Секретные дневники мисс Миранды Чивер

Глава 16

Роуздейл, по меркам высшего общества, был скромных размеров. Уютный и элегантный дом находился во владении Бивилстоков уже несколько поколений, и по обыкновению служил загородным домом старшему сыну до того, как он получал графский титул и Хейвербрикс в придачу. Тернер любил Роуздейл, любил его простые каменные стены и зубчатую крышу. Но больше всего он любил дикий пейзаж, укрощенный только сотнями кустов роз, которые с неистовым рвением были посажены вокруг дома.

Они прибыли поздно вечером, остановившись только на ленч близ границы. Миранда спала — она предупредила его, что мерное движение экипажа усыпляло ее — но Тернер не имел ничего против. Ему нравилась тишина ночи, когда только был слышен звук копыт лошадей, скрип экипажа и пение ветра. Ему нравился лунный свет, струящийся сквозь окна. И ему нравилось разглядывать свою жену, которая не была столь элегантна во сне — ее рот был приоткрыт, сказать по правде, она слегка похрапывала. Но он был в восторге даже от этого. Он не знал почему.

И ему нравилось знание об этом.

Он выпрыгнул из экипажа, приложил палец к губам, когда один из верховых предложил свою помощь, затем вернулся и поднял Миранду на руки. Она никогда не была в Роуздейле, хотя поместье и располагалось недалеко от озер. Он надеялся, что она полюбит его так же сильно, как любил он сам. Он был уверен в этом. Он начинал осознавать, что знает ее, как самого себя. Он не знал точно, когда это произошло, но он мог взглянуть на вещь и подумать, что Миранде это понравилось бы.

Тернер останавливался здесь по пути в Шотландию, и слуги были проинструктированы подготовить дом. Так как он не послал записку с точной датой их прибытия, то слуги не собрались внизу для знакомства с новой виконтессой. Тернер обрадовался этому факту, потому что не хотел будить Миранду.

Поднявшись в свою спальню, он с благодарностью заметил, что огонь уже горел в камине. Хотя на улице еще стоял август, ночи в Нортумберленде были уже холодные. Он осторожно положил Миранду на постель, пара лакеев внесла их скудный багаж. Тернер прошептал дворецкому, что виконтесса встретиться со слугами утром или, еще лучше, днем, и закрыл за ним дверь.

Миранда, перешедшая от похрапывания к беспокойному бормотанию, сменила позу и прижала подушку к груди. Тернер вернулся к ней, тихонько шикнул в ее ухо. Она, казалось, узнала его голос во сне и издала жалобный вздох, сразу же свернувшись в клубок.

—Не спи, - пробормотал он.— Давай снимем с тебя одежду.— Она лежала на боку, поэтому он беспрепятственно начал расстегивать пуговицы на спине. — Ты не могла бы сесть на минутку? Чтобы я снял твое платье.

Как сонный ребенок она позволила посадить себя.

— Где мы?— зевнула она, не совсем проснувшись.

—В Роуздейле. В твоем новом доме.— Он потянул ее юбки вверх, по бедрам, чтобы снять их через голову.

—Здесь красиво.— Она хлопнулась обратно на постель.

Он снисходительно улыбнулся и легко вернул ее в прежнее положение.

— Еще немножко.— Одним быстрым движением он стянул ее платье, оставляя ее в одной сорочке.

—Хорошо, — пробормотала она, пытаясь заползти обратно под покрывало.

—Не так быстро,— Он схватил ее за лодыжку.— Здесь нельзя спать одетым.— Сорочка присоединилась к платью на полу. Миранда, в конце концов, поняла, что обнажена, жалобно вздохнула и, укутавшись в одеяло, уснула.

Тернер хохотнул и покачал головой, глядя на жену. Замечал ли он когда-нибудь, какие длинные у нее ресницы? Наверное, это просто игра света. Он тоже устал, поэтому он быстро снял с себя одежду и лег в постель. Она лежала на боку, свернувшись в клубок, как маленький ребенок, поэтому он обвил ее рукой и притянул к себе на середину кровати, где смог прижаться к ее телу. Ее кожа была мягкой до невозможности, и он легонько провел рукой по ее теплому животу. Его прикосновение потревожило ее даже во сне — она издала писк и пошевелилась.

— Все будет хорошо,— прошептал он. Сначала между ними возникла привязанность, которая потом перешла во влечение, а это намного больше, чем у большинства пар. Он поцеловал ее, обводя языком контур ее губ.

Ее глаза распахнулись.

— Ты похожа на Спящую Красавицу,— прошелестел он. — Разбуженную поцелуем.

—Где мы?— поинтересовалась она хриплым голосом.

—В Роуздейле. Ты уже спрашивала у меня.

—Правда? Не помню.

Не в силах сдержаться он поцеловал ее снова.

— М-м-м, ты такая сладкая.

Она издала вздох удовольствия от поцелуя, но было видно, что она не могла открыть глаза.

— Тернер?

— Да, конечно?

— Мне жаль.

— Жаль что?

— Мне жаль, что я не смогла… что я устала, — зевнула она. — Не выполнила свой долг.

Он криво улыбнулся и притянул ее к себе в объятья.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, целуя шею.— Не думай об этом как о долге. Я не буду навязываться уставшей женщине. У нас еще много времени. Не волнуйся.

Но она уже спала.

Он потерся губами о ее волосы.

— У нас впереди еще вся жизнь.

Миранда проснулась первой на следующее утро, широко зевая перед тем, как открыть глаза. Дневной свет прорывался сквозь шторы, но она не знала, солнце ли сделало постель такой уютной и теплой. Рука Тернера обнимала ее талию, а сама Миранда обвилась вокруг нее. Боже, этот мужчина излучал жар.

Она выбралась из-под него, чтобы лучше рассмотреть его, пока он спит. Его лицо всегда выглядело мальчишечьим, но во сне эффект был ошеломляющим. Он казался ангелом, без следа цинизма, что иногда затемнял его глаза.

— Нужно поблагодарить за это Летицию,— прошептала Миранда, дотрагиваясь до его щеки.

Он пошевелился, бормоча что-то во сне.

— Не сейчас, любовь моя, — проговорила она, чувствую себя достаточно храброй, чтобы воспользоваться ласковым обращением, зная, что тот ее не слышит.— Мне нравиться смотреть, как он спит.

Тернер продолжал спать, и она прислушивалась к его дыханию. Это был рай.

Он зашевелился, его тело вытянулось еще до того, как он открыл глаза. И вот он лежит, глядя на нее сонными глазами и улыбаясь.

— Доброе утро, — сказал он охрипшим голосом.

— Утро доброе.

Он зевнул.

— Ты давно не спишь?

— Нет, всего несколько минут.

— Проголодалась? Я могу попросить подать завтрак.— Миранда покачала головой.

Тернер снова зевнул и затем улыбнулся ей в лицо.

— Ты такая розовая по утрам.

— Розовая?— Она не могла не почувствовать себя заинтригованной.

— М-м-м, твоя кожа… она светится.

— Нет, не светится.

— Светится, поверь мне.

— Моя мама всегда советовала мне не доверять мужчинам, которые говорят: « Поверь мне».

— Да, но твоя мама не знала меня так хорошо,— произнес он обиженно. Он дотронулся до ее губ указательным пальцем. — Они тоже розовые.

— Правда?— поинтересовалась она, задохнувшись.

— М-м-м. Очень розовые. Но не такие розовые, как другие части твоего тела.

Миранда сильно покраснела.

— Вот эти, например,— прошептал ее мужчина, — задевая ладонью ее соски. Его рука нежно обхватила ее щеку.— Ты очень устала прошлой ночью.

— Да.

— Слишком устала, чтобы заняться кое-какими серьезными вещами.

Девушка нервно сглотнула, пытаясь не застонать, когда его рука очертила изгиб ее спины.

— Думаю, пора скрепить наш брак, — пробормотал он, его губы согрели ее ухо. Он притянул ее к себе на живот, и она поняла, как сильно он ее хотел.

Миранда подарила ему улыбку, полную добродушного неодобрения.

— Мы уже занимались же этим. Немного преждевременно, если помнишь.

— Это не считается,— проговорил он весело, отмахивая ее доводы.— Мы не были женаты.

— Если это не считается, то мы бы не поженились.

Тернер подтвердил ее слова распутной улыбкой.

— Допустим, ты права. Но все же сложилось хорошо. Ты могла бы не волноваться.

Миранда могла бы быть абсолютно невинной, но она знала достаточно, чтобы округлить глаза, услышав последнее утверждение. Но она не успела сделать замечание, так как его рука двинулась к ее груди, и он начал вытворять что-то с вершинкой ее груди, что отзывалось, она могла поклясться, томительной болью между ног.

Она почувствовала, что скользит, сползает на подушки, казалось, что все внутри нее скользит от его прикосновений, тает каждый сантиметр ее кожи. Он поцеловал ее груди, ее живот, ее ноги. Словно не существовало ни одной части тела, которая не интересовала его. Миранда не знала, как поступить. Она лежала на спине, открытая его любопытным рукам и рту, извиваясь и постанывая, ощутив, что чувства переполняют ее.

— Тебе нравиться это?— прошептал Тернер, исследуя заднюю сторону колена своими губами.

— Мне все нравиться,— выдохнула она

Он вернулся к ее рту и быстро поцеловал.

— Не могу выразить, какое удовольствие я получаю, слыша это.

— Это не прилично.

Он усмехнулся.

— Не более того, чем мы занимались в карете.

Она покраснела от воспоминаний, потом закусила губу, пытаясь остановить, готовую вырваться, мольбу о повторении.

Но он прочитал ее мысли, или, по крайней мере, понял по лицу, и издал мурлыканье, поцелуями спускаясь вдоль ее тела прямо к центру ее женственности. Его губы сначала дотронулись до внутренней стороны бедер.

— О, да, — вздохнула она без всякого смущения. Ей было все равно, вела ли она себя как распутная девка. Она просто хотела удовольствия.

— Такая сладка,— прошептал он и положил руку на мягкий кустик волос и раздвинул ее ноги еще шире. Его горячее дыхание коснулось ее кожи, ее ноги напряглись.— Нет, нет, нет,— сказал он, удивление сквозило в его голосе, когда он мягко раскрывал ее. Затем поцелуем прильнул к самой чувствительной плоти.

Миранда не в силах произнести что-то разумное, закричала от пронзительного ощущения. Было ли это болью или удовольствием? Она не знала. Ее руки, которые до этого сжались в кулаки, взлетели к голове Тернера и зарылись в волосы. Когда ее бедра задвигались под ним, он сделал движение, словно желая встать, но ее руки твердо прижали его к себе. Наконец-то он высвободился из ее хватки и поднялся вверх, пока его губы не оказались на одном уровне с ее.

— Я думал, что ты не дашь мне вздохнуть.

Миранда не знала, что сможет еще сильнее покраснеть.

Он уткнулся в ее ухо.

— Тебе понравилось?— Она кивнула не в состоянии извлечь ни звука.

— Тебе еще надо научиться многим, многим вещам.

— Смогу ли я..? О, как это спросить?

Тот снисходительно улыбнулся, глядя на нее.

— Сможешь что?

Она сглотнула, избавляясь от смущения.

— Можно дотронуться до тебя?

В ответ он взял ее руку и направил ее вниз. Когда она достигли его мужественности, ее рука инстинктивно отдернулась. На ощупь Тернер был намного горячее, чем она ожидала, и намного, намного тверже. Тернер терпеливо вернул ее руку, и на этот раз она погладила его, удивляясь мягкости его кожи.

— Он так сильно отличается от меня,— удивилась она. — Очень странно.

Он хохотнул, частично потому, что это был единственный способ сдержать рвущееся наружу желание.

— Мне никогда не казалось это странным.

— Я хочу увидеть его.

— О, Боже, Миранда,— прохрипел он сквозь стиснутые зубы.

— Нет, это я, — она отбросила покрывала, и он предстал обнаженным перед его глазами.— О, мой бог,— задохнулась она. И это входило в нее? Она с трудом могла поверить этому. Все еще преисполненная огромным любопытством, она обхватила его рукой и легонько сжала.

Тернер чуть не упал с кровати.

Она сразу же выпустила его.

— Я причинила тебе боль?

— Нет, — проскрежетал тот.— Сделай это снова.

Губы Миранды изогнулись в улыбке, полной женского удовлетворения, и она повторила свою ласку.

— Могу я поцеловать тебя?

— Лучше не делать этого,— яростно проговорил он.

— О, я думала, что если ты целовал меня…

Тернер издал примитивное рычание, перевернул ее на спину и устроился между ее бедрами.

— Позже. Ты сможешь сделать это позже.— Не способный контролировать свою страсть, его рот с силой прижался к ее губам, заявляя права на нее. Он раздвинул ее бедра коленом, заставляя раскрыться еще шире.

Миранда инстинктивно согнула колени, позволяя ему войти в нее. Он беспрепятственно скользнул в нее, она изумилась, как сильно ее тело растягивалось, чтобы принять его.

Он начал медленно двигаться вперед назад, поддерживая ровный ритм.

— О, Миранда,— простонал он.— О, мой бог.

— Я знаю. Я знаю.— Ее голова моталась из стороны в сторону. Его вес прижимал ее к постели, но она не могла спокойно лежать.

— Ты моя, — прорычал он, ускоряя ритм.— Моя.

В ответ она застонала.

Он приостановился, его глаза мерцали странным светом.

— Скажи это.

— Я твоя,— прошептала она.

— Каждый дюйм твоего тела. Каждый дюйм твоего сладкого тела. Отсюда,— он обхватил ее грудь.— Досюда, — он скользнул пальцем вдоль ее щеки.— Досюда, — он вышел из нее, только самым кончиком оставаясь в ней, а затем резко пронзил ее, достав до самой сути.

— О, Боже, да, Тернер. Все, что ты захочешь.

— Я хочу тебя.

— Я твоя. Клянусь.

— Никого кроме меня. Обещай.— Он снова почти вышел из нее.

Она ощутила пустоту внутри и почти прокричала.

— Обещаю,— вздохнула она.— Пожалуйста… вернись ко мне.

Он скользнул обратно, отчего она издала всхлип облегчения, смешанного с желанием.

— Не будет другого мужчины. Слышишь?

Миранда знала, что его требование основывалось на предательстве Летиции, но она была слишком сильно охвачена страстью, чтобы отчитать за его сравнение с прошлой женой.

— Никого, клянусь! Я никогда не захочу никого кроме тебя.

— Никогда,— твердо сказал он.

— Никогда! Пожалуйста, Тернер, пожалуйста. Ты мне нужен. Мне нужен…

— Я знаю, что тебе нужно.— Его губы сомкнулись на ее соске, при этом ускорил движения внутри нее. Она почувствовала давление, растущее в ней. Спазмы удовольствия проходили через все тело. И она внезапно поняла, что не вынесет этого больше, ее тело содрогнулось в конвульсиях, сжимаясь вокруг его плоти, подобно шелковой перчатке. Она прокричала его имя, схватившись за его руки, ее плечи оторвались от кровати.

Острое ощущение ее освобождения подтолкнуло Тернера к краю, и он громко вскрикнул, в последний раз войдя в нее. Его удовлетворение было глубоким, и он не мог поверить скорости, с которой изливался в нее. Он бессильно лежал на ней. Никогда ему не было так хорошо, никогда. Даже в их последний раз. Словно каждое движение, каждое касание усиливалось его знанием, что она принадлежит ему и только ему. Он был поражен собственническим чувством, оглушен тем, что заставил ее поклясться в верности. Ему претил тот факт, что он манипулировал ею в момент страсти, потакая свои детским потребностям.

Разозлилась ли она? Возненавидела ли она его?

Он приподнял голову и посмотрел вниз на ее лицо. Глаза Миранды были закрыты, а губы изгибались в полуулыбке. Она выглядела абсолютно удовлетворенной, и он быстро принял решение, что если она не оскорблена его действиями или вопросами, то он и не будет упоминать об этом.

— Розовенькая киска, — прошептал Тернер, поглаживая ее щеку.

— Все еще?— лениво переспросила она, не открывая глаз.

— Даже еще больше порозовела,— улыбнулся мужчина, приподнимаясь на локтях, чтобы снять с нее вес своего тела. Он пробежался пальцем по контору ее щеки, начиная с уголка рта, а затем прикоснулся к нежной коже вокруг глаз. Он слегка потрогал ее ресницы.— Открой глаза.

Она подняла веки.

— Доброе утро.

— И впрямь доброе утро,— ухмыльнулся он по-мальчишечьи.

Она почувствовала смущение под его пристальным взглядом.

— Тебе удобно?

— Все в порядке.

— Но твои руки…

— Достаточно сильны, чтобы довольно долго выдерживать мой вес. Кроме того, я наслаждаюсь, глядя на тебя.

Застеснявшись, она робко перевела взгляд.

— Нет, нет. Не отворачивайся.— Тернер дотронулся до ее подбородка и приподнял его, пока она не посмотрела ему в лицо.— Ты очень красива.

— Я не красива,— ответила она голосом, говорящим «я уверена, что ты лжешь».

— Перестанешь ли ты спорить со мной? Я старше тебя и видел множество женщин.

— Видел?— с сомнением спросила она.

— Ну это, моя дорогая жена, тема для другого разговора, и которая не подлежит обсуждению. Я совсем не хотел бы указывать, что я больший знаток в этом деле, чем ты, прими мои слова на веру. Если я говорю, ты красива, то ты красива.

— Правда, Тернер, ты очень мил…

Он коснулся своим носом ее.

— Ты начинаешь меня раздражать, жена.

— О, Боже, я не хотела делать этого.

— Я тоже так думаю.

Ее губы скривились в озорной улыбке.

— Ты очень красив.

— Спасибо,— великодушно произнес он.— Видишь, как любезно я принял комплимент?

— Ты немного разрушил эффект, указав на свои хорошие манеры.

Он покачал головой

--- Какой у тебя рот. Мне придется что-нибудь сделать с ним.

— Поцеловать?— с надеждой поинтересовалась она.

— М-м-м, без проблем. — Его язык обрисовал контур ее губ. — Очень хорошо. Очень вкусно.

— Я не фруктовый пирог,— возразила она.

— Снова этот ротик,— заявил он, вздыхая.

— Тебе придется целовать его, чтобы я ничего не говорила.

Он вздохнул, словно мучимый болью. На этот раз он принялся исследовать ее рот, его язык пробежался по гладкой белизне зубов. Когда он снова поднял голову и посмотрел ей в лицо, она сияла. Это слово идеально подходила для описания блеска, исходящего от ее кожи.

— Мой, Бог, Миранда,— сказал он хрипло.— Ты настоящая красавица.

Он наклонился, перекатился на свою сторону кровати и схватил ее в охапку.

— Я никого не знаю подобного тебе, — прошептал он, еще сильнее прижимая ее к себе.— Давай просто полежим.

Он заснул, думая, что это отличный способ начать их брак.

6 Ноября 1819.

Сегодня началась десятая неделя моего замужества — и третья с тех пор, как у меня были месячные. Я была бы не удивлена, что уже забеременела, так быстро — Тернер самый внимательный муж.

Я не жалуюсь.

12 Января 1820.

Когда я шагнула в ванну этим вечером, я могла поклясться, что увидела выпуклость внизу живота. Я верю, что беременна. И верю, что он там останется.

30 Апреля 1820.

Я огромна, а осталось еще три месяца. Тернер, кажется, обожает мою круглоту. Он убежден, что будет девочка. Он шепчет: « Я люблю тебя» моему животу. Но только животу. Не мне. Чтобы быть честной, я тоже не произношу эти слова, но уверена, он знает, что я чувствую. Я говорила о своей любви ему еще до брака, и он однажды произнес, что человек не может разлюбить так легко.

Я знаю, он заботится обо мне. Почему он не может полюбить меня? И если он любит, почему не говорит?