Шторм — это Стерлинг

Глава 14

Стерлинг все еще пытался убедить себя не заходить в ванную и уговаривал не стаскивать с Бекки полотенце, когда она предупредительно кашлянула.

— Спасибо, — проговорила она хрипло, словно так же, как и он, томилась от интимности момента. Девушка выглянула за дверь и протянула руку к сумке.

Стерлинг поспешно отдал ее и отвернулся, прилаживая мучительно упершийся в молнию затвердевший член, который уже пульсировал от боли. В кожу крошечными острыми иглами впилось сексуальное напряжение. С рычанием Стерлинг пнул треклятые драные картинки, ногой опрокинул стул, отправив того к стене. Все равно это не избавило его от засратых электрических разрядов, так и пронзающих тело; он упал и сделал сто отжиманий. Член все еще пульсировал. Дерьмо. Чертов стояк упрям, аки баба. Стерлинг опять сто раз отжался. Снова завибрировал мобильный, и Стерлинг выругался. Маркус совсем вылетел из головы.

Он вскочил на ноги и, устроившись в кресле за столиком, открыл смс-ку:

«Где бабло?»

Из ванной комнаты донеслись звуки работающего фена, когда Стерлинг отправил ответное смс:

«Где мой айс?»

Маркус: «Ты же не станешь втирать, что вмазываешь его сам?»

Стерлинг: «Твоя супермысль по этому вопросу такая же стремная, как попытка охмурить монахиню».

Несколько секундная пауза, затем:

«Ни хрн не плчшь больше дозы».

Стерлинг фыркнул. «Слово не воробей».

Маркус ответил: «Не я нарушил часть сделки».

Стерлинг начал было печатать, но тут отворилась дверь в ванную комнату, и Стерлинг чуть было не проглотил язык. Бекка распустила гладкие и блестящие волосы, губы подкрасила розовым, кожа была бледной и сияющей — она походила на ангела, спустившегося с небес, дабы спасти его грешную душу. Помимо воли взгляд пропутешествовал по узким, синим джинсам, серебристым на ремешках сандалиям, что открывали изящные стопы. Затем вернулся к голубенькой кофточке с восхитительно глубоким вырезом.

Крутя пальчиком шелковистый локон, Бекка подошла к столу.

— С трудом верится, что одежда пришлась по размеру.

— Твои вещи доставят позднее, — заметил Стерлинг. Дотоле добыча должна расставить приоритеты, но он говорить ей об этом не стал.

— Я всецело удовлетворена, — заявила девушка. — Ты не поверишь, как это чудесно принять душ и надеть чистую одежду, которая не вызывает чувства, что я была звездой какой-то там порнушки.

Взор Стерлинга прилип к ее лицу, в желудке стал разрастаться тяжелый ком гнева.

— Прости, что позволил Тэду вытащить меня за дверь той ванной. Я бы никогда не впустил его внутрь.

Ее щеки порозовели, и Бекка села за стол, изо всех сил стараясь казаться беззаботной от оброненного комментария, но ее выдала заметная дрожь, сотрясавшая нежное тело.

— Не люблю говорить об этом человеке. Он, возможно, и был вынужден держать от меня свои лапы, зато морально насиловал так часто, что по спине мурашки бегут при одной только мысли об этом.

Внутри Стерлинга клокотала огневая ярость, перемешанная с кислотной толикой вины в первую очередь за то, что позволил Бекке находиться подле него.

Бекка втянула носом воздух.

— Как вкусно пахнет едой.

Он потянулся к сумке и вынул для нее гамбургер и картофель-фри.

— Остыла уже, наверное.

— Ну и пусть, — отмахнулась девушка, схватила брусочек и понюхала. — Я прямо ожила, поскольку держу наивкуснейшее фри. — Она развернула свой гамбургер и разложила картофель на бумажном пакете. — Я действительно голодная как волк. Это впервые за… ладно, очень долгое время. Кетчупа не найдется?

Стерлинг выложил из сумки пакетики и разложил их на столе, после чего сходил к холодильнику.

— У меня есть вода и «Доктор Пеппер».

— И никакой колы? — насмешливо ужаснулась Бекка.

— У меня реально серьезная зависимость от «Доктора Пеппера», — признался он, передавая ей баночку. — Док Келли (босс нашего научного коллектива) адски достает меня из-за этого. Якобы сахар вреден организму.

Она согласилась на содовую.

— Но ты, полагаю, не согласен? — Она послала ему улыбку, легкую и исполненную юмора. Напряжение от ее требования представить доказательства, что он не работает на Адама, ненадолго исчезло. То был первый раз, когда Стерлинг видел ее непринужденной и влюбился в нее такую. К тому же он ощущал себя полнейшим засранцем, потому как собирался усмирить ее, предав тем самым те с трудом заработанные крохи доверия.

— Если джитэк не сумеет пережить излишне большое количество мальтотриозы[27], - промолвил Стерлинг, — то он в полной заднице, когда зодиус начнет по нему палить. Думаю, Келли полагает, что призыв к гуманности заставит нас почувствовать себя людьми.

Бекка поднесла вилку ко рту.

— Считаю это плюсом. Теперь вам не оправдать собственную греховность.

Он откинулся на стуле и принялся разглядывать Бекку, созерцая движение тонкой, цвета слоновой кости кожи, когда она глотала. Нежной. Манящей.

— Мне поверить, что в тебе нет пороков?

Бекка улыбнулась и стало похоже, будто прямо над столом засияло солнышко. Стерлинг повидал море женских улыбок — скромных, соблазнительных. Но никогда не встречал солнечную улыбку.

— Все еще обожаю «Сникерс».

Стерлинг, заухмылявшись, опять пошел к холодильнику, достал откуда пакетик «M&Ms» и положил на стол. Бекку разобрал смех.

— Твоя версия моего «Сникерса»?

— А то как же, сладенькая сливка, — произнес он, подмигнув.

Бекка фыркнула. По-женски. Мило.

— Сладкая слива? Это что-то новенькое.

— Ну что я могу сказать? — спросил он. Вдохновляешь ты мою музу.

Она махнула рукой на такое дурачество и взяла драже.

— Ты хранишь «M&Ms» в холодильнике?

— Может же человек делать то, что делают все люди, сберегающие свои вкусняшки. Это место — полевой склад. Воздух половину времени не циркулирует, вот они и тают, отчего пакетик арахиса «M&Ms» превращается в пакетик грязнущего арахиса, а это просто преступление.

Покачав головой, Бекка разразилась смехом. Нежным и мелодичным. Член снова ожил. Зараза.

— Все ж таки, судя по запасам мальтотриозы, — дотошно проговорила Бекка, — ты частенько сюда наведываешься.

Он побарабанил пальцами по столу.

— Нигде больше нет таких, как это, мест, где даже у стен имеются уши.

— Даже в многоэтажных, с высокой гарантией безопасности, гостиничных комплексах?

— У каждого из них собственное назначение, — согласился Стерлин, — только толпа в тех гостиницах взыскивает кучу времени и еще больше капусты. А зачем отдавать бабло, если ты поставлен в необходимость? В местах же, подобных этому, можешь снять парня, чтобы за сигару продать лучшему другу и его жене. — Он закинул руку на спинку ее стула. — Жизнь на скоростной шоссейной полосе. Самого замусоренного города.

— Господи. На скоростной полосе. Мой брат часто употреблял то же словосочетание.

— Таков солдатский склад ума, — сказал ей Стерлинг. — Мы жаждем маневров. Без ума от скорости.

— Мой папа бы не согласился. Каждый день он покорял скоростную полосу жизни, используя стратегию. Папа и брата всячески старался принудить сбавить обороты и заставить думать.

— Если ты действуешь поспешно, это вовсе не означает отсутствие раздумий, — заспорил Стерлинг, защищая себя через ее брата. — Такое попросту означает, что ты оценил ситуацию и начал действовать, прежде чем страх поднял свою уродливую голову, и ты поддался ему. Страх и убить может заставить.

Взгляд девушки затуманился от нахлынувших воспоминаний.

— В последний раз, когда брат приезжал в отпуске домой, мы ходили в кино. По дороге домой стали свидетелями страшной автокатастрофы. Пьяный водитель пикапа въехал в переулок и в лобовую столкнулся с другим авто. — Взор сфокусировался на Стерлинге. — Кевин и не вспомнил об опасности. Машину охватил огонь, а внутри находился ребенок, и он помчался к нему так, словно это не было опасно. Вытащил малыша из автомобиля и тем самым спас жизнь. За всю жизнь я ни разу не была настолько напугана, даже в Зодиус-сити. Я страшилась, что он идет на верную смерть. Боялась, что тачка взорвется. Опасалась потерять брата.

— Мне жаль, — посочувствовал Стерлинг. — Я знаю, как ты сильно любила их обоих.

Она немного погодя кивнула.

— Самое удивительное, что Кевин вышел оттуда целым и невредимым. Он стал героем. Спас жизни этих людей.

— Именно этим и занимаются солдаты, Бекка, — произнес мужчина. — Мы сохраняем жизни.

— Знаю, — с грустью отозвалась она. — Но от этого не легче терять любимых. Быть женой и дочерью солдата куда страшнее, чем даже угодить к Адаму. Никогда и ни за какие коврижки я не хотела бы вновь испытать то, что почувствовала при потере папы и брата.

Поняла Бекка это или нет, но только что она обмолвилась, что у них нет и не может быть никакого совместного будущего. Он-то это сознавал. Даже любовью не мог Стерлинг с ней заняться, так как это подвергло бы ее опасности, сделав мишенью для Охотников. Он по всем статьям не подходил ей.

— Поэтому ты матери не сообщила о своей болезни?

— Не хотелось ее пугать, — проговорила Бекка. — Мне казалось, что я с ней справлюсь и заставлю уйти.

— Получается, ты прошла через свой страх и лечение в полном одиночестве. — То не был вопрос. В таком благородном и смелом поступке чувствовалась бездна страха.

— Угу, — не стала она отрицать. — Просто я не смогла бы снова смотреть на ее мучения. Думаю, как-нибудь я схожу к ней поговорить.

— Нет, если у нас получится раздобыть антидот и способ, который поможет долго употреблять айс.

— Не надо, — произнесла Бекка, мотнув головой. — Не надо создавать иллюзии. Не нужно оно мне. Не желаю такого. Я прошла тот этап, сейчас у меня другая жизнь. — Она метнула на него предостерегающий взгляд, дающий понять, что эта тема себя исчерпала, и торопливо перевела разговор. — Почему у всех зодиусов цвет глаз черный, а у тебя остался натуральным?

Стерлинг замер с наклоненным напитком, радуясь увертке, которая помогла вернуть самообладание, прежде чем он продолжил опускать банку.

— У всех джитэков глаза черные, но они умеют замаскировывать их ото всех, кроме их спутниц жизни. — Он сам исключение, только признаваться в этом не собирался.

— То есть твои глаза больше не бирюзовые?

— Не-а, — проговорил Стерлинг тихонько, совсем тихо, и он это знал. — Они почернели.

Черты ее лица разгладились.

— Знаешь, я всегда обожала твои глаза.

— Нет, — сказал он, — не знаю. Но был страшно доволен, что приобрел особые линзы, которые доктор Чайн разработал в бытность своего пребывания в Зоне 51, пусть даже впоследствии и оказался перебежчиком. — Я тоже всегда любил твои глаза. Да и поныне.

— Спасибо. — Ее щеки зарделись, и она взяла ломтик фри. — А почему остальные джитэки решили не скрывать цвет глаз?

— Человеческий цвет, — промолвил Стерлинг. — А для зодиусов люди слабы и часть прошлого. Джитэки же воплощают эволюцию.

С ее лица сошли все краски.

— Воистину я хочу добраться до лаборатории и поскорее начать работать, чтобы суметь остановить Адама. — Она, запнувшись, поерзала на месте. — А отсюда ты куда меня повезешь?

— В наш городской штаб, — проинформировал ее Стерлинг. — Там будет работающая в реальном времени веб-камера, что поможет напрямик связаться с нашими научными сотрудниками.

Бекка снова заерзала на стуле, словно испытывала какой-то дискомфорт.

— А мои доказательства, что ты — тот, за кого себя выдаешь, и — с кем я там работаю?

— Калеб соберет документы и сделает звонок в Белый дом.

— В Белый дом? — уточнила девушка, изогнув бровь.

— Ренегаты заключили соглашение с правительством, хотя в половине случаев они так и относятся к нам, как к врагам. Но мы заставляем их сотрудничать, и они это делают. Никто не хочет, чтобы Адам стал сильней, чем уже есть.

Она кивнула и, подцепив ломтик жареного картофеля, немного откусила — скорее, чтобы избежать зрительного контакта, нежели от голода.

— Бекка, — позвал он ласково, пожелав, чтобы она подняла на него взгляд. До Стерлинга дошло, девушка чувствовала себя одинокой, а грядущий карантин здесь совершенно не поможет.

Ее ресницы затрепетали и взметнулись.

— Да?

Он открыл рот и тут же закрыл. Ну, вот как ей объяснить, что все будет в порядке, когда этому не дано произойти? Кассандра права. На Беккиных плечах тяжкий груз. Стерлинг решил увильнуть от ответа.

— Жуй. Тебе после этого полегчает.

Девушка не отрывала от него глаз, которые наполнились тревогой, сменившейся вдруг решимостью, она выпрямилась и провозгласила:

— Полегчает мне, когда я положу конец кошмару по имени Адам, но сейчас согласна и на перекус.

Стерлинг усмехнулся.

— Мне нравится твой план. — Он подцепил обжаренный ломтик, а затем полез в сумку и достал оттуда четыре забытые котлеты.

Бекка прыснула со смеха.

— У тебя хороший джитэкский аппетит. — Она взяла фри. — Кажется, и у меня тоже. Очень надеюсь, что айс сжигает калории, поскольку мне ужасно не хватает моих ежедневных пятимильных пробежек. А если это произойдет, то представить страшно, с какой легкостью он может заманить женщин в свои сети. И я не шучу.

— К счастью, Адам не больно-то задумывается о нуждах женщин. — Он высыпал фри в верхнюю часть сумки. — Будем надеяться, что у нас получится вытурить его с улиц, прежде чем у кого-нибудь возникнут креативные идеи по привлечению новых нариков.

— Знаешь, — заявила Бекка, — единственное, что удерживает Адама от массового распространения айса, это численность жертв. Ему хочется, чтобы люди жили и поклонялись ему, полагаю. Впрочем, думаю, скоро он потеряет терпение и перестанет обращать внимание на количество убиенных, поскольку получит максимальное количество нариков. Проблема же в том, что у нас нет представления о последствиях для потребителей айса. Они могут умереть. У них могут развиться необычные инопланетные заболевания. Ослепнут. Станут калеками. Список возможных последствий бесконечен.

— Перерастет в насилие, — проговорил он вполголоса, вспомнив разговор в фургоне. — Нда. Мы размышляли о последствиях, и они не очень радужные.

— Именно, — согласилась девушка, сделала паузу, поднеся гамбургер ко рту, а затем отложила его. — Не верится, что говорю это, но нам следует лишить источника поставки.

«Нам». Хорошо хоть она дала понять, что решила присоединиться к ренегатам, а то ведь он еще не предоставил ей никаких аргументов.

— Мы пытались, — заверил он ее. — Я рассчитывал выяснить состав формулы айса, чтобы попробовать лишить источника еще до нашего побега, однако тебе не предоставили бы второй шанс сбежать. Нам повезло выбраться оттуда.

— Но я-то не узнала, — сказала она. — Знать, как они его изготовляют, знаю. Его…

Тут зазвонил, вибрируя, телефон Стерлинга. От предупреждения по телу мужчины промчался адреналин. Это был условленный сигнал. На них напали.

Брови Бекка сошлись на переносице.

— Кто-то прямо-таки жаждет твоего общества.

Стерлинг отодвинулся на стуле и встал, как бы невзначай прошествовал к кровати, и когда ничего не ощутил, расслабился чуток. Он нащупал в сумке присланное Келли снотворное и успокоительное. Стерлинг планировал предупредить Бекку, прежде чем ввести лекарство, только вот времени на это уже не оставалось. Ренегаты не сумеют защитить девушку, выруби она их задницы.

Кресло перед Стерлингом поехало в сторону, сумка, как и подушки на кровати, взмыла в воздух. Стерлинг выругался. Бекку обуяли эмоции. Она почувствовала опасность, а может, даже ощутила, что он кое-что замышляет. Повернувшись, Стерлинг увидел Бекку в футе от себя.

— Что происходит? — Ее тело застыло в напряжении, а голос звенел от волнения.

Простерев руки, он привлек Бекку к себе.

— Успокойся, милая, — проворковал Стерлинг негромко и, зарывшись пальцами в шелковистые прядки волос, коснулся губами ее ушка. Она попробовала было отодвинуться, но Стерлинг без труда удержал ее. — Бекка, прости меня, — прошептал он. — По-другому эту проблему не решить. — И ввел ей инъекцию.

Она взвизгнула, а затем обмякла в его руках. «Вот и доверяй после этого», — угрюмо подумал Стерлинг.

Он поднял ее на руки и направился к двери.