Сказка о лягушке и золотом мече

Глава 10

– Объявляю первый этап оконченным! Всем сложить оружие!

Мы все дружно поднялись с мест и принялись аплодировать. Тем, кто выиграл. Тем, кто проиграл, но сражался из последних сил. Всем, кто вышел на поле для турниров.

Девушки, женщины – все бросали на поле платочки, ленты, шарфы, цветы, ветки сирени.

За разноцветными летящими предметами увидеть, кто встал на одно колено и склонил голову, было невозможно, но, благо, существует традиция: королевские особы лично говорят слова ободрения тем, кто проиграл. Так что можно выяснить, кто выбыл, а кто остался.

Мы спустились с трибуны и прошествовали мимо победителей. К сожалению, даже голову повернуть в их сторону считалось нарушением традиции, так что пришлось стойко бороться с любопытством – все скоро будет ясно.

Отец шел впереди, приноравливаясь под мамин неспешный шаг, весело улыбаясь зрителям, помахивая рукой на приветственные крики, кому-то даже пожимая руки – в общем, оттягивал момент встречи с проигравшими как можно дольше, чтобы лекари, что работали на турнире, смогли помочь раненым, а так же скрыть от наших глаз особо страшные последствия сражения.

И все равно, на проигравших было больно смотреть – их словно вывернули наизнанку мясом наружу. Страшно было представить, какими они были до помощи лекарей – там даже узнать не всех удавалось. Тем не менее, мужчины улыбались и пытались шутить. Кто-то даже в мужья набивался, вызывая улыбки у наших родителей, немного нервные хихиканья у нас и особо злобное рычание со стороны победителей. Вот где было единодушие – рык драконов и магов был подобен грохоту проснувшегося Вулкана Аратонга…и вызывал радостный смех зрителей, которым было что обсудить до второго этапа турнира.

– Второй этап пройдет через два дня! – провозгласил герольд под разочарованное гиканье толпы – люди бы все этапы за один день с удовольствием просмотрели, даже ночью бы сидели на лавках, лишь бы узнать, кого выберут королевские артефакты.

– В следующий этап проходят…– вещал герольд, пока мы обходили проигравших и зрителей.

Сестры становились словно деревянными, стоило герольду сказать слово «принц». Да и у меня сердце екало каждый раз в такие моменты, словно я переживала за избранников сестер, хотя, какое мне дело до совершенно посторонних мужчин? Правильно – никакого. И до тех, кого знала три года назад, а потом слыхом не слышала, тоже никакого дела!

Только сердце продолжало сжиматься, не внемля голосу разума. Даже злость притупилась на время.

– Принц Ларион Третий Скаррбо! – провозгласил герольд очередное имя, и наша старшая сестрица расцеловала какую-то старушку, которая желала нам всем милости богов и крепких детишек, причем детишек пожелала даже старшей фрейлине – женщине возраста нашей бабушки, будь она сегодня с нами.

В общем, старшая сестрица заметно расслабилась и улыбки расточала гораздо искреннее и непринужденнее, но, думаю, делал бы это менее активно, если бы увидела победителя лично. С противоположной стороны поля, где мы в тот момент находились, даже драконье зрение не позволило бы разглядеть лицо или то, что от него осталось. Если судить по проигравшим, выбывшим самыми последними, победителям лекари нужны вдвое больше

– Независимый принц Загир Крамт!

Дери расслабилась и стала лучиться энергией двух или трех солнц, не меньше. На платке, что она сжимала в руках весь турнир, и на котором мы, не подумав, написали послание для Загира, проявилась руна победителя. Хм, кто-то решил похвастаться.

Сестрица поджала недовольно губы, но все равно, то и дело уголки рта ползли вверх, и счастливая улыбка перебарывала напускную суровость.

А мое сердце с того момента замерло и отказывалось стучать, словно, подскочив к горлу, а потом упав прямиком в желудок, оно потеряло сознание от собственных кульбитов. Действительно, чего переживать, ведь осталось всего три или пять победителей, чьи имена не назвали.

– Прошу меня простить, Ваше Величество, – неожиданно громко и не вовремя перебил герольда кузен, размашистым шагом пересекая турнирное поле.

Мы с сестрами удивленно переглянулись, но, похоже, старшие, в душе не чаяли, что понадобилось кузену в это время от короля. Надеюсь, с дядей ничего не случилось – кажется, он приболел и не смог появится на турнире (хотя, сестры между собой обсуждали, что дяде просто стыдно за метания Гилберта от турнира и к нему).

Судя по довольному лицу кузена, весть нам несут не самую приятную – Гилберт всегда умудрялся говорить самые неприятные новости с таким воодушевлением, что, порой, хотелось его пристукнуть. К сожалению, кузен вырос, а привычки остались.

– Слушаю тебя, Гилберт, – проговорил отец сдержанно, но нам с сестрами было предельно ясно, что в замке, за закрытыми дверями отец выскажет племяннику все, что думает о столь неприемлемом поведении. – Новость ,что ты несешь, должно быть, очень значительная, раз не терпит до окончания турнира.

– Я слегка припозднился, – кузен встал на одно колено и склонил голову, но тут же вскочил, не отсчитав десяти тактов, которые требовалось стоять перед королем с титулом кузена, – но новость касается турнира, вернее моего в нем участия.

Толпа, что затаила дыхание, когда заговорил король, взорвалась смехом столь заразительным, что мы с сестрами еле смогли сдержаться, чтобы не хихикнуть не вовремя. Только предупредительный взгляд матери в нашу сторону позволил нас благоразумно сохранить лицо.

– Тебе не кажется, что ты не слегка припозднился, а вовсе опоздал, Гилберт?

– Что Вы, Ваше Величество, я как раз вовремя – я буду участвовать в следующем туре!