Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)

Глава 42. Аглая

Кто-то резким движением срывает с моей головы холщовый мешок, не заботясь о моих волосах.

Сжимаю зубы.

— Костик? — я глазам своим не верю.

Как еще секунду назад не верила своим ушам.

Подумала, что ослышалась. Что все это игра моего воспалённого сознания.

Но нет.

Вон он стоит передо мной.

Друг детства.

Костик!

Высокий, худощавый блондин в дорогом пиджаке нараспашку и синих джинсах. Черная водолазка обтягивает его жилистую грудь.

Он стоит прямо передо мной.

Одна единственная лампа разгоняет мрак.

Костя упирается руками в спинку простого стула. До побелевших костяшек сжимает блестящие металлические перекладины.

По его красивому и такому знакомому лицу пробегает судорога. Причудливая игра света и тени добавляет его образу жёсткости и резкости.

Мой дорогой весельчак кажется злобным гением. Мефистофелем.

Едва проснувшаяся надежда тут же подрагивает и осыпается клоками.

— Костя! — я протягиваю к нему связанные онемевшие руки. Но он не торопится освобождать меня

— Довольна? — цедит он зло и недобро ухмыляется.

— Что? — моргаю.

— Я говорю, ты довольна, Глаша, тем что натворила?

— Я не понимаю, — хмурюсь и смотрю на старого друга и не могу его узнать.

Я не видела Костю пару лет. Но много общалась по телефону и через мессенджеры. И всегда он был веселый, легкий, смотрел на меня влюбленными глазами.

Даже когда узнал о предложении Амирова собирался пожертвовать своей свободой и предложил тайно расписаться. Стать его фиктивной женой, пока все не утрясется.

— Костя, не молчи, — прошу его и о плечо стараюсь стереть набегающие на глаза слезы. — Я…

— Ты все испортила! — он откидывает от себя стул и тот с грохотом влетает в стену.

Втягиваю голову в плечи и слабо понимаю причину его ярости.

Я сижу связанная. Не пойми гже. А Костя вместо помощи кричит на меня.

Что происходит?

— Отличный план. Ты вообще знаешь, на что мне пришлось пойти. Чтобы все подготовить?

— Я заплачу за машину и деньги верну все, до копейки… — шепчу испуганно.

— На хер деньги! И на хер тачку! Глашка, ты что реально не понимаешь? — он порывисто подходит ко мне.

Жесткими пальцами впивается в мой подбородок и тянет вверх.

Запрокидываю голову.

А Костя что-то ищет на моем лице блуждающим ярко-голубым взглядом. И на самом дне его глаз вспыхивает ледяная ярость, желание уничтожить меня. Унизить, растоптать.

Делаю судорожный вдох и давлюсь воздухом.

В том же безумии его взгляда успеваю различить что-то еще. Мелкие искры болезненной любви и жажды обладания.

Картина медленно начинает складываться.

С самого детства Костик упорно добивался моего внимания. Пытался стать нужным, полезным, самым лучшим. Он даже к Миле ревновал, пытался перетянуть на себя мое внимание.

В какой-то момент его советы реально стали мне очень важны. А сам он стал больше чем другом, скорее членом семьи.

Однажды перед моим школьным выпускным он попытался меня поцеловать, но я не позволила.

Едва не расплакалась.

Я считала его старшим братишкой. Милым, добрым и нежным, похожим на уютного плюшевого мишку. Объектом для первой любви я его никогда не рассматривала. Возможно проблема была именно в нашем тесном общении.

Как можно полюбить мужчину в родном брате? Нельзя. Невозможно.

В Костике я никогда не видела мужчину.

Только друга. Брата.

— Поняла, да? — уголки его губ ползут вверх. Только улыбка выходит не доброй и не радостной.

— Что ты здесь делаешь? — шепчу тихо. — И где Амиров?

— Анвар ждет меня у себя в кабинете. А я… я пришел спасти тебя. Примчался из самого Парижа, где был с рабочим визитом. Узнал, что моя любимая девушка попала в беду и сорвался на помощь. Ночью прилетел.

— Ты же был в Тюмени…

— Кроме тебя об этом никто не знает. План был безупречным, правда?

Моргаю удивленно и качаю головой.

План. У Костика всегда есть план.

— Мила знала, — выдыхаю в ответ.

— Ей бы никто не поверил. А возможно, она бы не успела ничего никому сказать. Выпила бы горстку таблеток от чувства вины за расстройство твоей свадьбы. Или шагнула с балкона. Вариантов много. Моим планам она не могла помешать!

Мои глаза распахиваются все шире и шире от удивления и прозрения. И этого монстра я считала одним из самых близких людей!

— Ты реально думала, что все это просто стечение обстоятельств? Глашка, какая же ты еще маленькая. И глупая, — добавляет он жестче. — Я пару последних лет и кожи вон лез ради тебя!

Чтобы ты заметила меня, поняла, что тебе нужен только я!

— Кость, зачем все это? — протягиваю вперед связанные руки.

— Чтобы ты была моей! Неужели не понимаешь?

— Не говори, что все это…

— Все это я! После того, как ты в очередной раз послала меня с моей любовью, я убедил твоего отца, что Амиров лучший кандидат в твои мужья.

— Ты??? — хриплю от возмущения. — Но ты же сам говорил, что он…

— А это я говорил тебе. Ты должна была бояться и ненавидеть его.

— Зачем?

— Чтобы согласиться на мое предложение. Тайный побег, сложное и опасное путешествие. И я твой герой, который тебя спас. Я все продумал. Ты должна была стать моей женой в Париже. Я все просчитал. Из чувства благодарности, долга. Плевать!

Его взгляд темнеет, ледяная ярость волнами окатывает меня, заставляя дрожать.

Такое знакомое и красивое лицо перекашивает судорога нечеловеческой боли.

— Но так нельзя! — всхлипываю. — Зачем?

_ Потому что я не могу без тебя! Слышишь? Я с ума по тебе схожу. Я перекупил часть охраны твоего отца, чтобы они отгоняли от тебя всех парней. У меня была твоя медицинская карта! Я знал. Что ты девственница и ты должна была ею остаться. ДЛЯ МЕНЯ!!! — рычит он. — Но ты!

Он надвигается на меня. Его безумный взгляд прожигает меня, пригвождает к местую

— ТЫ! Тебе хватило всего нескольких дней с ЭТИМ солдатиком, чтобы прыгнуть к нему в постель! АГЛАЯ!

Он подходит слишком близко. Я вжимаюсь в жесткую спинку стула.

А Костик наклоняется ниже.

— Почему? Что в нем было такого? А??? Почему ты трахалась с ним, а меня только френдзонила? А??? Я бы весь мир положил к твоим ногам. Одно твое слово и все могло быть иначе. Почему? ПОЧЕМУ он, а не я???

Его рык похож на стон раненного животного. Обезумевшего от боли и сметающего все на своем пути.

Гулко сглатываю и без страха и сожаления смотрю в абсолютно безумные глаза старого друга.

— Потому что он особенный. А ты ебанутый…