Санта на замену: Тур извинений

ЭПИЛОГ

Четыре года спустя. Рождество.

Николас

Рождество всегда превращается в хаос. Казалось бы, с годами мы должны были привыкнуть: заранее бронируем утренние рейсы из Святого Рудольфа, готовим праздничные наряды… Но попробуй справься с двухлеткой, который только что освоил искусство беготни на своих маленьких ножках.

Я бегу за сыном в гостиную дома Энн, своей золовки, ловлю его на руки и дую ему на живот, как на барабан. Это единственный способ заставить его так хохотать, чтобы можно было надеть на него куртку. Этот приём я освоил пару месяцев назад, и он до сих пор приводит Бёрди в восторг.

— Ручки вверх! — командую я.

— Нет! — отвечает он с улыбкой, которая ему нравится даже больше самого слова.

— Да! — возражаю я, едва сдерживая смех.

Он просто заходится от хохота, позволяя мне ловко надеть на него куртку одним движением.

В дверях, ведущих в гараж, появляется Брайан.

— Мы поедем вперёд, ладно? — говорит он.

Ну, конечно, они собрались в машину быстрее нас. С Энн они работают как слаженный механизм, несмотря на троих детей.

— Я всё запру, не переживай! — кричу я ему вслед.

Брайан поднимает вверх большой палец, и их минивэн уже едет прочь. Я открываю дверь нашей машины и поднимаю сына, чтобы усадить его в автокресло на заднем сиденье. Аккуратно застёгиваю ремни.

— Булочки с корицей? — спрашивает он, прищурив свои большие глаза.

Он знает не больше пятидесяти слов, но эту фразу умудряется произнести почти чётко, пусть и звучит больше как «булочки с кор ци».

— Нет, не положено. Только после того, как вернёмся.

— Пожалуйста?

Я оглядываюсь по сторонам, словно проверяя, не следит ли за мной кто-то из взрослых, а потом киваю.

— Ладно, дам тебе половинку. Но это секрет, маме не рассказывай.

Он довольно улыбается.

— Ну, всё, — говорю я, закрепляя последний ремень. — Готово.

— Бабушка будет? — спрашивает он.

Я замираю. Это… печально. Мы все понимаем, что её время истекает. Её разум уже почти не с нами. Но, несмотря на это, меня трогает надежда, которая живёт в моём сыне. Я люблю эту его черту. Он — весь в свою маму. У них одинаковая вера в лучшее, особенно в Рождество.

— Да, — отвечаю, защёлкивая ремень. — Бабушка будет.

Его лицо озаряется радостью, и я целую его в лоб, треплю его рыжие вихры, прежде чем снова войти в дом.

— Бим, ты готова? — зову я.

На звук моего голоса Бёрди Мэй мчится вниз по лестнице.

В любой другой день её волосы были бы собраны кое-как в небрежный пучок, а из одежды она выбрала бы старую толстовку. Но только не сегодня. Сегодня её волосы идеально уложены в мягкие локоны, в которые так и хочется запустить пальцы. На ней нелепый, но милый рождественский свитер, украшенный пятью соединёнными за руки Санта-Клаусами, словно бумажные фигурки, которые дети вырезают к празднику. Этот свитер заправлен в юбку, а чёрные колготки подчёркивают изящность её ног.

Мне стоит больших усилий удержаться от того, чтобы не стереть её тёмно-сливовую помаду поцелуем. Вместо этого я обнимаю её за талию и оставляю лёгкий поцелуй на ключице. Она тает в моих руках, и я ловлю себя на том, что чувствую то же самое. Это её запах — вишнёво-яблочный, который сводит меня с ума.

— Всё успела? — спрашиваю я.

Она смеётся, уткнувшись мне в грудь, и шепчет:

— Да. Купер говорит, что Комет накормлен и доволен, но я не уверена.

Я громко смеюсь.

— Десять долларов, что мы найдём ещё одну «подкладку».

Купер остался присматривать за нашей собакой, Кометом, в Святом Рудольфе. Мы оба боялись, что, имея ключи от дома, он устроит какую-нибудь подростковую вечеринку накануне Рождества, но, к счастью, полиция нам не звонила. Хотя я почти уверен, что он оставит после себя парочку розыгрышей. Это же Купер, в конце-то концов.

Бёрди отстраняется и оглядывает мой наряд. На мне большой красный плащ. Он, конечно, не оторочен белым мехом и не перетянут ремнём, но всё же красный, а это вызывает в её взгляде особое выражение.

Она вздыхает, улыбается и качает головой.

— Ты должен был победить в этом году.

— Ты предвзята.

Она поднимает руки с улыбкой.

— У меня есть глаза!

— Нет, у меня ещё нет этого «папиного пузика». Но ты только подожди! — я хлопаю себя по плоскому животу, и она смеётся, ласково шлёпая меня по тому же месту.

Каждый год мы устраиваем конкурс Санта-Клаусов на площади в Святом Рудольфе. В этом году я решил не только помогать с организацией, но и поучаствовать сам. Выиграл титул «Самый завидный Санта», хотя давно и безнадёжно женат, а главный приз за сходство с Санта-Клаусом достался Тиму. У него такая добрая, стариковская улыбка, которая трогает до глубины души. А у меня… ну, по словам Бёрди Мэй, только «милый зад».

— Ладно, а где Фредди? — спрашивает она, глядя на меня в упор.

— В багажнике.

— Николас…

Я смеюсь:

— Пристёгнут и готов к дороге.

— А ты? — уточняет она, приподнимая бровь.

— Если я с тобой, миссис Райан, — значит, у меня всё в порядке.

Она улыбается и теснее прижимается ко мне.

Мне нравится, что она выглядит спокойной. Обычно Бёрди Мэй на Рождество — это ураган, сметающий всё на своём пути. Я знаю, что дело в страхе — она боится, что это может быть последнее Рождество, когда её мама будет помнить хоть что-то. И, хотя оба мы понимаем, что память её матери уже далеко не та, Бёрди учится принимать это как часть жизни.

— Ну что, всё, о чём ты мечтал, сбылось? — она смотрит на меня с хитринкой.

Она имеет в виду мой рождественский носок над камином, который я открыл этим утром вместе с Брайаном и Энн. Там она спрятала моё любимое мятное шоколадное лакомство и несколько гитарных медиаторов, сделанных специально для меня.

Но всё, о чём мечтал, я получил ещё четыре года назад.

Я не мог знать, что вновь встречу ту девочку, которая когда-то сунула письмо в карман Санты. Не мог знать, что та, что светилась рождественским духом, через двадцать лет войдёт в местный бар в Святом Рудольфе уже взрослой женщиной и перевернёт мою жизнь. Не мог знать, что она снова станет для меня ангелом-хранителем, как когда-то в далёком детстве.

В те дни я был упрямым подростком, уверенным в своей правоте. А она — девочкой, которая всей душой любила свою семью и Рождество. Она так заботилась обо всех, что это тронуло меня до самого сердца. Что-то изменилось во мне в тот момент.

Тогда я уехал далеко отсюда, устроил свою жизнь и женился на той женщине, которая в итоге разбила мне сердце.

А потом, словно по волшебству, снова появилась Бёрди Мэй.

Может, я всё это время ждал её. Ту, кто спасёт меня. Ту, кто поделится со мной своей семьёй. Ту, кто покажет, что такое настоящая любовь.

Поэтому я просто отвечаю:

— Да. Всё, о чём я когда-либо мечтал.

И, кажется, она понимает, что я имею в виду, потому что, не думая о своей помаде, склоняется ко мне и дарит долгий поцелуй. Губы на мгновение остаются на моих, и я чувствую вкус её любви. Помада, вероятно, оставляет след на моей седой бороде, но мне всё равно.

— С Рождеством, Николас, — шепчет она напротив моих губ.

— С Рождеством, Бёрди Мэй.

КОНЕЦ.

Переводчик: Александра Б.

Редактор: Ольга Зайцева

Вычитка: Ольга Зайцева

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

Переведено специально для группы: vk.com/book_in_style