Роковой секрет

Глава 28

РОКСОЛАНА

Кое-как справившись с нахлынувшим возбуждением, натягиваю маску прежней Рокси и направляюсь к Рите. Но, зайдя в свою спальню, в шоке останавливаюсь. «Быстро моя подруга тут освоилась», — это первая мысль, что проносится в голове, пока я наблюдаю, как Рита с бокалом шампанского в руках хохочет в компании незнакомого мужчины, который словно только что сошел с подиума.

— Ты такой душка, но я не понимаю, что ты говоришь…

Мужчина отвечает репликой на красивом итальянском языке и, закончив разговор взмахом руки, отходит в сторону. Да, вижу, Балконская во всей красе: золотистые локоны мягкими волнами струятся по обнаженной спине, а в отражении зеркала ее глаза светятся как два больших топаза в обрамлении пышных, но, к сожалению, накладных ресниц. Меня не было от силы пятнадцать минут, а подруга уже готова. Видно, Рафаэль действительно не намерен долго нас ждать, раз выдал такие четкие инструкции стилисту, который отлично справляется со своей работой быстрыми и уверенными движениями.

Рита замечает мое присутствие и резко разворачивается, позволяя оценить ее пышный бюст, обтянутый красивой атласной тканью нюдового оттенка. На ней мое любимое платье: строгое коктейльное, но с игривым вырезом на груди. В нем она воплощение элегантности и чистого секса. С фигурой моей подруге прилично так повезло, до сих пор удивляюсь, как она сохранила девственность до двадцати трех лет.

— Я настолько обворожительная, что ты и слова вымолвить не можешь? — подкалывает подруга.

— Ты и сама прекрасно знаешь, что выглядишь отпадно.

— Это невозможно, сегодня ведь твой день, — хитро подмигивает она и неспешно поднимается на ноги, дефилируя в сторону кресла у окна.

— La signorina e'il suo turno[1], — мелодично выдает итальянец в ярко-синем костюме и малиновой рубашке с подвернутыми рукавами, жестом приглашая присесть и одновременно поправляя на переносице стильные очки.

От одной мысли, что все это устроил Рафаэль, мне почему-то становится не по себе. Что же для этого тирана послужило толчком, чтобы снизойти до организации мне и подруге сборов в клуб? Никогда не разгадаю его. Слишком много противоречий.

Я располагаюсь в кресле как можно удобнее, и буквально в ту же секунду перед моим лицом появляется бокал, наполненный игристым напитком.

— Rilassarsiate[2]. — Мужчина подает мне фужер и, напевая себе под нос приятную мелодию на родном языке, начинает колдовать над моими волосами. Но расслабиться мешает острый взгляд, что в данный момент прожигает меня сбоку.

— Это и есть отец Мота? — первая начинает диалог Рита.

— Он похож на отца?

— Нет. — Не сдержавшись, мы обе и хохочем. — Совсем нет, я серьезно! — сквозь смех выдавливает она. — Я бы не хотела себе такого свекра.

— Ой, да брось, Рит. Чем тебе плох такой свекор?

Отпиваю из бокала глоток и прикрываю глаза от головокружительно мягкого фруктового вкуса. Мда, это не «Советское» шампанское, после которого перетряхивает так, что пить больше вообще не хочется.

— Тем, что вместо «Здрасти, папа» хочется встать на колени и хорошенько ему отсосать.

Хорошо, что я успела проглотить напиток, иначе забрызгала бы все зеркало. Но я лишь скромно откашливаюсь, параллельно переводя настороженный взгляд на стилиста. Слава богу, он на своей волне и полностью погружен в работу.

— Ты ненормальная?! — панически шиплю на нее и крепче сжимаю бокал. — Что ты несешь, Ри? — закатываю глаза, но не могу сдержать усмешки от ее безбашенности. И все-таки мне этого не хватало. Испустив протяжкой вздох, я продолжаю: — Твое счастье, Балконская, что он, — глазами указываю на стилиста, — не понимает по-русски.

— Ты же знаешь, что я говорю правду и только правду, не думаю, что старичок будет против минета.

Подруга расслабленно жестикулирует бокалом, демонстрируя оскал настоящей хищницы. Хоть она и лишилась девственности в двадцать три, ее шлюховатости может позавидовать даже опытная эскортница.

— Рит, прекрати, он отец Матвея.

— И что? Тебе разве не хотелось повторить секс-марафон с этим опытным жеребцом? Он и вправду неплох. Сколько ему? — Подруга задумчиво изгибает бровь.

— Маргарита Сергеевна, не заставляйте меня пожалеть о вашем приезде.

— Ладно-ладно, не заводись. Но мне на самом деле интересно. Сколько ему лет?

— Сорок семь, — цежу сквозь зубы и через зеркало посылаю ей лучик ненависти. — И давай на этом закончим расспрос о моем свекре! Сейчас эта тема неуместна, тем более в его доме.

— Ну хорошо. Кстати, ты так и не похвасталась, что тебе подарил Матвей. И вообще, где он?

Сердце в груди екает, и я до боли поджимаю пальцы ног.

— Матвея сегодня не будет, — стараюсь говорить ровным тоном и не смотреть на подругу. — Ему нужно решить какие-то вопросы, связанные с бизнесом, но он попросил своего отца составить нам компанию.

— Интересненько… — загадочно тянет Рита.

Тема Матвея меня угнетает еще больше, чем тема свекра. Но, к счастью, стилист заканчивает возиться с моими волосами и приступает к макияжу. Я мысленно благодарю его за то, что у меня появилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и увести разговор в другую сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мот подарил мне телефон, — сообщаю я в перерывах, когда стилист перестает кормить меня пудрой. — Старый я, кстати, разбила во время нашего последнего разговора.

— Да, я помню! А от Матвея не судьба была перезвонить? Я ж волновалась!

— Прости…

— Тебе повезло, что я дозвонилась до него сама.

— И что он тебе сказал? — с удивлением спрашиваю, ведь в тот вечер его не было рядом. А что, если он сболтнул лишнего? От таких мыслей мои глаза мгновенно расширяются, и то, что стилист мне сейчас красит ресницы, тут абсолютно не при чем.

— Да ничего особенного, мы толком не поговорили, он был занят, но сказал, что у вас все в порядке. А через пару недель ты и сама соизволила написать мне на почту, мол, телефон сломался. Блин, ты что, вообще не помнишь?

— Эмм, мы просто с Мотом ушли в отрыв, и весь отпуск как в тумане. — Натягиваю вынужденную улыбку в надежде, что она не заметит моей лжи. Ненавижу врать!

— Ну, тогда понятно. В общем, ты пригласила меня приехать, а я сказала, что у меня нет денег на билет, на что ты сама предложила купить мне его.

— И когда ты улетаешь?

— Рокс, ты меня пугаешь. На следующий день и улетаю, у меня ведь работа.

— Прости, что-то в последнее время я совсем не своя. Бабушка попала в больницу…

— Господи, с ней все в порядке?

— Да… уже да. Отец Матвея оплатил ей лечение в хорошей клинике Москвы.

— Этот мужчина еще и щедрый? Боже, он женат?

Мда. Быстро мы перескочили от бабушки обратно к этому дьяволу.

— Ри, оставь отца Матвея в покое. Расскажи лучше, как ты добралась?

— Ой! Прекрасно! Наконец-то испытала на себе, каково летать бизнес-классом. Надеюсь, вы не заставите меня возвращать стоимость билетов? — хохочет Ритка и, отпив из бокала, продолжает: — Вот только в аэропорту вместо подружки меня встретил галантный кудряшка, который даже не говорит по-русски. А жаль, я всю дорогу ловила его похотливый взгляд на своем декольте. Но зато он довез меня с ветерком на шикарной дорогущей тачке до этого дворца. — Она разводит руки в стороны, едва не разлив остатки шампанского. — Все-таки повезло тебе с Матвеем, — задумчиво начинает Рита и вновь подносит бокал к губам, — столько денег…

— Ты прекрасно знаешь, что меня они мало волнуют.

— Да, и это печально. Нужно брать, пока дают, ты всю жизнь прожила в нищете, детка. Пришло время наслаждаться жизнью.

— Давай мы сегодня просто отдохнем. Советы на будущее оставим на какой-нибудь другой раз.

— Мы не просто отдохнем, Гроссу, мы оторвемся на полную катушку за все твои двадцать шесть годиков. — Лукаво пропев последние слова, она посылает мне воздушный «чин чин».

— С тобой по-другому не бывает, — салютую ей в ответ.

— Oh, mio Dio, che bellezza![3] — восторженно лепечет визажист, положив свои наманикюренные пальчики мне на плечи.

Он слишком милый. В обществе Рафаэля я отвыкла от подобного. Может, гомосексуалисты не поддаются его чарам? Мысленно усмехаюсь над этим предположением и, окинув себя взглядом, понимаю, что чего-то не хватает.

— Да, Рокс, ты правильно думаешь. Твои пельмешки надо подрумянить.

Устремляю на нее вопросительный взгляд. Рита дотягивается до своей сумочки и достает оттуда тюбик.

— Твой любимый цвет. — Она поднимается с места и протягивает мне помаду.

С минуту я не решаюсь, ведь Рафаэль ненавидит этот цвет, но, чтобы избежать лишних вопросов, беру. В конце концов, сегодня мой день рождения, тем более красный идеально подходит под мой сегодняшний образ. И с этими мыслями я аккуратно наношу ядовито-красный цвет по контору губ.

Рита уже уселась в машину, а я нарочно поджидаю Рафаэля на крыльце, нервно теребя пальцами атласную ткань платья. Он бесспорно умный мужчина, но для собственного успокоения мне нужно с ним поговорить.

— Я уже жалею, что разрешил тебе надеть это платье, — резким ударом доносится мне в спину глубокий бас, и я вздрагиваю.

— Если таким образом ты хочешь сказать, что я хорошо выгляжу, то спасибо.

Пытаюсь собраться с силами и оборачиваюсь в его сторону, замечая, как за жалкую миллисекунду его глаза вспыхивают яростью, но в остальном не видно и тени раздражения. Не сказав больше ни слова, он устремляется в сторону автомобиля.

— Рафаэль, я могу попросить тебя кое о чем? — шепчу ему на ходу. На что мужчина лишь окидывает меня фирменным прищуром через плечо, но я продолжаю: — Рита не в курсе о нас с Матвеем, — стараюсь говорить достаточно внятно, но так, чтобы подруга не услышала. — Если быть точнее, о нашем так называемом разрыве…

— Зато она в курсе, что ты лишилась со мной девственности?

Его слова попадают точно в цель, и воздух застревает в горле. Я едва сдерживаюсь, так и хочется огрызнуться в ответ, но сейчас не самый подходящий момент.

— Неважно! Это все было до Матвея. Рафаэль, — дергаю его за руку и впиваюсь умоляющим взглядом, — прошу, даже не намекай, что между нами… что мы спим!

— Сола, называй вещи своими именами.

— Я не хочу, чтобы она узнала, что я трахаюсь со своим несостоявшимся свекром, так лучше? — раздраженно цежу сквозь зубы.

— Ты боишься осуждения подруги?

— Да причем тут это?! — Теряю над собой контроль, уже панически ощущая эту тонкую грань перед пропастью. — Просто прошу тебя, держи руки при себе. Она ничего не знает!

Рафаэль окидывает меня откровенным взглядом и, прочистив горло, говорит:

— Ты хорошо выглядишь. — От резкой смены темы и теплоты его тона мне становится легче, только вот ненадолго. — И почему я должен выполнять твои просьбы, когда тебе совершенно плевать на мои? Я вроде бы предупреждал тебя насчет красной помады? И дал соответствующие указания тому идиоту.

— Это не он. — Я виновато опускаю глаза. — Рафаэль…

— В машину, Сола. Не будем портить тебе вечер.

От очередного неожиданного изменения его поведения я резко поднимаю взгляд, но Рафаэль уже направляется к авто. Полная растерянности, я тут же устремляюсь вслед за ним. Нет, ну вот что за человек?! Сначала сказал свое «фи», а потом как ни в чем не бывало «Сола, в машину». Молчал бы уж и вовсе тогда!

— С днем рождения, принцесска! — Из переднего пассажирского окна высовывается кучерявая голова. Уго! Твою ж мать! Этот клоун точно сболтнет лишнего. — Мой подарочек вручили без меня, — кивает в сторону Риты.

— Спасибо! — посылаю ему скупую улыбку и сажусь в машину.

Однако облегченно выдохнуть мне не дает мужская фигура, стоящая у моей открытой двери.

— Двигайтесь, — сухо требует Рафаэль и тут же зажимает меня своим телом, по-хозяйски устраивается на сидении.

Салон погружается в напряженную тишину.

— Ну что, принцесска, — наконец подает голос Уго, — знакомь с подругой.

— Я думал, ты с этим справился еще по дороге из аэропорта, — угрюмо замечает Рафаэль, опираясь локтем на выступ в двери, и начинает пальцами потирать переносицу. Да уж, он явно задумал все это не по доброте душевной.

— Погоди-ка, ты говоришь по-русски? — изумленная, Рита подается грудью вперед.

— Я полон сюрпризов, малышка.

Кудряшка разворачивается всем корпусом и, подмигнув моей подруге, соблазнительно скалится. Ох, Ритка. Только не ступай на это минное поле, не иди по моим следам. Правда, эти мысли я оставляю при себе.

— Уго, — Рафаэль переводит его внимание на себя, — у тебя еще будет на это время.

Уго бросает на нас вопросительный взгляд и, видимо, прочитав нужную информацию на лице друга, отворачивается и начинает насвистывать под нос веселую мелодию. Он точно ненормальный. Хотя стоит отдать должное, последнее слово осталось за Рафаэлем, ведь сейчас в салоне вновь тишина, прерываемая лишь свистом Кудряшки. Рита от греха подальше уткнулась в телефон, в принципе, как всегда и делает в неловкие моменты. Да и я в присутствии Росси болтать с ней не горю желанием. Любое слово может породить вопросы, которых я сегодня очень надеюсь избежать. Поэтому я рада, что подруга нашла себе занятие. А вот когда она начинает делать бесчисленное количество селфи, я боковым зрением замечаю, как Рафаэль раздраженно наблюдая за ее поведением, закипает.

— Рокс, иди ко мне. — Рита приобнимает меня за плечи, нацеливая на нас фронтальную камеру, но жесткая хватка на запястье буквально кричит мне о том, что не стоит этого делать.

— Рит, — успеваю вовремя отстраниться, — мне не нравится ракурс, давай позже.

— Ну как хочешь, — пожимает она плечами, спокойно отстраняется от меня и тут же заливает в инстаграм свою фотку.

Ощущаю себя, словно килька в консервной банке. Испытываю ужасный дискомфорт во всех смыслах этого слова. Кажется даже, что кислорода с каждой секундой становится все меньше. Правда, какое-то время спустя грубые пальцы соскальзывают с моей кожи, и я отчаянно втягиваю в себя воздух. Тело вновь напрягается, когда большая ладонь Рафаэля мягко накрывает мой крепко сжатый кулак. По коже мгновенно проносится волна колючих мурашек, стягивая все внутренности в тугой узел. Я украдкой поворачиваюсь в его сторону: Рафаэль безмятежно смотрит в окно, расслабленно откинувшись на спинку сидения, только вот его рука по-прежнему находится поверх моей. Поддавшись внутреннему порыву, я раскрываю ладонь и переплетаю наши пальцы, растворяясь в созерцании проплывающих мимо красивых пейзажей.

Могла ли я хотя бы представить, что мое спокойствие кроется в этом страстном и опасном мужчине? Одним щелчком он может довести меня до срыва, но так же легко способен вернуть к жизни. И вот сейчас я держу своего дьявола за руку и замираю, когда он изредка сжимает мою ладонь, поглаживая по тыльной стороне большим пальцем. Вроде невесомые, но в то же время жесткие прикосновения приносят то спокойное тепло, то жгучий холод, превращая меня в хрупкое стекло в его руках.

Снаружи клуб похож на обычный дорогой особняк в тосканском стиле: охристый цвет, терракотовая крыша из черепицы, высокие арочные окна и закрытый внутренний двор с фонтанами и декоративными арками. Однако внутри представление о классическом итальянском стиле стирается в мгновение. Яркие неоновые огни, атмосфера раскованности, красивые танцовщицы, биты электро-хауса проникают под кожу и запускают по телу волну адреналина.

И вот спустя где-то час и мы с подругой, наконец, вливаемся в жаркий мир развлечений.

— Он смотрит на тебя, — пытается перекричать музыку Рита.

— Он смотрит на танцпол, — тоже кричу в ответ и сбиваюсь с ритма, замечая направленный на себя пристальный взгляд Рафаэля.

— Рокси, я наблюдаю за ним весь вечер. Он вообще не сводит с тебя глаз.

— Ри-и-и, я хочу танцевааать, пожалуйста, давай отдыхать, мы так давно не веселились вместе.

Хватаю подругу за руки и утаскиваю за собой в самый центр танцпола. Она что-то протестующе кричит, но я нарочно кружусь в танце, не желая ничего слушать. В какой-то момент голова начинает идти кругом, ноги наливаются тяжестью, и единственным желанием становится глоток холодной воды. Останавливаюсь, чтобы позвать подругу к столику, но, прокрутившись вокруг своей оси, не обнаруживаю Риту. Сердце тут же пропускает удар.

Перевожу взгляд на вип-ложу и замечаю там девушку, но не подругу, а полуголую шлюху, которая, словно загулявшая кошка, извивается на столе прямо перед Рафаэлем и Уго. И пусть злость вспыхивает во мне со скоростью вылетевшей из бутылки шампанского пробки, но сцену ревности я этому мерзавцу устрою без свидетелей. Сейчас мне нужно найти Риту.

Первым делом я решаю проверить дамскую комнату.

— Рита? Ты здесь?

Вздрагиваю, когда дверь в туалет резко распахивается, и оттуда выплывает красивая брюнетка.

— Простите, — выдавливаю, протискиваясь между ней и стеной в узком коридоре.

— Рииит?

Захожу в уборную, декорированную золотом и с огромными зеркалами, но сейчас мне абсолютно плевать убранство комнаты. Наклоняюсь, чтобы найти знакомые туфли…

— Здравствуй, Рокси, — до боли знакомый голос, словно нож, пронзает спину, и я замираю на месте, — я соскучился.

Сердце резко сжимается в маленький комок и гулким ударом падает куда-то в пятки. Я медленно принимаю вертикальное положение и застываю, глядя в большое зеркало. Матвей. Стоит позади меня. Прожигает безумным взглядом через отражение. Находясь в ступоре, даже не замечаю, как в один шаг он сокращает между нами расстояние и оказывается вплотную ко мне. Накрывает ладонями живот и медленно притягивает меня спиной к себе, утыкаясь носом в затылок и удовлетворенно вдыхая.

— Дааа, — хрипит он в мои волосы, — я очень соскучился.

Тело сковано ужасом, и я не сразу прихожу в себя. А потом, все же, набравшись сил, резко расцепляю его руки и разворачиваюсь к нему лицом. В глаза сразу бросается непривычно небрежная щетина. Это уже не тот Матвей, которого я знала. Этот парень пугает своей жесткой, озлобленной ухмылкой и покрасневшими глазами. Мот пьян. От отчетливой угрозы в его диком взгляде я вжимаюсь в холодную столешницу и до боли впиваюсь в нее пальцами.

— Твой отец может зайти сюда в любой момент. Уходи, — лихорадочно шепчу, но контролировать себя я больше не могу. Паника накрывает с головой, и я едва удерживаюсь на онемевших ногах.

— Думаешь, я его боюсь? — Он недобро прищуривается и резким движением хватает меня за волосы, вырывая болезненный стон. — По-твоему, я трус?! Меня больше не напугать моим папочкой, малышка. — Матвей дергает меня на себя так, что я теряю равновесие, и только его рука не дает мне упасть. — Теперь уже поздно бояться, тупая ты сука! Я по уши в дерьме! И все из-за тебя! — рявкает он мне в лицо и швыряет на пол так, что я ударяюсь головой об угол столешницы.

От острой боли в затылке не могу сдержать стона, а из глаз непроизвольно текут слезы, оставляя на щеках темные дорожки. Пощады мне не будет. Снова ощущаю жесткую хватку в волосах, и меня вздергивают на ноги.

— Матвей, — надрывно шепчу в надежде все прекратить, — прошу, не делай этого…

— Я смотрю, ты быстро забыла обо мне? Папочка хорошо пригрел тебя? И как тебе? Как тебе его член? А? Больше? Толще? Такие тебе нравятся? С опытом? А может, тебе просто захотелось отхватить побольше бабла?

— Прошу, Матвей, успокойся. Все не так…

— Закрой пасть, гребаная шлюха!

Парень резким движением упирает в мой подбородок нечто твердое и холодное, а когда раздается щелчок, я догадываюсь, что это за предмет.

— Матвей… — словно молитва слетает с моих губ, но он лишь сильнее сжимает пряди на моем затылке.

— Я уже труп, детка. Думаю, будет справедливо, если ты составишь мне компанию в аду.

— Опусти пистолет, Маттео. — Спокойный голос Рафаэля пробивает подобно высоковольтному разряду, и меня затапливает небывалое облегчение.

— Папочка! Ты как раз вовремя! Правда, малышка?

Не отпуская меня, Матвей ловким движением разворачивается. Обхватив мою шею рукой, прикладывает дуло к виску.

— Она ведь тебе нужна? Хороша, да? — Он грубо проводит носом по шее и шумно вдыхает мой запах. — Дааа, она хороша…

— Отпусти девушку, и мы поговорим.

— Думаю, ты не в том положении, отец, чтобы диктовать условия. Поэтому для начала мы немного повеселимся. Все же хочу унести сладкий вкус моей девочки с собой.

Матвей рывком поворачивает меня лицом к себе и вновь упирает в подбородок дуло пистолета.

— Ну, давай, поцелуй меня, малышка, — произносит, не сводя неприязненного взгляда с Рафаэля. — Папочке ведь нравится подглядывать за нами, да?

[1] Синьорина, ваша очередь (итал.)

[2] Расслабьтесь (итал.)

[3] О, боже, какая красота! (итал.)