Шутка Хаоса

Глава 22 Лориэль. Шаткий союз

Марика продолжала путь, неотрывно следуя за проводником. Теперь всадницу не покидало ощущение, что она поднимается вверх. Время полностью терялось в подземелье, и женщина не знала, ночь сейчас или уже давно наступило утро.

В какой-то момент сумрачный огонь перестал плыть по воздуху и, ярко вспыхнув, погас. Всадница оказалась в полной темноте, полностью утратив ориентацию. Прислонившись к неровной стене туннеля, попыталась прислушаться и различила в царящей тишине тихие шаги.

Кто-то приближался. Кто-то сильный и уверенный в себе.

Марика потянула меч из ножен и приняла боевую позицию, приготовившись к встрече с неизвестностью. Доверившись слуху, поняла, что невидимый противник совсем рядом. Все, что оставалось всаднице — напасть первой, и она сделала резкий выпад вперед, но меч пронзил лишь пустоту.

Тишину нарушил тихий смех, эхом отразившийся от сводов пещеры. Вспыхнул желтый мертвенный свет, хорошо освещая туннель.

— Почти убила, — изуродованное лицо исказилось издевательской усмешкой. — Хотя у меня есть небольшое, но очень веское в данный момент преимущество — я прекрасно вижу в темноте в отличие от некоторых. Хотя, признаюсь, твой клинок чуть не отправил меня за Грань.

Лиассин стоял, небрежно опираясь на черный посох, и с любопытством смотрел на Марику. В его глазах женщина прочла… восхищение?

— Впредь будешь знать, как подкрадываться ко мне в темноте, — раздраженно ответила всадница, убирая меч в ножны. — К сожалению, я здесь не затем, чтобы лишить тебя жизни, не смотря на то, что это желание в последнее время появляется все чаще. Где мы можем поговорить, чтобы наш разговор остался конфиденциальным?

— Т-с-с, — чародей быстро поднес к губам указательный палец, ясно давая понять, чтобы она молчала. — Следуй за мной…

И не говоря больше ни слова, пошел в обратном направлении, даже не обернувшись посмотреть, следует ли она за ним.

Лиассин прекрасно ориентировался в подземных переходах, поворачивая то вправо, то влево. Вскоре потянулись выбитые в скале дома подземных жителей, и Марика поняла, что они находятся в самом центе гномьей твердыни.

Сегодня всадница посетила Лориэль впервые и с огромным интересом рассматривала окружающую архитектуру. Выбитые в горной скале домики мало напоминали человеческие, но все-таки некоторое сходство оставалось. Так, например, их жилища имели деревянные двери, окна, выходящие на улицы подземного города и колониальные арки. Улицы располагались беспорядочно, и здесь с легкостью можно было заблудиться. В центре Лориэля застыл дворец Эосина. Казалось, он парит над пропастью, но это впечатление являлось ошибочным. Фундамент этого величественного строения поддерживал мощный скалистый утес. У центрального входа застыли два изваяния дракона, словно стражи, несущие вечную службу. Над окнами нашли свое место каменные горгульи, также цитадель украшали многочисленные бойницы, башенки и пролеты. Узкие и широкие мосты расходились в разные стороны и добавляли дворцу еще большей привлекательности.

Марика с удовольствием посетила бы царские апартаменты изнутри, но на это не было ни времени, ни возможности.

Вскоре Лиассин Вартери свернул к непримечательному домику — таких здесь было много и, прошептав под нос какое-то заклинание, отворил дверь.

Внутри оказалось неожиданно чисто и тепло. В углу горел камин, на столе догорала лучина. Посреди помещения было два удобных и мягких кресла. На полках аккуратно стояли толстые ветхие тома с черными корешками, расписанные серебряными рунами.

Чародей затушил лучину, и в комнате воцарился полумрак. Затем он устроился в кресле возле камина, сделав знак всаднице последовать его примеру.

Не став отказываться, Марика почти рухнула в предоставленное кресло, вытянув вперед уставшие ноги. Скитания по темным и холодным лабиринтам скалы забрали последние силы, и сейчас она наслаждалась отдыхом.

— Скажи мне, Лиассин, устраивает ли тебя такое положение? — она наблюдала за чародеем сквозь полуопущенные ресницы. — Так ли хороша роль безмолвного подчиненного?

— Сдается мне, ты здесь не только для того, чтобы поинтересоваться, доволен ли я своей жизнью, не так ли? — лицо Вартери оставалось непроницаемым. Всадница так и не смогла прочесть его эмоции. — Говори прямо, что привело тебя сюда? Не говори загадками, Марика. У тебя это скверно получается.

Чародей поморщился.

— Сначала ответь…

— Ты задаешь опасные вопросы.

— Ты сказал, что здесь безопасно, — теперь она открыла глаза и в упор посмотрела на мага, — и никто не сможет подслушать наш разговор.

— Быть может, я и хотел бы что-то изменить, но умею реально смотреть на вещи и правильно оценивать свои возможности. Собственно, именно поэтому все еще жив, а вот ты явно играешь с огнем, — уголки его губ дернулись в легкой улыбке, но глаза оставались холодными, словно замершие озера в далекой Снежной Империи. — Необдуманные поступки чреваты неприятными последствиями.

— Если бы представился шанс свергнуть Повелителя Ночи, ты бы его не упустил?

Марика напряглась. Что же, пришлось раскрыть карты. Конечно, она рисковала сейчас всем, в том числе и жизнью, но если Лиассин станет ее союзником, у нее появится твердая уверенность в победе.

— Может и так, — снова ушел от прямого ответа чародей. — Я так понимаю, у тебя есть план? Ну, так поведай его мне, и я решу, стоит ли ввязываться в это мероприятие или же нет.

— Я знаю, где сокрыт Маятник.

Чародей молчал. Ничто не нарушало тишину, даже дрова в камине перестали потрескивать. Полумрак стал еще гуще.

Вартери поднялся, медленно подошел к полке и, взяв с нее самую крайнюю книгу, начал перелистывать страницы. Он полностью погрузился в чтение, забыв о своей гостье.

Марика терпеливо ждала. Наконец чародей аккуратно поставил книгу на место.

— Попав в руки смертного, сей артефакт дает своему владельцу безграничное могущество, — его взгляд стал задумчивым. — В руках богов способен уничтожить мир, изменить или же возродить его из пепла.

Маг снова испытывающе посмотрел в глаза всадницы.

— Каковы твои условия?

Ну, вот и настал самый интересный момент. Остается лишь обвести мага вокруг пальца, пообещав ему то, о чем мечтает каждый честолюбивый глупец. Потом ей ничего не будет стоить вонзить ему клинок в спину.

— Мне многого не нужно, — она грациозно повела рукой. — Всего лишь абсолютная власть над миром, которую, безусловно, я могла бы разделить с тобой…

Марика откинулась на спинку кресла, заметив при этом острый взгляд мага. Лишь на одну секунду ей показалось, что Лиассин чувствует ее ложь, прекрасно разглядев нечестную игру. Но вот его взгляд снова стал обычным, холодным, ничего не выражающим, и всадница вздохнула с облегчением.

Нет, ей определенно показалось. Просто она сильно нервничает, оттого и лезет в голову всякое…

Изуродованное лицо мага исказилось в усмешке.

— Что мешает мне предать тебя и доложить обо всем Повелителю Ночи?

— По сути ничего, — она бросила на него томный взгляд из-под ресниц.

Марика насторожилась. Странный вопрос. Очень странный.

— И, быть может, ты так и поступил, если бы не страдал честолюбием и жаждой власти.

— Что же, что верно, то верно, — чародей поднялся и направился к выходу. — Выглядишь слишком утомленной. Тебе нужно взбодриться. Сейчас принесу чай.

Лиассин исчез за узкой дверью, ведущей в глубь дома, и Марика осталась одна, полностью предоставленная мрачным раздумьям.

Итак, она вроде как заручилась поддержкой сильного союзника, теперь дело за малым — добыть Маятник из Подземелья Теней. Но как это сделать, она пока не представляла.

Чародей вернулся спустя минуту, неся в руках чашку чая. Приятный аромат душистых трав распространялся по всей комнате, и руки всадницы сами потянулись к напитку.

Чашка была горячей. Сделав несколько глотков, Марика почувствовала, как уставшие мышцы расслабляются, а веки сковывает сон.

«Да он опоил меня сонным зельем!» — пришла в голову паническая мысль, и прежде чем ее веки полностью сомкнулись, погрузив в крепкий сон, Марика успела заметить злую улыбку мага.

***

Наступило утро, хоть в Лориэль не проникло ни одного лучика солнца. Улочки подземного царства были пустынными, что не могло не настораживать. Черный маг шел к дворцу Эосина, поминутно оглядываясь — в каждом переулке мерещились тени.

Что может быть проще всадить ему сейчас нож в спину, когда он еще слаб и не способен пускать в ход боевые чары? Чтобы расправиться с ним, вполне хватит и одного умелого метателя ножей. Гномы — глупцы, если упустят такой шанс. Он бы точно не упустил.

Лиассин попытался успокоиться и взять себя в руки, но получалось скверно. Постепенно мысли обратились к Марике и ее предложению.

Что же, стать властелином мира, обрести истинное могущество было бы не плохо, но он прекрасно чувствовал коварство в ее словах и понимал, что как только она добьется всего, чего хотела, то непременно попытается избавиться от ненужного груза. Что стоит власть над миром, если ее приходится делить, а хуже того — если над тобой стоит кто-то намного могущественнее? Марика не из тех, кто захочет подчиняться кому бы то ни было, даже если этот «кто-то» самый настоящий бог.

Маг глубоко вздохнул и собрал все мысли воедино.

Исход такого союза очевиден — в живых останется либо она, либо он. Иного не дано.

Широкий каменный мост над бездонной пропастью остался позади, теперь перед ним возвышались массивные ворота дворца. При виде черного мага стражники склонили головы в приветствии, но не потому, что уважали или трепетали пред ним — нет. Просто этого требовал установленный царем этикет, и они не смели им пренебречь.

Сейчас самое время заговорщикам проявить себя. Лучшего момента и представить нельзя…

Лиассин Вартери надменно прошел мимо склонившихся воинов и вступил под своды дворца. Идя по знакомым залам и переходам, он совсем не обращал внимания на роскошную мебель, лепнину и искусную мозаику.

Дорогу в тронный зал он мог пройти с закрытыми глазами: здесь он бывал часто, но расслабляться не приходилось. Лиассин был на стороже. Однако маг беспрепятственно проделал весь путь до тронного покоя, а покушения на его жизнь так и не последовало.

Возле обитых золотом дверей тоже стояла стража.

Завидев чародея, широкоплечий гном с густой и длинной бородой громко возвестил правителя о его визите. Через минуту перед Лиассином распахнулись двери, и он вошел в тронный зал.

***

— Нет! — гневный выкрик взлетел вверх и разбился о каменные своды подземной цитадели. — Это не наша война! Гномы всегда хранили нейтралитет — так было, есть и будет!

Эта тирада принадлежала царю гномов. Его кулак ударил по длинному дубовому столу, за которым проходило заседание всех представителей знатных семей царства и военачальников. Густые брови Эосина Великого сошлись на переносице, в глазах полыхала неподдельная ярость. По столешнице поползла тонкая трещина.

За его спиной тенью бесшумной затаился Лиассин, по-хозяйски возложив длань на спинку царского кресла.

Испытывающий взгляд царя окинул каждого из присутствующих в Зале Совета и остановился на виновнике гнева.

— Так значит, ты предлагаешь все-таки бессмысленно сложить головы? Но ради чего? Ради кучки людей, которые не сделали для подгорного племени ничего хорошего?! Вспомни, сколько раз они приходили с войной к Лориэлю в надежде захватить наше золото! Есть ли у тебя разумные доводы для того, чтобы мы объединились с Серилом?

Теперь все взгляды присутствующих обратились к коренастому гному, облаченному в латы из аранта, его черная борода была заплетена в тугую косу, во взгляде читался ум.

Лориэль граничил с Сумрачными горами — оплотом маарлоков, и те часто нападали на подгорное племя, тщась расширить свои территории. И память о том, как Арен с пятью десятками воинов обратил в бегство целую роту обозленных маарлоков, срубив их предводителю голову с плеч, до сих пор была свежа. Сей подвиг принес ему почет и вечную славу героя. Но встать на его сторону никто не осмелился, опасаясь заслужить немилость государя, что в свою очередь, могло обернуться изгнанием.

Арен внимательно всмотрелся в лицо повелителя, но не нашел в нем изменений, если не считать выражение глаз, в которых поселилась совсем несвойственная ему отчужденность.

— Есть, мой повелитель, — Арен поднялся и почтительно поклонился Эосину. — Все вы знаете, что я никогда не питал особой любви к людям, считая их жадными дикарями, и, будучи обычным солдатом, вместе с вами не раз оборачивал вспять их армии. Но время меняет все. Меняет приоритеты, взгляды, принципы и убеждения, заставляет искать союзников среди былых врагов. Посмотрите вокруг, — он неопределенно махнул рукой. — Разве вы не видите, что мы оказались в западне? Нам не покинуть Лориэль, потому что наше царство окружено. Да, воды у нас с избытком, но запасы провизии с каждым днем убывают, а обозы не смогут пройти мимо осаждающих полков. Что мы будем делать, когда продовольствие полностью закончится? Так же уповать, что враги сжалятся над нами и отступят?

По Залу Совета прокатился ропот множества голосов и сразу оборвался, стоило Эосину слегка поднять руку.

— Скоро зима. Войско Медегмы не выдержит наших вьюг и стуж. Они отступят.

— А если нет? — настаивал на своем Арен. — Где гарантии, что все так и будет? Помяните мое слово — пока мы ждем, что беда сама уйдет от наших стен, они-таки найдут лазейку в Лориэль, и тогда мы обречены.

Снова раздались громкие споры гномов.

Лиассин наклонился к повелителю и что-то тихо зашептал ему на ухо, при этом не сводя глаз с Арена.

«Может, зря я отказался от убийства чародея? — вдруг подумалось Арену. — Может, стоило поступиться честью, но раз и навсегда освободить Лориэль от этого зла?»

— Мне донесли, — с нотками металла в голосе произнес Эосин, сверля его глазами, — что в моем государстве затевается измена. Ответь мне, Арен Грозный Меч, так ли это?

— Нет, мой повелитель. Никто бы не посмел помыслить о подобном…

— Тогда как назвать тайную ночную встречу, в которой ты принимал непосредственное участие нынешней ночью?

Арен молчал. Да и что, собственно, он мог сказать в свою защиту? Каждое слово военачальника воспринималось царем в штыки и оборачивалось против него.

Гном мельком глянул на Вартери. На изуродованном лице черного мага застыла тонкая змеиная улыбка.

Сколько же в нем таится яда? И есть ли вообще у него душа? Но откуда он вообще узнал о тайном совете?

— Молчишь? — прошипел Эосин не своим голосом и сорвался на крик, в глазах заплясало безумство. — Взять его!

Два стражника мгновенно застыли за спиной Арена, положив руки на эфесы мечей, ожидая дальнейших указаний повелителя.

— Мне жаль, что я так жестоко ошибся в тебе, — продолжил царь. — Жаль, что когда-то поверил в тебя. Слушайте же внимательно, гномы Лориэля! Арен, главнокомандующий подгорного царства, лишается всех привилегий и звания. Отныне он объявлен предателем и изменником! Я знаю, что у тебя есть сообщники — приказываю назвать имена! — Но Арен промолчал. Царь, осознав, что здесь и сейчас ничего не добьется от разжалованного главнокомандующего, обратился к страже: — Отвести изменника в темницу.

Над Залом Совета повисла гробовая тишина. Стражники подхватили Арена под руки, но он вырвался.

— Я сам, — и с гордо поднятой головой направился к выходу, чувствуя на себе колючий взгляд коварного чародея.

Он шел в сопровождении бывших подчиненных и чувствовал горькую обиду.

Никогда в его голове не появлялись мысли о свержении царя, Арен всегда был предан своему повелителю и готов был без сомнений отдать за него жизнь.

Злая воля поработила разум Эосина, и тьма уже нависла над Лориэлем, стремясь поглотить без остатка.

Погруженный в безрадостные раздумья, он не заметил, как его ввели в камеру, и только громко лязгнувшая задвижка заставила гнома очнуться. Арен опустился на холодный пол, спрятав лицо в ладони.

На душе было мерзко, там, казалось, скребла целая стая кошек.