С моим мужем что-то не так?

Глава 8

Когда наступает ночь, окутывая особняк мрачной пеленой, я обнаруживаю, что меня тянет в библиотеку — своего рода убежище посреди жуткой тишины. Теплое сияние ламп манит меня внутрь, обещая утешение и передышку от гнетущей тишины.

Войдя, я окунаюсь в затхлый запах старого пергамента и тихий шорох переворачиваемых страниц. Ряды высоких книжных полок тянутся к потолку, их корешки в кожаных переплётах свидетельствуют о многовековых знаниях и мудрости.

Я брожу по проходам, провожу пальцами по корешкам в поисках вдохновения или наставления. Возможно, в этих древних томах кроется ответ на мои терзания, ключ к пониманию загадочной натуры Дэниела и неопределённого пути, который мне предстоит.

Пока я пробираюсь по лабиринту полок, тихий стук моих каблуков по деревянному полу создает успокаивающий ритм, биение сердца в безмолвной библиотеке. Я провожу кончиками пальцев по корешкам, ощущая выпуклые буквы и замысловатые узоры, которые рассказывают свои собственные истории.

Некоторые тома потерты и выцвели, их обложки потрескались от старости, в то время как другие сияют первозданным совершенством, их позолоченные края отражают свет лампы. Я останавливаюсь перед особенно старым томом в переплёте из мягкой коричневой кожи, украшенным странными символами, которые, кажется, мерцают в тусклом свете.

Заинтригованный, я вытаскиваю книгу с места, где она лежала, сдуваю слой пыли и открываю обложку. Пожелтевшие от времени страницы шепчут о забытых знаниях и мистических искусствах.

Когда я пытаюсь расшифровать название, вытисненное на выцветшей обложке, меня охватывает разочарование. Когда-то разборчивый почерк выцвел за прошедшие века, оставив после себя лишь слабые, призрачные очертания. Несмотря на все мои усилия, слова остаются неуловимыми, затерянными в тумане времени.

Вздохнув, я осторожно ставлю древний фолиант на полку, восхищаясь тайнами, которые, несомненно, таятся на его пожелтевших страницах. Кажется, что библиотека гудит от шёпота бесчисленных невыдуманных историй, каждая из которых ждёт, когда её раскроет бесстрашный искатель знаний.

Я продолжаю своё исследование, привлечённый ближайшей полкой, заставленной томами в кожаных переплётах насыщенных цветов. На обложках пляшут замысловатые узоры, намекая на экзотические истории, которые в них содержатся.

По мере того как я углубляюсь в лабиринт полок, меня встречает едва заметное изменение атмосферы, словно я попадаю в совершенно другое царство. Воздух становится тяжелее, почти осязаемо давит на грудь. Тени сгущаются, поглощая тот скудный свет, который пробивается сквозь плотные ряды книг, и отбрасывают зловещие мрачные тени на пространство.

Я в смятении осознаю, что никогда раньше не заходила так далеко в глубины библиотеки. Привычный комфорт проторенных дорожек и предсказуемого окружения уступает место незнакомому, зловещему пейзажу. Каждый скрип деревянных половиц под моими ногами вызывает дрожь по спине, как будто само здание предупреждает меня повернуть назад.

Несмотря на растущее беспокойство, любопытство толкает меня вперед, побуждая раскрыть секреты, скрытые в этих темных уголках.

По мере того как я продвигаюсь вперёд, темнота, кажется, сгущается, окутывая меня, словно удушающий плащ. Воздух становится холоднее, и я вижу, как моё дыхание превращается в пар, словно я шагнул в зимнюю ночь. Тишина абсолютная, её нарушает лишь отдалённый шелест страниц, шуршащих на ветру, который проникает сквозь трещины в древних стенах.

Внезапно мой взгляд привлекает слабый мерцающий огонёк, исходящий из узкого коридора, уходящего в сторону. Привлечённый обещанием света, я направляюсь к нему, и моё сердце бешено колотится в груди. Когда я заворачиваю за угол, источник света оказывается одинокой оплывшей свечой, стоящей на ветхом деревянном столе.

Подойдя к ветхому столу, я поражаюсь невероятной древности фолианта, лежащего раскрытым в мерцающем свете свечи. Его пожелтевшие до прозрачности страницы, кажется, дрожат от старости, как будто от малейшего прикосновения они рассыплются в пыль.

Переплёт книги, когда-то, вероятно, богатый и украшенный, превратился в хрупкую потрескавшуюся оболочку, которая едва удерживает тонкие листы внутри. Я почти чувствую, как на этот артефакт давит груз веков, как каждая страница хранит в себе суть забытых знаний и давно утраченной мудрости.

Осторожно я протягиваю дрожащую руку, колеблясь всего в нескольких сантиметрах от древнего текста. Искушение узнать, какие секреты скрыты на его ветхих страницах, непреодолимо, но страх, что он может рассыпаться, удерживает меня.

Как только я собираюсь с духом, чтобы рассмотреть почтенный фолиант повнимательнее, из теней позади меня доносится внезапный шум, и я испуганно оборачиваюсь. Однако, когда мои глаза привыкают к тусклому свету, я понимаю, что там никого нет — ни скрывающейся фигуры, ни движения в темноте.

Звук, низкий гортанный шёпот, кажется, исходит от самих стен, как будто древние камни шепчут какую-то тайную тайну. По спине пробегает холодок, когда я пытаюсь разобрать слова, но они исчезают, оставляя лишь тревожное эхо, которое разносится по просторному помещению.

С колотящимся сердцем я медленно поворачиваюсь лицом к столу, и мой взгляд снова падает на хрупкие, потемневшие от времени страницы.

Собравшись с духом, я протягиваю руку и осторожно поднимаю обложку древнего фолианта, его хрупкие страницы протестующее скрипят. Когда я смотрю на первую страницу, меня пробирает дрожь, потому что, несмотря на выцветшие чернила и изношенный пергамент, изображённое на нём слишком знакомо.

Там, запечатлённое в грубых, но безошибочно узнаваемых деталях, изображено существо с изогнутыми рогами, растущими из его лба, — сущность, которую я уже видела в тёмных уголках своего разума, которая преследовала меня во снах. Но не только сходство заставляет меня дрожать от страха; я осознаю, что это существо поразительно похоже на кое-кого, кого я слишком хорошо знаю.

Черты лица Дэниела на месте, его пронзительные красные глаза сверкают потусторонним блеском, но его лицо искажено, изуродовано демоническими рогами, венчающими его голову.

Сердце бешено колотится, я уже собираюсь перевернуть страницу, отчаянно желая получить больше ответов, когда позади меня раздается голос, который я слишком хорошо знаю, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Что моя дорогая жена делает здесь одна? — спрашивает Дэниел, и в его тоне слышится беспокойство и намек на что-то ещё — что-то более тёмное, более хищное.

Боясь обернуться и столкнуться лицом к лицу с рогатым призраком из моих кошмаров, я замираю на несколько секунд, после чего резко поворачиваюсь к мужчине, стоящему передо мной. Я испытываю облегчение, когда вижу его знакомые черты, лишённые чудовищных дополнений с иллюстрации в книге. Это просто Дэниел, мой муж, который смотрит на меня с беспокойством на красивом лице.

Но даже когда я испытываю облегчение, меня не покидает мучительное сомнение.

— Почему ты здесь, Дэниел? — мне удаётся спросить, мой голос слегка дрожит, пока я пытаюсь осознать эту сюрреалистичную ситуацию.

— Я думала, ты… в другом месте.

— Разве ты не говорил, что будешь занят?

Он подходит ближе, его пристальный взгляд впивается в мой, и я чувствую в воздухе что-то необычное — мускусный, первобытный запах, от которого у меня по спине бегут мурашки.

— Я чувствовал твоё присутствие, любовь моя, — бормочет он, протягивая руку, чтобы убрать прядь волос с моего лица.

Его прикосновение тёплое, успокаивающее, но я не могу избавиться от ощущения, что с нашей последней встречи в нём что-то кардинально изменилось.

— Я почувствовал огромную потребность, отчаяние, исходящие от тебя, — продолжает Дэниел, проводя пальцами по изгибу моей щеки.

— Когда я последовал за этой энергией, она привела меня прямо сюда.

Когда Дэниел приближается, его ноздри раздуваются, он глубоко вдыхает мой запах. Воздух между нами, кажется, вибрирует от напряжения, заряженный грубой, первобытной энергией, от которой у меня по коже бегут мурашки, а пульс учащается.

— Итак, моя дорогая жена, — повторяет он, и его голос становится хриплым, почти гипнотическим, — что же ты делаешь здесь, одна в глубине этого заброшенного места?

Его слова звучат мягко, но за этим успокаивающим тоном я улавливаю нотку чего-то большего — едва заметный подтекст требования, ожидания. Как будто он уже знает ответ, как будто он каким-то образом может читать самые сокровенные, самые тёмные желания, бурлящие в моём подсознании.

Я чувствую, как слегка покачиваюсь, неумолимо притягиваемая к нему, несмотря на сомнения, кричащие в глубине моего сознания.

— Я просто осматривала библиотеку, — отвечаю я едва слышным шёпотом, встречаясь с пристальным взглядом Дэниела.

Это в лучшем случае полуправда — притягательность таинственного тома была слишком сильна, чтобы ей противостоять, она манила меня потусторонним притяжением.

Пока я говорю, я чувствую, как тепло его тела согревает меня, проникая под кожу, словно клеймо. Его близость одновременно успокаивает и нервирует, заставляя моё сердце биться чаще, а чувства — бурлить головокружительным коктейлем эмоций.

Взгляд Дэниела не отрывается от моего, его выражение лица невозможно прочесть, пока он впитывает мой ответ. Мгновение мы молчим, слышатся лишь тихое потрескивание пламени свечи и тяжёлое биение моего собственного сердца. Затем на его губах медленно появляется улыбка, превращая его черты из загадочных в откровенно соблазнительные.

— М-м-м… — бормочет Дэниел, его дыхание касается моих губ, когда он наклоняется ближе.

Его слова — это шёпот, тайное признание моего обмана.

— Моя жена, такая неопытная в искусстве лжи…

Его тёплые губы находятся всего в нескольких сантиметрах от моих, и дрожь пробегает по моим венам. Я чувствую слабый привкус вина в его дыхании, смешанный с пьянящим ароматом книг в кожаных переплётах, который исходит от его кожи.

Пока он говорит, его рука скользит вверх по моей руке, его пальцы очерчивают изящный изгиб моего локтя лёгким прикосновением, от которого по моим нервным окончаниям пробегают искры. Это электризующее ощущение заставляет меня затаить дыхание и желать большего.

— Скажи мне правду, любовь моя. — уговаривает Дэниел, его губы теперь на расстоянии дразнящего шёпота от моих.

Его прикосновение остаётся на моей коже, постоянно напоминая об электрической связи, пульсирующей между нами.

В этот момент, когда его пронзительный взгляд удерживает мой в плену, а его тёплое дыхание смешивается с моим, я разрываюсь между желанием признаться в своих истинных намерениях и страхом перед тем, что может случиться, если я это сделаю.

— Мои секреты не предназначены для чужих ушей, — удается мне пробормотать, стараясь говорить вызывающе, хотя моя решимость колеблется.

Слова горьким привкусом оседают на языке, но это всё, что я могу выдавить из себя перед лицом неотразимого обаяния Дэниела.

Низкий смешок вырывается из его груди, вибрируя в моем теле, когда он прижимается ближе.

— Ах, но мы оба знаем, что это ложь, — подтверждает Дэниел, и его голос звучит соблазнительно, посылая восхитительную дрожь по моему позвоночнику. Его слова повисают в воздухе, наполненные невысказанными обещаниями и запретными искушениями.

Без предупреждения он завладевает моими губами в обжигающем поцелуе, его рот накрывает мой с жадностью, от которой у меня перехватывает дыхание. Его вкус опьяняет, пьянящая смесь виски и греха, которая затуманивает мои мысли и разжигает огонь глубоко внутри меня.

Пока наши языки танцуют и переплетаются, руки Дэниела свободно блуждают по моему телу, поглаживая изгибы моих бёдер и обводя выпуклости моей груди сквозь тонкую ткань платья. Каждое прикосновение обжигает мою плоть, наполняя её жаром удовольствия, который грозит поглотить меня целиком.

В этот момент Дэниел перестаёт походить на человека и превращается в существо из чистой, нечестивой тьмы. Эта мысль пронзает мой разум, как удар молнии, и внезапно на меня нисходит божественное озарение.

Я снова смотрю в эти завораживающие глаза, и там, где раньше был намёк на малиновый цвет, теперь они пылают раскалённым, огненно-красным. Как будто сама сущность ада поселилась в их глубинах, сжигаемая ненасытным демоническим голодом.

Это откровение должно было бы наполнить меня ужасом, но вместо этого оно разжигает тлеющие во мне угли желания. Осознание того, что я нахожусь в присутствии существа, движимого первобытной, неутолимой похотью, лишь усиливает захватывающий трепет от нашей встречи.

Пока губы Дэниела продолжают безжалостно терзать мои, осознание того, что мужчина передо мной — не мой муж, начинает с новой силой крутиться в моей голове. Эта мысль не даёт мне покоя, я не могу её игнорировать, даже когда моё тело поддаётся переполняющим меня ощущениям.

В этот мимолётный момент ясности я поражена абсолютной невозможностью нашей ситуации. Этот мрачный, загадочный незнакомец с глазами, горящими, как адские угли, никогда не мог быть тем мужчиной, который стоял рядом со мной у алтаря, обмениваясь клятвами вечной любви и верности.

Но даже когда мой разум пытается осознать эту шокирующую правду, мои чувства остаются во власти мощного магнетизма Дэниела. Его прикосновение пробуждает во мне первобытную потребность, желание, которое превосходит разум и противоречит всякой логике.