Роковая одержимость

Глава 36

Поппи

— Это просто смешно, — проворчала я.

Дэймон пристегнул меня наручниками к одному из столбиков кровати, потому что его высочеству необходимо было отлучиться.

— Мне жаль, детка.

Самое удивительное, что в его голосе звучало искреннее сожаление.

— Если тебе так жаль, не приковывай меня к кровати.

Он отмахнулся от моего комментария и пододвинул ко мне пульт.

— Не стесняйся досмотреть фильм без меня. Я настроил его трансляцию на телевизор в спальне. Я буду дома через час. — Затем он указал на электронный экран на моей тумбочке, напоминающий мини смарт ТВ. — Если тебе станет скучно, можешь поиграть с ним.

Я кинула на устройство подозрительный взгляд.

— Что это?

— Это виртуальный помощник, над которым я работаю. Он пока находится в стадии бета-тестирования, но хорошо подходит для организации контактов, поиска рецептов, трансляции фильмов и тому подобного. Также с его помощью ты можешь позвонить людям из своего списка контактов.

— Это уже существует. Называется Алекса.

— Мой лучше. И называется он Отродье.

Он выпятил грудь, заставив меня ухмыльнуться.

— Отродье, — я тут же призвала его злобное творение. Экран ожил. — Позвони в полицию и скажи, что Дэймон Максвелл держит меня в заложниках.

Дэймон скривился.

— Хорошая попытка. Он запрограммирован только на звонки мне.

— Мечта похитителя, — сухо ответила я.

Дэймон обнял меня за плечи и поцеловал в щеку. Невозможно было держаться отстраненно, когда он осыпал меня нежностью. Я бы предпочла сохранить свою угрюмость, потому что не хотела, чтобы он уходил.

Оказалось, что Дэймон был прав с самого начала.

Да, спасение моей компании вытеснило безумное поведение Дэймона. Но это было еще не все.

Неважно, как мы пришли к этому, я не могла отрицать фактов. Для меня не было никого лучше Дэймона. Мы подходили друг другу по всем параметрам. Наши привычки. Наша работа. Наши увлечения. Наши амбиции.

Он не раздражал меня и не требовал, чтобы я развлекала его бесконечной болтовней. Что еще больше поражало, так это растущее беспокойство в те короткие промежутки времени, когда мы были порознь. Например, когда вчера он вышел из квартиры, чтобы купить мое любимое мороженое, я не могла пережить разлуку, потому что слишком сильно по нему скучала. Я не хотела повторения этих эмоций.

Что, черт возьми, со мной происходит?

— Почему ты должен уехать? — с горечью спросила я, ненавидя себя за жалкую слабость в голосе.

Это вызвало у Дэймона улыбку.

— Я не хочу уезжать, — терпеливо объяснил он. — Но Парис очнулся. Он звонил и хотел поговорить лично.

Моя голова резко повернулась в его сторону. Дэймон рассказал обо всем, что произошло с Парисом.

— Зачем Парису понадобилось видеть тебя после того, что случилось?

— Это я и собираюсь выяснить. А еще нужно напомнить ему, чтобы он помалкивал о том, как оказался в больнице.

Я кивнула.

Если Парис обратится в полицию по поводу того, что сделали Дэймон или я, это не сулит нам ничего хорошего. Дело было неотложным. Я понимала, почему Дэймону необходимо было пресечь это в зародыше, но что-то было не так.

Зачем Парису еще одна встреча с человеком, который избил его до полусмерти?

Дэймон наклонился, чтобы поцеловать меня с такой откровенностью, что я забыла о своих опасениях. Мои пальцы дрожали на его груди, когда он отпустил меня со словами:

— Позже, Амбани.

Он неохотно схватил ключи и исчез за дверью спальни.

Пятнадцать минут спустя я была вне себя от скуки, а вчерашняя тоска вернулась в десятикратном размере. Я ненавидел эту вновь обретенную эмоцию.

Я сдалась с досадной легкостью.

— Отродье, — выплюнула я сквозь зубы. — Позвони Дэймону.

Устройство ожило, но ничего не произошло. Что за черт? В этот раз я не вызывала полицию и я думала, что номер Дэймона уже запрограммирован.

Поразмыслив с минуту, я попробовала снова.

— Отродье, позвони мужу.

Я закатила глаза, когда устройство ожило, объявив:

— Звоню Вашему мужу.

— Логично, — пробормотала я.

Дэймон взял трубку после первого гудка.

— Уже соскучилась по мне?

— Ты так отвечаешь на все звонки?

Он рассмеялся.

— Ты в больнице?

— Да. Только что припарковался. Сейчас иду пешком.

— Один? — За Дэймоном всегда следовала команда охраны на случай преследователей. Иронично, не правда ли? — Где твоя охрана?

— Присматривает за тобой, — легко ответил он.

Я лихорадочно обыскала глазами спальню в поисках мужчин, которые могли прятаться под нашей кроватью или в ванной.

Конечно, он знал, что я делаю.

— Не волнуйся, детка. Я бы не позволил кучке озабоченных мужчин войти в нашу квартиру или наблюдать за моей женой по камере видеонаблюдения. Они находятся снаружи на случай пожара.

В этом был смысл, но я не могла избавиться от зловещего чувства. Зачем Парису звонить Дэймону после того, что случилось?

— Скажи мне еще раз, почему Парис позвонил тебе, — потребовала я.

— Он не звонил. Звонил кто-то из больницы. Они сказали, что Парис спрашивал обо мне.

— Значит, ты не разговаривал с Парисом лично?

Что-то здесь не сходилось. Назовите это интуицией жены, и нет, это не сарказм.

— Нет… — Дэймон на мгновение запнулся. — Какого черта?

— Привет, Дэймон.

Я услышала другой голос на том конце провода.

Мой желудок сжался при звуке знакомого голоса.

Дядя Дэв, отец Розы.

— Мистер Амбани? — Дэймон подтвердил мои подозрения. — Опустите пистолет.

На моем лбу выступил холодный пот.

Черт. Черт. Черт.

— Дэймон, тебе нужно убираться оттуда к чертовой матери, — прошептала я.

Но Дэймон обращался только к мужчине перед ним.

— Опусти пистолет, Дэв. Это не ты.

— Не пытайся вступить с ним в разговор, Дэймон, — предупредила я. — Дэв — эмоциональный человек.

Эмоциональные люди часто принимают импульсивные решения.

Я колотила по кроватному столбику, пытаясь снять с себя наручники. Тщетно. У Дэва был пистолет, а я даже не могла позвонить в полицию.

Несмотря на мой совет, Дэймон обращался к Дэву с добротой.

— Ты выглядишь не очень хорошо, друг. Опусти пистолет, и давай поговорим об этом спокойно. Мы оба знаем, что ты не сможешь выстрелить в меня средь бела дня и остаться безнаказанным.

— Мне плевать, — крикнул Дэв дрожащим голосом. Звучало так, как будто он был пьян. — Тебе все сходит с рук. Я устал от этого. Ты разрушил мою семью, но избежал наказания. Я собираюсь это изменить, и мне все равно, что со мной будет потом.

— Проклятье, Дэймон. Не пытайся быть героем прямо сейчас. Человека невозможно переубедить, если он уже прошел через трудности с приобретением оружия.

Я снова ударила наручниками по столбику. Я пнула его, надеясь сломать. Если бы мне удалось добраться до входной двери, я могла бы позвать охранников и рассказать им, что происходит. Один из них мог бы вызвать полицию.

Дэймон продолжал говорить с Дэвом успокаивающим голосом, отказываясь верить в то, что это безнадежно. Филантроп в нем побеждал, и он стремился помочь опустошенному отцу вместо того, чтобы заботиться о собственной жизни.

Я закрыла глаза, желая прогнать этот кошмар. Та же бесполезность, которую я ощущала много лет назад, когда умирал папа, захлестнула меня. Я больше не была той потерянной маленькой девочкой, и отказывалась позволять еще одному мужчине, который значил для меня весь мир, умереть, пока я ничего не делала.

— Есть кое-что, чего ты не знаешь о Дэве, — тихо проговорила я в трубку, надеясь, что Дэймон услышит меня за разговором с Дэвом. — Много лет назад у него был роман со своей невесткой, женой его брата, Соней.

Я знал, что Дэймон слушает, несмотря на то, что уговаривал Дэва, уверяя его, что все будет хорошо.

— Сегодня расследование было официально прекращено, — продолжила я. — И очевидно, что Дэв обезумел из-за этого. Потому что результатом его романа с Соней стал Рэян. Дэв считает, что ты убил его сына, а после соблазнил его единственную дочь. Дэв думает, что ты отнял у него обоих детей.

— Что?

Шок был очевиден в голосе Дэймона. Это был скрытый семейный скандал, о котором знали лишь немногие.

— С кем, черт возьми, ты разговариваешь? — рявкнул Дэв. — Брось трубку.

Я услышала шорох, прежде чем Дэймон объявил:

— Готово.

Однако линия не оборвалась. Я предположила, что у Дэймона подключен Bluetooth, если он только вышел из машины. Он сделал вид, что отключился, а Дэв не стал проверять, так что, возможно, мне удастся помочь Дэймону.

— Слушай меня внимательно, — прошептала я, надеясь, что дядя не слышит нашего разговора. — У Дэва больное плечо из-за старой теннисной травмы. Если он подойдет достаточно близко, тебе нужно ударить его в левое плечо и делать ноги оттуда. Также у него разрыв крестообразной связки на правом колене. Он не сможет угнаться за тобой, если ты быстро убежишь и спрячешься. Пожалуйста, Дэймон, не геройствуй прямо сейчас. Ему нечего терять, поэтому он будет стрелять в тебя. Единственный шанс, который у тебя есть, — это убраться оттуда к черту.

Но это было не в стиле Дэймона.

— Я люблю тебя, — прошептал он прямо перед тем, как раздался выстрел, телефон отключился, и мой мир погрузился во тьму.

Выдвинув ящик прикроватной тумбочки, я вытащила спрятанный там нож. Можете назвать меня сумасшедшей за то, что я сплю с ножом у кровати, но мои опасения неоднократно подтверждались.

Я уверенно опустила руку на тумбочку, запястье все еще было заковано в наручники.

— Страх существует лишь в сознании, — напомнила я себе. — Он ненастоящий.

Он жив. Он жив. Он жив. Я повторяла эту мантру до тех пор, пока она не стала для меня реальностью.

Высоко подняв другой рукой разделочный нож, я растопырила пальцы так, чтобы мизинец был дальше от всех остальных. У меня был только один шанс. Неправильный удар вызовет слишком сильное кровотечение и сделает меня бесполезной. В таком случае я ничем не смогу помочь Дэймону. Существовала вероятность потерять сознание, если я потеряю слишком много крови. Тем не менее, я должна была рискнуть.

— Разум превыше материи, — сказала я себе. — Боли не существует, если ты отказываешься в нее верить. Дэймон жив и нуждается в твоей помощи, так что сделай это сейчас.

Я засунула пульт в рот, чтобы было что прикусить. Не раздумывая ни секунды, я опустила нож с такой силой, на какую только была способна.

— Блядь! — закричала я.

Было чертовски больно, но это не помогло, и я ударила ножом еще два раза, пока не отсекла мизинец.

Черт. Расчленять себя было больно.

Не то чтобы у меня был большой выбор. Я беспрестанно звонила Дэймону, пока пробовала многочисленные комбинации, чтобы отстегнуть наручники. Его день рождения. Мой день рождения. День нашего знакомства. День нашей свадьбы. Любая комбинация, которая могла бы что-то значить.

В конце концов, я осознала, что Дэймон выбрал случайные цифры без всякого смысла, предвидя мою попытку залезть к нему в голову и разгадать код.

Это было удручающе находчиво.

Затем его слова, сказанные в тот первый раз, когда он заковал меня, зазвучали у меня в голове.

Единственный способ снять эти наручники без кода — отрубить себе пальцы.

Кровь капала из моей открытой раны, а лезвие ножа блестело от ярко-красной жидкости. Повозившись с наручниками, мне удалось вытащить руку из отверстия.

Наконец-то.

Часть моего отрезанного мизинца лежала на тумбочке. Я схватила его и бросилась на кухню, чтобы положить в зип пакет и наполнить его льдом. За мной тянулся кровавый след. Ругаясь под нос, я схватила кухонную тряпку и туго обмотала ею то, что осталось от моего мизинца.

Лучше бы ты был жив, Дэймон. Я кричала в своей голове, потому что альтернативой был вариант, который я отказывалась рассматривать.

Сунув ноги в первую попавшуюся пару шлепанцев, я изо всех сил забарабанила во входную дверь.

— Люк! Мне нужна твоя помощь! — заорала я. Люк был начальником охраны Дэймона. Я познакомилась с ним во время полета в Вегас. Я предполагала, что Дэймон не доверил бы наблюдение за мной никому, кроме Люка.

Но он не ответил. Несомненно, он получил инструкции не выпускать меня из дома и игнорировать мои мольбы о побеге.

Однако я также готова поспорить, что Дэймон сказал Люку, что убьет его голыми руками, если со мной что-нибудь случится. Мне пришлось пойти на крайние меры и изобразить девицу в беде.

О чем я, черт возьми?

Мой муж, возможно, мертв, а я только что отрубила себе палец, чтобы добраться до него.

Я была чертовой девицей в беде.

— Люк, — завопила я во всю силу своих легких. — Я сильно поранилась. Я отрубила себе палец, пытаясь отрезать…

Я ужасно готовила и не могла придумать, что бы я отрезала, кроме члена Люка, если бы он не выпустил меня прямо сейчас.

— Вы в порядке, миссис Максвелл?

Его ответ последовал незамедлительно, в голосе прозвучала обеспокоенность.

— Нет! — заорала я. — Я истекаю кровью. Нам нужно ехать в больницу.

Дверь распахнулась. Мужчина с короткой стрижкой, одетый так, будто пробовался на роль в «Люди в черном», казалось, окаменел от открывшегося перед ним зрелища. Его взгляд упал на мою руку, плохо замотанную в окровавленную тряпку. Затем он увидел разделочный нож, который я держала в одной руке, и пакет со льдом и отрубленным мизинцем — в другой.

Я приставила нож к его горлу, прежде чем он успел произнести хоть слово.

— Отведи меня к моему мужу прямо сейчас.