Сельский шик для мажора

Глава 32. Алена

Раскаты грома заставляют меня вздрогнуть. Они далекие, глухие, словно чье-то предупреждение. А затем начинает дождь – сначала редкий, почти нежный, но быстро переходящий в ливень. Капли барабанят по крыше, создавая ритмичный, гипнотический звук.

Внезапно, словно гигантский паук, молния прочерчивает небо, озаряет белым светом. В этот миг мир вокруг замирает, погружаясь в нереальную тишину. И тут же, словно взрыв, раздается оглушительный раскат грома, от которого стены сеновала дрожат.

Матвей крепко прижимает меня к себе, я слышу стук его сердца. Такой близкий и родной. В его объятиях мне тепло и спокойно.

– Боишься, малышка? – тихо шепчет он.

– Безумно. Это с детства у меня. Однажды, мама была на работе, а бабушка на почте задержалась. Мне лет семь было, показалось, что молния ударила в нашу крышу. Я одна была дома, так сильно испугалась, что начала плакать. Сама не помню, как спряталась в шкаф и уснула там. До сих пор помню то состояние паники.

– Я рядом, ничего не бойся!

С этими словами моих губ касаются мягкие губы. Сначала невесомо, нежно, Матвей очерчивает кончиком языка контур. Я с готовностью двигаюсь навстречу. Наши взгляды пересекаются. Я вижу, как он меня хочет. Крылья носа слегка подрагивают, дыхание учащается, цвет глаз из голубых становится почти серым. Я делаю судорожный вздох и закрываю глаза. Матвей подается вперед и целует уже по-настоящему. Без ванили и нежности.

Волна возбуждения окатывает меня и бьет прямо вниз живота, отчего я невольно сжимаю бедра. Обнимаю крепче его шею и углубляю поцелуй. В мгновения ока, он переворачивает меня, и я оказываюсь под ним. Его язык ласкает меня, выбивая тихие стоны. Как же сладко!

Матвей сжимает мои ягодицы и толкает на себя. Я распластана под ним и обезоружена.

– Я хочу тебя, моя девочка. Какая же ты охуенная!

Его эрекция упирается мне между ног, обхватив мои бедра, двигает ими, вынуждая промежностью тереться о его возбуждение.

Запрокидываю голову и стону громче, уже сама ерзая клитором. Мозг отключается. Я хочу его прямо сейчас. Это что-то животное и первобытное. С рыком он стягивает с меня свитшот, а следом шорты вместе с плавками. Бесцеремонно тискает меня, оглаживает, сжимает, трогает. Я трусь об него, как ненормальная.

– Блядь, я не могу. Просто крышу сносит, – шепчет он.

– Трахни меня, – шепчу я, пересохшими губами. Меня потряхивает от нетерпения, я взорвусь в любую секунду.

– Повтори еще!

– Трахни меня, Кремлев! – смелею я. Мне кажется, если я сейчас не смогу ощутить его в себе, то умру в тоже мгновение.

Он резко стягивает с себя футболку, выскальзывает из брюк, жестом фокусника выуживает из кармана презерватив, и, раскатав его по всей длине, насаживает меня на себя. Между нами дичайший потоп, член скользит между моих ног легко и плотно, заполняя меня на всю длину. Огненный шар внизу живота концентрируется все сильнее, я в хлам раздираю спину Матвея, двигаясь навстречу.

– Да, да! – кричу в исступлении. Парень вгоняется в меня, выбивая крики, покрывается испариной.

Раскаты грома уже прямо над нашей головой, в маленьком окне под потолком я вижу, как хлещет проливной дождь. Складывается ощущение, что во всем мире есть только я и он. И мы одно целое. Язык Матвея хозяйничает у меня во рту, заставляя мурашкам разбегаться по всему телу. Хочу больше его вкуса, посасываю язык, щедро обмениваясь слюной. Нереально вкусно!

Матвей отрывается от меня, хватает мои ноги под коленями, и прижимает к животу, продолжая неистово трахать, смотрит туда, где наши тела соединяются. И в этот момент меня накрывает сокрушительный оргазм, смывающий все на своем пути.

– Малышка моя, я тоже все. Все!

Сделав еще пару движений во мне, с утробным стоном Матвей кончает, и падает мне на грудь. Дыхание сбито, пульс зашкаливает.

Шум дождя по крыше приносит умиротворение, и, судя по всему, гроза миновала. Немного придя в себя, парень осторожно вынимает из меня член и снимает презерватив.

– Алена, тут кровь! – обеспокоенно смотрит на меня.

– Все в порядке! – тихо смеюсь. – Это месячные начались. Как раз сегодня.

Я взяла с собой прокладки, как знала.

Он смотрит на меня, ласкает взглядом плоский живот и упругую грудь. Я тоже не свожу с него взгляда. Разве можно быть таким идеальным. Развернувшись, он скидывает презерватив вниз. У него самая классная задница на свете, клянусь. Упругая с двумя ямочками, ее мне так нравится сжимать в своих ладонях. Мне уже совсем не стыдно перед ним.

– Можно выдыхать? – протягивает он мне мои трусы. – Ты не беременна?

– Выдыхай! Я не беременна.

– Я не против детей. Но чуть позже, – серьезно сообщает он.

– Аналогично!

– Ну что, пикник?

– Показывай уже, что там у тебя?

Через пять минут мы сидим одетые. На импровизированном столике выставлен контейнер с бутербродами, из термоса Матвей разливает ароматный чай.

– Ты сам их приготовил? – спрашиваю, откусывая приличный кусок. На свежем хлебе лежит ломтик сыра, ветчины и огурчик, в форме сердца.

– Конечно. Нравится?

– Сердечко? Ты серьезно? – прыскаю я.

– Я ничего специально не вырезал! – хохочет он, обнажая идеальные зубы. – Это у тети Таси огурцы такие, в разрезе похожи на сердце.

– Ну-ну!

– Мы уезжаем послезавтра утром. Расстаемся всего на недельку. Не выдумывай себе ничего, окей?

– Без проблем! – пожимаю плечами, но мне внезапно становится грустно. Он ворвался в мою жизнь как ураган. Мы не расставались ни на день, с того дня, как стали встречаться.

– Эй! – откладывает он в сторону недоеденный бутерброд и обнимает меня за талию. – Ты чего, малыш?

– Все нормально. Я просто уже скучаю.