Рыжую не видали?

Глава 2

Лионария Вельгард

То, что мой родитель основательно подготовился к помолвке, я поняла сразу, как только достали из коробки бирюзовый наряд. Я даже сразу и не поняла: отец выдаёт меня замуж или отправляет на панель? Декольте было такое, что, казалось, тронь, и моя грудь, словно спелый персик, вывалится в руки дотянувшегося.

— То есть ходить в штанах и длиной рубахе неприлично? — поинтересовалась я у своего отражения. — А в таком платье можно.

Ко всем прелестям моего наряда добавилась открытая чуть ли не до талии спина. Как эта конструкция ещё держалась на плечах и не развалилась, было для меня загадкой. Юбка из тончайшей ткани в несколько слоёв была изумительна, но только если бы я в гареме обслуживала султана. Интересно, кто подогнал отцу идею нарядить меня в это? Уж не моя ли мачеха Элоиза, жаждущая породниться с самим герцогом? Или это она платье и выбирала, чтоб уж наверняка добить старого осла жениха.

— Ой, — едва вымолвила Жаклин, оглядывая меня испуганными глазами, — линая Лионария, вы почти голенькая.

— Похоже, меня решили упаковать в коробку и отправить прямо к герцогу в постель, — пробормотала я.

— Давайте я его испорчу, линая, а вы наденете другое, — предложила служанка. — Пусть уж лучше отругают меня, чем так опозорят вас.

Я мстительно улыбнулась.

— Нет, Жаклин, я пойду именно в том, что мне принесли. Что-то мне подсказывает, что отец не в курсе, насколько я красивая.

Я поправила свои рыжие кудри, уложенные в замысловатую причёску. «Может, герцога хватит удар?» — с надеждой подумала я.

****

Если кого и хватил удар, так это отца. К назначенному времени я медленно вплыла в зал, где собрались многочисленные гости по случаю моей помолвки. Стоило мне появиться, как воцарилась звенящая тишина. Я обвела гостей торжествующим взглядом. Герцог, надо сказать, никак не отреагировал.

Никогда не думала, что мой отец умеет так быстро бегать. Схватив за руку, он потащил меня по коридору и втолкнул в первую попавшуюся дверь.

— Что это значит, Лионария! Ты сошла с ума? Я же тебя просил!

— Па! — возмущённо воскликнула я, вырывая руку. — То ты приказываешь надеть это платье, то сам голосишь, как ненормальный.

— Я приказал?! — вытаращился барон, хватая воздух ртом. — Я? Да я бы такое бесстыдство никогда не позволил тебе надеть!

— Ещё скажи, что это не ты распорядился, чтобы Жаклин вылила бутылку ароматических масел в ванну. Я едва не задохнулась. Вот понюхай, чем я теперь воняю, — я сунула ладошку отцу под нос.

— Не воняешь, а пахнешь, — отчего-то сразу успокоился отец. — Благоухающая женщина всегда возбуждает желание.

— Конечно, теперь, когда я напоминаю клумбу в жаркий день, я возбуждаю желание вдвойне. А уж платье вообще выше всяких похвал! Па, скажи честно, ты решил вручить меня герцогу, не дожидаясь свадьбы?

— Прекрати болтать, Лионария. Просто твоя мачеха слегка переусердствовала. Я предложил ей выбрать для тебя такой наряд, чтобы герцог Бубун не устоял.

— Он упал? — с надеждой поинтересовалась я.

— Скажу тебе по секрету, дорогая дочь, что герцог — очень выгодный муж.

— Это почему же? — насторожилась я.

— У него тот глаз, что косит, почти не видит, — шёпотом доложил родитель.

— И что здесь выгодного? — отшатнулась я. Чем дальше, тем привлекательнее становился мой будущий супруг. Не удивлюсь, если выяснится, что правая нога, на которую он прихрамывает, ненастоящая.

— Ну, например, он не успел увидеть тебя в этом платье.

— Спасибо, па! — изобразила я ставший недавно модным реверанс. — Именно о таком Бубуне твоя дочь всегда мечтала.

— Хватит паясничать, Лионария. Тебе, что ни предложи, всё не нравится. Иди, переоденься и возвращайся скорей. Твой будущий супруг жаждет познакомиться с тобой поближе. Он очень обходительный мужчина. Думаю, дочь, ты будешь с ним счастлива.

— Будешь счастлива с Бубуном, — передразнила я отца, возвращаясь в свою комнату. — Обходительный мужчина, которого сразу, как увидишь, хочется обойти. И желательно подальше.

«Как можно быть счастливой, если с тобой рядом спит старый стручок?» Я представила, как это нечто будет шарить руками по моему телу, и меня передёрнуло от отвращения. И стоило беречь себя для того, единственного? Не сказать, конечно, что я особо усердствовала в вопросах оберегания своей чести, но дальше положенного не заходила.

Хорошо, что Жаклин ещё не ушла, разбирая платья в моём гардеробе.

— Что-то случилось? — испуганно округлила она глаза, стоило мне вернуться в комнату. — Герцогу не понравилось платье?

— Герцог его, к сожалению, не увидел. Я думала, что его хватит удар, но просчиталась. Он оказался слепым на нужный глаз.

— Какой кошмар, — Жаклин прикрыла ладошкой рот. — И что же теперь делать?

— А ничего. Барон велел переодеться, — вздохнула я, лихорадочно соображая, что мне делать. У меня было полчаса. Потом отец пошлёт за мной кого-нибудь. «А если, — мысль вспыхнула в голове, подобно молнии, — сбежать? Наверняка бабуля сможет мне помочь. Не может быть, чтобы она ничего не придумала. Главное, до неё добраться».

— Какое платье вам подать, линая Лионария? — поинтересовалась Жаклин.

— Никакое! — отрезала я, и служанка в недоумении вытаращилась на меня. — Давай сюда мои штаны и рубашку.

— Но я отнесла их в стирку, — пролепетала Жаклин.

— Ну так верни!

Служанка унеслась, а я принялась стягивать с себя развратное платье, у которого было одно несомненное достоинство: снять его не составило труда. «Не хочу! Не буду! Не стану! Прочь отсюда!» Стоило представить женишка, и мои глаза застилала пелена гнева. Никогда бы не подумала, что отец может вот так поступить со мной.

Я едва дождалась Жаклин. Выхватила у неё одежду и быстро оделась. Потом посмотрела на девушку. Сейчас отец выгонит её взашей за то, что она не предупредила его.

— А вы закройте меня в гардеробной, линая Лионария, — внезапно предложила служанка, будто догадавшись, о чём я думаю. — А я скажу, что вы захлопнули дверь, когда я выбирала наряд.

— Знаешь что, Жаклин, возьми себе любое платье, которое понравится. Только спрячь его, чтобы никто не увидел. Наденешь, когда будешь выходи́ть замуж.

Я схватила серый плащ, который не раз спасал меня в дождливую погоду, закрыла служанку и побежала на конюшню. Времени было в обрез.

Мне несказанно повезло. Конюх собрался выгуливать моего Снежика. Белоснежный красавец с белой гривой был мне подарен жеребёнком на двадцатилетие.

— Линая Лионария? А вы разве…

— Нет, тан Тобос, мне надо срочно съездить по делам. И я была бы вам очень признательна…

— …если бы я вас не увидел? — закончил за меня конюх. Он знал меня с детства, и, думаю, был в курсе происходящего.

— Спасибо, тан Тобос, — я обняла пожилого мужчину.

— Беги, девочка, беги, — пробормотал он за моей спиной, когда я усаживалась в седло.

После продолжительной скачки у меня тряслись руки и ноги. И не столько от напряжения, сколько от нервов. По-моему, я ещё никогда так не гнала Снежика по равнине. Я боялась услышать за спиной звуки погони. Если отец меня сейчас настигнет, то точно упакует и вручит герцогу Бубуну в качестве поощрительного приза.

Лес уже был совсем рядом. Горы, лес и моя свобода. Хотя я и понимала, что времени у меня не так уж и много. Отец наверняка поедет искать меня к бабушке. «А если немного прогуляться? Пусть они поищут, а я пока посижу в другом месте. Заодно подумаю: что мне делать?»

Ещё немного, и я достигла своей цели. Лес встретил прохладой, запахом травы и листвы. Всё дышало покоем и безмятежностью, вселяя в меня уверенность, что всё будет хорошо. Теперь можно было не гнать Снежика. Примерно через час я спешилась возле речки. Я обожала здесь проводить время, следя за быстрым течением. Вода в реке всегда была холодной, несмотря на то, что лето уже вступило в свои права.

Сердце всё равно не хотело успокаиваться и как сумасшедшее колотилось в груди, посылая горячую кровь по венам. Щёки пылали. Я была вся словно натянутая тетива. Отпустив Снежика погулять, я растрепала волосы, выдёргивая всевозможные шпильки и заколки. «Не хочу ничего!»

Желая снять напряжение, я устремилась к реке. По пути быстро избавилась от штанов и верхней рубашки, и в одной тонкой сорочке на узких бретелях подбежала к воде. Хотелось погрузиться в холодные струи и забыться — отмыться даже от воспоминаний о герцоге Бубуне. Надо было срочно прийти в себя, а потому я смело шагнула в несущиеся потоки. Я любила здесь купаться и была привычна к нраву реки. Стоило мне окунуться, и холод мгновенно выветрил все мысли из головы.

— Не замёрзнешь? — раздался за спиной насмешливый мужской голос.

Я резко обернулась. На берегу, возле самой кромки воды, широко расставив ноги, стоял высокий, широкоплечий мужчина. Я его не знала. До этого мы никогда не встречались, я бы запомнила. Он явно был не местный, да и на лина не особо смахивал. Встреть я его в другой обстановке, свалилась бы ему под ногами с воплями: «Мужчина, я ваша навеки!»

Незнакомец был такой же рыжий, как и я. Своими волосами я гордилась всегда! У меня они были волнистые, густые, насыщенного цвета, с каштановыми прядками. На солнце в них сверкали золотистые блики, словно там запуталось солнце. У стоящего передо мной был такой же оттенок.

Мускулы выпирали на мужских руках сквозь тонкую ткань рубашки. Обтягивающие штаны не оставляли места для фантазий, подчёркивая мускулистые ноги и кое-что ещё, что невольно притягивало взгляд.

Загорелая кожа, прямой нос и оценивающий, слегка насмешливый взгляд тёмно-синих глаз под низкими чёрными бровями. Красивые губы слегка кривились, словно мужчина никак не мог решить — улыбнуться ему или недовольно фыркнуть при виде меня.

Я прекрасно знала, что не красавица, но и уродиной меня нельзя было назвать. Такого изумрудного цвета глаз в академии ни у кого не было. Да и ресницы ничуть не уступали его, такие же чёрные и длинные. «А если я сейчас выйду из воды… Посмотрю тогда на его физиономию», — злорадно подумала я.

— Хотите попробовать? — с вызовом поинтересовалась у незнакомца.

Он покачал головой и ухмыльнулся. Улыбка получилась такой наглой и вызывающей, что у меня внутри всё взорвалось.

Недолго думая, я развернулась и направилась к нему. По мере того как выходила, лицо мужчины менялось: глаза опасно темнели, ухмылка пропала. Он смотрел, не отрываясь, а я так увлеклась, что совсем забыла, что мокрая сорочка льнёт сейчас к телу, не оставляя места для воображения.

Со мной никогда такого не происходило. Я будто попала в плен его глаз. Шаг за шагом я приближалась к нему, медленно выходя из реки. Меня гнала вперёд непреодолимая сила, которой не хотелось сопротивляться. Да и сил, честно говоря, для этого не было. По телу прокатывались горячие волны, и даже ледяная вода уже была не в силах потушить разгоравшийся внутри огонь желания. Я хотела этого мужчину. Хотела до дрожи, до умопомрачения. Желала коснуться губами его загорелой кожи, проверить её на вкус, стереть надменное выражение с красивого лица, провести руками по шее, потрогать мышцы на груди и спине, запутаться пальцами в рыжих волосах. Ощутить горячее дыхание на своих губах. Почувствовать его желание и донести до него своё.

Где-то глубоко внутри мелькнула шальная мысль, что само провидение посылает мне шанс. «Второго не будет, — шептало мне подсознание. — Вот тот, о ком ты всегда мечтала. Если ты сейчас не подаришь девственность этому мужчине, который вызвал такой отклик в теле и душе, то завтра может случиться так, что тебя уложат в постель к старому герцогу Бубуну. И тогда уже его руки будут рыскать по тебе, и не первой свежести тело снимать сливки непорочности». «Обойдётся! — приняла я для себя решение. — Пусть лучше будет этот мужчина!»

Рыжий не сделал и шага навстречу, давая мне право выбора: вручить себя по своему желанию или пройти мимо.

Я приблизилась к нему настолько, что чувствовала жар, исходивший от сильного тела. Мы стояли друг против друга и не отводили глаз. Внезапно я будто провалилась во тьму, где властвовало звёздное небо. Только теперь звёзды были совсем рядом. Казалось, сто́ит протянуть руку — и можно дотронуться. Наваждение пропало так же быстро, как и появилось.

Из нас двоих я первая перевела взгляд на чувственные мужские губы. Рыжий так и стоял, не шелохнувшись, лишь временами дёргающийся кадык выдавал напряжение, которое он так тщательно скрывал.

Не выдержав, я сделала то, о чём мечтала до дрожи в пальцах — положила руки ему на грудь. Едва слышный вздох подсказал, что я на верном пути. Через минуту я осмелела, медленно провела вверх, прошлась по плечам, предплечьям, ощущая под ладонями мощные, перевитые мышцы. На мгновение замерла, перестав дышать, словно приготовилась нырнуть, а потом не удержалась, потянулась, коснулась губами основания загорелой шеи, попробовала на вкус кожу. Прильнула всем телом и почувствовала его желание, которое требовало выхода. Дыхание мужчины сбилось.

— Ты отдаёшь себе отчёт, рыжая, что творишь? — глухо спросил у меня он.

— Да, — промурлыкала я и лизнула языком бьющуюся венку на шее. «Получаю удовольствие. Если уж нельзя выйти замуж за кого хочется, то хоть попробовать, каково это — отдаться тому, кто безумно возбуждает».

— Я рад! — Сильные руки, наконец-то, обхватили мой стан. Прошлись по спине, словно проверяя её гибкость, опустились ниже. Он криво усмехнулся. — У тебя есть ещё минута, рыженькая, чтобы передумать.

— И не подумаю, — выдохнула я, и он впился в мой рот жгучим поцелуем.

Таким, от которого бесповоротно сносит разум, и остаются только чувственные наслаждения. Ни запретов, ни канонов — ничего. Только он, я и наши тела, растекающиеся от безумной страсти.

Не отрываясь от моих губ, он подхватил меня на руки и куда-то понёс. Мне было всё равно. Сейчас я даже была бы счастлива, унеси он меня подальше. Но путь наш окончился у ближайших деревьев. Мужчина бережно уложил меня на траву и стянул с себя рубаху. Я любовалась крепким, загорелым телом. Всё, как я и мечтала во снах, будоражащих душу. Мощная шея, широкая грудь, накаченное тело, от которого исходила неведомая мне сила. Она звала меня и притягивала, как магнит. Я села и попыталась стянуть мокрую сорочку. Хотела чувствовать его. Всего! И мне было всё равно, что он про меня подумает. Я случайно повстречалась ему на пути и так же пропаду, унося в душе́ воспоминания о прекрасном дне.

Он помог мне избавиться от одежды и замер, разглядывая моё тело тяжёлым взглядом потемневших глаз. Мы тянули время, тяжело дыша и не отводя взора друг от друга. Губы мои пересохли, я не осознанно провела по ним языком. Мужчина глухо застонал и набросился на меня.

И мир перестал существовать. Я лишь выгибалась навстречу его рукам, изучающим моё тело. Я старалась прижаться к нему ближе, чтобы чувствовать его всего целиком. Неожиданно он сбавил напор и стал нежным. Ласковые мужские губы изучили шею, поиграли с ухом, проложили дорожку до груди, задержались там и отправились дальше. Я превратилась в лаву, что медленно стекает с горы. Мне хотелось большего. Мои руки возвращали ему ласки. Я попробовала целовать его в ответ, но он, глухо рыкнув, приказал не мешать ему наслаждаться.

Я была не согласна, хотелось тоже попробовать его на вкус, ощутить власть над мужским телом, чтобы он, так же как и я, запомнил этот день на всю жизнь. Приподнявшись, я обхватила его за шею и потянула. Мы поменялись местами, и теперь я властвовала над мужчиной, изучая губами его всего.

А потом он не выдержал и, резко перевернув меня, подмял под себя, вошёл… и замер, смотря потрясённо в моё лицо.

— Почему ты не сказала, рыжая? — грозно спросил он.

— Продолжай, — простонала я, готовая убить его за то, что он остановился. Боль меня совсем не смущала. Я готова была ещё раз через это пройти, лишь бы он довёл дело до конца. — Это не имеет никакого значения.

— Ты сама напросилась, рыжая, — медленно наклонился он надо мной.

— Я знаю, — прошептала я и дёрнула его к себе. Мужское лицо приблизилось, и я вновь увидела в его зрачках звёзды. И в следующее мгновение мы слились с ним в единое целое.