Секрет успеха

Глава 1

В профессии женщины не могло быть сомнений. Она слишком сильно отличалась от обычных прохожих. Это было очевидно.

Он заметил ее, когда шел по западной стороне Бродвея. Она шла по восточной. На какой-то момент она остановилась и посмотрела на витрину магазинчика. Как раз в это время он стоял у светофора на пересечении Бродвея и Сорок второй улицы. Она посмотрела на часики, украшавшие изящное запястье, и ускорила шаг. Он пересек шумную улицу и почти сравнялся с ней.

Должно быть, она куда-то опаздывала. К клиенту? На свидание? Почему-то ему стало интересно.

Его шаг был более ленивым, чем ее. Ведь он никуда не спешил. До назначенной встречи оставалось еще много времени. Но его ноги были куда длиннее, чем ее, а каблучки ее туфель слишком тонки и высоки, поэтому расстояние между ними разделяли все те же несколько метров.

Ее нельзя было назвать красивой. Нью-Йорк вообще всегда поражал его своими контрастами. Сколько раз он, выросший в провинции, приезжал сюда, столько раз находил город пыльным, серым, грязным, мерзким и недружелюбным.

Вряд ли она жила здесь. В ней было что-то неуловимо-иностранное, слегка экзотичное, хотя он знал, что ньюйоркцы часто выглядят именно так. На своих высоких каблуках она была ростом почти с его метр восемьдесят сантиметров. Она вышагивала на них с осторожностью, каждый раз как будто задумываясь, куда поставить ногу. Однако это не лишало ее походку грациозности, и казалось, она нисколько не боится упасть.

Пройдя несколько кварталов, она свернула в боковую улочку и вошла в здание. Он посмотрел на написанный на доме номер и удивленно поднял брови. Надо же, ему тоже сюда!

Он миновал вестибюль и зашел в лифт, когда двери уже начали с шумом закрываться. Теперь они были совсем рядом.

— Какой этаж? — спросила она. Женщина обладала приятным голосом — низким и мелодичным.

— Двадцать пятый, — ответил он.

Кажется, она была немного удивлена, нажимая кнопку с числом «двадцать пять». Это была единственная нажатая кнопка. Значит, ей тоже на двадцать пятый? Интересно, их дороги пересекутся и дальше? В какой офис она направляется? Его интерес возрастал с каждой минутой.

Ее густые блестящие волосы имели рыжевато-красный оттенок и, красиво обрамляя лицо, падали на плечи. Она обладала прекрасной, без единого изъяна, бледно-кремовой кожей. Ее большие глаза были чуть раскосыми. Иногда в их синей глубине вспыхивал какой-то особый изумрудный огонь. Пожалуй, он никогда в жизни не видел таких красивых глаз. Не было сомнения, что именно глаза делали эту женщину особенно привлекательной.

Безусловно, она была отлично сложена. Изящная, но не худая, чувственная, но не пухленькая. Черное шелковое платье с кружевами только добавляло всему облику женственности и загадочности. Оно плотно обтягивало ее полную грудь, струилось по тонкой талии и заканчивалось, едва прикрывая ровные ягодицы. Продольный разрез, открывающий крутое бедро, был, пожалуй, слишком нескромным.

Ему нравилось это платье.

Он даже собрался сказать ей об этом, но удержался, подумав, что она может обвинить его в сексуальном домогательстве. Хотел ли он познакомиться с этой женщиной? Пожалуй, в обратном он бы себе не признался. Она была слишком соблазнительной.

Лифт остановился на пятнадцатом этаже, и она слегка отодвинулась, прислонившись к стенке кабины. Одного взгляда на нее ему хватило, чтобы снова захотеть заговорить с ней.

Две немолодые женщины придирчиво заглянули внутрь и, увидев ее, обменялись кривыми ухмылками, промямлив что-то относительно того, что подождут.

Двери лифта с грохотом захлопнулись. Она поджата губы, и он подумал, что окружающие часто реагируют на ее внешний вид таким образом. Однако эта реакция скорее забавляла женщину, чем расстраивала.

В то же время, если попробовать сделать ей комплимент или позволить легкий флирт, она скорее всего сразу назовет свою цену или же заявит, что ее день и без того расписан по минутам. И тогда весь ореол загадочности, окружающий ее образ, мгновенно улетучится. Сказка закончится! Да, чего доброго, она еще и даст понять, что он зря теряет время. Он никогда не платил женщинам за то, чтобы те скрашивали его досуг, и не собирался изменять своим принципам.

Наконец лифт остановился на двадцать пятом этаже. Он вдруг вспомнил о правилах хорошего тока, которые безуспешно пытался привить ему дед, и изящным жестом пригласил ее выйти первой.

Алисия Кэннон на секунду задержала свой томный взгляд на мужчине. «Должно быть, он неплохой парень», — подумала она, вспомнив, как он смотрел на нее — украдкой, не смело, но упрямо, ни на мгновение не дав ей почувствовать себя неловко за весь путь до двадцать пятого этажа. Впервые покинув театр в таком костюме, она всю дорогу ловила на себе похотливые мужские взгляды. Этот молодой человек, в отличие от остальных, смотрел изучающе-внимательно и в то же время негрубо и даже с некоторым почтением. «Прекрасное сочетание», — отметила она про себя.

Она шла позади него, как вдруг что-то — что за чертовщина! — заставило ее ускорить шаг и заглянуть ему прямо в глаза. Возможно, она слишком вошла в образ, исполняемый на сцене. Алисия сама не понимала, что делает, когда грациозно приподняла пальчиком его подбородок и, слегка подмигнув, продолжила свой путь.

Уголком глаза она наблюдала за ним: мужчина выглядел ошарашенным, потом изумление на его лице постепенно сменилось ухмылкой. Он вопросительно поднял голову и зашагал вслед за ней.

Удивительно, но он не свернул ни в одну из контор, располагавшихся на этом этаже, а продолжил путь в том же направлении, что и она. У двери с табличкой «Актерское агентство Слейда и Джексона» оба остановились. Он открыл дверь и пропустил ее вперед.

— О, как мы приоделись для сегодняшней встречи! — съязвила секретарша.

Элли Кэннон грациозно поставила ножку на перекладину письменного стола, наклонилась вперед, изящно выгнула спину и проговорила низким чувственным голосом:

— Скажите Монти, что я здесь. Он ждет меня.

Это был своеобразный условный сигнал, установленный между ней и штатом агентства за те шесть месяцев, что она играла роль проститутки в бродвейских спектаклях.

Поддерживая игру, секретарша ответила:

— Монти велел вам войти. Я попрошу остальных посетителей подождать.

Виляя бедрами под своим слишком узким платьем, Алисия проплыла к двери кабинета Монти.

Она успела услышать, как за спиной раздался голос секретарши:

— Я могу вам помочь, сэр?

— Что?.. Ах да, у меня назначена встреча. Я, пожалуй, пришел слишком рано.

У него был шикарный голос. Впрочем, как и он сам. Элли почти не сомневалась, что он актер. Вряд ли он из Нью-Йорка, скорее откуда-нибудь из Калифорнии. Высокий, стройный, с хорошо развитой мускулатурой, которая просматривалась через голубые джинсы и льняную рубашку. Светлые, слегка волнистые густые волосы и темно-карие глаза. Если бы не это проклятое платье, она, наверное, могла бы быть чуть дружелюбнее. Наверное, он сделал не самый положительный вывод о ее профессии.

— О, моя дорогая маленькая бродяга! — Монти широко улыбнулся, когда Элли уселась перед ним. Однако, видя, как нервно она поправляет платье, спросил озабоченно: — Что-нибудь не так, Алисия?

— Попробуйте сами посидите в таком платье! — возмутилась она. — Да еще этот проклятый парик. Голова словно в шлеме!

— Представляю себе! — усмехнулся он.

— Я сбежала прямо после дневного представления. Если костюмерша узнает, она убьет меня. У меня остается время, чтобы перекусить и через час вернуться в театр. Я занята сегодня в вечернем спектакле, — взволнованно сказала Элли. — Вы хотели видеть меня?

Монти кивнул.

— Это касается Роланда Хьюстона?

Он снова кивнул. Насколько ему было известно, Роланд Хьюстон, режиссер-постановщик, уже три месяца готовился снять фильм по рассказу «Луга в небесах». Это была необыкновенно сильная и бескомпромиссная вещь из жизни городской бедноты. Одной из главных героинь была Рейни — серьезная молодая женщина, которая умирает, пытаясь помочь главному герою осуществить его мечту — найти уголок, где они могли бы жить в спокойствии и безопасности, в мире, окруженном бесконечным мягким ковром ярко-зеленой травы.

Элли захотела получить эту роль, как только прочитала сценарий. Услышав, что за постановку берется Роланд Хьюстон, она решила ни за что на свете не упускать свой шанс. Тем более что ее продюсер, Монти, не раз имел дело с Хьюстоном. Казалось, дела складываются как нельзя лучше. Все, что ей теперь требовалось, — это встретиться с этим режиссером, побеседовать с ним, почитать ему монологи. Алисии так хотелось заполучить эту роль, что она была готова бросить все и полететь на встречу с ним хоть в Лос-Анджелес, если бы это потребовалось.

Но кажется, у Монти были совсем неприятные новости. Алисия нахмурила брови.

— Он хочет встретиться со мной? — спросила она с тревогой в голосе.

— К сожалению. К моему глубокому сожалению, — начал Монти и замолчал. Он поднялся с кресла и подошел к окну. — Нет, Элли. Не хочет.

Его слова упали на ее сердце словно камень. Казалось, даже стены эхом повторяли: «не хочет, не хочет». Неужели рушатся все надежды?

— Не хочет? — машинально повторила она. — Но почему?

— Он… он увидел твою фотографию и сразу отказался.

— Что?!

— Он сказал, что ты слишком красива, слишком чувственна и нежна. Рейни же, напротив, сильная, мудрая, жесткая. Она готова пройти через все испытания, несмотря на свои двадцать четыре. Хьюстон считает, что твое лицо просто не будет смотреться.

— Но только что на сцене я убивала своего сутенера. И смело проделываю эту процедуру восемь раз в неделю! — возмутилась Элли. — О чем не умалчивает ни одна рецензия!

— Знаю, знаю. Но в твоем резюме он увидел одни лишь…

— Подкладочные роли, — грустно закончила она.

Выражение «подкладочные роли» было эвфемизмом, изобретенным ею, чтобы описать множество ролей второго плана, не требовавших никаких иных талантов, кроме милой улыбки и молчаливого хождения по сцене. Алисию не удовлетворяло такое положение вещей, но, в отличие от многих своих талантливых друзей, она по крайней мере имела работу. Тем более что первые два ее агента и многочисленные продюсеры без устали твердили, что девушка с таким сексуальным взглядом просто создана для ролей второго плана.

Монтгомери Джексон стал в ее актерской жизни первым, кто внушил ей, что она талантлива, выразительна и могла бы достичь успехов на сцене. Оставив работу в крупном продюсерском агентстве, он вместе с компаньоном организовал собственное дело. Тогда-то Элли, обнаружив в списке его клиентов весьма преуспевающих актеров, и решила сотрудничать с Монти — и позже никогда об этом не пожалела. Он устроил ей потрясающий театральный сезон в Орегоне в компании героев великого Шекспира и еще три беспроигрышные роли после него. Монти сдержал свое обещание помогать Алисии выстраивать настоящий репертуар, с помощью которого она могла бы состояться как актриса.

По мере того как ее возраст неумолимо приближался к тридцати, Алисия все больше задумывалась о карьере. Поэтому утверждение, что из-за своей слишком смазливой внешности не способна на такую серьезную роль, как Рейни в «Лугах в небесах», приводило ее в бешенство.

— Неужели он не увидел в списке моих ролей самые последние: «Молитву за нас», «Чайку», «Много шума из ничего»?

— Конечно, увидел, Элли. Но для Хьюстона этого мало. Он сказал, что одного взгляда на твое лицо достаточно, чтобы утверждать — ты не подходишь для этой роли. И что твое резюме — еще не повод менять первоначальное мнение.

— Тогда почему он не пришел посмотреть спектакль, в котором я играю сейчас? Ведь моя героиня достаточно сильна, чтобы переубедить его.

— Алисия, в ближайшее время Хьюстон не собирается появляться в Нью-Йорке. А твой спектакль закрывается на следующей неделе. Тем более в его планы не входит поездка сюда только для того, чтобы увидеть тебя в «Утешении Севера». Это ему неинтересно. Извини, Элли.

Она опустила голову. Почему судьба так безжалостна? Ведь она так страстно желала эту роль! Участие в картине Роланда Хьюстона существенно повлияло бы на ее дальнейшую карьеру. Алисия медленно провела рукой по бутафорским рыжим локонам, струящимся по плечам.

— Ну хорошо, — сказала она наконец. — В любом случае, Монти, спасибо за старания.

— Элли, я думаю, Хьюстон не прав. И мы непременно найдем для тебя такую роль, что он еще будет кусать локти. Но сейчас…

— Если бы только я могла встретиться с ним! Я непременно убедила бы его, что никто не сможет сыграть эту роль лучше, — вздохнула она.

Некоторое время оба молчали. Несмотря на то что все закончилось так грустно, Алисия была благодарна Монти хотя бы за то, что тот ее выслушал. Разговор по телефону не имел бы такого эффекта, как личная встреча.

— Знаете, поскольку «Утешение» идет последнюю неделю, давайте поговорим о будущем. Нет ли у вас чего-нибудь новенького?

Он покачал головой.

— К сожалению, дела идут не слишком хорошо. Кстати, как у тебя с наличностью?

— Не очень, — призналась она. — Я приютила кошку, которую надо серьезно лечить. Боюсь, это совсем выпотрошит мои карманы. К тому же скоро надо расплачиваться за квартиру.

— Если хочешь, я могу поговорить насчет твоего участия в утренних бизнес-новостях на телевидении. — Он не знал, как ее утешить.

— У нищих нет выбора, — мрачно отшутилась она. — А та женщина, которая обещала пригласить меня на роль Эмили Дикинсон?

— Она звонила на прошлой неделе. Говорит, пока не нашли достаточно средств для постановки.

— Ну ладно, зато со следующей недели я свободна, держите меня в курсе. — Она направилась к выходу.

— Не расстраивайся, Элли! — Он открыл дверь. — Постараюсь найти для тебя что-нибудь.

Она одарила его лучезарной улыбкой.

— Я знаю. Вы никогда не подводите. — Алисия говорила совершенно искренне. Это действительно было редкой удачей — иметь такого надежного агента. Многие завидовали ей. — Можно мне вас обнять?

Монти снисходительно улыбнулся.

— Ну, знаешь… Хорошо еще, что моя жена не страдает обостренным чувством ревности!

— Главное, что при этом вы не бабник! — рассмеялась Элли.

Она легонько провела по его щеке и вышла из кабинета. Монти закрыл дверь. Алисия снова оказалась в приемной и вспомнила о незнакомце, с которым вместе поднималась в лифте.

Он ждал назначенной встречи. Она почувствовала на себе его любопытный взгляд. В его глазах, теплых и внимательных, не было осуждения, лишь размышление и откровенный интерес. Соблазнительно одетая женщина, выходящая средь бела дня из кабинета талантливого продюсера, наводила на определенные мысли.

— Ну-ка повторите еще раз! — воскликнула секретарша.

Он рассмеялся.

«Какая замечательная улыбка, — подумала Элли. — Необыкновенно солнечная и в то же время сексуальная».

— Нет, пожалуй, не буду. Боюсь, не получится.

— Ну пожалуйста! — не унималась секретарша. Поманив Элли, она продолжала: — Ты должна это увидеть!

Алисия подошла ближе и искоса взглянула на незнакомца…

— Что?

Секретарша взяла с письменного стола сигарету и поднесла к губам. Несмотря на улыбку мужчины, выражение его глаз стало жестким. Он разжал пальцы, и Алисия увидела, как в ладони блеснуло пламя. Незнакомец склонился над письменным столом, и в одно мгновение сигарета зажглась. Затем он повернулся к ней.

— Вам тоже огня? — сказал он тоном подростка, пытающегося услужить солидной даме.

— Мне? Да… то есть нет, спасибо, — смутилась она.

Он сделал грациозное движение, и огонь исчез. Его глаза наполнились мягким добрым светом, от чего лицо, красивое и интеллигентное, стало еще притягательнее.

— Смотри! Он даже не обжегся! — восхитилась секретарша.

— Потрясающе! — машинально проговорила Элли.

Она вернулась к своим мыслям об особенностях актерской профессии. Что и говорить, искусство требовало от своих служителей полной отдачи. Она вспомнила, как друзья-актеры в течение восьми недель обучали ее катанию на роликовых коньках, чтобы она могла сыграть роль в «Звездном экспрессе». Один ее некурящий знакомый потратил не один час на то, чтобы научиться прикуривать от ее сигареты, как требовалось для пьесы «Изобилие». А бывший бойфренд Алисии просто измучился от бесчисленных тренировок по закидыванию лассо для спектакля «Оклахома». Возможно, этот парень тоже выучился подобному в интересах дела. В любом случае это завораживало. Наверное, он сможет раскрыть секрет фокуса. Ведь так поступают большинство актеров.

— Вы раскрываете свои секреты? — спросила она.

— Нет. — Его карие глаза проделали неспешный путь вдоль ее платья. — А вы?

Элли почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, когда ей стал понятен истинный смысл его слов. Она вдруг ясно ощутила, что думают люди о представительницах той профессии, которую она изображала на сцене. Только теперь все это перенеслось в реальную жизнь. В ее жизнь. И здесь, в приемной известного продюсера, она была оскорблена и унижена. Алисия поняла, что даже природное чувство юмора не придет ей на помощь в эту минуту.

Смерив незнакомца презрительным взглядом, означающим, что его поведение вульгарно и отвратительно, она, не говоря ни слова, развернулась и, стуча высоченными каблуками, покинула комнату.

Чанс взглянул вслед рыжеволосой девице, гордо покидающей продюсерское агентство. Его рот скривился в ухмылке. Он до сих пор не был уверен в ее профессии, точнее, в том, какое отношение имеет она к Монтгомери Джексону. Чанс еле справился с соблазном выскочить за дверь и извиниться.

— Я доложила Монти, что вы здесь, мистер Уил.

— Зовите меня просто Чанс, — предложил он и был вознагражден кокетливым взмахом темных ресниц секретарши.

Она взяла трубку телефона и связалась с шефом.

Чанс снова подумал о загадочной девушке. Все-таки у нее необыкновенные глаза! Хорошо бы увидеть их снова — только радостными и смеющимися.

— Чанс! Очень рад тебя видеть!

Монти вышел из кабинета и по-дружески пожал ему руку. Это было совсем не то слащаво-льстивое выражение чувств, которое часто встречалось у дельцов шоу-бизнеса. Чанс терпеть его не мог. Напротив, искренне внимательное и заботливое отношение Монти к своим клиентам послужило для Чанса основной причиной, чтобы после разрыва с прежним агентом подписать контракт с Актерским агентством Слейда и Джексона.

Другой причиной стала репутация Монти. В свои пятьдесят шесть он обладал неутомимой энергией и вывел в звезды немало прежде никому не известных артистов. Он обладал великолепными связями и слыл порядочным человеком. Да и Чанс все последние годы работал не покладая рук, так что считал, что заслужил хорошего продюсера.

Два месяца назад они так же тепло обменивались рукопожатием в Лос-Анджелесе. И вот теперь, когда срок контракта с одним из крупнейших отелей Лас-Вегаса истек, Чанс приехал в Нью-Йорк, чтобы сняться в программе для телевидения, которую обещал устроить Монти.

— У тебя есть где остановиться? — спросил агент, когда они уселись в кабинете.

— Весьма приличная комната, которую снял приятель.

— Вот и славно. Тогда перейдем к делу, — сказал Монти. — Сегодня позвонили из Лос-Анджелеса. Все остается в силе.

— Значит, это будет часовой выпуск, о котором мы говорили с тем продюсером? Эмброуз Кеттеринг, кажется?

Монти кивнул.

— Один час, лучшее время, кабельное телевидение. Естественно, есть немало деталей, которые еще предстоит обсудить.

— Монти! Я не знаю, что и сказать. Два года я добивался у своего прежнего агента, чтобы тот устроил мне выступление на телевидении. А вам это удалось за два месяца! — Он в восторге покачал головой. — А теперь — я почти уверен — мне легко удастся подписать и следующий контракт на выступление по ТВ.

— Не сомневаюсь, — согласился Монти. — В конце концов, я считаю, что хороший артист должен, уже сходя со сцены, думать о том, как бы взойти на нее снова. Если нам обоим удастся хорошо сыграть свои роли, ты будешь известен, как Дэвид Копперфилд.

— А если нет — вернусь на площадь Жирарделли, — грустно усмехнулся Чанс, вспоминая красивейшую площадь Сан-Франциско, где двенадцать лет назад он начинал свою карьеру, показывая фокусы прохожим, которые кидали монеты в его шляпу.

— Итак, я сказал, что нам необходимо обсудить некоторые вопросы.

Когда речь заходила о тонкостях профессии иллюзиониста, Чанс мог говорить часами, тогда как обсуждение бизнес-контрактов ему быстро наскучивало. Но Чанс знал, что это неизбежно. В конце концов, от этого зависит его карьера. Поэтому, скорчив недовольную мину, он приготовился слушать.

Получасовой монолог был прерван пронзительным телефонным звонком. Монти снял трубку.

— Да? Скажите ей, что у меня посетитель… — Он нахмурился и виновато посмотрел на Чанса. — На проводе моя клиентка. Говорит, что это очень срочно. Ты не возражаешь, если…

— Нет, нет, конечно.

— Хорошо, соединяйте. — Он подождал несколько секунд. — Да, Элли, что случилось? Говори помедленнее, я тебя не понимаю. — Его брови снова грозно сошлись на переносице. — Атлантик-Сити? Элли, это же не ближний свет… Нет, я не уверен, что он там будет. Как тебе удалось… Да, понимаю. Но я не думаю… Он же не собирался… Ты не должна… — Монти издал тяжелый вздох и беспомощно улыбнулся. — Ну ладно. Хорошо, Элли. Я постараюсь. Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

Монти попрощался и повесил трубку.

— Ох уж эти амбиции! Что они делают с людьми! Какое счастье, что я всего лишь бизнесмен. Итак, на чем мы остановились?

— На рекламе.

— Ах да, совсем забыл. Через несколько недель в Атлантик-Сити устраивается большое представление — кажется, в фонд помощи беспризорным детям. Намечается грандиозное действо, которое пройдет в отеле и казино Уилсона. Эмброуз Кеттеринг ставит шоу и предлагает тебе небольшое выступление.

— Ну и что вы думаете?

— Я думаю, это хороший шанс. Будет много людей, и среди них немало важных. Если мы пробьемся, будет здорово. — Чанс неуверенно кивнул, и Монти добавил: — Я постараюсь выяснить все детали.

Вскоре все вопросы были исчерпаны, и Монти, сославшись на назначенную вскоре деловую встречу, распрощался со своим клиентом.

Покидая офис агентства, Чанс в который раз подумал о том, что не жалеет о сотрудничестве с Монтгомери Джексоном.

На жизненном пути Чанс Уил встречал немало преград, как профессиональных, так и личных. Фокусникам вообще редко везет на хороших агентов, поэтому бедняки среди них не редкость. Чанс с горечью подумал о своем прошлом. За эти годы он почти забыл сладкий вкус наслаждения, зато горький вкус предательства был знаком ему слишком хорошо.

Монти не казался Чансу человеком, который в перерывах между деловыми встречами развлекается с девочками по вызову. Значит, та рыжеволосая была на самом деле актрисой. Едва ли она одевалась так всегда; скорее всего такой наряд был частью роли. Жаль, что он упустил возможность поговорить с ней. «Весьма темпераментная особа», — подумал Чанс с улыбкой, вспоминая уничтожающий взгляд, которым она наградила его, покидая офис.

Он не спеша брел по улице, засунув руки в карманы. До встречи с приятелем в кинотеатре оставалась уйма времени. Можно было бы сделать кое-какие дела, но Чанс вдруг почувствовал сильную ностальгию. Поэтому не долго раздумывая он решил посетить Центральный парк в надежде увидеть пару-тройку фокусников.

Ему нравилось наблюдать за лицами зрителей: интерес, благоговение, даже страх, а затем море восторга и триумф иллюзиониста. Особенно он любил в выступлениях элемент экспромта, когда выступающие, подобно восточным магам, выкрикивали в толпу заклинания.

Чанс пошарил в карманах и, убедившись, что там есть кое-что для вознаграждения начинающих артистов, с улыбкой на лице направился в парк.

Покинув офис Монти, Алисия решила перекусить. Ее внешний вид наверняка бы вызвал пересуды коллег по работе, поэтому она заняла неприметное место у окна в маленьком итальянском кафе. Дабы исключить возможных соседей по столу, она сгребла все салфетки, разложенные на столе, и стопочкой положила возле себя.

Она была рада предстоящему вечернему спектаклю. Оказавшись дома в таком подавленном состоянии, она бы просто не нашла себе места. Уже не раз в жизни Элли случалось такое, что заставляло ее невольно завидовать своим героиням, — ведь у них были любимые, с которыми можно было разделить свою боль. У Алисии не было таких отношений с мужчинами. Более того, за последние два года у нее вообще не было никаких отношений. Множество экспериментов, имевших слишком грустный конец, привели ее в конце концов к полному одиночеству. Однако в такие дни, как этот, одиночество было не лучшим выходом из положения.

Элли вздохнула и лениво накрутила спагетти на вилку. Она, как могла, старалась побороть подобное настроение. Обычно запаса ее жизненных сил хватало, чтобы пережить все неприятности, ведь Алисия все-таки была оптимисткой. Но порой обстоятельства заставляли ее чувствовать себя глубоко несчастной. Монти был прав: она слишком высоко занесла планку и это не ее роль.

Но как сильно она желала ее заполучить! Алисия глубоко постигла характер героини, она понимала ее как никто другой, будто влезла в ее шкуру. Если бы только она могла встретиться с Роландом Хьюстоном!

Элли поняла, что не в силах справиться с огромной порцией спагетти, и отставила тарелку. Заказав чашку кофе, она достала из сумочки купленную утром газету. Заголовки репортажей были ничем не примечательны, как вдруг один привлек ее внимание.

Хельмут Уилсон, баснословно богатый человек, собирался устроить в выходные грандиозный гала-концерт в Атлантик-Сити в отеле и казино Уилсона. Планировалось участие американских и зарубежных певцов, танцоров, комиков, театральных актеров, ведущих. Случай был редкий, цена — астрономическая, а список гостей — умопомрачительный.

Увидев среди них имя Роланда Хьюстона, Алисия чуть не упала со стула. Он приглашен! Он будет там! Она помчалась к телефону-автомату.

— Монти! Монти! Атлантик-Сити! Почему вы не сказали мне о представлении? Откуда?.. В сегодняшней газете. Может, он захочет потом приехать в Нью-Йорк! Что? Хорошо, в таком случае я должна ехать в Атлантик-Сити! — Она вдруг замолчала. — Да… в газете сказано — пять тысяч долларов на одну персону… Вы не сумеете меня провести? Не знаю как. Пожалуйста, Монти, придумайте что-нибудь. Что-нибудь! Только бы мне попасть туда. Я заставлю его поверить в себя!

Довольная тем, что госпожа Удача все-таки не совсем отвернулась от нее, Алисия повесила трубку и вернулась к столу. Есть не хотелось. Расплатившись, она потягивала кофе и смотрела в окно.

Интересно, что подумает Роланд Хьюстон, когда увидит ее в Атлантик-Сити? И это после того, как он ясно дал понять, что не желает встречаться с ней. Однако Алисия Кэннон выбрала профессию актрисы, самую соревновательную по духу профессию на свете. Ведь не зря ее учителя — директора, агенты, продюсеры — говорили, что работа актера требует железной хватки.

«Нет, все-таки правда на моей стороне, — утешила себя Элли. — Я бы не хотела этой роли так сильно, если бы не была ее достойна».

Неожиданно в толпе за окном мелькнуло знакомое лицо. Он был высок ростом, хорош собой, со вкусом одет. Вот только пальцы его больше не источали огня.

Он улыбался и от этого выглядел еще привлекательнее. Задержавшись на минуту возле юного уличного музыканта, он засунул руку в карман и, достав оттуда пару монет, бросил их в футляр из-под виолончели. К сожалению, они оказались там почти единственными — ньюйоркцы не слишком баловали молодые таланты.

Светловолосый мужчина сказал музыканту несколько слов, от чего тот по-доброму рассмеялся, и продолжил свой путь.

Алисия наблюдала за незнакомцем с интересом. В нем было какое-то особое, почти животное обаяние. От него исходил дух раскованности и свободы. «А улыбка его просто вызывающа, — подумала Элли. — Наверное, приятно ощущать шуршание денег в карманах. Видно, Монти Джексон принес парню хорошие новости».

Вторая встреча за последний час… Это, должно быть, знак. Хороший или плохой — этого Алисия не знала.