Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)

Глава 36. Аглая

Мечусь из угла в угол по комнате в придорожном мотеле.

Грозный ушел еще утром в автомастерскую.

Второй день они с автослесарем пытаются восстановиться его Ласточку после поездки на дизельном топливе.

Я почему-то думала, что все последствия легко устранимы. И проблем с этим возникнуть не должно.

Реальность оказалась суровой. Только на поиск ближайшей СТО ушел почти целый день. Оказывается, люди живут и работают в каких-то диких условиях в мотелях, кафешках, на заправках и шиномонтажках посередине трассы. До ближайшего крупного города отсюда полдня пути! И это в двадцать первом веке!

Итого три дня мы сидим в этом мотеле.

И сейчас Алексей задерживается. Обещал вернуться через пару часов, а прошло уже пять. Пять часов!

Кошусь на его смартфон на тумбочке.

«На случай крайней необходимости!» — объявил он мне в первый день, когда оставил меня одну в этом месте.

«Просто так не подходить, не звонить! Даже в руки не брать!» — завил он.

Я и не беру. Но червячок сомнения грызет меня уже пару часов.

Может с Алексеем что-то случилось? Его так долго нет.

Может, стоит позвонить родителям и сказать, где мы? Я их знаю, они тут же отправят за нами парней из службы безопасности и уже сегодня или завтра утром я буду дома.

Поеживаюсь и обхватываю себя за плечи.

Нет, не самая лучшая идея.

Отворачиваюсь от тумбочки и снова меряю шагами комнату.

Туда и обратно. От стены и до стены ровно пять моих шагов. Крохотная клетушка с двумя дешевыми односпальными кроватями.

Тревога внутри нарастает. Я знаю, что родители там места себе не находят с момента моего побега. Алексей сказал, что он держит их в курсе. И прямо сейчас я не могу с ними поговорить, люди Омарова скорее всего прослушивают их или следят за ними.

И снова разворачиваюсь к тумбочке.

Мила, скорее всего тоже волнуется. Как же я по ней соскучилась. Воспоминания о подруге неожиданно полностью выбивают меня из колеи.

Теперь вообще не знаю, когда увижу ее снова. После всего, что я натворила, мои родители запросто могут мне запретить с ней общаться. Да и ей самой скорее всего прилетело от ее отца. Он мужик суровый.

Мне надо отвлечься. В идеале — поговорить с кем-то родным и близким.

И тут меня словно молнией бьет.

Костя! Вот блин! Как я могла забыть о нем! Он же сейчас с ума сходит от волнения за меня! Я исчезла сколько? Пять дней назад? Шесть?

Надежда только на Милу! Вот только, если отец посадил ее под домашний арест из-за меня, она сама осталась без связи.

Бросаюсь к телефону на тумбочке. Но замираю так и не коснувшись смартфона.

Я не могу. Я обещала Алексею.

Сжимаю ладошку в кулак. Длинные острые ноготки впиваются в ладонь до боли. Это должно отрезвить. Но нет!

Боль только усиливает тревогу.

Сцепляю ладошки в замок, потираю пальчики друг об друга и не могу отвести взгляд от телефона.

Я только на пять минуточек позвоню, скажу другу, что со мной все хорошо и что ему не стоит меня больше ждать. И все. Сброшу!

Я решилась! На сердце сразу становиться легче. Костик — отличный друг и он не заслужил переживать за меня и мучиться от неизвестности.

Набираю по памяти его основной номер. Долгие гудки заставляют сердце тревожно замереть.

— Алло, слушаю, — раздается в трубке едва знакомый сердитый голос.

— Костя! — выкрикиваю я и хватаюсь за трубку двумя руками.

Прямо сейчас между нами натянулась тонкая ниточка. Через города и страны. Она соединяет меня с моим прошлым. Я настоящая и я та, что решила сбежать из дома, уехать в другую страну, спрятаться от родителей и скрыться от ответственности!

— Глаша! Аглая, это действительно ты? — голос старого друга становится напряжённым. — Твою мать! Что с тобой случилось? Где ты?

— Кость, — неожиданно слезы ручьем стекают по щекам. Слезы облегчения и небывалой вины, со мной все хорошо. Я…

Запинаюсь и думаю, а стоит ли вообще говорить о том, где я.

— Оставайся там, я за тобой приеду. Черт, Глаша, я всю Тюмень перевернул, пока искал тебя… Я выезжаю, только дождись меня…

— Нет, Кость, — качаю головой. — Не надо…

Сглатываю вязкий ком.

— Что???

— Я возвращаюсь домой, — отвечаю тихо, но уверенно. — Поэтому и звоню.

— Ты с ума сошла! — рычит Костя в трубку. — Это самоубийство! Родители тебя до старости прикуют наручниками к кровати!

— Я это заслужила…

— нет, Глаш! Ты хотела быть свободной!

— Я была эгоисткой, — отвечаю твердо.

— А что в этом плохого?

— Может, отсутствие ответственности за свои поступки?

— Хватит, — начинает сердиться старый друг. — Я сейчас за тобой приеду и мы поговорим спокойно.

— Нет, Кость. Не надо за мной ехать. Со мной все хорошо. У меня есть провожатый и уже завтра, я надеюсь, я буду дома. Прости за беспокойство…

— Глаша, не дури! Мы так долго все это планировали. Ты не можешь просто так отказаться от своей мечты.

— Отказаться не могу, но я могу поменять мечту.

— Не дури! А как же Ла-Манш?

— Прости меня, Кость. Но я уже все решила.

— А обо мне ты подумала? — неожиданно зло выдыхает он в трубку.

— Конечно. Я верну тебе все. Оплачу машину и потерянные деньги…

— Я сорвался ради тебя в Россию, как безумный перевернул целый город, землю рыл, а ты…

— Я очень это ценю, Кость. Вот поэтому ты мой лучший друг и единственный, кому я позвонила из дороги…

В коридоре раздаются шаги. Неторопливые, слишком тихие для работницы этого мотеля.

Вздрагиваю.

— Кость, мне пора…

— Погоди! Что случилось? Глаш? Не бросай трубку! Слышишь меня. Не вешай трубку!!!

Скидываю вызов, заношу костин номер в черный список и подрагивающими от волнения пальчиками пытаюсь удалить вызов из книги вызовов.

— Что ты делаешь? — раздается над моим ухом голос Грозного.

Вздрагиваю и роняю его смартфон на пол.