Роза в хрустале

40

«Моя девочка», — мысленно повторила Ри, не в силах поверить, что Дарион рядом и произнёс эти слова, когда вышел из её сна. В его руках, словно в колыбели, под качающиеся движения лошади, она уснула, но услышала тихий выдох и стон мага. Смотрела на его напряженное лицо так близко от собственного, что можно коснуться, поцеловать. Только чем больше прояснялся разум, тем страшнее становилось Маргарите. Что сказать Дариону? Как смотреть ему в глаза? Пропал на четыре года, вновь появился. Одни вопросы.

— Устала? — наконец, он посмотрел на неё, но так сурово, что казалось сердится за что-то. — Сейчас найду место и заночуем.

— Куда мы едем? — Ри услышала свой голос со стороны — дрожащий и слабый, так не похожий на сильных и решительных Фолгандов, будто вместе с магией из неё вынули и саму суть.

— В одно место, — Дарион остановился, покрутил головой, потом нашёл нужное направление и вновь пустил лошадь шагом. — Спрячу тебя.

Односложные ответы не устроили Маргариту, но расспрашивать дальше она пока не стала. Маг ехал такой хмурый и отрешённый, с плотно сомкнутыми губами, что не знаешь, как и подступиться.

Они остановились, когда настали сумерки. Дарион осторожно спустил Ри на землю.

— Сможешь стоять сама?

— Смогу, — она решила отвечать так же односложно, чтобы не утомлять его разговорами, постоянно казалось, что он раздражён из-за её присутствия рядом.

Кивнув, он спрыгнул на землю, поморщившись при приземлении.

— Домой! — Люций подтолкнул лошадь направив в обратную сторону. — Привлекает лишнее внимание, — пояснил он. Пешком надёжнее.

— Почему ты здесь? — она не выдержала натянутости и неизвестности между ними. — Спасаешь меня.

Дарион обернулся, маска иронии внезапно появилась на его искривлённом лице.

— Твой отец может быть очень настойчив. Ворвался в мой мир и потребовал вернуть свою дочь. С чего-то решил, что я украл его крошку Ри. Пришлось доказать свою невиновность делом и покинуть тёплое местечко в землях Люция. Никто из Фолгандов не знает Хриллингур, — говорил, как о безделице, холодно, насмешливо.

Маргарита не отвела взгляда, хотя ей хотелось закрыть лицо руками и плакать, но если она выстояла против Эльсвера, то хитрому магу точно не покажет слабости. Не о ней он заботился и думал, о своём покое.

— Наёмник, — губы сами собой сложились в презрительную гримасу.

— Как вам угодно, леди, — маг поклонился, а потом приблизил к ней лицо, долго рассматривал, медленно поднял руку и пальцами провёл по щеке, где растёкся синяк от удара Эльсвера. — Скотина, как он мог, — вся ирония его исчезла, словно появился другой Дарион.

Маргарита прикрыла глаза, раскрываясь для ласки, забылась на мгновенье, но только что причинённая его словами боль не позволила проявить чувства. Она отшатнулась от Люция, а он смотрел испытующе и с ужасом, полностью захваченный одной мыслью.

— Они не успели? Ри?! Эльсвер не тронул тебя?

— Что тебе до этого? — она вспыхнула от стыда, обиды и такой непонятной для самой Маргариты смеси чувств, что начала задыхаться. — Что, если да?!

Всё было так сложно для неё, не привыкшей к ярким эмоциям и сложным чувствам. Хотелось, чтобы Дарион ушёл, и всей душой она мечтала, чтобы он был рядом, обнял и укрыл от бед. Она зло прошипела горькие слова и тут же пожалела о них, потому что у Дариона сделался такой взгляд, будто его только что пронзили насквозь и продолжают проворачивать оружие в ране. Она не вынесла его боли.

Нет! — её потянуло к нему, ладони сами легли на плечи, невысокий маг был с Маргаритой почти одного роста, лишь немного выше. — Иначе, я бы нашла способ умереть.

— Никогда не говори о смерти, — он снова замкнулся и выскользнул из рук Ри. — Ты не знаешь, что это такое.

Маг повёл её за собой, высматривая во мраке нужное ему место, а Маргарита не могла забыть его глаза полные безграничного ужаса, боли и яростного бессилия, когда он уверился, что насилие над ней свершилось. Неужели она что-то значит для него? Но Люций был так холоден и зол, что поверить в это было трудно.

Дарион показал родник, и они смогли утолить жажду, умыться. Пока Маргарита занималась собой, маг исчез, появившись через пару минут с тушкой кролика. Он пошёл дальше, а Ри следом, стараясь держаться ближе. На самом деле она еле переставляла ноги. Сил совсем не осталось. Она давно не ела, лёжа в полусне. И теперь глаза закрывались сами собой.

Маргарита моргнула, борясь со сном, и не увидела мага. Дарион пропал. Закружив на месте, она беспомощно оглядывалась, искала тёмную фигуру среди деревьев или возле огромной груды валунов в нескольких шагах впереди, но его нигде не было. Совершенно одна в незнакомом лесу. Прохладный ветер путал волосы и обдувал разгорячённое лицо. Ри начала думать, что сошла с ума и Люций привиделся ей, а на самом деле она сидит в подземелье Эльсвера и ждёт своей ужасной участи. Сердце колотилось, запертые стихии больно сплелись в тесный комок в груди.

— Сюда.

Он появился так неожиданно, что она от радости обхватила Дариона за шею, доверчиво прижалась всем телом, дрожа от пережитого ужаса. Ноги подкосились.

— Ну-ну, — ему пришлось подхватить её, удержать в объятьях. — Чего испугалась, девочка?

— Ты пропал, — Маргарита подняла на него взгляд и замерла, утонув в той нежности, с которой он смотрел на неё, его руки держали крепко, но осторожно, словно он боялся обжечься о её тело. И маг снова назвал её так, как делал это давным-давно на краю лавандового поля.

Тихо застонав сквозь зубы, Дарион отстранился. Он убедился, что Ри твёрдо стоит на ногах и отвернулся.

— Иди следом.

Она была очень внимательна теперь, а маг подошёл к камням, достигавшим высоты двухэтажного дома, и протиснулся в еле заметную щель. Уже оттуда показалась его рука, зовущая за собой. И Маргарита, уцепившись за эту руку с тонкими пальцами, пробралась следом.

Удивительно, но внутри хаотично приваленных друг к другу гигантских глыб остался небольшой островок пространства, где путники развели костёр и устроили место для ночлега. Маг постелил плащ, устроив на нем Маргариту, вышел наружу и вернулся с освежёванным кроликом на толстом пруте.

Она прилегла пока и засыпала, вдыхая чудесный аромат мяса. Никогда не хотела есть настолько сильно. А Дарион сидел, склонившись над костром, задумчивый, и черты лица его разгладились. Он был уверен, что Ри спит, поэтому смотрел на неё украдкой, в постоянной борьбе с самим собой. Не мог забыть, как она обняла его, заставив плавится от жара. Где взять силы для противостояния этим желаниям? Стихии больше не помогут. Им долго придётся быть рядом, а он не мог не заметить, как расцвела Маргарита за четыре года — манящая, желанная, любимая.

— Я тебя обидела чем-то?

Он вздрогнул. Не спит, наблюдает за ним. Нужно быть сдержаннее и осторожнее. Пусть лучше сама обидится на него, но сказал то, чем переполняло сердце.

— Ты не смогла бы.

Маргарита действительно не спала, из-под прикрытых ресниц смотрела на мага и видела теплоту в его глазах, когда Люций тайно смотрел на неё. А теперь опять холод и какая-то непонятная ей злость. На кого он злится? На себя или на неё? Как он жил в землях Люция? Мысли Маргариты никак не подчинялись её воле и были одна глупее другой.

— У тебя там, наверное, уже семья, — и почему она говорит это, сама не понимала. — Спутница. Дети, — Маргарите бы замолчать, но былые обиды поднялись со дна души, конечно же, у мага должен быть кто-то, поэтому он и закрыл вход для девчонки Фолганд, всё же так просто объяснить. — У тебя в землях есть кто-то? Для любви.

Лицо Дариона закаменело. Он смотрел прямо, на скулах вспыхнули пятна.

— Мне не интересны эти нелепые телодвижения.

Она приподнялась, глядя с недоумением, наткнулась на его злой взгляд. Злой и лихорадочный. И только тогда Маргарита догадалась. Не могло у него никого быть для любви, после южан-изуверов, сломавших пятнадцатилетнего мальчика. Захотела обнять мага, исцелить от страданий, но понимала, что не подпустит сейчас. Да и как заставить забыть такое. Глупое сочувствие заставило говорить снова, причиняя ему страдания.

— Я всё знаю, Дарион.

Люций застыл, его глаза широко раскрылись и сделались какими-то неживыми, плоскими, как у мёртвой рыбы.

— Знаю и ненавижу знать Хриллингура за то, что они сделали с тобой. Я очень хотела бы помочь тебе. Если бы только знала как…

— Кто распустил язык? — и голос его был мёртв — шелестящий шёпот, от которого у Маргариты похолодела спина. — Твой отец? Брат?!

Увидела, что будь родные рядом, накинулся бы не разбираясь. Нет, он не должен так думать. Отец никогда не говорил об этом. Даже Скай умолчал о подробностях при Маргарите.

— Никогда, — она нещадно ругала себя за глупость. — В тайне от отца прочитала твоё дело в Управе. Зачем ты вернулся в Хриллингур? Это принесёт тебе боль. Эльсвер ненавидит тебя. Все кланы мечтают убить за месть их вожакам.

— Вернулся, значит так было нужно! — он резко оборвал её, снял кролика с огня и разорвал на две части с такой свирепостью, что Ри надолго замолчала.

Еда закончилась слишком быстро. Они и не поняли, поели или нет, но больше ничего не было, поэтому легли спать, ожидая, что со временем голод пройдёт. Маргарита подложила сложенные ладошки под щеку и смотрела, как Дарион тушит костёр. Сделалось неуютно и холодно среди камней.

— Холодно, — она робко поёжилась. — Может быть ляжешь рядом?

— А колыбельную тебе не спеть? — он все ещё злился, поэтому ворчал, но лёг на плащ спиной к Маргарите.

Она придвинулась, чтобы хоть немного соприкоснуться, почувствовать его тепло. Что-то рыкнув, Дарион задышал ровнее, заснул мгновенно, а следом усталость сморила и Ри.