Русалка

Глава 15

Долгожданная весна наступила неожиданно. Как её не ждешь, как не подгоняешь время, всё равно яркое солнышко видишь точно впервые, а как радуешься веселой капели и первым скворцам, словами не описать! А сколько восторга доставляет первая прогалина среди снега и вид черной мокрой земли!

Снег сходил быстро. И хотя зима по русской традиции не желала уходить, ещё нагоняла метели и шугала детвору морозами, все знали — это не надолго, никуда матушка-зима не денется, придется ей уступить место красной веснушке.

В это утро Ирина просыпалась тяжело. Веки были точно свинцовые, и голову нельзя было поднять от подушки. Вставать с кровати не было никакого желания. Так бы и провалялась целый день за тяжелыми шторами. Но нельзя. Сегодня Вера с Николаем уезжали в Петербург, Ирина хотела их проводить.

Девушка открыла глаза. Ох, жизнь продолжается…. Хотя вставать по утрам становилось всё тяжелее. И на то была веская причина.

Больше Ирина не сомневалась.

Она ждет ребенка.

Об этом ещё никто не знал, она не говорила даже Петру. Объяснится с ним, конечно, следовало, потому что в последнее время между ними снова пробежала черная кошка. Вернее, Ирина сама сознательно поставила барьер в их отношениях.

Когда Ирина начала подозревать, что беременна, ожидаемой радости она не испытала. Снова вернулся панический страх. И, как следствие, она отказалась заниматься любовью с Петром. В первую ночь он отнесся к этому благосклонно, мало ли что бывает с женщинами, они, как известно, существа капризные. Но когда в последующие он заходил к ней в комнату, а она натягивала одеяла к подбородку и пряталась за ним, точно за броней, Петр сделал соответствующие выводы.

Супруга его больше не хотела.

Когда он мягко поинтересовался, не заболела ли она и чем он может ей помочь, то услышал убийственное:

— Со мной все хорошо.

И только.

Теперь, по прошествию двух недель, Ирина сама мучилась оттого, что оттолкнула Петра. Ей было больно, оттого, что она обидела его, ничего не объяснила. Вчера вечером он попрощался с ней равнодушно-холодно, и подобное поведение задело Ирину больше, чем она могла предположить.

Ирина спустила ноги с кровати. Она не спала большую часть ночи. К чему так мучиться? Зачем изводить себя? Она посмотрела на часы. Семь. Интересно, Петр ещё спит?

Была лишь одна возможность это узнать, и Ирина, справившись с легким приступом недомогания, направилась к смежной двери. Она робко постучала, загадав, что если не последует ответа, она больше стучать не будет и тотчас вернется в постель.

Но не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и Петр едва не налетел на Ирину. На нем был синий халат, в руках он держал стакан с водой. Волосы взлохмачены, синие круги под глазами проступили отчетливее, весь его вид выражал крайнее недовольство, что его кто-то потревожил.

— Почему ты не спишь? — грубо спросил он с хмурым выражением на лице.

Отчего то Ирина сразу обиделась, и её губы задрожали. Конечно, она не надеялась, что Петр встретит её с распростертыми объятиями, после того, как она его мучила почти половину месяца, но и столь грубый прием она не заслужила.

— Я уже выспалась…. Проснулась, а тебя рядом нет….

Признание вырвалось само собой. Ирина не собиралась лукавить, ходить вокруг да около, что было у неё на душе и в голове, то и говорила. К тому же, предательские слезы выступили на глазах. Она не понимала, что с ней происходит, в последние дни ей постоянно отчаянно хотелось плакать, и она только усилием воли заставляла себя держаться.

Столь обезоруживающий ответ вывел Петра из себя. Эта девица невыносима! Из-за неё он прошёл все круги ада! Данте мог позавидовать его опыту! Хорошо, он мог понять, почему она отталкивала его после свадьбы. Некий мужчина, чье бесстыдное любопытство привело к нежеланному замужеству, теперь имел власть над её судьбой, мог всласть натешиться над её телом, не посчитавшись с её чувствами! Она думала подобным образом, и он не мог винить её за эти мысли, многие мужчины поступили бы именно так. Но он подобного не сделал, проявил к ней уважение и завидное терпение! Потом, когда между ними наступила долгожданная семейная идиллия, он поверил в своё счастье! Снежная королева растаяла в его руках, превратилась в милое соблазнительное создание, и для Петра наивысшим удовольствием было видеть её улыбку! Но не тут-то было! Всё изменилось в один непонятный момент, когда Ирина снова оттолкнула его. И снова без видимых причин. И что прикажете ему делать? Ходить вокруг неё на задних лапках, как тренированная собачонка в цирке-шапито? Нет уж, увольте!

А сейчас она стоит перед ним в одной хлопчатой сорочке с невинной вышивкой на воротнике, с босыми ногами и смотрит большущими глазенками, того гляди заплачет.

— Мы давно спим в разных комнатах, естественно, я не мог оказаться рядом, — тем же тоном ответил Петр, не желая смягчаться. Он провел бессонную ночь, причем не первую, и его раздражала перспектива утренних объяснений.

Девушка молчала. Она видела, что Петр обижен и не знала, как к нему подступиться. Её сердце замирало, когда её взгляд задерживался на усталом лице супруга. Не было надобности гадать, чтобы узнать, кто был причиной его новых морщинок.

— Мне плохо, — безвольно призналась Ирина и сделала маленький шажок в сторону Петра.

Но тот отступил.

— В чем дело? Послать за врачом в уезд? — нахмурился он сильнее.

— Не надо….

— Что у тебя болит?

— Всё болит.

— Это не ответ.

— Ответ!! У меня болит голова! Меня тошнит! У меня ноет поясница! У меня замерзли ноги, потому что я стою на холодном полу! И я беременна, остолоп ты чертов!

С Ириной случилась истерика, что и следовало ожидать после постоянного нервного напряжения. Выпалив всё, как на духу, Ирина попыталась оттолкнуть Петра и захлопнуть дверь, но не тут-то было!

Сквозь её всхлипывания и яростные выкрики он разобрал главное — его женушка беременна!

Куда что делось! Дурное настроение и плохое предчувствие сразу покинули Петра, и он попытался обнять Ирину, но та стала отчаянно сопротивляться.

— Ирина….

— Нет!! Иди, продолжай спать! Я мешать не буду! И не важно, что мне плохо! И не важно, что у меня болит душа! И уж совсем не важно, что я хочу, чтобы ты меня обнял!!! Уходи! Уходи немедленно! Видеть тебя не хочу! Знать тебя не….

Петр, почти смеясь, сграбастал её в охапку, поднял на руки и понёс к своей кровати.

Её место тут. И точка.

Конечно, Ирина отчаянно сопротивлялась. Даже попыталась царапаться, но расстояние от двери до кровати было жалким, и Петр быстро его преодолел. Положил драгоценную ношу на простыни, сам лег рядом и принялся покрывать лицо милой женушки торопливыми поцелуями.

— Ты не выносим!…

Поцелуй!

— Видеть тебя не могу, бесчувственный….

Снова поцелуй!

— Отпусти меня….

И снова поцелуй, после которого Ирина перестала сопротивляться и замерла в объятиях мужа. Она прижалась к нему, её мокрое лицо оказалось у него на груди, и она вцепилась в его халат, точно в последнее пристанище.

Он гладил её по спутанным волосам и что-то ласково нашептывал. Невозможно словами передать те ощущения, что рождались у него в груди, что шли от самого сердца и заполняли его всего! За эти бесконечные ночи мук и терзаний чего он только себе не напридумывал! А оказалось всё так просто….

Когда Ирина затихла, он двумя пальцами приподнял её лицо и охрипшим от волнения голосом поинтересовался;

— Ты поэтому не желала со мной общаться? Потому что знала, что носишь под сердцем ребенка?

— Я испугалась…. Даже сама не ожидала, что мой страх будет столь велик…. Мне хотелось спрятаться и отгородиться от всего мира….

— Глупышка, тебе сразу надо было мне рассказать и не терзаться понапрасну!

Для Ирины привычнее было замкнуться в себе, чем признаться, что Петр давал ей необычайное чувство спокойствия и защищенности. Как произнести вслух то, о чем боишься думать? Петру удалось, казалось, невозможное, он заполнил пустоту, что таилась у неё в душе. Его взгляды, ласки, шутки, само присутствие рядом стали для Ирины необходимы. Если она не видела его несколько часов, то начинала скучать.

И не было объяснению подобным чувствам….

— Мне было очень трудно это сделать, что-то мешало….

— Но что? Глупенькая моя девочка, я хочу, чтобы ты хорошенько запомнила то, что я скажу, — я поддержу тебя всегда, чтобы не случилось!

Он гладил ладонью её мокрые щеки, и думал о том, что она невероятна красива в своей ранимости.

Когда несколько часов спустя семья Ракотиных собралась у крыльца, Ирина и Вера не могли сдержать слез.

— Я буду скучать по тебе, — всхлипывая, пробормотала Вера и обняла подругу.

— Берега себя, пожалуйста, и будьте осторожны в дороге, — Ирине не хотелось расставаться с Верой. Живая, обаятельная, всегда улыбающаяся, Вера внесла в её жизнь новые краски. В какой-то степени благодаря ей Ирина пересмотрела своё отношение к мужчинам, и в первую очередь, к мужу. Если одна женщина безраздельно счастлива в браке и с упоением ждет того дня, когда сможет подарить супругу наследника, то почему она должна сознательно разрушать своё будущее и отрекаться от материнства?

Братья тоже сердечно попрощались. Николай, не скрывая усмешки, подмигнул Петру.

— Надеюсь, Петр, что тебе всё же удастся убедить Ирину посетить Петербург. А-то всё в деревне прозябаете, негоже. Да и племянник скоро родиться, неужели не навестите?

— О чем вы говорите, Николай? Мы, конечно же, по рождению ребенка обязательно прибудем столицу, можете не сомневаться, ещё успеем утомить вас!

— Будем ждать, — Николай кивнул, и они с Верой сели в дорожный экипаж. За ними следовало ещё две коляски с чемоданами молодой четы.

Ирина постаралась скрыть грусть, но у неё это плохо получилось. Она слабо улыбнулась мужу, и губы её дрожали.

— Ты не замерзла? — заботливо поинтересовался Петр и обнял Ирину за плечи, укрывая от пронзительного весеннего ветра. — Пойдем в дом, я не хочу, чтобы ты застудилась.

Теперь, когда Петр знал, что его жена на первых месяцев беременности, ни о каком скором переезде в Петербург, как ранее он планировал, не могло быть и речи. Весной многие дороги размывало, и поездка становилась не безопасной. Он ещё удивлялся, как Вера отважилась на переезд. Но та твердо решила рожать в столице, да и храбрости этой миниатюрной женщине было не занимать.

С Ириной дело обстояло по-другому.

Девушка доверчиво прильнула к плечу мужу и сказала:

— Я не замерзла, но после отъезда Веры на душе стало тоскливо. Мы привязались друг к другу и успели подружиться. Правда, Вера замечательная?

— Бесспорно, она обаятельная женщина, но главный её талант заключается в том, что она делает моего брата счастливым!

— Я заметила, что Николай не стремится к общению, по большей части он немногословен.

— Поверь, у него есть причины, чтобы не любить людей. Но это давняя история, я тебе её обязательно расскажу как-нибудь на досуге. А сейчас, чтобы развеять твою грусть-печаль, я предлагаю съездить в Отраду, навестить Василия Дмитриевича и девочек. Как ты на это смотришь?

— Положительно!

Ирина улыбнулась Петру так лучезарно, что он почувствовал, как его сердце ёкнуло.

Ох, что-то будет!…

В Отраде всё было по старому. После переезда Ирины, имением снова перестали заниматься, и у девушки разрывалось сердце, стоило ей увидеть прежние следы запустенья. Сорока на хвосте принесла новость, что как только баронесса Шимански отбыла в столицу, граф совсем позабросил хозяйские дела, даже перестал поддерживать видимость порядка, и снова углубился в работу над книгой. Говорили, что даже дочерям не позаботился нанять новую гувернантку, и те довольствовались местными преподавателями. Ирина горестно вздыхала, когда слышала подобные вести. Но что она могла поделать? Поговорить с батюшкой? Да разве он её послушает? Возможно, ещё полгода назад она имела над ним некое влияние, да и то, хозяйством она занималась по единственной причине, что папенька всегда был больше заинтересован собственным исследованием, чем жизнями дочерей, и был рад переложить ответственность на чьи-то плечи. Но сейчас он не терпел малейшего вмешательства в дела, и стал крайне раздражителен к любым замечаниям и комментариям в свой адрес. Ирина, грешным делом, надеялась, что дружба с Евлампией Валерьяновной внесет в жизнь отца новую толику огня, но, видимо, она заблуждалась.

Василий Дмитриевич нахмурил кустистые брови, когда услышал шум подъезжающего экипажа. Кого принесли нелегкие? По округе ходили слухи, что он ведет затворнический образ жизни, и не жалует гостей, поэтому граф уже привык к тишине и уединению. А тут к нему кто-то пожаловал! Но когда слуга доложил, что приехал Петр Сергеевич с барыней Ириной Васильевной, хандра, которая мучила графа последние дни, испарилась чудесным образом.

Он был рад видеть дочь с зятем.

После расспросов про житие-бытие, Ирина оставила мужчин одних, а сама отправилась в комнату к сестренкам. И застала их вальсирующих с преподавателем танцев. Она некоторое время постояла в дверях, ничем не обнаруживая своё присутствие, а потом заметила:

— А у вас, мои хорошие, не плохо получается!

Пари с Петром Сергеевичем девочки проиграли. И хотя Петр настаивал на ничьей, близнецы уперлись. Они не смогли выиграть у него, значит, плохо тренировались. Николай поддержал Петра, и попытался вразумить детям, что игра в шахматы — это мастерство не одного года, но разве проймешь упрямые головы?

— Ты, правда, считаешь, что из нас могут получиться неплохие танцовщицы? — после приветствия смущенно поинтересовалась Сашенька. Ей недавно в руки попалась книга, где говорилось, что каждая уважающая себя барышня обязана хорошо танцевать, особенно вальсировать, в противном случае, её ждет полнейший провал в свете и не успех у кавалеров. Подобный факт чрезмерно заинтересовал юную девочку. Она очень-очень хотела, чтобы у неё были поклонники, и ради этого готова была вальсировать днями напролет.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, главное — слушаться преподавателя, много заниматься, и ты совсем скоро станешь превосходно танцевать! — Ирина была искренне рада, что девочки хотя бы на некоторое время забыли о своих проказах. Но стоило ей об этом подумать, как она заметила скептическую усмешку Зои.

— Зоя, дорогая, а ты со мной не согласна?

Девочка пожала плечами.

— Единственный раз, когда я собираюсь танцевать при народе — это отдам долг Петру Сергеевичу, и докажу, что мы не только научились играть в шахматы, но и освоили азы вальса!

Учитель танцев театрально воздал руки к небесам. Его ученицы были сущим наказанием, и он мечтал о том дне, когда уйдет работать в другой дом. Беда заключалась в том, что в их уезде было мало домов, где требовались уроки танцев, и поэтому приходилось терпеть выходки маленьких проказниц. К тому же, он начинал подозревать, что у него на них аллергия. Стоило ему начать заниматься с девочками, как его одолевала слезливость, и постоянно хотелось чихать.

Бедный учитель! Если бы он посетовал о своих бедах Ирине Васильевне, то та тотчас бы догадалась посмотреть его табак, и естественно, обнаружила там нюхательную соль, которую Зоя регулярно подсыпала. А так… Ему оставалось только набраться терпению.

Ирина давно заметила, что Зоя становится строптивее, и с ней сложнее становится договориться. Всё чаще девочка непокорно вскидывала голову и упрямо сжимала губы. Ей требовался постоянный женский контроль.

Ирина вспомнила себя в их годы. Кто бы только знал, как ей не хватало маменьки! Её нежных рук, ласкового голоса, дельного совета…. Подобное сейчас происходит и с сестрицами. Она им заменила мать, а теперь они вынуждены жить в разлуке. Оставалось молиться и надеяться, что папенька в скором времени образумится и найдет девочкам толковую гувернантку, а лучше поручит этим делом заняться ей.

Вечером был назначен смотр. Как Петр не отнекивался, девочки настояли на своем — быть сегодня танцевальному вечеру.

Петр развел руками, мол, сделал всё, что мог.

Первым он танцевал с Зоей. Он не делал выбора между девочками, которая вышла к нему навстречу, ту он и повел в середину зала. Зазвучали мелодии вальса, и первый в жизни кавалер Зоечки закружил её в вихре танца. Та ужасно волновалась, хотя и старалась не показывать виду. Но уже вскоре девочка разрумянилась и весело смеялась. То же самое произошло с Сашенькой. Саша танцевала и думала о том, как было бы здорово кружиться вот так всю жизнь!

Раздались аплодисменты. Ирина с Василием Дмитриевичем поднялись на ноги, и последний громко крикнул:

— Браво! Не ожидал, право, не ожидал! Мои девочки меня сегодня от души порадовали!

А девочки не ожидали услышать похвалу из уст отца. Они переглянулись. Неужели папенька вспомнил об их существовании? Ну, да, конечно, его насильно вытащили из кабинета и привели в зал. Что тому оставалось делать?

Ирина же смотрела на сестренок и думала о том, что время столь быстротечно. Не успеешь оглянуться, а её девочки уже будут готовиться к первому балу и к выходу в свет.

К Ирине подошел Петр и галантно произнёс:

— Сударыня, а этот танец вы обещали мне.

Ирина ахнула. Все мысли моментально вылетели из головы.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь потанцевать со своей женой.

— Неудобно! Мы же не на приеме!

— Удобно, удобно! Прошу!

Теперь всё внимание было приковано к ним, и Ирине ничего не оставалось делать, как согласиться. Ох, уж этот Ракотин!

Его руки крепко обхватили её, и она растворилась в его глазах. Как же приятно танцевать с человеком, который тебе безмерно дорог!…

— Ты прекрасно танцуешь, Петр.

— Спасибо, ты тоже прекрасная партнерша. Очень жаль, что мы упустили возможность и не танцевали раньше. Но я думаю, нам удастся наверстать упущенное время.

— Полностью с тобой согласна….

Под конец танца Петр заметил, что Ирина побледнела, и обругал себя. Он настолько был взволнован, что упустил из вида положение супруги. Ей сейчас следует не разрезать паркет зала, а больше отдыхать и находиться в покое!

— У тебя голова не кружиться? Ты что-то побледнела? — негромко спросил он, стараясь, чтобы окружающие не догадались, о чем они говорят.

— Нет, я превосходно себя чувствую, — Ирина не лукавила. Сегодня она была счастлива. — Не волнуйся, всё хорошо.

— Ты не хочешь сказать отцу, что носишь под сердцем ребенка?

Этот вопрос немного тревожил Ирину, но она решила не спешить.

— Пока ещё не время.

Петр не стал настаивать. В этом вопросе Ирине виднее. Он не мог не заметить, что отношения между супругой и тестем были очень изменчивы. То они души не чаяли друг в друге, а то не виделись месяцами.

— Вы — прекрасная пара! Просто созданы друг для друга! — такими словами встретил их Василий Дмитриевич. Девочки согласно закивали головой в знак согласия. Ирина обняла их и прижала к себе. Как же хорошо быть дома, в кругу близких людей! Разве можно желать большего?

— Вы выполнили часть нашего пари, — обратился Петр к близнецам, — хотя я продолжаю настаивать на том, что в нашем споре победителей и проигравших нет. Поэтому, как только откроются реки, и если, конечно, разрешит Василий Дмитриевич, я вас приглашу на рыбалку!

— Папенька…..

Казалось, на время два детских сердечка перестали стучать. Их умоляющие взгляды обратились к батюшке.

И тот не выдержал, развел руками и рассмеялся:

— Ну, как тут устоишь! Я не только разрешу вам отправиться на рыбалку, я и сам к вам присоединюсь!