Сельский шик для мажора

Глава 56. Алена

Отъезд Матвея как раз совпадает с моими каникулами в поселке. Всю неделю я живу у него, перетащив часть своих вещей. И это, признаюсь честно, просто волшебно. Начиная от его бесконечной заботы и ласки, заканчивая восхитительным сексом. У нас просто бешеное влечение друг к другу, мы физически не можем долго находиться в разлуке, и скучаем, даже когда расстаемся на несколько часов. Как я буду без него целый месяц? Ума не приложу.

Словно подслушав мои мысли, он поворачивает голову в мою сторону, и часто-часто целует мои пальцы.

– Это наваждение какое-то! – хмурится он. – Мне кажется, я умру от тоски по тебе.

– Матвей! – хорохорюсь я изо всех сил. – Ты сам говорил, что время быстро пролетит. Я буду ждать тебя, звонить, писать, фото присылать. Просто заспамлю!

Он отвлекается от ведения машины, и чмокает меня в щеку.

– Спамь сколько хочешь, Алена Смышляева! С ума меня свела, вся галерея в наших снимках, а мне все мало.

– Раньше не любил фоткаться?

– Терпеть не мог! – прыскает он. – Так, малышка, давай повторим. Ключи от квартиры у тебя есть, клининг раз в неделю. Если нужно чаще – напиши в чат, оператор оформит выезд. Деньги на карте, плюс еще переведу. Если надо еще – говори, не стесняйся. За тобой присмотрят Кирюха и Ромыч. Аккаунт на доставку продуктов – я тебе привязал. Ключи от машины оставлю, пароль от приложения у тебя есть. Так, что еще?

– Матвей! – разворачиваюсь к нему всем корпусом. – Мне жутко неудобно. Давай я буду в общаге жить?

– Ага, еще чего! – хмыкает парень. – Нет, милая. Будешь охранять очаг и ждать меня домой.

Матвей, какой же он! Сказал, что добьется, и каждый день удивляет меня. Готовит завтраки, делает массаж, который, правда, всегда заканчивается сексом, балует меня, дарит подарки, заваливает цветами и устраивает свидания. Правда, у нас не так много свободного времени, в основном, мы встречаемся вечером, но даже полетали на воздушном шаре. Я чуть от счастья не умерла, когда он меня туда привез. Так давно мечтала, и вот, мечта сбылась.

– Признайся, – прошу я. – Что ты сделал с Викой и Артемом, что у них совесть проснулась?

– Просто поговорил! – уперто отвечает Кремлев.

Я пытаю его который день, но он не сдается. Князь записал мне извинительное видео, где чуть не плакал. А Вика позвонила, блеяла в трубку, а затем разрыдалась. Сказала, что сама жутко перепугалась того, что могло случиться и бесконечно виновата передо мной. Мы договорились держать нейтралитет, ради наших родителей. Если честно, я не верю, что люди меняются. Но вдруг?

– Я буду много времени проводить в больнице! – перевожу я тему, крепко держа Матвея за руку. – Так дни быстрее пролетят.

– Заглядывай к моему отцу периодически. Ладно?

– Конечно! – пылко заверяю я.

Отец в курсе, что мы встречаемся. Он был в некотором замешательстве, когда я рассказала ему предысторию, но потом успокоился. Врач пока категорически против того, чтобы сообщать близким наш маленький секрет, эмоциональный фон должен быть максимально стабильным. Меня это очень беспокоит, но так пока лучше для всех.

С мамой и сестрой мне пока познакомиться не удалось, как и с дедушкой. Тот второй месяц по находится по делам в Москве. Мама обо мне знает, но лично не видела. Матвей пообещал устроить совместный ужин, по возвращению из Израиля. Я боюсь встречи, как огня, если честно.

А мы сегодня официально едем знакомиться с моей семьей. Мама не выдержала, и все рассказала бабушке. Та поохала, поахала, даже капли от сердца себе накапала. Но мама говорит, что это для антуража. Она та еще актриса.

Мы уже заезжаем в поселок, на заднем сидении лежат цветы для мамы и бабушки. Также Матвей купил вино и дорогущие конфеты. Проезжая мимо церкви, нам усиленно машет мужчина, чтобы мы остановились, а рядом наш батюшка – отец Николай.

– Это же Герман Петрович! – удивляюсь я, узнав нашего главу, невысокого, полного мужчину.

– Что ему надо, интересно? – пожимает плечами парень, и останавливается у кованых ворот.

Храм в Златогорово старинный, начала девятнадцатого века, стоит на невысоком холме. От уничтожения большевиками его спасло только то, что там была школа и библиотека.

Его белоснежные стены, выкрашенные еще в дореволюционные времена, слегка пожелтели от времени, но не утратили своей красоты. Небольшая, но изящная колокольня венчает храм, а позолоченные купола сверкают на солнце, словно драгоценные камни. Вокруг храма – небольшой, ухоженный дворик. Деревянные ворота, украшенные резьбой, ведут на территорию, где растут старые липы, их кроны, раскинувшись, образуют тенистый уголок. Рядом с храмом, на каменной плите, стоит старая, потертая от времени скамейка. Здесь я обычно сидела после воскресной службы и трескала конфеты.

– Добрый день! – выходит он из салона, за руку здороваясь с главой. Я киваю мужчинам в знак приветствия, лихорадочно соображая, что же им от него понадобилось. Батюшка перекрещивает Матвея, и кланяется.

– Добрый день, Матвей Сергеевич! – широко улыбается Герман. Тот еще прихвостень, конечно. – Вы к нам какими судьбами? Работу посмотреть?

Матвей Сергеевич? Охренеть! Еще и имя его знает откуда-то!

– Девушку свою привез в гости, давно не была! – кивком головы, указывает на меня.

– Аленушка? – ахает Герман и с любопытством заглядывает в салон. – Хорошая девушка, давно знаком с ее семьей.

Знаком давно? Еще бы! Бабушка его читать учила!

– Я ее еще вот такой помню! – включается в разговор батюшка, указав ладонью чуть ниже своего пояса. – С прабабкой ни одну воскресную службу не пропускали. А ты-то сам как, веруешь?

– Верую! – кивает Матвей, а я удивляюсь дальше, наблюдая за ними сквозь приоткрытое окно, с любопытством ловлю каждое слово.

– Вот и правильно. И в храм ходишь?

– В храм редко. Работы много.

– Господь в сердце должен быть! – монотонно тянет священнослужитель. – Но в дом Божий захаживать тоже надо. Не забывай!

– Вы извините, мы спешим. Бабуля ждет! – делает Матвей порыв вернуться ко мне.

– Подождите секундочку, Матвей Сергеевич! – заискивающе смотрит на него толстячок. – Мы тут с отцом Николаем прогулялись по территории, храм наш осмотрели. Двести лет ему в этом году. Красивый, правда?

– Красивый! – соглашается он.

– Стены бы нам побелить, чтоб еще краше стал. Да колокольню подлатать!

Я сижу и пыхчу от возмущения, что он жалуется?

– Дело благое! – подключается отец Николай. – Помочь бы нам.

– Пришлите смету! – коротко бросает Матвей Герману. – Почту знаете.

– Храни тебя Господь, сын мой! – крестит напоследок его батюшка.

– Пришлю! Сейчас же отправлю! – кричит в след мужчина.

Матвей с невозмутимым видом усаживается в салон, и трогается с места.

– Че они к тебе прицепились-то? – бурчу я. – Смету какую-то прислать, по имени-отчеству величают. Ты что, меценат им?

Парень молча ведет машину, и паркуется у моего дома.

– Матвей! Ну что ты молчишь?

– О добрых делах не принято распространяться, малышка! – тепло улыбается он. – Выглядит как хвастовство.