Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)

Глава 27. Аглая

Он съезжает на обочину и с недовольным видом долго смотрит под капот.

Как будто что-то понимает. Фыркаю.

Или понимает?

Переодически бросает на меня уничтожающие взгляды через лобовое стекло, от которых спина моментально покрывается холодным липким потом. Тонкая кофта липнет к коже.

Прямо сейчас Грозный становится реально Грозным. Огромной разъяренной горой мышц. И кажется, на этот раз я немного перегнула палку, когда посягнула на его «ласточку».

Потому что его взгляд с каждой секундой становится все темнее и напряжённее. Движения более резкими. Исчезает ленивая плавность. Теперь под смуглой кожей вздуваются бугры тренированных мышц. Кажется еще секунда и они порвут тонкую черную футболку.

Ярость внутри него растет и ширится. И вместе с ней он сам напрягается.

Вжимаюсь в сиденье. Мне конец.

Дышу часто, стараясь унять тревожно бьющееся сердце.

Это не я. Я тут ни при чем. Стараюсь успокоить себя и ничем не выдать своего напряжения.

Вот только руки придательски дрожат.

Грозный достает телефон и звонит кому-то.

Медленно выдыхаю и пытаюсь открыть дверцу. Хочу выйти и немного размяться. Может, получиться немного прийти в себя.

Ожидаемо заперто.

Твою мать, Грозный!

— Куда собралась? — неожиданно дверца распахивается и прямо передо мной замирает Грозный.

Его огромная накачанная фигура закрывает собой весь проход и загораживает солнце.

Вздрагиваю и боюсь поднять на него взгляд.

Его ноги в простых армейских ботинках и брюках, похожих на военные, широко расставлены, словно он ждет, что я брошусь в атаку.

Сильные руки с бугрящими мышцами, оплетённые тугими жгутами вен крепко сжимаю дверцу и крышу черной тачки.

— Хочу пройтись, — отвечаю тихо. — У меня спина уже болит.

— Спина, значит, болит? — я слышу в его голосе опасные нотки.

И крепче сжимаю ремень безопасности.

— Ага, — киваю. Но отстёгиваться не спешу.

— И как же ты умудрилась доехать до Перми только с одной остановкой и не устать? — его голос опасно спокоен. — А мы с тобой еще даже половину пути не проехали благодаря твоим закидонам!

Да что он себе опять позволяет?

И почему я боюсь его? Не убьет же он меня в самом деле? И в багажник закинуть не посмеет. Иначе отец ему устроит!

— Тогда у меня был стимул! — вскидываю подбородок и встречаюсь с его взглядом.

О, это я зря!

Моя наглость действует как триггер. Черный вязкий, едва сдерживаемый внутри мужчины гнев вырывается наружу.

Меня обдает его напряжением и яростью. Воздух вокруг нас уплотняется, становится вязким как кисель или желе.

Кажется, щелкни пальцами и он вспыхнет от напряжения.

Но я упрямо не отвожу взгляд.

Крылья носа мужчины трепещут, стараясь уловить запах моего страха.

Но я стараюсь распалить внутри себя свою злость. Обиду за то, что перехватил, не дал сбежать. Не дал насладиться новой жизнью.

— Послушай меня, золотая девочка, — он наклоняется непозволительно близко.

Его лицо оказывается всего в каких-то паре сантиметров от моего. Его горячее дыхание приподнимает выбившиеся из хвоста волоски на моем виске.

Гулко сглатываю.

— Ты зашла слишком далеко, — рычит он, прожигая меня ненавидящем взглядом. — Твои дебильные выходки меня бесят. И прямо сейчас я нахожусь на очень тонкой грани…

Его голос с каждым сказанным словом становится глуше и проникновеннее.

— …советую не переходить черту, — рычит он. — Тебе не понравится, что будет за ней…

— Я все-таки попробую, — хочу ответить дерзко и нагло, но голос отказывается подчиняться. Хрипит и срывается на шепот.

— Попробуй, — Грозный зло усмехается, а в его холодных серых глазах вспыхивает опасный огонек предвкушения. — Только потом не жалуйся папочке, потому что я тебя предупреждал.

— А вот и буду! Я пожалуюсь всем и каждому, если ты посмеешь ко мне прикоснуться. И тебе не только медалек на грудь не видать, но и свободы после этого! Может, я и расстроила родителей! Но я все еще их дочь!

— Значит, ты не просто золотая девочка, — хрипит он мне в губы, — но еще и трусливая зайка. Которая собирается начать новую жизнь за чужой счет, а потеряв поддержку богатенького папика, не против вернуться под крылышко отца и под защиту его связей и денег. Я думал, ты до конца будешь играть роль беглянки. Ты быстро сдулась…

— Я не сдулась! — выкрикиваю ему в лицо.

— Твои попытки сбежать жалки, а твои планы побега мог бы придумать только ребенок. Ты реально собиралась сбежать из туалета в той дыре? И куда бы ты пошл? Ночью. В лесу. На трассе. В незнакомом месте без телефона и денег. Тебе не кажется. Что пора взрослеть и принимать взвешенные решения. И отвечать за них самой.

— Я отвечаю за каждое свое решение. И да, я собиралась сбежать от тебя. И до сих пор собираюсь. Ночью в лесу, лучше, чем с тобой днем в одной машине! Понял?

— Ну, ну, золотая девочка.

Меня обдает терпким запахом мужского парфюма и крепкого мужского тела. Непроизвольно подаюсь вперед и жадно втягиваю этот аромат носом.

От Грозного не ускользает этот момент. Его зрачки вспыхивают, захватывая радужку.

Грозный подается вперед. Почти касается губами моих губ. Нас разделяет растояние тоньше волоска. Я чувствую на губах его дыхание и улавливаю движение его губ.

Закрываю глаза и замираю. Вся превращаюсь в один сплошной натянутый нерв.

— Если это ты сломала мою тачку, я заставлю тебя пожалеть об этом. И этот урок ты запомнишь на всю жизнь. Я тебе обещаю…