Глава 3

– Какого дьявола ты болтаешься по лесу? – Сойер обжег ее ледяным взглядом.

– Мне надо было справить нужду, – залилась краской девушка. – Или я обязана делать это у всех на виду? Пусть солдаты узнают, что я не парень?

Сойер Дэй бесцеремонно сгреб ее за ворот рубахи и зло притянул к себе.

– Тебе захотелось лишиться скальпа?

– Нет, сэр, – растерялась Каролина.

– Ни шагу без моего ведома! Нужно уединиться – скажи мне, тогда убережешь и скальп, и честь. Поняла?

Она потеряла дар речи, но оставить его слова без ответа не могла, а потому вздернула подбородок и сжала кулаки: ведь если он ее ударит, то наверняка сломает ей челюсть.

– Вас может не оказаться рядом в нужный момент, – наконец выдавила она.

– Тогда подожди. Ты же хочешь добраться до ранчо дядюшки живой? Значит, делай, что тебе говорят. Таков был наш уговор, и ты согласилась, – холодно отчеканил Сойер. – К тому же, когда они начнут тянуть провод, постарайся в этом поучаствовать. Ясно?

– Ясно, – огрызнулась Каролина.

Сойер внезапно отпустил ее и так резко отвернулся, что она засомневалась, действительно ли у него мелькнула улыбка. Сойер молча зашагал обратно, и ей пришлось бежать следом, утешаясь единственной мыслью: терпеть ужасный характер проводника осталось всего два месяца.

С раннего утра солдаты занялись телеграфными столбами, Дэй со стороны наблюдал, как они скатывают с повозок бревна, которые с глухим стуком падали на пыльную землю. Сбив на затылок Шляпу, он вытер шею цветастым носовым платком. Было только начало апреля, а солнце уже пекло немилосердно.

– Смотри и запоминай, брат. На твоих глазах цивилизация приходит в Техас. Войне конец, жизнь берет свое, и солдатам нашлось другое применение.

– Вам грустно? – Каролина с любопытством покосилась на него.

– В конце концов мы сгоним команчей с их земель, – пожал плечами Дэй. – Индейцам Техас не удержать. Война увела солдат с границы, чем краснокожие тут же воспользовались, отодвинув ее миль на сто назад. Теперь солдаты вернулись, чтобы остаться. Постепенно кавалерия вытеснит индейцев из прерий.

– Вам нравятся команчи?

– У меня друг команч.

– Никогда бы не подумала, что они дружат с белыми, – удивилась Каролина.

– Один подружился. Не стоит верить любой болтовне про индейцев.

– Но ведь они убили ваших родителей, и вы сами хотите драться с команчами.

– Я дружу не со всеми, а только с одним из них и буду драться с его племенем так же, как он будет драться с нами. Я сражаюсь на войне. Доброта и жестокость не выбирают расу или народ, они есть у всех.

– А у вас…

– А у тебя никогда не кончаются вопросы? – перебил он, задумчиво глядя вдаль.

Каролина нахмурилась, открыла рот, но ей помешал лейтенант Мичем.

– Сейчас начинаем. Тридцать столбов на милю. Часть людей поедет вперед сбрасывать бревна, остальные займутся рытьем ям.

– Я тоже поеду вперед, – ответил Сойер. – Только не слишком растягивайтесь. Вам передали, что два выстрела подряд означают общий сбор?

– Да. – Лейтенант махнул рукой в сторону фургона с мотками проволоки. – Мы используем “девятку”, получается двести шестьдесят девять футов на полмили. Катушку понесут вперед пять человек, помаленьку разматывая. Чарльз, проследи, чтобы все было в порядке.

– Да, сэр.

– Вы, Мичем, останетесь в лагере с землекопами, – сказал Дэй.

Лейтенант кивнул и поскакал в голову колоны, а Каролина посмотрела на проводника и увидела, что тот пристально куда-то смотрит.

– Индейцы? – дрожащим голосом спросила она.

– Нет, просто смотрю. Даже если они где-то рядом, вряд ли нас сегодня побеспокоят. Вот когда все займутся установкой столбов и мы растянемся вдоль дороги, это будет на самом деле опасно.

Каролина огляделась вокруг, подумав, что тут в два счета можно сбиться с пути.

– Откуда вы знаете, что мы движемся в правильном направлении?

– Интуиция. Вообще-то любой может определить направление хоть днем, хоть ночью, взглянув на солнце или звезды.

– Вы собираетесь жить в Калифорнии?

– Я ищу одного человека.

– Он сделал вам что-нибудь плохое? – сочувственно поинтересовалась Каролина.

– Да, он кое-что украл, и я хочу это вернуть.

Глядя на его упрямый подбородок, девушка не сомневалась, что проводник своего добьется.

– У вас есть семья?

– Уже нет. Как-то отец попросил меня съездить по его делам в город, а когда я вернулся, мои родители, два брата и сестра были мертвы, дом спален дотла. Это постарались апачи, – бесстрастно отметил Сойер, лишь заходившие желваки говорили о его чувствах. – Кроме Лоуренса, младшего брата, все погибли мучительной смертью, – договорил он, уставясь отсутствующим взглядом перед собой.

– Простите, – Каролина содрогнулась при мысли о том, какую трагедию пережил этот человек. Теперь она понимала его замкнутость и суровость. – Честное слово, мне ужасно жаль.

– Спасибо, – кратко ответил Сойер.

Сколько же ему лет? Он был взрослым мужчиной, скорее всего ровесником большинства солдат из их отряда, но намного моложе дяди Джона.

– А сколько вам лет? – помявшись, все же спросила она.

– Двадцать четыре? И ты, брат, слишком надоедаешь мне вопросами.

– У вас есть близкие друзья?

– Есть.

“Вряд ли”, – подумала девушка, вытирая рукой мокрое от пота лицо и шею и машинально расстегивая куртку.

– Если снимешь, то можешь сразу возвращаться в форт. Каролина, сознавала, что он прав.

– Да, сэр.

– Не забывай об этом, когда меня нет рядом. Ты же в обществе солдат, а военный мундир не всегда меняет человека. Кое у кого из них совести не больше, чем у гремучей змеи. И все они давно не были с женщиной.

Отряд наконец остановился. Часть солдат принялась скатывать бревна, другие взялись за лопаты.

– Ладно, жди меня тут. – Сойер направил коня к лейтенанту Мичему, о чем-то переговорил с ним и вернулся к Каролине. – Поехали со мной.

Они поднялись на невысокий холм, спустились в лощину и поскакали вдоль журчащего мелководного ручья. Над головой шелестели сочной зеленой листвой тополя, прохладный ветерок приятно овевал разгоряченное лицо девушки. Вскоре Сойер остановил коня, спешился, жестом приказал Каролине сойти с лошади и двинулся вперед. Она поразилась, насколько бесшумно он ступает по земле. Внимательно оглядевшись, Сойер повернул обратно.

– Видишь те кусты? Уединяйся сколько хочешь, так будет спокойнее нам обоим.

Быстро поблагодарив его за заботу, Каролина устремилась под защиту густой листвы. Ручей был совсем рядом, чистая, прозрачная вода манила своей прохладой.

– Можно еще немного побыть тут и подышать? – робко спросила она, вернувшись к своему проводнику.

– Можно, – кивнул тот и спустился вместе с ней к воде. Оба с наслаждением ополоснули потные лица, затем Сойер торопливо сбросил куртку и голубую рубашку, чтобы плеснуть на обнаженный торс несколько добрых пригоршней воды. Каролина впервые так близко увидела раздетого по пояса мужчину, во рту у нее вдруг пересохло, щеки запылали, но взгляд не отрывался от перекатывавшихся под загорелой кожей мышц. Тонкий белый шрам пересекал наискось его левый бок – видимо, памятка от встречи с индейцами. Девушка торопливо отвела глаза, хотя ее присутствие, судя по всему, так же смущало Сойера, как присутствие его лошади.

Каролина побрызгала водой на свои горячие щеки, слушая, как Сойер шумно плещется в ручье. Неожиданно для себя она тоже сняла сапоги, потом грубые носки, закатала до колен брюки, аккуратно положила куртку на ближайший валун. Ледяное прикосновение воды к босым ногам оказалась таким приятным, что девушка засмеялась и весело зашлепала но ручью, а когда оглянулась на Сойера, тот ухмыльнулся в ответ:

– Здорово, да?

Она кивнула, больше интересуясь его мускулистой грудью, чем журчащей водой или жарким солнцем. Дэн скользнул рассеянным взглядом по ее фигуре и снова оглядел густые заросли на противоположном берегу. Каролина продолжала плескаться, растягивая удовольствие, но вдруг у нее перехватило дыхание, сердце буквально остановилось и она застыла на месте: чуть поодаль на песке нежилась змея толщиной с ее руку.

– Сойер… – только и смогла выдавить Каролина осевшим голосом.

– Не двигайся, – спокойно приказал он, и в воздухе серебристой молнией блеснул охотничий нож.

Каролина торопливо отвела взгляд от извивающейся твари, а Сойер выбрался из ручья, выдернул из змеи нож, схватив ее за хвост, швырнул в кусты, потом вымыл тускло блестевшее лезвие и сунул его в кожаные ножны на бедре.

– Где вы так научились бросать нож? – обрела наконец дар речи Каролина.

– В Мексике.

Она в изумлении даже отступила на шаг, в глазах застыл естественный, хотя и не высказанный вопрос. Сойер поднялся на ноги и объяснил:

– Мы с приятелем Натом Сандерсоном работали там на приисках, затем вернулись домой, чтобы воевать на стороне конфедератов. Когда война кончилась и я вышел из британской тюрьмы, мы с Натом уехали в Колорадо, где мыли золото, только на обратном пути схлестнулись с двумя шайенами. После резни у Сэндкрика они вышли на тропу войны.

– Ваши шрамы оттуда?

– По большей части. Нат просто-напросто вырубил меня, связал и бросил, чтобы сбить краснокожих со своего следа. Он был уверен, что меня убьют, прихватил с собой все наше золото и махнул в Калифорнию.

– Так вот за кем вы гонитесь, – понимающе кивнула девушка. Видимо, Нат Сандерсон помешался, если решил обокрасть человека вроде Сойера Дэя. – Неудивительно, что вы хотите его поймать.

– И поймаю, – холодно ответил Сойер.

– А как же вы спаслись? – не удержалась от вопроса Каролина.

– Лишь чудом. Я сумел распутать веревки, но в меня попала стрела. Мою лошадь Нат не взял, поэтому мне удалось уйти от индейцев и даже спрятаться, хотя вскоре я потерял сознание. Меня нашел и выходил следопыт. – Дэй с удовольствием потянулся, а девушка завороженно смотрела на игру его мышц. – Пора возвращаться, у нас еще много работы, Я поеду в голове отряда, а ты останешься с ребятами, которые ставят столбы. И ни шагу от них, понятно?

Не удосужившись надеть рубаху, он направил коня мимо вереницы повозок с бревнами, и Каролина поглядела ему вслед с внезапным чувством утраты. Ей намного спокойнее, когда он рядом. Она подумала о том, как он добывал золото, как сражался за конфедератов, как его обокрал Нат Сандерсон, о его схватке с индейцами. Думала о том, сколько же ему было лет, когда индейцы убили его семью. Она знала, как больно терять родных, и чувствовала, что теперь понимает Сойера гораздо лучше.

В течение дня Каролина работала бок о бок с солдатом по имени Келлог, светловолосым веселым парнем, который улыбался столь же часто, как Сойер Дэй хмурился. Ей вручили лопату, и она, стараясь не отставать, рыла ямы, хотя понимала, что за солдатами все равно не угонится. Эти славные ребята болтали о своих похождениях с танцовщицами в Эль-Пасо, и она всякий раз поворачивалась спиной, если кто-то из них справлял малую нужду.

Ямы должны были иметь глубину не менее четырех футов, и девушке казалось, что каждую рыли целую вечность.

– Эй, недомерок! – окликнул ее рядовой Леон О’Брайен. – От тебя никакого толку. Ты и дальше будешь ковыряться?

– Я копаю.

– Тогда копай, а не придуривайся. И сними наконец куртку. Ты уже, по-моему, сварился.

– Хорошо, сэр, – ответила Каролина, продолжая копать.

– Снимай куртку, работа пойдет веселее. Слышишь?

– Да, сэр.

Каролина сбросила куртку и, сутулясь изо всех сил, подхватила очередную порцию суглинка. Когда солдаты вернулись к разговорам о танцовщицах, девушка решила, что о ней забыли, но, украдкой оглянувшись, поймала на себе пристальный взгляд рядового Келлога. Она тут же повернулась к нему спиной и снова воткнула лопату в сухую землю.

Во время перерыва почти все скинули мокрые от пота рубахи и с наслаждением припали к флягам с водой. Каролина молила Бога, чтобы О’Брайен не заставил ее сделать то же самое, но тот, похоже, утратил к ней интерес.

К вечеру девушка окончательно выбилась из сил и с неимоверным облегчением увидела наконец возвращающегося Сойера, который не спеша ехал вдоль обоза. Чтобы не вызывать лишних нареканий, она даже попыталась таскать воду из ручья, хотя каждая частичка тела ныла от боли. Таща четвертое ведро к полевой кухне, она споткнулась о корень, растянулась на земле и разлила воду.

От грубого солдатского хохота у нее выступили слезы. Каролина встала на четвереньки, подняла голову и увидела рядового О’Брайена.

– Гляди под ноги, болван, – ухмыльнулся он.

Закусив губу, чтобы не ответить колкостью, она взяла пустое ведро и пошла обратно к ручью. Глаза щипало от набегавших слез обиды, живот подводило от голода, а тут еще этот О’Брайен с издевками. Неожиданно чья-то рука забрала у нее ведро.

Каролина с трудом подняла голову. Перед ней возвышался Сойер Дэй и с легкой усмешкой смотрел на нее.

– Что с тобой приключилось, черт возьми? Ты похожа на загнанную клячу.

– Я в порядке.

– Вижу, в каком ты порядке. Я могу отвезти тебя в форт хоть сейчас. Мы ушли еще не так далеко, много времени это не займет.

– Нет. Вы хотите нарушить уговор?

– Ладно, братец, упирайся, но каждый следующий день будет не легче сегодняшнего, и не похоже, что тебе это по силам.

– Можете за меня не волноваться, – сердито отрезала Каролина, с трудом удерживая слезы и пытаясь вырвать у него ведро, однако Сойер держал крепко.

– Сейчас у ручья все спокойно. Иди умойся, охладись. А я пока отнесу воду.

Девушка тут же воспользовалась разрешением, спустилась к ручью, прошла немного вперед по течению, чтобы ее не заметили солдаты. Двое из них вдруг захотели искупаться, и, оглянувшись, Каролина увидела, как один уже стягивает с себя форменные штаны.

Не раздумывая, она быстро вернулась в лагерь и укрылась за фургоном в надежде, что ее не заметят.

Через некоторое время она расстелила попону рядом с попоной Сойера и в полном изнеможении легла на спину, глядя в черное бархатное небо, усыпанное переливающимися капельками бесчисленных звезд. Наконец Каролина услышала шорох, а через минуту возле нее растянулся на земле проводник.

– Сойер? – прошептала она.

– Да?

– Откуда вы знаете, что сегодня нам не нужно бояться команчей?

– Я не знаю. Просто вокруг расставлен караул, лагерь обходят дозорные, к тому же я встану пораньше и сам проверю. Команчи любят нападать при полной луне, а она сейчас в ущербе.

Его негромкий голос прогонял тревогу, убаюкивал, и Каролина не заметила, как заснула.

Сойер разбудил ее на рассвете. Небо уже порозовело, слышались первые утренние звуки, пахло дымом костра, жарящейся ветчиной, звякала сбруя, фыркали лошади… Все тело у Каролины ныло от боли, она с трудом заставила себя подняться. Ее охватила тоска по Атланте, но она решительно отогнала воспоминания.

Днем они снова копали ямы, а идущие следом другие солдаты устанавливали столбы; потом Каролину отправили тянуть провод, однако приступить к делу она не успела.

– Эй, коротышка, – окликнул ее запыленный О’Брайен. – Хватит дурака валять, займись-ка делом.

– Хорошо, сэр.

Он швырнул ей лопату, чуть не попав в лицо, и девушка едва успела подхватить ее обеими руками. Она начала копать, понимая, что сегодня ей удастся сделать еще меньше, чем вчера. Слава Богу, хоть О’Брайена рядом не было – работать с ним бок о бок ей вовсе не хотелось.

Под вечер дали отбой и солдаты вернулись в лагерь, по Каролина тщетно высматривала знакомую плечистую фигуру. Сойер так и не появился.

Мужчины столпились у ручья, а она прошла дальше, чтобы укрыться от неосторожных глаз, вымыла разгоряченное лицо и ноги. Потом, сбросив куртку, со вздохом опустилась на землю, обессилено прислонившись спиной к дереву, закрыла глаза и незаметно для себя уснула.

Загрузка...