С моим мужем что-то не так?

Глава 16

Прошло несколько дней с того случая, но перемены в Дэниеле были ощутимы. Поначалу его настойчивость была тревожной, граничащей с одержимостью. Теперь он, казалось, переступил черту, став совершенно неумолимым в своём преследовании меня.

Если раньше он просто стоял на краю моего личного пространства, то теперь без колебаний вторгся в него, нависая надо мной, пока я не почувствовала себя в ловушке. Его глаза, некогда горевшие пламенной страстью, теперь светились пугающей интенсивностью, словно он мог видеть меня насквозь, в глубине моей души.

Даже его прикосновения изменились, став более агрессивными, более собственническими.

Его пальцы впивались в мою кожу, оставляя красные следы, словно заявляя права на каждый сантиметр моего тела. Это было одновременно захватывающе и пугающе — этот новый уровень доминирования. Часть меня упивалась осознанием того, что я принадлежу ему полностью и безвозвратно. Но другая часть дрожала от страха, не зная, к чему могут привести эти перемены.

На людях Дэниел вёл себя не менее вызывающе. Он крепко сжимал мою руку, большим пальцем поглаживая костяшки моих пальцев в успокаивающем и контролирующем жесте. Его взгляд следовал за мной повсюду, не отрываясь от моего тела, как будто он боялся, что какая-то неведомая угроза может утащить меня прочь.

Среди недавних бурных событий выделялся один необычный случай. Впервые за долгое время мы с Дэниелом вышли на улицу и занялись относительно нормальным делом — пошли в кино. Пока мы шли рука об руку, он ворчал о непристойности окружающего нас мира, а я добродушно посмеивалась над его наивностью.

Вскоре на экране появилось откровенное содержание фильма, изображающее сцены, которые заставили бы покраснеть даже самого пресыщенного человека. Глаза Дэниела расширились от шока, лицо исказилось от отвращения.

— Как они могут показывать такие вещи? — пробормотал он, явно озадаченный мыслью, что другие охотно подвергают себя таким наглядным демонстрациям.

Я не могла удержаться от хихиканья при виде моего обычно невозмутимого мужа-демона, выглядевшего таким взволнованным и чопорным.

Когда на большом экране развернулась скандальная сцена, Дэниел повернулся ко мне, и на его лице отразилось возмущение и смущение.

— Это личное, интимное — то, чем пара должна делиться только за закрытыми дверями.

Он покачал головой, нахмурив брови от отвращения.

— Показывать такие вещи публично, на всеобщее обозрение… это просто неправильно.

— Я бы не хотел, чтобы кто-то видел тебя в такой ситуации.

В его тоне прозвучала нотка собственничества, намёк на то, что он считал меня своей исключительной собственностью, которую нужно прятать от посторонних глаз.

Я мягко улыбнулась и погладила его по щеке.

— Расслабься, Дэниел.

— Я бы и не подумала появляться в чём-то подобном, — уверенно заявила я, встретившись взглядом с Дэниелом.

Несмотря на его первоначальный шок, в его глазах промелькнуло облегчение, как будто он боялся, что я втайне жажду оказаться в центре внимания.

— Твоя скромность радует меня, любовь моя, — пробормотал он, наклонившись, чтобы нежно поцеловать меня в лоб.

— Я предпочитаю, чтобы наши интимные отношения оставались… только между нами.

В его словах была мягкость, нежность, которая скрывала свирепого защитника, таившегося внутри. В тот момент я чувствовала себя желанной, ценной за мягкость моего характера, а не за провокационную внешность. Это была редкая передышка от вихря эмоций, ставших нашей новой нормой.

Но затем, по воле судьбы, наши пути разошлись. Я не совсем понимала, как это произошло, потому что была потеряна в толпе людей, окружавших нас. В следующий миг я уже непринуждённо беседовала со старым другом, смеялась и болтала, как будто ничего не изменилось.

И тогда рядом со мной появился Дэниел, его присутствие было неожиданным и властным. На первый взгляд его выражение лица казалось нейтральным, но когда наши взгляды встретились, я уловила едва сдерживаемый гнев. Он не прерывал моего общения с собеседником, но его постоянные, почти благоговейные прикосновения к моему телу становились всё более неприятными.

Когда мы вернулись домой, атмосфера оставалась напряжённой. Я попыталась заговорить об этом, спросив Дэниела, что его расстроило, но он отмахнулся от моих опасений, заявив, что не заметил ничего необычного.

— Я проголодался, — прорычал он, нетерпеливо щёлкая пальцами. Прежде чем я успела ответить, мы оказались в нашей спальне, и дверь за нами захлопнулась.

В отличие от наших предыдущих встреч, на этот раз прикосновения Дэниела были грубыми, граничащими с насилием. Он срывал с меня одежду с такой яростью, что у меня перехватывало дыхание, его движения были резкими и неконтролируемыми. Когда его губы завладели моими, это было с силой, граничащей с болью, его зубы задели мою нижнюю губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь.

Впервые Дэниел по-настоящему причинил мне боль.

Когда буря утихла, Дэниел снова притянул меня к себе и крепко обнял, как будто ничего необычного не произошло. Его шёпот, полный искренних извинений, казался пустым на фоне его недавней жестокости. На меня нахлынуло чувство усталости — физическое проявление эмоционального потрясения, которое я пережила.

Слишком уставшая, чтобы отвечать, я погрузилась в прерывистый сон, мысленно прокручивая тревожные события вечера. Когда я задремала, тёплое дыхание Дэниела щекотало моё ухо, успокаивая раны, нанесённые им самим. Но даже во сне я не могла полностью избавиться от отголосков боли и замешательства, свидетельствующих о сложной, непредсказуемой природе наших отношений.

После той судьбоносной ночи поведение Дэниела претерпело едва заметные, но значительные изменения. Хотя он по-прежнему относился ко мне как к своей жене, его проявления нежности стали более сдержанными. Исчезли агрессивные заигрывания, уступив место нежным поцелуям и мягким ласкам, которые не переходили никаких границ.

Сексуальное напряжение, которое когда-то искрило между нами, рассеялось, оставив после себя чувство беспокойства и неуверенности. Наши интимные встречи полностью прекратились, и между страстью, которую мы разделяли раньше, и холодной тишиной, которая теперь разделяла нас, разверзлась пропасть.

Сдержанность Дэниела была ощутима, она напоминала о тонкой грани, по которой он ходил, балансируя между желанием контролировать и необходимостью избегать дальнейшего причинения вреда.

Даже сейчас, когда я сидела, склонившись над ноутбуком, и пальцы мои порхали по клавиатуре, Дэниел обнимал меня, успокаивая. Но вместо того, чтобы попытаться украсть поцелуй или инициировать какую-либо близость, он просто глубоко вдыхал, наслаждаясь сладким ароматом, который исходил от моей кожи.

Его близость одновременно успокаивала и тревожила, постоянно напоминая о хрупком равновесии, которого мы достигли. Хотя его сдержанность была оценена по достоинству, скрытое напряжение между нами сохранялось, призрачным присутствием омрачая каждый спокойный момент, проведённый вместе.

Пока я работала, дыхание Дэниела синхронизировалось с моим, создавая странную гармонию, которая подчёркивала сложность наших отношений.

Отвлекшись от своей задачи, я повернулась лицом к Дэниелу, и мой взгляд неумолимо притянулся к его глазам. В последние недели они приобрели новое, пугающее качество — постоянный красноватый оттенок, говоривший об усталости, стрессе или, возможно, о чем-то более зловещем.

Пока я пристально изучала его, в этих багровых глубинах промелькнуло что-то дикое, и я вздрогнула. Оно исчезло так же быстро, как и появилось, оставив после себя лишь привычную теплоту его взгляда.

Я поймала себя на мысли о том, какие тайны скрываются за этими загадочными глазами, с какими демонами Дэниел борется в одиночестве своих мыслей. Тайна лишь усиливала влечение, которое притягивало меня к нему, но в то же время наполняла меня растущим беспокойством.

— Дэниел…

Мой шёпот повис в воздухе, словно робкое исследование неизведанной области его эмоций. Мягкость моего голоса выдавала силу моего любопытства, желание понять, что за сложности бушуют внутри него.

В ответ Дэниел слегка крепче обнял меня, впившись пальцами в ткань моей рубашки, словно пытаясь удержаться в реальности. Его глаза, эти манящие алые омуты, не отрывались от моих, впитывая каждый нюанс моего выражения лица с почти отчаянным голодом.

На мгновение мир сузился до нас двоих, связанных невидимой нитью доверия, страха и молчаливого понимания. Затем, так же внезапно, как и возникла, напряжённая атмосфера рассеялась, оставив после себя лишь ровный ритм наших переплетённых сердец.

Отчаявшись понять загадку, которой был Дэниел, я осторожно отложила ноутбук и повернулась в его объятиях, неуверенно проводя руками по твёрдым контурам его груди. Но прежде чем я успела углубиться в исследование, он мягко перехватил мои руки, крепко, но не больно сжимая мои запястья.

— Не сейчас, дорогая, — выдохнул он низким, хриплым голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки, несмотря на отказ.

В его тоне слышалась мольба, намек на уязвимость, который тронул меня до глубины души. Несмотря на разочарование, я уважила его границы, убрала руки и снова устроилась в его объятиях.

Со смесью нежности и тревоги я прижалась к Дэниелу, нежно обняв его. И тут я почувствовала, как его тело напряглось подо мной, словно сжатая пружина, готовая распрямиться.

— Дэниел… Что с тобой происходит?..

Мой вопрос повис в воздухе, словно шёпот, молящий о понимании того смятения, которое, казалось, поглотило его. В моём голосе слышалось беспокойство, отражающее нарастающее чувство тревоги, которое терзало мою душу.

Дэниел ответил тяжёлым вздохом, его горячее дыхание коснулось моего виска, когда он уткнулся лицом мне в шею. Долгое напряжённое мгновение он молчал, борясь с чем-то, что было заметно по его напряжённой позе и прерывистому дыханию.

Дэниел медленно наклонился, коснувшись носом чувствительной кожи на стыке моей шеи и плеча. Он глубоко вдохнул, втягивая в лёгкие мой неповторимый аромат, словно пытаясь удержать себя в настоящем моменте.

При этом его глаза засияли ярче, горя внутренним огнём, который отражал силу его объятий. Он крепче обнял меня, прижимая к своему мощному телу, пока между нами не осталось ни миллиметра пространства, кроме биения наших переплетённых сердец.

Затем, так же внезапно, напряжение покинуло его, мышцы расслабились, и он погрузился в более естественное состояние комфорта.

Последовавшее за этим молчание было наполнено невысказанными эмоциями, каждый из нас погрузился в свои запутанные мысли. Я прижалась головой к груди Дэниела, слушая ровное биение его сердца, а он продолжал прижимать меня к себе, лениво поглаживая по спине.

Время, казалось, растягивалось и искажалось, теряя всякий смысл, пока мы наслаждались хрупким спокойствием этого момента. Снаружи город пульсировал своей обычной лихорадочной энергией, но здесь, в коконе объятий Дэниела, мир отступил, и остались только мы вдвоём, застывшие в безвременном ожидании.

В конце концов Дэниел пошевелился, нежно коснувшись губами моей макушки.

— Нам, наверное, стоит немного отдохнуть…. прошептал он.

— Но… — начала я, мой голос слегка дрожал, пока я искала ответы на лице Дэниела.

— Что случилось?

— Я хочу знать…

Его пристальный взгляд встретился с моим, и на мгновение его глаза вспыхнули с жуткой, кроваво-красной интенсивностью, от которой у меня перехватило дыхание. Языки пламени плясали на радужках, отбрасывая мерцающие тени, которые, казалось, углубляли впадины на его щеках.

— Ты прекрасно знаешь, кто я такой, — сказал он низким и хриплым тоном, в котором чувствовалась скрытая покорность судьбе.

— Я демон, и это тело… всего лишь сосуд

Он сделал паузу, его рука поднялась, чтобы обхватить мою щеку, мозолистая ладонь согрела мою кожу. Его большой палец коснулся моей нижней губы с нежностью, которая противоречила резкости его слов. — это всего лишь сосуд.

— А ты… — голос Дэниела затих, он закрыл глаза и глубоко вдохнул, наслаждаясь моим ароматом.

— …ты пахнешь слаще всего на свете.

— Настоящая проблема заключается в этой смертной форме, — продолжил он, легкими, как перышко, прикосновениями его пальцев обводя изгиб моей челюсти.

— И более конкретно, в моих желаниях…

Его голос понизился до хриплого шепота, каждое слово было наполнено тоской.

— Я хочу тебя… Целиком и полностью.

Он замолчал, снова посмотрел мне в глаза, и в его алых глубинах вспыхнуло пламя, от которого у меня забилось сердце. Не только ради меня, но и ради себя, как я почувствовала. Признание тяжело повисло в воздухе, признание в желании, граничащем с отчаянием.

— Я слишком сильно хочу тебя, — признался Дэниел, и его голос охрип от едва сдерживаемой потребности.

— И я не думаю, что смогу долго сдерживаться…

Он замолчал, задумчиво глядя на меня и подбирая нужные слова. Возможно, именно эта смертная форма подпитывала его страсть, а может, были и более глубокие, тёмные причины. Какова бы ни была причина, одно было ясно: самоконтроль Дэниела балансировал на опасной грани.

— Что бы это ни было, я не хочу снова причинять тебе боль.

Искренность в его голосе была осязаемой, искренняя мольба затронула струны моего сердца.

— Помнишь, что я тебе говорил?

Слова Дэниела прорвались сквозь тяжёлую атмосферу, его низкий голос вибрировал у меня в груди.

— Демоны — эгоистичные создания, движимые исключительно своими желаниями…

Он крепче сжал меня в объятиях, его хватка была почти болезненной. От этого давления по моему позвоночнику пробежала дрожь, восхитительный трепет, смешанный со страхом, пульсирующим в моих венах.

— Ты такая нежная, — прошептал он, горячо дыша мне в ухо.

— Такая хрупкая…

Контраст между его словами и поступками был разительным, ярким напоминанием о двойственности, которая его определяла. Дэниел, демон, упивался своими низменными инстинктами, но под этой оболочкой скрывалась нежность, уязвимость, которую видела только я.

— Дэниел… — выдохнула я, прижимаясь к нему, и в моих словах смешались страх и желание.

— Я помню, что ты сказал… о том, что не сможешь причинить мне вред…

Но прежде чем я успела закончить, он перебил меня, и его голос был почти рычанием.

— Я уже причинил, — прорычал он, и эти слова вырвались из него, как признание, вырванное из глубин его души.

Признание повисло в воздухе тяжёлым грузом, жестокая правда не оставляла места для отрицания. В тот момент я увидела груз его вины, страдания, отразившиеся в каждой черте его лица.

Я смотрела на него, ища в его глазах хоть каплю раскаяния, но видела лишь жгучую страсть, голод, поглотивший его целиком.

— Я не буду извиняться за это, — сказал он низким, угрожающим голосом.

— Что сделано, то сделано.

— Мы оба это знаем.

С этими словами он завладел моими губами в обжигающем поцелуе, его язык безжалостно вторгся в мой рот. Я растаяла в его объятиях, отдавшись грубой силе, которая текла по его венам. В этот момент я была беспомощна перед натиском его желания, простой пешкой в его игре греха и соблазна.

Когда наши губы разъединились, глаза Дэниела снова вспыхнули красным, отбрасывая зловещее сияние на мои черты. Он издал какой-то гортанный, первобытный звук, от которого у меня по спине побежали мурашки, а затем резко отстранился и пронзил меня взглядом.

В тот момент я почувствовала себя обнажённой, уязвимой под его непрекращающимся жадным взглядом. Казалось, его взгляд прожигал мою душу, лишая меня всякой защиты, пока я не осталась обнажённой и дрожащей перед ним. Воздух между нами потрескивал от напряжения, наполненный обещанием тёмных удовольствий и запретных наслаждений. Дэниел, демон, держал меня в плену своего алого взгляда, ожидая, когда я подчинюсь его порочным желаниям.

Дэниел наклонился ко мне, глубоко вдохнул и наслаждался моим ароматом.

— Твой запах изменился, — прошептал он, и в его голосе слышалось удивление и желание.

Он слегка отстранился, прищурившись и пристально изучая моё лицо.

— Это опьяняет, — выдохнул он, благоговейно проводя пальцами по моей челюсти.

— Запах, достойный проклятых.

Мой взгляд встретился со взглядом Дэниела, и впервые за последние дни его глаза казались нормальными — в них не было огненно-красного оттенка, намекающего на демона внутри. По глупости я подумала, что он может наклониться и запечатлеть на моих губах ещё один обжигающий поцелуй. Но вместо этого он отстранился, оставив меня опустошённой и растерянной.

— Тебе нужно отдохнуть, — прошептал он, и его голос смягчился до нежного шёпота, который скрывал бурю, бушевавшую внутри.

Я удивлённо моргнула, пытаясь совместить нежную заботу в его словах с диким, животным голодом, который поглотил нас всего несколько мгновений назад. Когда я увидела, что он отступает, увеличивая расстояние между нами, я не могла не почувствовать укол разочарования, смешанный с остаточным желанием.

Я смотрела на Дэниела с недоумением на лице, пытаясь осознать внезапную перемену в его поведении. Мужчина, который только что терзал мои чувства с яростью, граничащей с безумием, теперь стоял передо мной, излучая ауру спокойной сдержанности.

Его глаза, хотя и не пылали больше демоническим огнём, всё ещё хранили глубину эмоций, которые мне было трудно понять. В их пристальном взгляде была спокойная сила, чувство контроля, которое, казалось, противоречило необузданной страсти, ранее доминировавшей в наших отношениях.

Пока я стояла там, погрузившись в сложности его загадочного присутствия, я почувствовала, как во мне зарождается тревога. Что скрывалось за этими переменчивыми чертами характера Дэниела?

Хотя я не могла точно определить, что именно изменилось, я почувствовала, что Дэниел обрёл какое-то новое понимание. Его поза, которая раньше была напряжённой и агрессивной, теперь излучала задумчивость, как будто он боролся с откровениями, которые бросали вызов самой его сущности.

В его взгляде была тихая самоанализ, глубина самосознания, которая, казалось, появилась после нашей напряжённой встречи. Как будто в пылу нашей страсти Дэниел мельком увидел что-то глубокое — правду о себе, о нас, которую он всё ещё постигал.

Наблюдая за ним, я испытывала странную смесь трепета и предвкушения. Какие секреты скрывались за этими задумчивыми глазами? И как они повлияют на наши запутанные отношения в будущем?

Прежде чем я успела сделать шаг к Дэниелу, он подхватил меня на руки, его сильные руки с удивительной нежностью поглаживали мои изгибы.

— Дэниел! — Удивленно воскликнула я, в моем голосе слышалось замешательство.

— Что ты делаешь?

— Тебе следует отдохнуть, — уверенно ответил он, игнорируя мой протест.

— Я приготовлю что-нибудь поесть.

Мои мысли метались, пока я пыталась понять его действия. Почему Лейла не готовила еду, как обычно? Затем до меня дошло — Дэниел недавно отправил всех в своего рода отпуск, и я забыла об этом в суматохе нашей встречи.

Пока Дэниел нёс меня на кухню, я разрывалась между облегчением от его очевидного намерения позаботиться обо мне и ноющим чувством тревоги.

Кухня была тускло освещена, когда Дэниел усадил меня на стул. Тёплый свет от плиты отбрасывал тени на его точёные черты лица. Он двигался с целеустремлённой грацией, его широкие плечи напрягались, пока он рылся в шкафах и ящиках.

Пока он работал, я не могла не заметить, как его одежда облегает мускулистое тело, намекая на силу, скрытую под его кожей. От этого зрелища меня охватил трепет, напомнивший о грубой силе, которая так властно завладела моим телом всего несколько часов назад.

Погрузившись в свои мысли, я едва заметила, как на сковороде зашкворчало мясо, пока в воздухе не распространился аппетитный аромат готовящегося мяса, и мой желудок не заурчал в предвкушении. Дэниел оглянулся через плечо, и на его губах появилась ухмылка, когда он заметил мой голодный взгляд.

— Моя дорогая жена проголодалась? — промурлыкал Дэниел низким, дразнящим голосом, повернувшись ко мне лицом.

Ухмылка на его губах намекала на игривый вызов, а глаза озорно блестели в мягком свете. От его слов у меня в животе затрепетало от волнения, смешиваясь с растущим голодом, который терзал меня изнутри. От того, что Дэниел назвал меня женой, я ощутила трепет, это заявление о собственности взволновало и встревожило меня.

— Полагаю, тогда кому-то нужно её накормить, — продолжил он, и в его тоне сквозило чувственное намерение, когда он потянулся за тарелкой и начал с нарочитой медлительностью раскладывать приготовленное блюдо.

Каждое его движение было дразнящим проявлением доминирования, напоминанием о власти, которую он имел над моими желаниями.

Когда Дэниел поставил передо мной дымящуюся тарелку с едой, я поймала себя на том, что смотрю не только на восхитительные ароматы, исходящие от блюда, но и на произошедшую с его головой трансформацию. Теперь его тёмные волосы венчали рога — физическое проявление демонической силы, скрывающейся под его человеческим обличьем.

От этого неожиданного открытия у меня по спине пробежала дрожь, смешанная с растущим голодом, который внезапно стал всепоглощающим. Я с удивлением осознала, что до этого момента по-настоящему не понимала, насколько сильно я голодна.

— Дэниел… — тихо позвала я, и в моем голосе прозвучало любопытство и легкая тоска.

Пережевывая ароматное блюдо, я задала свой вопрос, любопытство взяло надо мной верх.

— М-м-м, интересно…

— Откуда взялись эти рога, Дэниел? Я

— имею в виду, это ведь просто оболочка, верно?

— Не твое настоящее тело…

Говоря это, я неопределенно указала на парные выступы, украшавшие его лоб, и в восхищении нахмурила брови. Мысль о том, что такие радикальные перемены могут произойти, казалось бы, по прихоти, одновременно завораживала и тревожила.

Дэниел ответил сдержанно, его лицо было непроницаемым, пока он обдумывал мой вопрос.

— Они проявляются, когда определённые… эмоции достигают пика, — наконец сказал он низким и загадочным голосом.

— Отражение зверя внутри.

— Хм… — размышляла я вслух, не сводя взгляда с Дэниела и пытаясь найти ответы на загадки, крутившиеся в моей голове.

— Итак, какие эмоции ты испытываешь прямо сейчас?

Его пронзительный взгляд встретился с моим, но вместо того, чтобы что-то раскрыть, он, казалось, опустился ниже, словно фокусируясь на какой-то невидимой точке. На его губах заиграла едва заметная улыбка, и на мгновение я задумалась, на что именно он обратил внимание.

Сознательно усмехнувшись, он сделал вид, что обдумывает мой вопрос, выигрывая время, чтобы сформулировать ответ. Наконец, он поднял взгляд, и его глаза заискрились от веселья.

— Прямо сейчас я чувствую себя… счастливым, — заявил он, и это слово повисло в воздухе, словно вызов.