Шторм — это Стерлинг

Глава 5

Два часа минуло после встречи Стерлинга с Адамом, и сейчас он был заперт в роскошной офицерской квартире, которую теперь делили он и Ребекка. Все это время Стерлинг провел, расхаживая, и походил еще малость, готовый выпрыгнуть из собственной кожи. Его разум раз за разом истязал себя картинками, где Тэд трогает Бекку, или вот она вымаливает айс, готовая пойти на все, лишь бы заполучить его.

«Я ее паскудный герой», — заявил Адам. Беккин герой. Адам спас Бекку от рака и предоставил ей таким образом повод быть ему верной. Стерлинг же не сделал ничего такого, за что можно удостоиться свидания. Она доверяла ему не больше, чем он ей. Мужчина провел ладонью по своей двухдневной щетине и кинул взгляд на часы на панели безопасности, которые сообщили ему, что только полдень, и минуло всего-навсего пять минут с момента, когда он в последний раз проверял время.

— Черти адовы, — буркнул Стерлинг, оглядывая свою новую тюремную камеру: кожаный диван, полностью оборудованная кухня и дверь в опочивальню с двуспальной кроватью. Складывалось впечатление, будто он здесь желанный гость, не будь на дверях замков. Ему предстояло послужить на стадионе приманкой для волков, где Стерлинга помучают, он излечится, после чего повторят процедуру, и так до тех пор, пока он не выдаст тайны ренегатов. А что, почему бы и нет? Почему… Адам подсадил Бекку на айк и решил, что нуждается в ее помощи? Разве что… Адам привлек Ребекку, чтобы через нее добраться до него. Времени на раздумья, как именно Бекку могут использовать против него, у Стерлинга не было, поскольку тут распахнулась дверь и в нее втолкнули саму девушку.

За ее спиной дверной проем заполнил Тэд.

— Береги ее, — рявкнул он. — Или мне понравится сделать это вместо тебя. — Он противно гоготнул и потянул на себя дверь. На ручке появился алый огонек, когда придурок активизировал электронный замок.

Все мысли броситься к ней от радости встречи вмиг испарились, когда девушка отшатнулась и, вжавшись в дверь (что на несколько футов увеличило расстояние между ними), объявила:

— Ты один из них.

На ней по-прежнему было то черное платье, сбоку оно уже порвалось, над вырезом кровь, ее кровь. Темные, длинные, шелковистые локоны сейчас спутанным колтуном обрамляли бледное лицо, на котором не осталось ни следа косметики. И она была прекрасна, абсолютно неконтролируемо красива. Было в Ребекке что-то такое, что пробуждало в Стерлинге мужчину.

— Бекка, я не один из них, — поклялся он.

Она замотала головой, отвергая его ответ.

— Ты истекал кровью. Они выстрелили в тебя, как минимум, с полдюжины раз. — Ее голос повысился, надломился от гнева и перерос в крик. — Прямо сейчас ты должен быть мертвым.

Хорошо, что он не заметил еще одно попадание. Она пребывала под дурью, когда он еще был жив?

— Прости, что разочаровываю, дорогая, но я не умер, и в ближайшее время преставиться не собираюсь.

— Не говори так, — взорвалась Бекка. — Не рассуждай так, будто это я сделала что-то не так. Я оплакивала тебя. Я… из-за тебя ведь приняла этот проклятый препарат.

От этих слов Стерлинга окатило понимание, какая именно помощь потребуется от него Адаму. Или Бекка чертовски хорошая актриса, или же она не в восторге от айса, однако сейчас ей думалось, что он — часть запутанной системы, похитившей ее.

— Я один из двухсот человек, которых Пауэлл на Зоне 51 инициировал еще до того, как Адам Рейн захватил это место. Это превратило меня в джитэка, и да, я быстро излечиваюсь вкупе с некоторыми другими способностями. Но я не был и не стану одним из подчиненных Адама.

Бекка впилась в него на миг пронизывающим взглядом, но тело ее слегка расслабилось и притулилось к двери.

— Значит, ты работаешь на военных?

— Ренегаты, — заявил Стерлинг, — особое подразделение специального назначения, в его составе как гражданские лица, так и джитэкский люд.

— Люд, — повторила она.

— Большая часть джитэков не считают себя людьми.

— А ты?

— Нет.

Она, вроде как, обдумывала сказанное, прежде чем продолжить диалог.

— Им нужно, чтобы я помогла с наркотой, — произнесла Бекка. — Так же, как и ты.

Он не упустил легкий намек на обвинение в последней фразе.

— По разным причинам, но с тем же исходом, — промолвил Стерлинг, внезапно смекнув, какие возможности у них появились. Именно здесь источник ДНК, они бы устранили его, сумей Бекка открыть антидот. — Из чего следует, не погибнут люди.

— Они дали мне лекарство.

С величайшими предосторожностями Стерлинг передвинулся на несколько сантиметров к ней поближе, приободрившись тем, что девушка не выразила протест.

— Это излечит рак.

— Сотворит из меня наркоманку и рабу, которая сделает все, все ей прикажут. Это не панацея.

— Мы найдем антидот.

— Не просто антидот, — отозвалась она решительно. — Я создам вакцину, которая сдержит распространение айса. Проконтролирую, чтобы она не позволила никому превращать народ в рабов, пусть даже это станет последним, что я сделаю на этой земле, и да поможет мне Бог.

Стерлинг окаменел от сказанного, невзирая на собственное заявление. Их записывали на пленку, прослушивали и наблюдали, а от ее сообщения запросто могли убить обоих или же зашвырнуть в секс-лагеря.

Бекка же, раздраженная, уже вовсю разошлась.

— Я их уничтожу…

Стерлинг среагировал до того, как она сумела закончить свои разглагольствования, сделав именно то, что Адам от него и ждал. Однако пошел он на это исключительно себя ради да с собственным тайным умыслом. Он преодолел разделявшее их расстояние, притянул Бекку в свои объятия и поцелуем заставил ее замолчать. Он поцеловал ее не потому, что обязан, не-а, а поскольку всеми фибрами души стремился почувствовать девушку рядом с собой, заклеймить ее. Его язык раздвинул ее губы, пробежал вдоль зубов, нырнул вглубь. Бекка застонала, растворяясь в нем, и, обхватив Стерлинга за шею, приподнялась на цыпочках, чтобы распробовать мужчину получше.

— Стерлинг, — шепнула она.

В нем всколыхнулось чувство собственника. Никогда еще он не испытывал подобного. Если хоть кто-нибудь — Адам ли, Тэд, или другой кто в этом трижды проклятом месте — пальцем до нее дотронется, он всех поубивает. Бекка под его покровительством, он спасет ее, она… его.

У нее был рак. У нее нет рака. Зато теперь она рабыня Адама, и существует «благодаря» льду. Она каталась на американских горках своих эмоций, и вместе с тем Бекка понимала, что должна сопротивляться Стерлингу, сознавала, следует остеречься доверять, но не в силах была себя заставить. Он жив, тогда как она была уверена в обратном, и ей требовалось почувствовать его, дабы убедить себя, что Стерлинг реален.

Чтобы спастись от кошмара минувшего дня, последних месяцев ее жизни. А целовать его было приятно, очень приятно, она несколько месяцев отчаянно жаждала остаться в живых, еще до того, как на пороге ее дома нарисовался Стерлинг. И Бекка уже почти доверяла ему… на некоем подсознательном уровне она верила ему.

Именно поэтому-то девушка и позволила ему войти в свой дом, по этой причине сумела затеряться в сумасшедшем блаженстве его губ, языка, благословляя жар мощного тела, что прижималось к ней. Не было больше рака, наркомании, исчезли всякий монстры с навязчивой идеей править миром, и никаких Тэдов. Остался только настоящий момент и Стерлинг, сжимающий ее за талию, бедра. Бекка застонала, когда его ладони накрыли ее округлую попку, и он приподнял ее. Не отрывая от него губ, Бекка обвила ногами его за талию, а руками — за шею.

Она едва ли заметила, что он двинулся с ней на руках, и опомнилась уже в ванной комнате. Ванная комната? Краем сознания девушка понимала, что выбор места весьма странен, но тут губы Стерлинга прошлись по ее челюсти, шее; это привело девушку в неистовство.

— Камеры и записывающие приборы, — прошептал он. Она втянула носом воздух и уже напряженно выпрямилась, как его рот заново овладел ее. Язык Стерлинга огладил ее одним долгим, ласкающим движением, а руки взъерошили ей волосы, и вдруг он отстранился, задернул шторку и включил воду.

Лишившись его прикосновений, девушку охватил озноб, в памяти ожили яркие воспоминания, как айс стекал по ее горлу в пищевод. В груди свернулась, а потом растеклась по всему телу напряженность, пальцы уцепились за туалетный столик под ней. Бекка пристрастилась к айсу, наркотику, который имел Бог знает какие побочные эффекты для людей, пусть даже у некоторых и получалось от него отвыкнуть.

Стерлинг вернулся и навис над нею, уперев руку у ее бедра в туалетный столик. Вторую поднес к ее лицу и, водя пальцем по скуле, заглянул Бекке в глаза.

— Мы выберемся отсюда, — пообещал он. — Выберемся целыми и невредимыми. — Стерлинг наклонил голову и заговорил у самого уха: — Они должны поверить в то, что мы тут заняты чем-то иным, нежели болтологией. — Протянул руку и выключил свет.

— Ты что творишь? — спросила Бекка, дернувшись, как от удара, когда ее ослепила тьма, и от того, что его поцелуи оказались ничем иным, как ширмой.

— Заставляю разыграться их воображение, — пояснил мужчина. — Мне так и слышен ход твоих мыслей, Бекка. Нет, я целовал тебя не только ради прикрытия. Мне хотелось это сделать с того дня, когда я впервые встретил тебя в библиотеке четырнадцать лет назад. А сейчас, когда у меня… — Он провел пальцем по ее губам. — Я жажду большего. — Он положил ей на спину руку, такую сексуальную и сильную, умиротворяя Бекку, возбуждая, что прибавило его словам огня. — Я желаю этого так и не состоявшегося некогда свидания, и еще планирую убедить тебя в том, что заслуживаю возможности заняться с тобой любовью. Однако не здесь и не в этой дыре. — Его губы невесомо потерлись о ее. — Ну и что ты на это скажешь? Давай уничтожим Адама и выберемся отсюда?

— Стерлинг, — прошептала она, из груди рвались противоречивые эмоции, ведь сказанное им совершенно неосуществимо и сроду не воплотить в реальность. Их накрыло капканом, они угодили в западню, а ее закабалили айсом.

Губы легонько коснулись ее уст.

— Тебе стоит знать… я прямо с цепи срываюсь, когда ты вот так произносишь мое имя.

Ее затопил жар, когда самая сердцевина сократилась, и Бекка прижала к груди ладонь, ощущая, как участилось сердцебиение. Она хотела его настолько сильно, что практически из головы выкинула, что ей для выживания нужен айс.

— Ежедневно мы будем оставлять айс из лаборатории про запас, — произнес Стерлинг, казалось бы, читая ее мысли. — И только у нас накопится его достаточное количество, а у тебя появится все необходимое для создания антидота, намекни мне, и я вытащу нас отсюда.

В ее сердце юркнула частичка надежды: у них получится уйти, они сумеют спасти город, а может, даже весь мир от айсомании[10]. А еще авось она взаправду вылечится, обретет свободу, а вместе с ней и шанс жить, и, кто знает, вдруг Стерлинг тоже станет частью этой самой жизни.

Однако надежду испепелило нечто — надежда, коя слишком уж часто подхватывала ее на руки, а потом сбрасывала с небес на землю. Упование — такая штука, которая способна испугать ее, уничтожить. Не нужна Бекке надежда. И не горела она желанием, чтобы Стерлинг предлагал ей какую-то ее имитацию. Бекке захотелось накричать на него, заявить, что его вера ничего не решит. Но неожиданно его губы накрыли ее, похищая мысли и заставляя плавиться тело. Это был клеймящий, страстный, голодный, поглощающий поцелуй, который сделал свое дело — опутал Бекку чарующей силой, заставляя выбросить из головы надежды, забыть о страхе. В нее вжималось твердое, горячее и такое необходимое мужское тело.

Внутри Ребекки воспламенилось нечто необузданное, обжигающее потребностью почувствовать этого мужчину. Девушка в жизни не испытывала подобного. Бекка прильнула к нему, руки пробрались под футболку, лаская упругую кожу, ощущая рельефные мышцы под ладонью, и она не переставала ими восхищаться.

— Стерлинг, — прошептала, выгибаясь к нему, пока не почувствовала мощную пульсацию его возбуждения у интимного треугольника трусиков на ее теле.

Он зарычал при звуке своего имени, и ладонью смял попку, притискивая к себе.

— Ты убиваешь меня, женщина. Сказал ведь, не здесь и не сейчас.

— Мы ж даже не знаем, настанет ли это завтра. — Бекка убрала его руку со своей талии и положила на грудь. — Не желаю ждать.

Его лоб прислонился к ее.

— Моя сила воли на исходе.

— А мне и не нужно, чтобы ты сдерживался.

Зарывшись пальцами в ее волосы, Стерлинг тронул их губами.

— Хочется, чтобы это произошло иначе.

Она надула губы и прижалась ими к его рту, потом осмелев, скользнула языком вглубь. Из его горла вырвался низкий стон, прежде чем Стерлинг завладел ее губами, познавая Бекку глубоко, страстно.

— Я не займусь этим с тобой здесь, — шепотом проговорил он.

— А я не прощу, если ты не сделаешь это, — запротестовала она, понимая, что надо сохранить смелость, да и терять ей было нечего, разве что побег, поэтому нужно насладиться близостью с этим мужчиной, которого она так страстно хотела. Рука Бекки скользнула вниз, к штанам, обвела контуры его внушительной эрекции.

Стерлинг накрыл ее руку ладонью, удержав на какое-то время, и поцеловал Бекку.

— Мы пойдем на компромисс, — прошептал он ей на ушко, покусывая мочку.

— Что это значит? — уточнила она и затаила дыхание, когда он оттянул ворот на плечах, отчего от защипавшего холода кожа покрылась мурашками, и припал губами к открывшейся нежной плоти.

— Не по словам судят, а по делам. Я покажу тебе, что это значит. — Стерлинг завозился в темноте, и, Господи, сев на пол, задрал ей юбку на бедрах, после чего начал на одном прокладывать поцелуями дорожки.

— Стерлинг, — просипела Бекка.

Он коснулся губами шелковых трусиков.

— Нравится такой компромисс?

Девушка сглотнула, что-то теплое коснулось нижней части ее тела.

— Да.

— Замечательно, — произнес Стерлинг и стянул трусики с ног вниз.

Бекка пальцами уцепилась за края раковины. Крупная, сильная рука заскользила по ноге, за ней последовали губы… медленно-медленно.

— Стерлинг, — протянула она, испытывая острую потребность в его губах на ее наиболее чувствительном, интимном местечке.

Он рассмеялся, низкий и сексуальный звук мужчины, упивающегося своей властью. Лизнул клитор, и Бекка выгнула бедра, соски заныли, словно тоже ощущали его язык. Мгновение и вот ее накрыло дымкой желания, растянувшегося на минуты наслаждения. Пальцы Стерлинга вошли во влажный жар ее тела, тогда как язык не переставал ласкать клитор, периодически окунаясь туда, куда погружались пальцы, имитируя таким образом движения члена. От этого Бекку сильнее охватило желание почувствовать Стерлинга внутри себя.

Не переставая пальцами поглаживать девушку изнутри, он всосал ее суть, и она едва не взорвалась, готовая сорваться с грани наслаждения в абсолютнейшее блаженство.

— О-о… я… — Бекка сделала вздох, а потом застыла. Ее подхватила радуга ощущений, баюкая, пока не осталось ничего, кроме сильнейшего взрыва эмоций. Его пальцы и язык гладили, лизали, ласкали ее с неспешной легкостью. Это оставило Бекку задыхающейся и настолько покрасневшей, что ей даже почудилось, Стерлинг разглядит это в темноте.

Когда же он наконец выпрямился, то, зарывшись пальцами в ее волосы, прошептал:

— В следующий раз ты будешь гореть в огне, я так и вижу каждую секунду твоего блаженства.

В ней возросла новая жажда, что немного изумило Бекку.

— Стерлинг, ты нужен мне. Внутри. Прямо сейчас.

Вдруг он застыл, эмоции в комнате сгустились от напряжения, как будто ему не пришлась по вкусу смелость ее слов. Ее кольнула уязвимость, прежде чем он огорошил:

— Сейчас же марш в душ.

Он щелкнул выключателем и принялся раздеваться.

— Что? Я не…

Стерлинг наклонился и поцеловал ее.

— Кто-то беспардонно ломится в наружную входную дверь. Лезь под душ и оставайся там, пока я не разрешу тебе выйти.

Футболка полетела в сторону, открыв небольшую поросль светлых волос на широкой груди, что заставило ее судорожно глотнуть воздух. Он прислонился к стене и нагнулся к берцам. Бекка никак не могла отрешиться от суетни и запросто сорвать с себя одежду. Куда проще это сделать с выключенным светом и в запале страсти.

Он подхватил ее на руки и поставил на пол.

— В душ. Немедленно.

Точно. Душ. Бекка внаклонку принялась расшнуровывать сандалии на плоской подошве, в это время на пол упали штаны. Господи, да он настоящий коммандос. И у него такая попка, что при виде нее разрыдается всякая женщина.

Стук в дверь.

— Откройте.

При звуке голоса Тэда вдоль Беккиного позвоночника мурашками пополз ужас. Стерлинг обмотал талию полотенцем и, оглянувшись через плечо, взглядом отдал ей немой приказ. Бекка скинула платье, то спланировало на пол, и, оставшись в трусиках и лифчике, вошла в душевую. Тем не менее она успела заметить полыхавший в глазах Стерлинга пламень. Дверь открылась и защелкнулась, и Бекка прислонилась к стене. Страсть переросла в испуг, когда до нее долетели мужские голоса, обменивающиеся грубостями.

Дверь в ванную приоткрылась, и Бекка затаила дыхание. За ней стоял Тэд. Она чуяла исходящую от него угрозу с такой же легкостью, с какой доверилась Стерлингу. Время остановило свой бег, пока она дожидалась, что последует дальше. Наконец послышалась какая-то возня, и дверь захлопнулась. Бекка от облегчения выдохнула, но заволновалась о Стерлинге. Она пулей вылетела из душевой, схватила полотенце и, укутавшись в него, прильнула ухом к двери.

Стерлинг взглянул на пистолет на поясе у Тэда, и был более чем готов его прикончить, риски он переступить порог ванной комнаты. То, что тот сразу рванул внутрь, ничуть не удивило Стерлинга. Свет потушен, разговор ведется вполголоса, вот Адам и потребовал удостовериться, что он ничего не замышляет.

Напоследок Тэд повернулся к Стерлингу, последний же, в свою очередь, ни на йоту не расслабился. Он знал, что еще не пришло время убивать Тэда, хотя на некоем примитивном уровне очень хотелось бы.

— Никакого отбоя, — гаркнул Тэд. — С этих пор.

— Если думаешь, что я подарю тебе своего рода паноптикум[11], то забудь.

— Тогда, думаю, тебе стоит держать его в штанах, — произнес он и, сунув руку в карман, извлек пузырек айса. — Тащи ее сюда. Ей нужна доза.

— У меня договоренность с Адамом, — отрезал Стерлинг. — Она моя. Я сам дам ей дозу.

Тэд вперил в него непреклонные бульдожьи глаза.

— Ты задолбал уже меня, Стерлинг Джетер. Ты ведь не хочешь меня задалбливать.

— Я под защитой Адама, — сообщил Стерлинг. — Это тебе не стоит меня задалбливать.

Tэд отвернулся и зашагал прочь. Стерлинг проводил его до двери и убедился, что тот действительно ушел. Этот мужик может стать реальной проблемой, и он это понимал. Стерлинг торопливо прошел обратно в ванную комнату и, войдя туда, увидел Бекку, завернутую в полотенце и сидящую на краю ванны, однако волосы ее были сухими.

— Что ты имел в виду, говоря, у тебя с Адамом договоренность?

Стерлинг поставил айс на туалетный столик и опустился перед ней на колени, попытался обнять, однако Бекка уклонилась в сторону. Он понизил голос.

— Я пообещал Адаму, что склоню тебя помочь ему. Мне пришлось это сказать.

Ее нижняя губа задрожала.

— И что получишь в ответ?

— Тебя, — проговорил он. — Я получу тебя, Бекка. А Тэд, как и все остальные, пальцем до тебя не дотронется. — Он сощурился, заметив, что у нее трясутся руки. — Ты замерзла. Я дам тебе другое полотенце.

Она схватила его за руку.

— Мне не холодно. — Она осеклась. — Это только начало. Я… я думаю, что у меня ломка.

— Под защитой Адама он, гребаная моя задница, — ворчал Тэд, сидя за охранной панелью и следя глазами за Беккой, которая выходила из казарм, и стиснул зубы — сталь на стали.

Стерлинг — проблема, которую необходимо устранить. Он приближен к Калебу, а следовательно, Адам решит завербовать его в зодиусы, что, кстати, ускорит и перемену фронта близнеца. Если Стерлинг и дальше станет липнуть к этой бабенке, коя в настоящий момент в целях выживания сильно зависела от зодиусов, его желание накроется медным тазом. То бишь это подрывало основы его, Тэда, власти, а он не собирался спускать такое на тормоза. Пришла пора разлучить дамочку со Стерлингом.