Русалка

Глава 11

В конюшне было тихо. Ирина привычным хозяйским взглядом оглядела стойла, отметив про себя произошедшие изменения. Её Зарница находилась в самом конце конюшни. Бедная, томилась, никто теперь на ней не совершал долгих прогулок по вольным лугам и душистому лесу.

Девушка, подобрав юбку, чтобы не испачкать, направилась к своей любимице, когда услышала осторожное покашливание. Дядька Архип, главный конюх в имение Палагиных, зашел следом за Ириной, но она его не заметила.

— Доброго здоровьица, Ирина Васильевна, — приветствовал её мужик и низко поклонился.

Ирина улыбнулась. Она была рада видеть конюха.

— И тебе тоже, дядька Архип. Как супруга? Дети? Не болеют?

— Вашими стараниями, Ирина Васильева, всё обходится. Все здоровы, живы, растем потихоньку.

Когда Палагины вернулись из Европы, то Ирина обнаружила, что многие дворовые и крепостные живут в полуразвалившихся домишках, где протекает крыша, если такова вообще имелась, а в щелях между досок свободно проталкивалась ладонь. Первым делом Ирина распорядилась, чтобы выделили лес на ремонт помещений. Ей нужны были здоровые люди, которых не будет подкашивать от простуд и прочих заболеваний. Когда она об этом сказала мужикам, те не поверили, стояли во дворе и смотрели на неё во все глаза. Чтобы хозяйка да задарма раздавала лес?! Быть такого не могло! А когда поняли, что эта не злая шутка, рухнули на колени и принялись слезно благодарить, не веря своему счастью. Вот дядька Архип и поблагодарил благодетельницу в очередной раз.

— Я рада, что у тебя все хорошо, дядька Архип, — Ирина улыбнулась.

— Вы, небось, за Зарницей приехали?

— Да.

— Я её ещё с утра почистил, ваше любимое седло приготовил, все, как положено.

Зарница, учуяв хозяйку, радостно заржала и замотала гривой. Ирина подошла к ней и ласково дотронулась до холки лошади.

— Ну…ну…моя хорошая…моя девочка…. Соскучилась по мне? Ой, ты моя ласковая…. Всё, забираю я тебя, не переживай, теперь мы снова будем вместе, — зашептала Ирина кобыле на ухо.

Эту ночь Ирина провела в Отраде. Отец все-таки сдержал своё слово, и переезжал жить в Петербург. Вчера Ирина пришла попрощаться с родными. Девочки были безумно рады видеть старшую сестрицу и не отходили от неё ни на шаг. Они уединились в спальне и долго разговаривали. Девочки искренне не понимали, почему они должны уезжать в Петербург и оставлять Ирину одну. Зоя категорично настаивала на их совместной поездке. Ирина, как смогла, постаралась им объяснить причину, по которой она должна оставаться в деревне, но по поджатым губам близняшек и вызывающе скрещенным рукам не трудно было догадаться, что ответом они не удовлетворены.

Расставание было тяжелым. Если летом Ирина отпускала семью со спокойным сердцем, то сейчас оно разрывалось на части, но она продолжала улыбаться, не желая расстраивать родных. С отцом они простились холодно. Ни Ирина, ни Василий Дмитриевич более не делали попыток примириться и наладить отношения. Пусть всё идет своим чередом.

Сестры долго махали на прощание друг другу. И только когда дорожная коляска скрылась из виду, Ирина дала волю чувствам…. Но делать было нечего, надо было брать себя в руки и возвращаться в имение Ракотиных, которое теперь стало и её домом.

На улице резко похолодало, чувствовалось приближение зимы. Ирина поежилась и оглянулась на хозяйский дом. Сколько трудов было вложено в него! С каким трепетом она приводила его в порядок! Теперь подобные заботы в прошлом, и в этом доме она отныне только гостья.

Всю дорогу назад Ирина думала о последнем разговоре с отцом.

«…в скором времени у тебя появятся свои дети. Надеюсь, хоть в этом ты меня не разочаруешь!»

Эти слова преследовали Ирину. Не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Да и вид счастливой Веры, у которой прямо-таки на глазах округлялся животик, вновь и вновь заставлял Ирину призадуматься. А если она заблуждается? Если её страхи напрасны? Тогда к чему её терзания? Пока она не переборет свой страх, спокойной жизни у неё не получится. Поэтому решение пришло само собой: она родит ребенка. А там что будет…. И если ей суждено умереть, давая жизнь другому человечку, на то воля Господа.

К предстоящим новогодним праздникам было много суеты. Вера ещё в начале декабря категоричным тоном заявила:

— Хватит нашим мужьям жить холостыми бобылями. Пора им возвращаться к любимым женам!

Ирина подняла голову от дамского журнала, которому было годков этак пять, и удивленно спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Как что? Скоро праздник, а, как известно, Новый год — праздник семейный! Поэтому я предлагаю завтра же написать нашим мужчинам, пусть они бросают все свои дела и на праздник приезжают сюда! Я безумно соскучилась по Николаю и просто вся извелась, как хочу его видеть!

Ирина улыбнулась. Не проходило дня, чтобы Вера не говорила о том, как она истосковалась по мужу, и эти речи начались на следующий же день после отъезда мужчин.

— Ты думаешь они приедут?

— Конечно, приедут! Пусть только попробуют проигнорировать наше пожелание! Мы им бойкот объявим! Не будем разговаривать или ещё что похлещи устроим, — и Вера демонстративно положила руку на живот.

Ирина так же написала письмо отцу с приглашением прибыть к ним на новогодние праздники. В глубине души она боялась, что батюшка откажет, сославшись на занятность, и когда получила письмо от родных, её руки подрагивали при вскрытии. Но она зря волновалась, папенька и сам собирался с девочками приехать на Новый год в имение.

Так что хлопот было предостаточно.

Декабрь близился к завершению, когда Ирина услышала в прихожей веселый гул детских голосов. Её сердечко учащенно забилось, и она вскочила с дивана, где читала книгу. Не сдерживая эмоции, Ирина стремительно направилась к входу в дом. Так и есть, рядом с гардеробной, отряхиваясь от крупных хлопьев снега, и громко смеясь, раздевались Зоя с Сашей и Василий Дмитриевич.

— Ириночка!!

— Зоя!! Саша!!! Милые вы мои…

Ирина присела, и сестренки с радостью повисли на её шее. Она хотела их, как раньше, поднять, но не смогла, пошатнулась и едва не рухнула на пол, чем вызвала новую порцию смеха.

— Ох, ну, и тяжелые вы стали!

— Мы растем!!

— Не по дням, а по часам! Так все говорят!

— Дайте, я на вас посмотрю! Ох, как же я по вам соскучилась!

— Мы тоже, сестрица!

Они снова дружно обнялись.

Граф Палагин смотрел на эту сцену, и чувствовал жгущее, ни чем не передаваемое раскаяние. Зачем он стремился разлучить девочек? Разве он не знает, как сильно его дети привязаны друг к другу? Ирина в сестрах души не чает, и те ей платят взаимностью!

Наконец, близнецы немного оторвались от сестрицы, и Ирина могла поздороваться с отцом.

— Здравствуй, батюшка. Я рада тебя видеть, — радостная улыбка не сходила с лица девушки.

— Я тоже, — отец первым подошёл к дочери и крепко её расцеловал.

— Ну, что же вы стоите в дверях! Прошу, проходите! Я сейчас распоряжусь, чтобы подавали обед и ставили самовар! Наверное, замерзли в дороге! Вон как метет!

Вера, услышав шум, тоже спустилась посмотреть, кто к ним пожаловал. В тайне она, конечно, надеялась, что это Николай с Петром, по сроку им тоже пора прибыть в имение.

— О, Василий Дмитриевич, здравствуйте, здравствуйте! Добро пожаловать к нам!

Девочки, увидев, Веру Львовну, сделали книксен.

— А это кто у нас тут? Неужели юные барышни пожаловали к нам в гости?

Девочки зарделись и дружно ответили:

— Да!

А Зоя тут же лукаво спросила:

— А вы разрешите нам пожить у вас?

Василий Дмитриевич тотчас строго воскликнул:

— Зоя!

Но девочка стрельнула на папеньку невинными глазенками и снова обратила всё внимание на Веру Львовну.

— Конечно! Будет даже лучше, если вы все поживете у нас, потому что на Новый год, мы устраиваем праздник, а вы самые главные и желанные гости!

Девочки от радости захлопали в ладоши и повернулись к отцу. Но тот сохранял строгое выражение лица:

— Это мы обсудим позже! До нашего имения рукой подать, а вы будете своими играми досаждать Вере Львовне!

— Ну, что вы! Разве дети могут быть в тягость? Напротив, и мне, и, тем более, Ирине будет очень приятно, если девочки немного поживут у нас! Вы же сами знаете, Василий Дмитриевич, что в деревне, порой, бывает ужасно скучно, а Зоя с Сашей нам точно скучать не дадут.

Граф не желал сразу сдавать свои позиции, но всем присутствующим было хорошо известно, что, по крайней мере, сегодня близнецы будут ночевать в имение Ракотиных.

После обеда девочки на перебой стали делиться впечатлениями о жизни в Петербурге. После первой поездки Северная Пальмира их больше не страшила, и они с энтузиазмом принялись её исследовать. Правда, как и в прошлый раз, ночные вылазки им были строго запрещены. Зато с гувернантками им было разрешено гулять по городу без ограничений. Чего греха таить, дети были неугомонны, и Василий Дмитриевич предпочитал отправить их гулять, чем слышать, как они играют и шумят в доме, тем самым, мешая ему работать. Да и внимания они стали требовать куда больше. Ох, не раз он вспоминал, как Ирина одним ласковым словом могла заставить девочек перестать шуметь и вовлечь в тихую, но интересную беседу. Теперь же, без надзора сестрицы девочки чувствовали себя вольготно, и вели себя, по части, как сорванцы. В глубине души, Василий Дмитриевич опасался, что пройдет ещё пара годков, и с ними не будет ни какого слада. И в кого они такие шубутные уродились?

Дочь с отцом за время беседы ни раз обменивались им одним только понятными взглядами. Она точно спрашивала: «Как ты, папенька? Как твое здоровье? Как продвигается работа над книгой?», а он ей отвечал: «Мне тебя так не хватает, дитя моё. Как тебе живется в чужом доме? Не обижает ли кто?» Вслух ничего подобного произнесено не было, но сегодня слов и не требовалось.

Женское большинство, молодые и что постарше, уговорили оставить Зою с Сашей у Ирины.

Граф рассмеялся и шутливо поднял руки, тем самым, сдаваясь на волю победителей:

— Вас вон сколько много! Мне одному с вами никак не справиться! Так что, Ирина Васильевна и вы, Вера Львовна, принимайте детей на воспитание!

— С радостью!

Ирина сделала робкую попытку уговорить и отца остаться:

— Папенька, куда вы поедете на ночь глядя? Смотрите, какая метель за окном разыгралась! Дороги совсем замело! Останьтесь хотя бы на ночь, а утром отправитесь в Отраду.

— Нет…. Надо, надо домой, Ирина. За меня не переживай, все будет хорошо.

Ему было приятно, что дочь снова выражает заботу и беспокойство о нем. Она сама подала ему меховую шубу и проводила с крыльца.

Метель немного поутихла, но дорогу занесло прилично.

— Ирина, не волнуйся, ты с Василием Дмитриевичем, точно с дитем малым, — заметила Вера, когда Ирина вернулась в дом.

— На душе не приятно, не нравится мне, что он поехал в такую непогодь домой.

В ту ночь Ирина долго не могла уснуть. Сначала она уложила спать девочек, правда, они активно сопротивлялись и все требовали внимания сестрицы, как в старые добрые времена, но она настояла на своем. Чуть позже, оказавшись у себя спальне, Ирина, кутаясь в шаль, всё всматривалась в ночную непроглядную темень. Она помолилась за отца, перекрестилась на образ и только потом забралась в холодную постель.

Утром её разбудили Зоя с Сашей. Они запрыгнули к ней в постель и весело прощебетали:

— Сестрица, солнышко уже светит! Пора вставать!

Ирина поморщилась и открыла один глаз. Спросонья она не могла понять, кто её будит. Два худеньких тельца нырнули к ней под одеяло и принялись щекотать. Тут уж, хочешь не хочешь, а просыпаться пришлось!

— Ах, вы хулиганки!

Ирина старалась не отставать от озорниц, но вскоре наигранно громко запричитала:

— Всё, сдаюсь-сдаюсь! Хватит! Я проснулась….

Две довольные мордашки с всклокоченными волосами показались из-под одеяла.

— С добрым утром!

— С добрым…, - Ирина села на кровати и обняла девочек. Те с нежностью прижались к ней. — Рано вы вскочили, чего не спится? Надеюсь, всех в доме не переполошили подобным образом?

— Нет, только тебя, — Зоя доверчиво положила головку на грудь сестрицы.

— Радует.

— А мы сегодня пойдем гулять?

— Обязательно.

— Куда?

— Посмотрим. А куда бы вам хотелось?

Незаметно для Ирины младшие сестры перемигнулись.

— Помнишь, как в Париже, у того толстого барона мы катались на коньках? Это было так здорово! Нам бы хотелось и тут покататься! К тому же, папенька обещал нам купить коньки, но всё время забывает!

О, Ирина прекрасно помнила то злополучное катание на коньках у барона де Вилля! Что близнецы вытворяли на катке! Они только-только научились стоять на коньках и, как обычно, поспорили — кто «как бы» случайно опрокинет на мягкую точку неповоротливого хозяина. Уж, кружили они вокруг него, кружили, и так и сяк к нему подступались, ну, в конечном итоге, барон всё-таки оказался на льду. Ирина, думала, сгорит со стыда, но ничего, пережила, даже про себя посмеялась. Отец, конечно, ругался, но она видела, что и у него в глазах пляшут чертики. Они оба завидовали веселой и беззаботной жизни близнецов.

— Я не думаю, что в имении найдутся подходящие для вас коньки.

— Но ведь ты не смотрела? — Саша постаралась заглянуть в глаза сестрице.

— Признаюсь, не смотрела.

— Я уверена, что Петр Сергеевич в детстве, наверняка, катался на коньках! — убежденно сказала Зоя. — Надо просто хорошенько посмотреть и поискать.

— Хорошо, давайте, мы этим займемся после обеда. Договорились?

— Да!!

После того, как девочки вернулись к себе в комнату, где их уже ждала растерянная гувернантка, — подопечные опять улизнули у неё из-под носа, — Ирина лениво выбралась с кровати. А вставать-то как не хотелось….

Субботний денек выдался погожим, ничем не напоминая вчерашний день с томительным завыванием ветра и крупными хлопьями снега. Ирина снова подумала об отце, веря всей душой, что он добрался да дома без происшествий. Сегодня мужики должны привести из леса большую елку, ещё накануне об этом им наказана Вера. Она заразила своим праздничным настроением всех. Ирина теперь тоже с энтузиазмом включилась в новогоднюю суету.

Прогулку по окрестностям можно будет отложить, если мужики ближе к обеду привезут елку. Вот девчонкам радости-то будет! В Париже они ставили ёлку, но всегда маленькую и искусственную. А тут живая, только что срубленная из леса, с неповторимым запахом шишек и еловых иголок. Ирина в начале неделе в одном из чуланов обнаружила большие коробки с игрушками и гирляндами. Её глаза радостно горели, когда она осторожно доставала стеклянные шары и вертела их в руках, рассматривая причудливые узоры. Видимо, Ракотины всегда с шумом отмечали Новый год. Ирина вздохнула. Да, ничегошеньки она не знала о той семье, чьим членом по праву теперь считалась.

По праву? Ей стало смешно. Никакая она не Ракотина, так… не пойми кто. Петр должен прибыть в имение ни сегодня, так завтра, и она волновалось не зря. Ей предстояло исправить все те ошибки, что она натворила по глупости.

Когда Ирина вышла из комнаты, то увидела, что Вера уже развела бурную деятельность. Почему-то вид Веры, громко раздававшей распоряжения не удивил Ирину. Обычная картина в последние дни. На сей раз, Вера стояла посреди зала, уткнув руки в бока, и в задумчивости смотрела на Степана, местного лесничего, здорового мужика с рыжей бородой.

Увидев Ирину, Вера радостно воскликнула:

— Ирина! Ты-то мне и нужна! Я ума не приложу, куда мы будем ставить елку.

Ирина улыбнулась:

— Мы же договорились, что здесь, в зале её и поставим.

— Да. Зал-то залом…. Но я думаю, где именно. Куда ставить крестовину — посредине или в правый угол?

— Конечно, посредине.

— А если она будет слишком громоздкой? Я имею в виду вширь, что тогда?

— Тогда мы велим, чтобы некоторые ветки срезали, и всё.

Вера задумчиво потопала ножкой.

— Да, наверное, ты права…. А я всё голову ломаю, что да как…. Ох, у меня такое чувство, что я по большей части зря переживаю по каждому пустяку! Всё мне кажется не так да не этак!

— Это просто сказывается твоё положение, милая.

За время совместного проживания под одной крышей девушки сдружились и теперь испытывали друг к другу сильную симпатию и привязанность. Сколько вечеров они провели за тихой беседой, вышиванием или чтением вслух! Сколько мыслей было проговорено! Сколько надежд высказано! И не сосчитать!

— Ты, как всегда, права…. Степан, слышал барыню? Давай, ставь крестовину вот сюда, — и она ткнула тонким пальчиком в центр залы. — Мужики в лес за елкой ушли?

— Ещё давеча, Вера Львовна. Скоро должны обернутся уж.

— Вот и славно.

В зал вошли две девушки, несшие коробки с игрушками. И когда одна из них споткнулась, уже Ирина закричала:

— Осторожнее!

Ей не хотелось, чтобы хотя бы одна игрушка, шар или гирлянда побилась.

В зал, точно два маленьких урагана, влетели Зоя с Сашей.

— Ой, мы будем елку сегодня ставить?

— Настоящую?

— А когда?

— Сестрица, ты нам разрешишь украшать ёлку?

Вопросы посыпались, точно из решета. Ирина подняла руку, и девочки тотчас смолкли.

— Тихо, куда спешите? Сколько раз повторять, молодым девушкам нельзя бегать по коридорам! Не красиво, вы же не мальчики! И почему не поздоровались с Верой Львовной?

Саша с Зоей исправили оплошность и обступили Степана, который устанавливал большую дубовую крестовину.

— А это что? — полюбопытствовала Сашенька у лесничего.

Тот улыбнулся задорному любопытству детей и с охотой ответил:

— Это, юная барышня, крестовина! Вот принесем из леса елку, и в это отверстие поставим ствол, и ель у нас держаться будет, не рухнет наземь.

— Ой….

Сашеньке с Зоечкой впервые представилась возможность нарядить ёлку, и их личики раскраснелись от волнения. В течение следующего часа, сгорая от нетерпения, они периодически донимали сестрицу и Веру Львовну, когда же придут мужики из леса и принесут ёлку. Время шло, а мужиков всё не было видно!

Тогда Саша спросила у Ирины разрешения погулять во дворе. Ирина, не чувствуя подвоха, согласилась. Она не видела, как девочки обменялись взглядами и радостно побежали за своими шубками.

— Ты помнишь наше пари? — шепотом спросила Зоя, опасаясь, как бы не услышали взрослые.

— Конечно!

— Нельзя, чтобы нас кто-то видел, — тем же тоном заговорщика продолжила Зоя.

— Я и без тебя знаю!

— Поэтому давай дворами пройдем?

— Давай!

Ещё утром девочки решили, что, во что бы то ни стало, именно сегодня попадут на озеро, расположенное за парком. Его они приметили ещё по осени, но из-за суеты связанной со свадьбой сестрицы и скорым отъездом в Петербург, им не удалось порезвиться на нем.

А сегодня было заключено пари: кто первой преодолеет озеро и окажется на противоположной стороне, тот и считается победителем. Спорили, как обычно, на интерес.

И каждая из сестер была намерена выиграть.

Двор они преодолели без лишних расспросов. Гусыня-гувернантка, как всегда, была занята собой, и совсем не пеклась о том, где и чем занимаются её подопечные. А девчонкам только это и надобно было! Если бы Ирина была с ними, то она никогда бы не приняла на работу столь рассеянную барышню, но сестрица теперь проживала отдельно, и юные шалуньи пользовались моментом на полную катушку.

Вскоре они подошли к озеру….

Ирина была на кухне, распоряжалась по поводу предстоящего обеда и дальнейшего ужина, когда послышались испуганные крики. Девушка нахмурилась, не понимая, что происходит. Кто мог поднять такой переполох?

Она нахмурила брови и уже собралась выйти с кухни и разыскать виновника суеты, как на кухню влетела перепуганная бледная гувернантка, мадемуазель Жанет.

— Ирина Васильевна! Там!… там!…

Девушка не могла говорить, только жадно глотала воздух и показывала рукой в непонятное направление.

От нехорошего предчувствия у Ирины внутри всё сжалось. Почему мадемуазель Жанет здесь, а не с девочками во дворе?

— Что случилось? Где дети?

— Они…они…. Там….

Гувернантка продолжала что-то глупо лепетать.

Ирина стремительно подбежала к ней и схватила ту за плечи. Больше она не сомневалась: случилась беда!

Ирина хорошенько встряхнула мадемуазель Жанет и закричала:

— Да говорите толком, что произошло!

Гувернантке, всхлипывая, все-таки удалось сказать:

— Они на озере….

Ирина ахнула. И не выдержав, ударила девушку по щеке, а затем ещё и ещё раз….

— Мерзавка! — не своим голосом закричала она и рванулась с кухни.

Ирина бежала, не видя дороги. В прихожей застыли испуганные слуги. Если что-то случиться с девочками, Петр Сергеевич собственноручно всех высечет на конюшне, в этом сомневаться не приходилось! Не уследили за детьми, понятное дело! Молодая барыня оттолкнула ключницу, ненароком оказавшуюся у неё на пути, и распахнула дверь.

— Ирина Васильевна! Накиньте на плечи!…

Горничная Наташа схватила ватный капот, и побежала следом за хозяйкой. Нельзя, чтобы барыня простыла!

Страхи Ирины были не безосновательны. Ещё в начале недели велся разговор о том, что зима в этом году выдается мягкая и сильные морозы только впереди. Кто-то из мужиков сетовал, что окрестные пруды ещё не замерзли, и нет возможности порыбачить. А что говорить про озеро за господским парком! Оно было покрыто тонким слоем льда, и чуть что, давало трещину.

Ирина потом не будет помнить, как пробежала парк и оказалась около озера. Расторопная Наташка все-таки смогла её догнать и супротив воли барыни накинула той на плечи капот. Когда Ирина увидела происходящее, то её сердце оборвалось.

Маленькие негодяйки, Зоя с Сашей, стояли в метрах пятидесяти от берега, прижавшись друг к другу, а от их ног в разные стороны распространялись зигзагообразные трещины во льду. И эти трещины увеличивалась на глазах.

Ирина закричала не своим голосом. Она не могла думать, она не могла ждать, она знала только одно — девочек надо спасти! Промедление может стоит жизни её сестренкам! Дорога каждая минута! Лед в любой момент может расколоться и тогда не миновать беды.

Она не знала, что делать в подобных случаях и поступила инстинктно — побежала к ним.

— Нет!! Стоять!!

Мужской голос достиг до неё сквозь тугую пелену затуманенного сознания.

Но она не остановилась.

— Стой, кому говорю!!

Ирина даже не обернулась.

Она смутно слышала ещё какие-то крики, но в те роковые минуты никак не отреагировала.

Саша с Зоей стояли, боясь пошелохнуться, и наблюдали за стремительным приближением сестры.

До них оставалось метров десять, когда Ирина скорее почувствовала, чем услышала, как под её ногами угрожающе заскрипел лед.

И этот звук привел её в чувство.

— Стой, глупая баба!! — теперь она услышала и крики с берега. Ирина замерла. Она растерянным взглядом посмотрела на девочек, только сейчас начиная понимать, что своим весом утяжелила давление на лед, тем самым, усугубив ситуацию. Она медленно повернула голову и увидела, что у озера собрался народ, сбежались, казалось, все, кто проживал в имение.

Впереди всех, около кромки озера возвышались две фигуры. Ирина сразу узнала Петра и Николая. Кричал, пытаясь её остановить, Петр.

Она сглотнула подступивший к горлу ком. Ирине становилось всё труднее дышать, грудь сдавило, точно тисками.

— Ирина, не двигайся с места! — снова крикнул Петр. Девушка покачала головой. Ей необходимо было каким-то образом дойти до девочек… Она уже собиралась сделать шажок к ним навстречу, когда Зоя тоже крикнула:

— Сестрица, не надо….

И указала рукой на берег.

К Петру уже подбежали мужики с веревками, а он скидывал дорожное пальто. Николай, коротко приказав жене возвращаться в поместье, присоединился к брату. Но Вера, отойдя чуть в сторону, чтобы не маячить на глазах мужа, естественно, осталась. Она прижала руки к груди и принялась молиться.

— Ложитесь на лед! — Николай жестами пытался показать, что требуется от Ирины и девочек. Даже с такого расстояние он отчетливо видел, что в более серьезном положении оказалась Ирина, прямо около её ног образовалась сеть из угрожающих голубоватых трещин.

Тем временем, Петр скрутил веревки, как лассо и прокричал:

— Я сейчас кину веревки, а вы обвяжите их вокруг талии! Сашка! Зойка! Поняли меня?!

Близнецы дружно кивнули.

Николай уже кидал веревку Ирине.

— Сначала ляг на лёд! — в который раз распорядился мужчина.

Но Ирина не могла. Её тело одеревенело. Веревка, конец которой был завязан в виде большого кольца, упала в метре от неё. Но она никаких действий не предпринимала, по-прежнему стояла и. как завороженная смотрела на сестер.

Николай, никого не стесняясь, громко выругался. У девчонки шок, она никак не может понять, что от неё требуется!

Две веревки, которые разом кинул Петр, тоже не долетели до девочек. Но те, в отличие от сестры, сразу легли на живот и осторожно, стараясь обходить трещины, поползли к ним. Метр…еще один…. Наконец, крепкие детские ручки ухватили веревки и неловко пытались накинуть их на свои тела. Стоящие на берегу люди замерли.

Наконец, девочкам удалось обмотать веревки вокруг талии. К Петру подбежали мужики, и он коротко распорядился:

— Тяните! Но медленно!

Петр боялся, что когда сестренки достигнут уровня Ирины, лед окончательно треснет, и его жена уёдет под воду. Он подошёл к Николаю, который безуспешно пытался показать Ирине, что от неё требуется. Но та теперь даже не смотрела на берег, её не мигающий взгляд был прикован к девочкам. Те, ловко отталкиваясь локтями, ползли к берегу.

Когда они достигли уровня Ирины, Саша громко прошептала:

— Ирочка, ложись на лед, пожалуйста…. Это очень опасно….

Ирина кивнула, но продолжила стоять.

— Ползите, — сквозь зубы процедила она.

— Нам влетит, — совсем тихо прошептала Зоя. Теперь, когда она точно знала, что их спасут, страх погибели уступил место страху перед наказанием. Взрослые эту выходку без внимания не оставят! Девочка на мгновение поежилась и даже почувствовала, как начинает гореть её попка. Ох, и отшлепают их….

Когда девочки проползли мимо Ирины, она развернулась, чтобы лучше видеть их приближение к берегу. Развернулась на каблуках, слишком резко. Это была ошибка. Лед треснул. Ирина вскрикнула, когда почувствовала, что одна нога провалилась в воду.

— Нет! — она упала на колени.

Но было слишком поздно.

— Веревка!! Хватай веревку!! — закричал Петр, и хотел было рвануться к жене, но Николай с силой схватил его за плечи.

— Стоять!! — прорычал он. — Ты так всех погубишь!!

Близнецы испуганно обернулись. Они увидели, что около Ирины начинает проступать вода, и остановились.

— Ползите живее! — грозный рык Николая Сергеевича быстро привел их в чувство. Мужики, державшие веревки, натянули сильнее и вскоре сестер подхватили крепкие руки.

У Ирины что-то надорвалось внутри. Она отчетливо чувствовала, как холодная вода подступает к ногам…. А спасительная веревка была так далеко….

Петр больше не колебался. Он не допустит, чтобы его жена так глупо и безрассудно погибла! Озеро было глубоким, и если её поглотит вода, то она уже не сможет выбраться. Он выхватил освободившиеся веревки, накинул их себе на талию, а конец кинул Николаю.

— Я за ней, — бросил он, но Николаю ничего не требовалось объяснять. Он сам готов был пробираться к Петру.

А та осторожно пыталась дотянуться рукой до веревки. Теперь она уже полностью лежала на льду, и малейшее её движение приводило в движение лед. Ирина чувствовала, что ноги по колено полностью ушли под ногу, того гляди, она провалиться по самую талию! Она тянулась, как могла, но веревка была по-прежнему для неё не досягаемой! Она сделала рывок, потом ещё один. И в тот момент, когда её тонкие пальчики дотянулись до веревки и жадно её схватили, она почувствовала, как ледяной холод сковал её грудь, и она стала погружаться под воду.