Сельский шик для мажора

Глава 22. Алена

– Аленка! – прижимает к себе крепко Матвей. А у меня, от жара его тела, в животе бабочки порхают. Я вдыхаю его запах, и не могу надышаться. Руки пробираются под мое худи, и ласково оглаживают спину, плотный воздух между нами наэлектризован донельзя.

– Матвей! – мягко отстраняюсь я. – Нам нужно поговорить.

– Давай! – легко соглашается он, чмокая меня в нос. От него пахнет чаем и мятой.

– Я хотела спросить про Вику, – начинаю я, ужасно волнуясь.

– Ага. Что именно тебя интересует?

– Вы приехали вместе, я так поняла, у вас отношения. А сейчас ты целуешь меня, и ее нет.

– Все верно, Аленушка. Ты – здесь, а ее – нет. Мы расстались, так бывает.

– Это ведь не из-за меня? – закусив губу, спрашиваю. Я безумно боюсь услышать ответ, что они взяли паузу, или типа того.

– И из-за тебя в том числе, зайка.

Он разворачивается ко мне всем корпусом и кружит глазами по лицу так, словно впервые видит.

– Скажем так, ты послужила причиной нашего расставания. Ты безумно красивая, и интересная девушка. Чертовски привлекательная и необычная. Я запал на тебя с первого взгляда.

– Врешь!

– Я? – удивляется Кремлев, и привлекает меня к себе. – Как увидел твою задницу на той лесенке, так спокойно спать не мог. Думал о тебе постоянно, а ты перед глазами маячила. Такая вся деловая и недосягаемая. А когда ты с Демьяном поцеловалась мне назло, так вообще пробки вышибло.

Он так все прямо и честно рассказывает, что у меня нет причин ему не доверять, и я растекаюсь лужицей.

– Я расстался с ней сегодня утром, и она уехала в город. Писала мне весь день, что хочет вернуть все обратно, но назад дороги нет. Выяснилось, что она вчера с твоим парнем зажигала. Бывшим, – поправляется он. – Целовалась и не только.

– И ты не простил измену?

– Я что, на терпилу похож? – хмыкает Матвей. – Все к лучшему, Алена. Я голову потерял от тебя.

Мне так приятно это слышать, что я даже щипаю себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Кто бы мог подумать? Матвей Кремлев, городской мажор, будет сидеть в богом забытом поселке, наглаживать меня у костра и смотреть влюбленными глазами.

– Долго вы встречались?

– Пару месяцев.

– Ты часто меняешь девушек? – затаив дыхание, задаю важный для себя вопрос.

– Честно, я очень много учусь. В меде не так много свободного времени на отношения. Разумеется, я тусуюсь в клубах, знакомлюсь с девушками. Ни одна не была похожей на тебя. Знаешь, в чем главная разница?

– И в чем же?

– Ты – настоящая, Алена Смышляева. Без купюр и флера таинственности. Это меня и вставляет в тебе. Говоришь, что думаешь, прямо спрашиваешь и охуительно целуешься.

Я блаженно закрываю глаза, когда Матвей мягко касается моей щеки, слегка царапая щетиной. Огонек вожделения вспыхивает, распространяется под кожей, и скапливается внизу живота, меня простреливает желанием, как молния.

А затем целует в губы. Невесомо, обводит языком нижнюю губу, а затем легонько прикусывает. Я открываю рот, и его проворный язычок тут же проникает внутрь. Наши языки встречаются, робко здороваясь, а затем постепенно входят во вкус. Облизывая друг друга и щедро обмениваясь слюной.

– Ты такая сладкая! – стонет он. – Так бы и съел.

– Ты – слаще! – отвечаю я, углубляя поцелуй.

По телу проходят электрические разряды. Я ласкаю пальчиками шею, а его руки по-хозяйски шарятся под кроп-топом, добираясь до груди.

– Пойдем в палатку? – шепчу я, поражаясь своей решимости. Мне срочно нужна разрядка, иначе я умру от предоргазменного шока. Не уверена, что такой бывает, но мне кажется, что со мной точно может случиться.

– Ты уверена? Мы просто поласкаем друг друга?

Я хихикаю, и киваю. Конечно, хоть до утра!

Взяв меня за руку, он тянет за собой, отгибает полог, и пропускает вперед. Я снимаю кроссовки, худи, и заползаю внутрь. Палатка двухместная, на земле расстелен матрас, два спальника и подушки. Темнота кромешная.

– Если хочешь, можем зажечь фонарик, – словно подслушав мои мысли, произносит Матвей. – Правда, на наши силуэты все обитатели леса прибегут посмотреть.

– В другой раз! – хихикаю я, удобно устраиваясь.

Молодой человек вжикает молнией, и вход в палатку закрывается.

– Где ты? – шепчет он, шарит по матрасу.

– Здесь! – хватаю его за руку, и тяну на себя.

В ту же секунду, он укладывается сверху, приятно прижимая меня тяжестью своего тела. Это для меня тоже впервые, находиться с мужчиной в горизонтальном положении.

– Я, все-таки, зажгу фонарик, и прикрою его, будет тускло. Так хочется посмотреть на тебя. Ты божественно красива!

Я зажмуриваюсь от света, и киваю. Потому что мне тоже дико хочется его рассмотреть. Матвей снимает с себя толстовку вместе с футболкой, оставаясь в одних штанах, и не сводит с меня глаз, которые возбужденно блестят. Очертания паха недвусмыленно намекают на то, что у него дикая эрекция. Боже, он же порвет меня надвое.

Кончиками пальцев он медленно гладит меня по щеке, переключается на мочку уха, а затем спускается ниже. Добирается до топа, и тянет его вниз, являя взору мою грудь. Я тяжело дышу от возбуждения и волнения.

Коротко глянув в мои глаза, он облизывает губы, и обводит пальцем ореолу соска, слегка касаясь вершинки. Это какая-то сладкая пытка, я дергаюсь, как от удара током.

– Расслабься, малышка. Если не захочешь, ничего не будет. Обещаю! Мы просто будем целоваться, а потом ляжем спать.

Куда же тут расслабишься, если промежность полыхает огнем, а трусы насквозь мокрые от желания.

– Я хочу! – стону я.

Мутным взглядом он скользит по моей груди, животу, и бедрам. А затем с рыком нападет. Берет в жесткий захват и вгрызается поцелуем. Я так хочу его. Его запах, голос, взгляды с ума сводят. Он буквально пригвождает меня к земле, упираясь каменным членом в бедро. Сердце клокочет в горле, а кожа плавится под его пальцами.

Он спускается ниже, я чувствую его горячий язык и зубы, которые мягко кусают меня за сосок.

– Матвей! – хнычу я, извиваясь под его тяжестью. Сама не замечаю, что колени широко разведены, а он уютно устроился между ними. Ласкает мои соски, прикусывает, перекатывает во рту, а промежность изнывает от желания. До сладкой боли. Пропустив руку под мою поясницу, приподнимает меня, и, в мгновение ока, стягивает штаны вместе с мокрыми трусиками.

– Боже! – стонет он, рассматривая меня там. – Невероятно!

Я инстинктивно пытаюсь прикрыться, но он не дает.

– Шелковая какая, розовая! Дай мне себя потрогать, не закрывайся, – приговаривает, растирая влагу. А затем снова припадает к губам, осторожно вводя сначала один палец, а затем второй, постепенно растягивая изнутри.

Я протяжно стону, выгибаюсь и откидываю голову назад. Матвей ласкает мою шею, а я бесстыдно подставляюсь его горячим губам и умелым пальцам. Жар, похоть, вспышка, и я содрогаюсь в оргазме. Тело пронзают миллионы игл, дыхание сбито, волосы прилипли ко лбу. Боже, что я творю вообще?

– Понравилось? – тяжело дыша, спрашивает Кремлев.

– Да, Матвей! – исступленно царапаю его шею, плечи. Открываю глаза и скольжу взглядом по мощному плечевому. Это особый эстетический оргазм, любоваться таким телом. – Не останавливайся.

– Ты уверена? Я не смогу потом сдержаться.

– Да, уверена.

– Не пожалеешь?

– Хватит болтать, Кремлев! Трахни меня уже!

Дважды его просить не приходится. Я помогаю ему спустить штаны, и он выпускает на волю стоящий перпендикулярно член. Он такой большой, что я на секунду теряюсь, как он в меня поместится.

– Главное, расслабься, хорошо? – шепчет Матвей, нависая сверху. – Я буду очень нежным, насколько смогу. Потому что у меня сейчас яйца лопнут.

– У тебя есть презерватив? – вспоминаю я о предохранении.

– Нет. Но я успею достать. Клянусь!

Парень снова терзает меня ласками, и я скулю от желания, порочно разводя ноги еще шире.

– Доверься мне, зайка!

Он приставляет головку к хлюпающей плоти, и как по маслу скользит в меня. Мы продолжаем целоваться, как бешеные. Толчок, еще толчок. Плавно и уверенно. Тугие стенки влагалища обхватывают пульсирующий орган, и я зажмуриваюсь от страха. В этот момент он вбивается до упора, а у меня в ушах звенит. Вспышка, резкая боль, страх, истома. Целая плеяда чувств от примитивных движений.

– Ты как? – хрипит Матвей над ухом, плавно двигаясь во мне.

– Норм! – выдаю я. – Не так страшно, как я думала.

– Тогда, полетели!

Оголенная кожа покрывается мурашками, жар накатывает волнами, как морской прибой. Я закидываю ноги на его бедра, и толкаюсь навстречу. Он вгоняет в меня член до упора, и начинает трахать по-настоящему. Мы тяжело дышим в унисон, целуемся, стукаясь зубами. Одно дыхание на двоих, мы – одно целое. Чувствую скорое приближение оргазма, внизу живота снова закручивается огненный шар, Мотя накрывает клитор большим пальцем и доводит меня до пика. Я хриплю в экстазе, он ускоряет темп до немыслимой скорости, и, резко содрогаясь, кончает в меня, выстреливая горячим семенем.

– Аленушка, прости, родная. Я не успел! – стонет он, падая сверху.