Роза в хрустале

41

Охрана вела арестованного по лестницам в нижнюю часть дома наместника. Дарион был прав, говоря, что все особняки Хриллингура похожи. Похожи были не только дома и подворья, но и часть, где издревле содержали пленных и рабов, которых нельзя было использовать для работы. Тех магов, что подвергались истязаниям и чьи силы, казалось, желали заполучить себе южане. Через наблюдение чужой смерти разгадать тайну владения стихиями. А может быть, испробовав все возможные удовольствия, знать Хриллингура желала испытать новые, сходя с ума от безнаказанности и полной свободы.

Охрана оставила мага в одном из каменных ответвлений нижней галереи, каких оказалось здесь много. С вступлением в должность наместника с севера, этой тюрьмой не пользовались, но Стефану показалось, что в некоторых нишах все ещё лежат обветшалые кости пленников. Толстые решётки перекрывали квадратные углубления, напоминая тюрьму в столице, где маг бывал по долгу службы. Возле его закутка зажгли один факел, немного рассеявший тьму.

Осмотревшись, Фолганд снял камзол и вытянулся на соломе в углу, закинув руки за голову. Никакого четкого плана у него не было, но нервозность Эльсвера говорила, что Дариону, возможно, удалось забрать Маргариту. Скайгард так же был на свободе. И это радовало Стефана. Они смогут действовать, а он продолжит игру с Ринном. Конечно же, ничем поступаться ради собственной свободы Фолганд не собирался. Нужно больше времени, чтобы узнать о действиях южан. И мысль, что на них работает кто-то из магов, тревожила, требовала разъяснения.

Фолганд вернулся к последним словам Эльсвера. Ринн и правда способен устроить судилище, показательно расправиться с одним из Фолгандов, чтобы утвердить собственную власть. И никто его не остановит. Эльсвер уверен в своих силах и возможностях. А Стефан был готов ко всему. В двенадцать лет он познал смерть, и она перестала пугать его, но беспокоился о родных. Лишь бы они успели покинуть провинцию. Но маг понимал, что Скайгард никогда не оставит попыток спасти отца, и запросто попадёт в ловушку сам. Для Стефана это было страшнее смерти. И Вельда…больнее всего было думать о Бельчонке и том, какие страдания причинит ей его гибель.

Слишком много мыслей, много эмоций. Стефану следовало заняться их анализом и систематизацией, тем более так удачно подвернулась возможность побыть в одиночестве. А с эмоциями о всегда умел справляться.

Эльсверу удалось вызвать ярость в Фолганде. Уходя из кабинета, Стефан словно погрузился в ледяную воду, сотканную из ненависти и силы противостояния. Далёкие отголоски прошлого и сама кровь Фолгандов взывали к мести этому южанину, сумевшему за короткое время показать всю мерзость своего нутра. Не месть — справедливость. Стефан поморщился. Когда Стефана уводили, кровь рода взывала к справедливости. Он не смог соединиться с землями, но ощущал их. И маг почувствовал, что земли Хриллингура иные, отличные от северных. Здесь впервые появились маги, выйдя из белой пустыни Кукловода. Предок Скайгард Фолганд вложил много сил в Хриллингур. Казалось, Стефан чувствовал эти силы и свою власть над ними, но не знал, как взять управление в собственные руки.

Он подумает об этом и попробует на вкус новые ощущения. У него остались зачатки ментальной магии, благодаря занятиям с сыном. И он запомнил, как сознание подменило стихии, чтобы противостоять Эльсверу, само обратилось к землям Хриллингура — творению предка Фолгандов. Сделка с Древом разорвана, и Фолганды полноправные владыки земель. Возможно, магу удастся ментально договориться с землями и получить защиту и силы.

Стефан потратил время с пользой. Упорядочил мысли, поработал над ментальными схемами. Стихийную часть сил тщательно исследовал, найдя, где и в каких точках оружие южан заблокировало магию. Его ожидало удивительное открытие — стихии перекрывались иной силой, опустошающей и знакомой Фолгандам. Подобную пустоту Стефан чувствовал лишь в одном месте, но ледяная пустыня мира Древа была недоступна. Он знал это точно, не единожды проверял хорошо ли запечатано пространство. Не было входа никому в земли Кукловода. Предок запечатал изнутри возможные прорехи, навеки став стражем. Однако обычные люди юга смогли использовать холодное жало магии Древа, чтобы лишить ведающих возможностей сплетать стихии. Откуда они его получили? Не сыграл ли в этом свою роль неизвестный маг? Кто он? Это Стефан так же обязана выяснить. Постепенно список дел для Фолганда пополнялся.

Когда тело отдохнуло, а разум обрёл крепость, маг поднялся. Камера не была большой. Никаких окон или щелей, куда мог проникать свет. Факел на стене возле решётки освещал кусочек пространства. Галерея уходила далеко вперёд и что там скрывалось дальше было неясно.

Обследовав решётку, Фолганд убедился, что она крепка и просто так не поддастся. Бежать он пока не собирался, но хотел заранее продумать разные варианты событий. Пока мага вели в камеру, он убедился, что соседей у него не будет. В этой части тюрьмы давно не держали пленников. Вот только…

Стефан вспомнил о словах Эльсвера, когда тот убивал Гранта. Это магу удалось увидеть через узы крови. Южанин был недоволен, что наместник ходил в подземелье. Значит, здесь они скрывают нечто важное. Сколько загадок таит Хриллингур, а у мага так мало возможностей. Стефан походил по камере, потянулся. Подумал, что надо бы держать себя в форме, раз рассчитывать можно только на физическую силу. Времени у него было много.

Охранник, появившийся через полчаса, застал Фолганда за странным занятием.

— Эй, так решётку не сломаешь! — южанин не мог понять, зачем пленник подтягивается на перекрестье прутьев.

— А вдруг получится, — Стефан спрыгнул вниз и сложил руки на груди разглядывая своего тюремщика.

— Придумал, — хмыкнул парень, лицо у него было бесхитростное и грубоватое. — Никогда не получится. Держи, — под низ решётки, где оставалась узкая щель, он протолкнул миску и хлебец.

Отказываться маг не стал. Неторопливо отставил пока еду в сторону, продолжая изучать южанина.

— Если применить магию, то с решёткой можно сделать всё, что угодно.

Парень вскинул брови, хмуро и недоверчиво потрогал железные прутья.

— Так, нет у тебя магии, северянин. Изгнание всегда помогает.

Подойдя ближе, Стефан улыбнулся одной стороной лица, как умел только он после сделки с Кукловодом. Раньше это случалось невольно, когда маг переживал сильные эмоции, но с годами излечился.

— Ты забыл, что я Фолганд. Мы создали эти земли и стояли перед Древом.

Южанин попятился, взгляд его заметался, будто в поисках защиты или оружия, но невольно напрямую пересёкся со взглядом мага. Побледнев, парень сделал пару шагов назад, уходя дальше по галерее.

— Перед Древом стоять любой может, если хозяин позволит, — пробормотал он с перекошенным лицом и с воплем побежал наверх. — Изыди, нелюдь!

От души рассмеявшись, Стефан запомнил слова о Древе и хозяине, и приступил к еде. Он помнил, что кормить должны один раз и не стал есть сразу всё, оставил хлеб, надеясь, что местные крысы не захотят им полакомиться, да и самим Фолгандом не решат закусить. Предрассудки южан и их страх перед магами можно попытаться обратить себе на пользу, разговорить охрану.

До ночи к Стефану никто не спускался. Для мага одиночество не было в тягость, давая возможность заняться схемами и планом борьбы с Эльсвером. Он выстраивал логику действий, пытаясь поставить себя на место хриллингурца, рассматривал события с разных сторон. Так Фолганд провёл много времени. По его расчётам наверху уже стемнело. Стефан лежал, отдыхая и вслушиваясь в звуки, которых оказалось очень много для глухого подземелья. Он различал отрывистые удары капель воды о камень, шорохи крысиных лапок и писк, ветер сгонял песчаную пыль со стен и пола. Отделив звуки друг от друга, маг услышал далёкое невнятное бормотание. В призраков Стефан не верил, вернее, знал, что их не существует в том виде, как привыкли считать обычные люди. Сколько ни вслушивался, не мог понять откуда идёт звук и что бормочет голос, который часто прерывался, вздыхал, тихо и торопливо проговаривал слова. Затем голос затих, а Стефан решил, что где-то томится такой же узник, страдая от заключения.

А утром за Фолгандом пришли. Четверо молчаливых и мрачных южан. Один совсем не понравился магу. Он видел его в доме Эльсвера, значит, хриллингурец родич Ринна. Сопровождающий и был такой же сероглазый с полными губами, но выглядел старше и жёстче. Мага грубо вытолкали из камеры, не дав надеть камзол, и повели наверх, где они долго плутали по узким каменным коридорам. Наконец, Стефана завели в залу.

Пять кресел с высокими резными спинками стояли полукругом. За ними вдоль стен длинные скамьи. Множество свечей ярко освещали пространство, и Стефан щурился после темноты. Все места были заняты мужчинами разных возрастов. Привыкнув к свету, Фолганд увидел только одну женщину — вдову наместника. Она стояла в сторонке, в строгом тёмном платье. Прямая спина и высоко поднятая голова говорили о том, что госпожа Ридена готова смотреть в лицо убийце своего мужа. И Стефан не отвернулся, ответил на взгляд со спокойным сочувствием. Женщина сурово поджала губы и прикрыла глаза. А маг обратил внимание на главные лица в этой зале — пять глав родов сидели в первом ряду, ожидая представления. Внутренне он усмехнулся. Вся события слишком сильно напоминали театральную постановку.

— Преступник доставлен, — тяжёлым низким голосом доложил родич Ринна, что запомнился магу, и отошёл за кресла.

— Суть дела я изложил ранее, — заговорил Эльсвер. — Все рода знают о преступлениях северянина.

Он сидел прямо перед Стефаном, являясь центром дуги из глав родов. Камзол из дорогой хриллингурской ткани, золотая брошь на вороте, перстни и надменное холеное лицо. Фолганду захотелось навсегда стереть эту улыбку, что появилась на полных губах южанина. Эльсвер явно потешался над магом, но искусно играл свою роль владыки Юга.

— Так каково будет решение совета? — Ринн повернулся вправо и медленно влево, чтобы увидеть всех.

— Смерть, — блондин с бесцветными глазами был категоричен

Он развалившись сидел в кресле с выражением откровенной скуки на костистом лице.

— Принято, дорогой Уинк, — кивнул Эльсвер.

Круглолицый, беспокойный толстяк заёрзал в кресле.

— Господа, мы ведём торговлю с материком и казнь брата лорда земель может сказаться…, — он не договорил, вжал голову в плечи, поглядывая на Эльсвера.

— И это мой брат! — крикнула госпожа Ридена, бледное лицо которой тряслось от негодования. — Кадегер! Твоего родича коварно убили в его собственном доме. Алмир не южанин, но он был моим мужем.

Зала загудела беспокойным ульем. Кто-то замахал руками в сторону Фолганда, начал сыпать проклятьями и угрозами. Стефан стоял прямо, расправив плечи, так слово ничто из происходящего не имело к нему отношения. Он прекрасно понимал, что никакое расследование, никакие аргументы или улики не спасут его, если Эльсвер ведёт свою игру.