3

Дома все было, как всегда. Маленькая квартирка, снятая у капризной хозяйки за цену, которой эта жилплощадь не стоила, была как всегда уютна и словно тесновата в плечах. По крайней мере, Элли здесь всегда преследовало навязчивое ощущение, как будто хочется распрямить спину, но при этом можно что-то задеть… Нет, отсюда определенно нужно съезжать при первой же возможности. Тем более с Сидом!

Что же она теперь будет делать вместе с Сидом? Во-первых, он здесь все сгрызет, во-вторых, ей придется рано вставать, чтобы его выгуливать, а в третьих — она должна будет освоить все нюансы собачьего поведения и вообще… ей придется ЗАНИМАТЬСЯ собакой. А она сейчас даже собой не хочет заниматься…

— Вот так начинается старость! — сказала она сама себе, устраиваясь на диване.

А ведь сегодня день ее рождения! И он, между прочим, не закончился. Время только половина девятого.

Сид самозабвенно занимался ее новым тапком: он грыз его, рыча и повизгивая, и вообще издавал всю гамму звуков, означающих крайнее блаженство.

Ну с Сидом все более или менее понятно: его она отправит к маме. Кстати, нужно это сделать до понедельника. Может, Ингрид или Сандра заедут и заберут? Две ее сестры работали в Нью-Йорке, жили с семьями в пригороде, к тому же часто мотались к родителям в другой штат. У нее, в отличие от младших сестер, не было ни семьи, ни машины, на которой можно мотаться в другой штат, ни денег на квартиру. И с годами Элли привыкла ощущать себя паршивой овцой в их роду.

— Мама, — сказала она, набрав домашний номер. — У меня к тебе необычная просьба, думаю, что ты не откажешь.

— Дочка, а почему у тебя так тихо? Где гости? Где день рождения? Почему ты не веселишься?

— Мы… сейчас… скоро я пойду веселиться. Просто перерыв между первой и второй частью.

— Сид, я надеюсь, с тобой?

— Э-э-э, в каком-то смысле — да.

— Что это значит?

— Мне тут подарили маленького спаниельчика. И я не знаю, куда его деть.

— Ну посади на диван… Стой, живого, что ли?

— Ну конечно!

— Щенка? Спаниеля?

— Да.

— Боже мой! И куда теперь его девать? Ведь эта ведьма выгонит тебя с собакой.

— Искать другую ведьму… или… Мама, а может, ты его возьмешь?

— Элли! Элли, дочка! Я как раз хотела тебе сказать, мы же только что завели кота!

— Ну мама! При чем тут кот! У вас же отдельный дом с садом и пятью комнатами! Неужели кот и собака там не уместятся?

— Но это невозможно!

— Ну почему? Это мне невозможно — в Нью-Йорке, без денег, без квартиры, с собакой. Куда я ее дену?

— Отдай кому-нибудь. Но нам без кошки никак нельзя. Грызуны совсем замучили. А собака только будет мешать. И потом: кто будет за ней следить?

— Папа.

— Папа работает. И я тоже. Постой, а что ты там говорила про деньги? Ты что, опять уволилась с работы?

— Н-нет. Просто их всегда не хватает. Я потом расскажу.

— Элли! Почему ты не попросишь, если не хватает? К чему эта гордость! Сколько тебе нужно? Я вышлю или переведу их на твой счет. Давай, мы снимем тебе новую квартиру. Ты знаешь, у нас с отцом есть деньги…

— Не надо, мама. Я как-нибудь сама.

— Что за глупости!

— Ты лучше Сида забери.

— Кого?

— А! — Элли рассмеялась. — Я щенка назвала Сидом. А с его тезкой мы сегодня расстались.

— Я так и знала! Поэтому ты сидишь одна в свой день рождения. Знаешь, что? Бросай все и приезжай к нам!

— У вас же кот.

— Ну и что?

— А я с собакой. Так что, мама, мы теперь не сможем ездить друг к другу в гости, если ты считаешь, что они не уживутся.

— Глупости! Оставь собаку Валентине. А еще лучше подари. Ей одиноко в такой большой квартире.

Элли задумалась. Она совсем забыла о своей подруге.

— А ведь это мысль! Пока, мама.

— Ну… пока. Звони. Да, и знаешь что?

— Что, мама?

— Не обижайся на меня. А сегодня сходи куда-нибудь, хоть даже и одна. И как следует повеселись!

— Хорошо.


Она положила трубку. Обвела взглядом комнату, в которой, словно в хижине шамана, не было ни одного свободного сантиметра на стенах и на полу: все увешено, уставлено до такой степени, что помещение напоминало гигантскую кладовку. Ей было здесь тесно с самого начала. Но Элли сняла эту квартирку из-за хорошего, престижного района.

Сид-большой не мог вытерпеть тут больше двух часов. В основном, они проводили время в его просторной квартире. Элли вдруг подумала о другом: она же не сможет пригласить сюда ни одного приличного мужчину! А после того, как Сид-маленький все перегрызет… Нет, от него надо избавляться… Или снимать другую квартиру… И почему она, правда, такая гордая?! Надо было попросить у мамы денег!

Впрочем, к маме никогда не поздно обратиться, а сейчас нужно испробовать первый вариант: пристроить щенка в хорошие руки.

— И не думай ни о чем, я забираю его себе! — звонко щебетала Валентина.

— Да? — Элли даже растерялась. — Так просто — забираешь и все…

— А ты как хотела? Чтобы мы затеяли длинную волокиту с документами? — Подруга рассмеялась. — Слава богу, он не ребенок, которого я собираюсь усыновить, а просто щенок. Заберу и все: буду кормить, выгуливать, холить и лелеять. Кстати, почему ты не празднуешь? И меня не приглашаешь?

— А я сижу дома и не собираюсь праздновать. Кстати, почему ты мне сама не позвонила? И не поздравила.

— Потому что на работу мне звонить не хотелось. А дома ты только что появилась.

— А мобильный? — хитро спросила Элли.

— А мобильный… ну… Черт его знает! Забыла я! Ну прости. Может, пойдем погуляем, все-таки вечер еще ранний, неужели на этом у тебя закончится праздник?

Элли вспомнила, что то же самое ей, кажется, говорила мама.

— А как же Сид? С кем я его оставлю?

— Ну… как-нибудь один побудет. Нам же надо в конце концов развлекаться.

— Да, — грустно проговорила Элли, понимая, что с таким рвением Валентины ей рано или поздно самой придется воспитывать щенка. — Да. Давай я его хотя бы сначала покормлю. И если он съест всю мою квартиру…

— То ты переедешь ко мне. А потом мы что-нибудь придумаем! Давай, корми. Я за тобой заеду. — И подруга положила трубку.

Валентина была старше ее на два года, тоже одинокая, но с финансовой точки зрения гораздо более счастливая. Она имела большую квартиру, доставшуюся ей в наследство, и веселый и вздорный характер, который привлекал к ней множество мужчин, хотя и ненадолго.

Валентина пришла в восторг, выслушав утреннюю историю праздника в офисе. Сама она не любила показываться в редакции после увольнения, зато обожала слушать сплетни.

Три месяца назад, как человек, не стесненный материально, Валентина внезапно отказалась работать в журнале и уволилась. На нее посмотрели, как на сумасшедшую. Многие их коллеги имели хорошие капиталы, но за рабочее место все-таки держались очень крепко, хотя бы для того, как они говорили, чтобы было, где на людей посмотреть и себя показать. А уж всемирно известный глянцевый журнал — лучшее для этого место.

Однако свободолюбивая Валентина так не считала. Свое заявление об уходе она вручила Силу со словами, что ей проще сидеть дома, чем в террариуме. Во-первых, не надо тратиться на бензин, а во-вторых, есть гарантия, что не укусят. Сид согласился, поскольку в манере вести баталии она ничем не уступала Хелен, а потому достала всех. И с радостью это заявление подписал.

А теперь, видимо, настала очередь и Элли. Только с ней поступили совсем по-другому…

— Ну ты даешь! — Валентина буквально визжала от восторга. — И ты ему это сказала в лицо! Прямо при всех!

— А что такого?

— Назвать щенка в честь Сида! Ой, не могу!.. А что? Ему, кстати, идет эта кличка. И мордочка у него такая, что прямо только и скажешь: Сид и больше никто!

Валентина приехала к подруге с подарком: огромным плюшевым медведем с красной ленточкой на шее.

Элли закатила глаза:

— Вы что сегодня — сговорились?

— А что?

— Или сегодня день защиты животных? Близнецы подарили надувного слона! Два на три метра. Тоже плюшевого. Ты — медведя. Сид подарил Сида… Хорошо звучит… А девчонки из экономики притащили вот фикус в горшке.

Валентина внимательно ее выслушала. Потом сказала:

— А где слон?

— Тьфу ты! При чем тут слон?

— Интересно просто. А куда ты его денешь такого: два на три метра?

— Не знаю. А зачем ты мне такого здорового медведя притащила?

— Ну… Да, здесь его не разместить… Тебе нужна квартира! Поехали ко мне! В одной комнате будет слон, Сид и медведь. В другой — ты, в третьей — я, а четвертая — общая. Мне кажется, нормально.

— Мы с тобой не уживемся. Ты — такая же бешеная, как Хелен. А я ее не люблю.

— Ну я же — не она.

— Посмотрим. Спасибо за медведя. Я люблю все большое. Только вот девать мне все это некуда…

— Не грусти, Элли. Будет и на твоей улице праздник. Не сегодня, так завтра.

— Это пожелание? — спросила Элли, надевая куртку.

— Да! Я желаю тебе, чтобы тебя настигла большая удача не сегодня, так завтра!

— Чего ты привязалась к этому «не сегодня, так завтра»?

— Не знаю, вырвалось. Но я действительно желаю тебе удачи. Сколько можно терпеть неприятности?

— Да у меня их особо и не было. Одна большая неприятность — это Сид-большой.

— Да, — Валентина хихикнула, кивнув головой в сторону щенка, — а Сид-маленький будет доставлять тебе маленькие неприятности. Но зато много.

Элли оглядела подругу с головы до ног:

— Кстати, куда это мы так нарядились? Ты же замерзнешь с открытыми плечами!

— Зато все парни будут мои!

— Зачем тебе столько?

— Меньше — просто обидно.

Валентина, итальянка по происхождению, была яркой женщиной с пышной грудью и ослепительной улыбкой, перед которой не мог устоять ни один мужчина. Хрупкая Элли со своими утонченными чертами лица полностью терялась на ее фоне и казалась блеклой, когда шла рядом с подругой.

И наоборот: если сначала оценивать пастельную, словно размытую красоту Элли, то Валентина выглядела немного вульгарной… Однако подругам это нисколько не мешало, даже наоборот: вкусы на мужчин у каждой имелись свои.

— Кстати, когда я закрывала дверь, Сид уже покушался на телефонную проводку. Похоже, к нашему возвращению от нее ничего не останется.

— А его током не убьет?

— Я тоже об этом подумала и поэтому на всякий случай отключила телефон… Не знаю, захочешь ли ты с ним жить после того, как он перегрызет все в доме и тебе придется вставать черт знает во сколько, и… А может, тебе его не отдавать?

— Элли! Что за мнительность? Как-нибудь разберемся. Тебе, по крайней мере, не нужно будет тащить его за собой в Альпы.

— Да. Есть у меня, правда, еще один вариант, куда этого дуралея пристроить.

— Какой?

— Я сегодня познакомилась с каким-то продюсером, а ему очень понравился Сид. Он даже сам просил…

— С продюсером?

— Да. Он просил меня подарить ему Сида. И щенку, по-моему, с ним понравилось.

— А как его зовут?

— Генри Микст. Я правда о таком никогда…

— Генри Микст!!! Генри Микст!!! Ты РЕАЛЬНО с ним познакомилась?!!

— Ты его знаешь? Вы знакомы?

Валентина смотрела на нее, как на сумасшедшую.

— К сожалению, нет. Но его знает весь мир!

— Да ладно. И чем же он знаменит?

— Фильмы снимает. В Голливуде работает. — Валентина измерила ее изумленным взором. — Ты как с луны свалилась!

— Точно, Майк сказал мне, что он из Лос-Анджелеса.

— Эх ты! Это же известный голливудский режиссер… Ну ты даешь! И молчала! Вот с чего надо было начинать рассказ о сегодняшнем дне!

— А по-моему, ничего особенного. Он предлагал мне работу в своем новом телепроекте. А я отказалась.

Валентина издала неопределенный звук, как будто она подавилась воздухом, остановилась на месте, согнулась пополам и начала громко кашлять.

— С тобой все в порядке?

Подруга держалась за голову и тихонечко стонала.

— Что случилось?

— И она еще спрашивает! Люди добрые, спасите меня от этой сумасшедшей!

— Да в чем дело-то?

— Генри Микст предлагал ей работу, а она… сказала: «Ах, оставьте! Мне не до вас!» Так, да?

— Ну… примерно так.

Валентина еще раз простонала. И вдруг схватила ее за руку:

— Слушай! А у тебя его телефона нет?

— Есть. Он мне звонил, остался его номер.

— Bay! Давай позвоним и скажем: «Дядечка! У нас есть адекватная девушка. Она, в отличие от предыдущей, согласна с вами работать за любые деньги и даже бесплатно».

— Да, точно, он мне говорил, что никто не интересуется у него гонорарами.

— Правильно! Он же не жадный. Главное — рядом с НИМ работать!

— А я вот интересовалась. И даже возмущалась.

— Что, мало предложил?

— Да мы до этого все никак не могли дойти.

Валентина ревниво посмотрела на нее:

— Что же вы делали? Он к тебе приставал?

— Пока нет.

— Что значит «пока»?

Элли шла, размахивая сумочкой.

— Мне показалось… Впрочем, я не в его вкусе, наверно. Такая серая мышь. А у него — целый Голливуд.

— Ну… он теперь дядечка одинокий. Сама понимаешь.

— Одинокий?

— Он развелся недавно со своей женой. Актрисой какой-то. Все газеты об этом писали… Ну ты даешь! Познакомь меня с ним. Давай! У нас есть повод!

— Какой? — Элли возмущенно подняла брови. — Ты что из меня сводницу делаешь? Я и сама теперь девушка одинокая. Хотя, Валентина, нам ничего не светит, я тебя уверяю.

— Повод железный — Сид. А еще — твоя работа. Скажи, что ты передумала. Или лучше — нет. Лучше скажи, что я согласна.

— Он искал такую, как я. У тебя внешность не подходит.

— Значит, отпадает. Ну тогда — Сид. Отдадим его хотя бы на время Альп.

— Да не буду я тебя с ним знакомить!

— Жадина!

— Не жадина. Просто мы… не очень хорошо расстались, и он меня выгонит за порог, если я приду к нему снова.

— Никакой дальновидности!.. Ох, Элли. Вот видишь?

— Что я вижу?

— Ты просто не умеешь замечать сюрпризы, которые преподносит тебе судьба. А потом на нее еще и жалуешься.

— Я никогда не жалуюсь.

— Такое бывает только в кино! А ты… Упустила шанс.

Элли вздохнула:

— Сейчас бы в Лос-Анджелес. Куда-нибудь в казино…

— Или в Голливуд.

— Да, в тамошний ночной клуб…

— А куда мы вообще идем? — Валентина остановилась. — Мы уже прошли мимо трех клубов. Вот этот, по крайней мере, — до утра.

— Не думаю, что мы просидим в каком-то одном клубе до утра… Смотри!.. Валентина, смотри! — Элли стояла, развернувшись к большому светящемуся зданию, на котором искрилась-переливалась вывеска оного из известнейших в городе казино. — Может, это судьба?

— А что? Может, и правда… Пойдем! У тебя же день рождения! Вдруг Судьба решит преподнести тебе подарок — что-нибудь такое же большое, как тот слон…

— Я боюсь…

— Надеюсь, что все не проиграем.

— Страшно!

— А вдруг повезет?


Казино было оформлено в стиле сороковых годов: тяжелые бархатные портьеры, мраморные колонны, ковровые дорожки, пальмы в кадках…

— Я чувствую себя в старом фильме, которые смотрели наши бабушки! — восхищенно шептала Валентина. — Хорошо, что догадалась взять побольше денег!

Через четверть часа подруги уже цедили коньяк в компании немолодых мужчин, чем-то напоминавших Сида, может быть, ускользающей мимикой…

А еще через час, на пятой ставке, на счету Элли значилось сто двадцать пять тысяч долларов. Под воздействием чудотворного золотистого напитка именинница вошла в раж и ни за что не хотела уходить от рулетки. Ее день рождения уже стал достоянием небольшой общественности в виде девушки-крупье и нескольких зрителей, собравшихся вокруг стола. Она получила несколько фишек в подарок от заведения, с которых теперь — раз за разом — удваивала выигрыш. Она ставила все время на красное.

Валентину же с каждой минутой все сильнее била дрожь, она пыталась утащить неразумную подругу домой, заставив довольствоваться синицей в руке.

Элли же считала, что надо играть до последнего. Ее мнение полностью разделяла крупье, стрелявшая бесстыжими, шальными глазами по сторонам.

— Неужели вы уйдете, не попытав удачу еще? — спрашивала она.

— Ты с ума сошла! Остановись, Элли! Дура! Ты все проиграешь.

— Не мешай.

— Ты посмотри, как эта рыжая стерва смотрит на наших двух знакомых!

— Не мешай.

— У нее под жилеткой даже нет лифчика!

— Я сказала: не мешай!

— А если ты не заберешь деньги прямо сейчас, нас пристрелят по дороге домой! И Сид будет голодать и съест всю старухину проводку… Господи, ну остановите вы ее!

Элли молча выдвинула все фишки на любимое число.

— Не слушайте ее! Она не в себе. Я забираю…

— Ставки сделаны, господа! — «Рыжая стерва» явно получала удовольствие от смятения, в котором находилась Валентина. И вообще, судя по выражению лица, она находила очень забавным и увлекательным все, что делали подруги. Только непонятно было, чего она хочет: чтобы Элли выиграла побольше или проиграла все.

Скорее — второе, решила Валентина и стала дергать подругу за рукав.

— Остановись! Чем ты будешь расплачиваться! Ты лишишь крова и родителей, и сестер с малыми детьми!

— Я выиграла двести пятьдесят тысяч! — растерянно прошептала Элли, явно удивляясь щедрости фортуны.

— Вот! — закричала Валентина. — Мы уходим! Где можно взять деньги? Или чек? Или открыть счет?

— Вы больше не будете делать ставки? — ласково обратилась рыжая бестия к Элли.

— Ну почему же? Будем!

— Нет!!! Она все забирает. — Валентина тащила ее к выходу. — Забирает!.. Забирает, я сказала!!!

— Нет, я ставлю на то же число. — Элли решительно выдвинула фишки.

— Она пошутила!

— Нет. Я не шучу. — Элли пожала плечами.

Несколько любопытных замерли вокруг стола. Наступила полная тишина. Затрещала рулетка и…

— Пятьсот тысяч.

— Мои?

— Ваши. — Рыжуха громко сглотнула, словно была голодна. — Еще раз будете ставить?

— Буду.

— Это перебор! — прошептал кто-то в толпе.

— Так не бывает.

— Она все потеряет сейчас.

— Да ну — бред! Как в кино!

— Унесите меня, — стонала среди общего гомона Валентина. — У меня подкашиваются ноги! Мне плохо!!!

— Ставки приняты! Итак, ваши полмиллиона.

Снова затрещала рулетка…


Еще через два часа подруги сидели в квартире у Валентины и пили красное вино.

— Это ты во всем виновата!

— Я?!!

— Ты не дала мне выиграть два миллиона!

— Я?! Ты должна сказать мне спасибо! Если бы я тебя не остановила, у тебя бы не было и одного! Ну… Элли, за тебя!

— Угу… За меня!

— Интересно, почему нас не убили?

— Просто не успели догнать. Таксист понимающий попался.

— А зачем мы забрали наличными?

— Не знаю. Наверно, обстановка навеяла: в старом кино тоже так делали. А кто в таком состоянии вообще способен соображать?

— Никто!

— Вот именно.

— Ничего, убьют завтра, когда мы отправимся в банк.

— А мы кого-нибудь возьмем для охраны.

— Того же таксиста!

— А никто другой и не пойдет.

— Почему?

— Во-первых, его тоже убьют.

— Ну и фиг с ним!.. За тебя, Элли!

И счастливые подруги, допив остатки вина, улеглись спать в соседних комнатах, начисто забыв обо всем на свете.

А в маленькой квартирке в соседнем квартале в это самое время золотисто-коричневый спаниель по имени Сид догрыз вкусную ножку стула, попил из унитаза и, сделав четвертую лужу на ковре, тоже сладко заснул на широкой хозяйкиной кровати…


Загрузка...