Сказка о лягушке и золотом мече

Глава 21

Вулкан бушевал, из жерла вылетали искры и яркими обжигающими звездочками устремлялись вниз, за пределы кратера. Землю под ногами трясло, вулкан ярился, и ему вторил мой Меч, звеня в руке, вибрируя, требуя боя. И точно такая же ярость бушевала в моем сердце, такая всепоглощающая, такая яркая, такая…не моя. Я даже опешила.

Растерянно посмотрела на дракона, который очень медленно принимал человеческую форму, подернувшись дымкой, а потом на оружие в своих руках, которое требовало наказать обидчика, вопило и жаждало мести. И я впервые засомневалась в своих эмоциях. Словно пелена с глаз спала, а перед мысленным взором пронеслись все эпизоды моей жизни, которые относились к Фаеру и Золотому Мечу.

В тот день, когда я взяла в руки меч и подумала, что никогда не смогу хорошо владеть оружием, артефакт превратился в мяч, подстраиваясь под мое настроение. Но стоило подумать о Фаере, о встрече с ним, как мяч принял свою боевую форму и зазвенел, выказывая негодование. В тот момент я даже не поняла, что ощущаю эмоции артефакта.

Когда же я услышала, что Фаер просит руки моей сестры, помимо горечи разочарования и желания рыдать я ощутила странное удовлетворение, что теперь мне не придется отвлекаться от самого важного – единения с артефактом.

– Фаер, – я растерянно посмотрела на мужчину, который с трудом поменял драконью ипостась на человеческую и теперь стоял, пошатываясь и тяжело дыша, – Меч тебя ненавидит. Все эти годы он подстраивался под меня и вплетал свои эмоции в мои.

– Чувствовал во мне конкурента? – усмехнулся мужчина, дрожащими пальцами вытирая испарину с висков. Это сколько же силы из него выпил дракон?

Я невольно дрогнула, испытав щемящую нежность и непередаваемое беспокойство, и тут же в груди загорелся вулкан ненависти, которому вторил Золотой Меч в моих руках.

– Всегда, – ответила и поняла, что так оно и есть. Меч не желал ощущать рядом со мной кого-то другого – должен быть только он сам. И моя боль, мое разочарование послужили для него благодатной почвой.

Я не усомнилась в своих поступках и эмоциях, что вспыхнули внутри, когда я подслушала разговор – даже сейчас я бы поступила так же: сбежала бы, чтобы выплеснуть разочарование. Тогда я заглушала боль слезами, сейчас бы выплескивала ее тренировками, но в обоих случаях ни с кем бы не поделилась своими переживаниями, а зря.

– Он не примет тебя, – осознала я, опуская оружие, которое пыталось вырваться из рук. Но плох тот хранитель, который позволяет артефакту взять над собой верх.

– Вот уж не думал, что придется завоевывать симпатию оружия, чтобы иметь возможность жениться на любимой девушке.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз, а я даже дышать перестала, ощущая внутри звенящую пустоту. Не в силах поверить в услышанное, я запрещала себе испытывать надежду или радость. Но даже пустоты оказалось достаточно, чтобы Меч засиял пронзительным алым, требуя отправить нахала обратно к великанам.

– И почему даже я понимаю, что Меч хочет сказать? – мужчина задумчиво перевел взгляд с оружия в моих руках на кратер вулкана, внутри которого поднималась лава, а потом посмотрел мне в глаза. – Я не позволю какому-то артефакту решать нашу с тобой судьбу. Для меня важно только твое решение, только твое желание. Скажешь, что не желаешь выходить за меня замуж, я соглашусь и спрошу еще раз через год, а потом еще раз и еще – у меня хватит терпения дождаться, когда ты согласишься… Ну, или тебя заставят это сделать наши правнуки.

Я стояла и боролась с гневом Золотого Меча, у которого слова Фаера вызывали нечеловеческую ярость, и эта ярость пыталась расползтись по моим венам, поглотить меня, но последняя фраза просто перевернула все с ног на голову. Я так опешила, а потом едва не задохнулась от негодования, что не сразу поняла, что ощущаю не только это – больше всего меня поглощает невероятное счастье, не смотря на то, что я возмущена от макушки до пяток.

– Ты совсем с ума сошел? Ты даже ни разу мне предложения не сделал, и тут же говоришь про правнуков, словно это решенный вопрос. С чего ты взял, что я соглашусь жить с тобой вне брака?

– Вообще-то, кто об этом говорил? Ты сама себе что-то надумала, – мужчина улыбался так широко, словно уже выиграл все турниры и держал в руках все королевства нашего мира, – я же сказал про наших правнуков, да и только. Я не говорил, что они будут общими.

А затем лукаво подмигнул и, вырвав из моих рук меч, воткнул его в землю, а меня решительно притянул к своей груди.

– Но у тебя невероятно правильные мысли, – прошептал он мне в губы, прежде чем завладеть ими самым захватническим способом – вторгнуться языком на чужую территорию и начать хозяйничать так, словно имеет на это право. Я же просто сдалась без боя, обмякнув в его руках и предаваясь такому невероятному наслаждению, от которого внутри зазвенели какие-то струны, запылали пожары и взорвались тысячу вулканов, вытесняя все чужое, лишнее, не принадлежащее мне лично.

Я задыхалась, глотала нервно воздух и снова отдавалась на волю мужским губам, ощущая, что ни за что не отпущу от себя этого дракона, даже если придется вот так вот висеть на нем, прижимаясь все телом, до конца жизни.

И только наступившая вокруг тишина пробралась под кожу и заставила с неохотой ослабить объятия и оглянуться вокруг.