Шутка Хаоса

Глава 26 Лориэль. Сбежавший заключенный

Над головой Арена нависал низкий каменный потолок крошечной камеры. Все, что было внутри — так это убогий лежак да дыра в дальнем углу, из которой остро разило нечистотами.

И все-таки он не сдавался, веря, что эта чудовищная ошибка в скором времени разрешится, и царь сменит гнев на милость. Арен твердо верил, что выйдет отсюда. Но проходили дни, а он все так же сидел за решеткой, с отвращением глотая скудную тюремную пищу.

Порой, когда тюремщики тушили коридорные факелы и мрак в камере становился совершенно непроглядным, Арен закрывал глаза и снова видел усмехающееся лицо Лиассина. В такие моменты он начинал отчетливо понимать, что такое ненависть.

За дверью послышались шаркающие шаги — настало время смены караула. Гном горько вздохнул и свесил ноги с лежанки: еще одна безрадостная ночь, которая сменится таким же безрадостным днем.

От печальных раздумий его отвлек звук открывающегося замка. Арен насторожился.

Странно — сейчас не время ужина, да и скудную пищу ему подавали через маленькое окошечко, и за то время, что он томился в темнице, двери его камеры ни разу не открывались…

Неужели Лиассин таки добился своего, и теперь узника ожидает казнь — тихая и быстрая, без суда и следствия?

Замок громко щелкнул, и дверь со скрипом отворилась. Темноту камеры нарушил свет фонаря, в тот момент показавшийся разжалованному военачальнику ярче полуденного солнца.

В камеру вошел гном в темном плаще. Разглядеть лицо незваного гостя не представлялось возможным из-за накинутого на голову широкого капюшона.

«Так значит, все-таки убить решили…»

Только что прибывший сделал еще шаг по направлению к Арену и резким движением откинул с лица капюшон. Перед разжалованным военачальником стоял его старый верный друг.

— Брест? — неподдельно изумился Арен и шагнул ему навстречу. — Ты что здесь делаешь, старина?

— А ты хорошенько подумай, может, и поймешь, — проворчал Брест и смачно сплюнул на каменный пол темницы. — Иди за мной. Время не ждет.

Они вышли из камеры и оказались в темном коридоре. Брест свернул влево, и недавний узник последовал за ним.

Шли молча, часто останавливаясь и настороженно прислушиваясь. Когда же они поднялись на следующий ярус, Арен решил задать мучающий его вопрос:

— Зачем ты рискуешь, спасая меня? — он нахмурился, заглянув другу в глаза. — Ведь прекрасно знаешь, что если Эосин узнает, то безнаказанным тебе не остаться. Тебя обвинят в предательстве, Брест, и объявят изгоем. Стоит ли оно того?

— Зачем спасаю, рискуя всем? — гном остановился и, задумчиво смотря в одну точку, ровно произнес: — Может, потому что однажды ты спас мне жизнь? Может, потому что считаю тебя своим другом? А может, потому что ты обвинен несправедливо и это, видит Тьма, меня раздражает! И вообще что за глупые вопросы? Разве ты не поступил бы так же?

Арен промолчал, и они снова продолжили путь.

Как бы поступил на месте друга он сам, Арен не знал. Наверное если бы был уверен в его полной невиновности, а доказать это никак не смог, то да — поступил бы так же. Но он не знал, как бы поступил, если бы друга обвинили справедливо…

Друзья поднялись еще на несколько ярусов. По пути им изредка встречались гномы, спешащие по каким-то своим делам. Беглецы не боялись быть опознанными: свет факела слепил встречным глаза, и до друзей частенько доносилось недовольное ворчание.

Вскоре стены туннеля стали скользкими и неровными, и Арен понял, что они уже далеко от центральной части подземной цитадели. Брест выводил его из Лориэля потайным ходом, о котором знали немногие.

На поверхности их встретили сразу две луны. Кое-где лучи ночных светил пересекались и рождали новые оттенки. Арен вдохнул полной грудью. Видит Данрен — он не хотел покидать Лориэль, но иного выхода не было. Здесь его ждала лишь неволя да бесславная смерть.

— Уходи, Арен, — Брест протянул другу свой меч. — Надеюсь, он тебе не пригодится. Да пребудет с тобой удача и Бог Равновесия!

— Прощай и ты, мой друг, — так же высокопарно ответил бывший узник. — Я никогда не забуду, что ты сделал для меня в эту ночь.

И не говоря больше ни слова, Арен пошел дальше по пологому каменистому склону. Когда же он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на родную твердыню, Бреста уже не было.

Арену лишь оставалось надеяться, что никто не узнает, кто помог сбежать заключенному. Он еще долго шел в темноте, отмахав добрых шесть миль, лишь чудом не наткнувшись на вражеские патрули, когда до него донесся злобный вой рассков.

Вой слышался близко. Слишком близко.

Гном вытащил меч, приготовившись к бою.

Расски показались одновременно. Стая взяла его в кольцо. Арен насчитал не менее десяти особей — шансов отбиться почти не было.

Вожак нервно водил хвостом, увенчанным внушительной булавой, с длинных и тонких, словно иглы, клыков стекала тягучая слюна.

Гном смотрел в его глаза и видел в них один лишь азарт. Стая не была голодной, в бой их вела только жажда чужой крови.

Внезапно зверь растянулся в длинном прыжке, острые клыки лязгнули возле шеи гнома, и Арен едва успел увернуться. Меч описал полукруг и режущим движением прошелся по морде вожака. Из раскрытой раны потекла черная, будто уголь, кровь. Сквозь разрез проглядывали зубы. Раздался рык, зверь оскалился и снова пошел в атаку, только вот на этот раз не столь бесшабашно. Он хищно крался вокруг противника, выискивая слабые места и прорехи в обороне. Остальные расски не предпринимали попыток напасть — первая добыча всегда принадлежала вожаку, а в данном случае, она была единственной.

Сколько они так кружили, не отводя друг от друга глаз, Арен не знал. Минуту? Больше? Наконец терпение зверя закончилось, и он снова прыгнул, норовя вцепиться гному в горло.

В странном свете двух лун сверкнула сталь и пронзила тело зверя насквозь. Мертвая туша обмякла и свалилась на землю.

Стая неистово зарычала и одновременно бросилась на одинокого бойца.

***

Марика гостила у Лиассина вот уже несколько дней и все это время не находила покоя.

Как отреагирует Повелитель Ночи на ее медлительность? Ведь он ясно дал понять, что время не ждет, и артефакт нужен ему как можно скорее. Если Лиассин таки на ее стороне, то отчего медлит этот мальчишка? Чего ждет?

Но на все вопросы черный маг лишь растягивал губы в тонкой улыбке и отвечал, что ждет благоприятного момента. Однако Марика считала, что он просто не знает, как проникнуть в Царство Теней, оттого и тянет время.

Постепенно она привыкла к его надменности и заносчивости, Марику перестали раздражать его вечные усмешки. Напротив, всадница стала находить долгие ночные беседы с ним весьма занимательными, и когда он отсутствовал, находясь во дворце, она ловила себя на мысли, что ей скучно без него. Тогда Марика подходила к полке, брала какой-нибудь фолиант, садилась в кресло у камина и листала страницы. Конечно же, всадница не понимала значение рун, но зато с интересом разглядывала различные магические фигуры.

В первые же дни всадница исследовала его дом. В принципе, жилище мага не отличалось богатством и масштабами — комнат имелось немного, но одна из них была всегда заперта, и Марика часто задавалась вопросом — что скрывает за ней черный маг? Само собой, задать вопрос ему самому она так и не осмелилась.

Сегодня Лиассина не было всю ночь. Он явился под утро каким-то перевозбужденным и взвинченным. На лице отчетливо читалась злость.

— Что случилось? — Марика подалась вперед, так и не опустив фолиант из рук. — Что-то не так?

— Все не так, — прошипел чародей. Его серые непроницаемые глаза уставились на фолиант в руках Марики. — Никогда! Слышишь? Никогда не смей трогать магические книги! — и уже более мягко добавил: — Некоторые из них способны свести обычного человека с ума.

Он быстро преодолел разделяющее их пространство, забрал из рук воительницы книгу и поставил ее на полку. Затем, не оборачиваясь, произнес:

— Чертов гном сбежал. Я пытался искать его магическим зрением, но дальше Лориэля ничего не вижу, а знаешь, что это значит? — он обернулся и посмотрел на ничего не понимающую Марику. — Его больше нет в подземной цитадели!

Лиассин мерил комнату шагами, метался по ней как разъяренный зверь, сжимая и вновь разжимая кулаки.

— Но он не мог сбежать сам! Определенно ему кто-то помог, — он, наконец, перестал метаться по комнате, взгляд чародея сделался задумчивым. — Ну, ничего, расплата последует — на собственной шкуре узнает, чего стоят рухнувшие планы черного мага!

Марика молча взирала на чародея. И чем ему так не угодил какой-то жалкий гном? Впрочем, Лиассин никогда не прощал обид, имея достаточно злопамятный характер.

Вартери вытер со лба выступивший пот, прикрыл глаза и сосредоточенно о чем-то задумался. Так он простоял минут пять, затем открыл глаза и снова посмотрел на воительницу.

— Пойдем, посмотрим, насколько далеко успело уйти это жалкое существо, — и Лиассин направился вглубь дома.

Марика беспрекословно последовала за ним, и каким же было ее удивление, когда чародей остановился возле заинтересовавшей ее двери. Он достал из кармана мантии обычный железный ключ и быстро открыл дверь.

Помещение было освещено мягким серо-зеленым светом. Марика оказалась в просторной и чистой комнате, стены и углы которой тонули в мягком полумраке. Посередине стояла деревянная бадья, а в ней клубился жемчужный туман. Больше в комнате ничего не было, да она и не нуждалась в каких-либо магических атрибутах. Воздух в ней был напоен странными ароматами, и воительница как ни старалась, так и не признала в них запаха знакомых цветов и трав.

Лиассин уверенно подошел к деревянной бадье и застыл, жадно всматриваясь в клубящийся жемчужный туман.

Марика тоже всмотрелась в содержимое бадьи. Поначалу она ничего не могла различить в этом странном тумане, но затем перед глазами начали появляться контуры, складываясь в четкие фигуры и размытые образы.

Перед глазами воительницы развернулся достаточно унылый пейзаж — пустынная равнина, освещенная первыми лучами дневного светила; ветер гнал по ней легкое перекати-поле, землю уродовали глубокие трещины, хотя дождь здесь был частым явлением, и Марика поняла, что видит сейчас окрестности Лориэля. Картина резко поменялась, и теперь она увидела лежащего в собственной и чужой черной крови тело гнома. Вокруг него лежало несколько иссеченных мертвых рассков. Бой был безжалостным и беспощадным, — поняла воительница и невольно прониклась к незнакомому гному уважением.

Гном зажимал рану на разорванной руке, из которой, не прекращаясь, медленно сочилась кровь. Было абсолютно ясно — жизнь неумолимо покидает его, и у воина не было даже сил, чтобы подняться.

Она украдкой взглянула на Вартери. По бледному лицу мага расползлась торжествующая улыбка — он искренне наслаждался медленной смертью своего врага.

— Добить бы, — произнес маг одними губами.

— Он и так уже не жилец, — в голосе воительницы послышалась грусть. — С такими ранами он все равно долго не протянет.

— Надеюсь, что так, — маг прищурился, изуродованная часть лица слегка подергивалась в нервном тике. — А теперь давай посмотрим, что еще творится в округе…

Туман в деревянной бадье вновь заклубился, и перед взором женщины неожиданно предстали двое — могучий воин и чародей, облаченный в белую мантию. Маг уверенно шел впереди, за ним в некотором отдалении следовал воин, держа наготове меч, и настороженно озирался по сторонам. Вокруг них простиралась все та же безжизненная Пустошь, что и в предыдущем видении.

Внезапно маг исчез в яркой вспышке света, и воин остался один, изумленно пялясь на место, где только что был его товарищ.

— Ты видела? — донесся до нее равнодушный голос Лиассина.

Резкие перепады настроения черного мага приводили ее в замешательство, а порой и вовсе пугали.

— Он исчез, — пожала плечами воительница. — Должно быть, произнес какое-нибудь заклинание для перемещения.

— Умение проходить сквозь пространство доступно немногим, — покачал головой Лиассин. — Просто сделать шаг и исчезнуть не может даже Повелитель Ночи. Нет, Марика. Он вошел в портал…

— Перед ним открылись врата Царства Теней, — ошеломленно закончила его мысль всадница дракона.

— Верно, — уголки губ Вартери дернулись в легкой улыбке, но глаза как всегда остались холодными и безразличными. — Возьми свой меч и накинь плащ, если не хочешь прозевать удачный момент.

«И действительно, сколько пройдет времени, прежде чем мы доберемся до Пустоши?», — подумала воительница, выходя из зачарованного помещения. В быстроте Смерча она не сомневалась — он доставит их до намеченной цели в мгновение ока, но вот сколько займет времени подъем на самый высокий уступ Лориэля, она не знала.

Через минуту Марика снова появилась в заклинательном покое во всей экипировке: меч приятно оттягивал пояс и придавал уверенность, плечи согревал подбитый мехом плащ.

Чародей все так же стоял, задумчиво вглядываясь в клубящийся туман, и даже не обернулся, когда она подошла к нему почти вплотную.

— Не спи, Вартери! — она легонько дотронулась до узкого плеча чародея. — Время и вправду не ждет. Нужно еще добраться до Смерча…

— Зачем нам дракон? — отстраненно спросил черный маг, продолжая смотреть вглубь тумана. — Мне незачем изнурять себя длительным подъемом на вершину. К тому же мой способ перемещения намного быстрее.

Лиассин наконец оторвался от созерцания жемчужного тумана, взял Марику за руку и произнес заклинание. Пространство вокруг них несколько секунд мерцало, а затем и вовсе все проглотил беспросветный мрак.

***

Они стояли посреди пустынной равнины. Вокруг свирепствовала непогода — дождь бил косой стеной, ярился ветер, но под куполом невидимости было вполне тепло и сухо.

Время тянулось медленно, словно ползущая улитка. Марика тысячи раз уже прокляла и Повелителя Ночи, и чертов Маятник.

Лиассин вынул из кармана медальон и застегнул его на шее девушки.

— Если понадобится, эта безделушка поможет нам связаться друг с другом.

Марика улыбнулась и осторожно дотронулась до медальона. Получить подарок от Вартери почему-то было очень приятно.

— С чего ты взял, что у этого мага получится выйти из Подземелья живым?

— Может и нет, кто знает? — загадочно произнес чародей, и в его глазах сверкнул последний луч заходящего солнца.

— И что мы будем делать, если у него не получится? — не унималась воительница.

— Мы спустимся в Подземелье сами, — пришел равнодушный ответ.

На землю опустились сумерки, их сменила непроницаемая ночь, а две фигуры так и стояли, ожидая появление белого мага.