Случайная двойня для босса (СИ)

Глава 13

Софья

– Ты ж София Чернова, – соседка пристально смотрит на меня, – а он сказал: «Софья Караулова».

Стараюсь, чтобы мой облегчённый выдох не был заметен. Я сознательно сразу после переезда сюда поменяла паспорт и взяла мамину фамилию. До этого у меня была фамилия отца. И имя… действительно одно и то же, но всем здесь я представлялась как София, а не как Софья.

– Видимо, кого-то другого искал, – пожимаю плечами, – я ж замужем не была, фамилия у меня мамина и тётина, которой квартира раньше принадлежала.

– Ну вот, я так ему и сказала, – довольно кивает соседка. – Что всех в доме знаю, все тут живут уж давно, и никаких Карауловых тут нет.

Мы молчим какое-то время, а потом Ираида говорит:

– Может, и тебя тот твой мужчина ищет… Одумался, может?

– Ох, не хотела бы я, чтоб было так, – качаю головой. – Одни проблемы от них, от этих мужчин!

– Это да! – воодушевлённая новой темой, соседка начинает костерить всех мужей своих подруг, да и своего заодно. И заканчиваем мы разговор, только когда просыпается сначала Маша, а потом и Миша.

Чуть позже я звоню Марку и прошу у него три дня больничного. Управляющему это всё, разумеется, очень не нравится, и я сжимаюсь в предчувствии неприятностей, потому что голос мужчины ничего хорошего не сулит.

– Сонь, всё понимаю, дети и всё такое… Но и ты меня тоже пойми, – Марк говорит устало, видно, день выдался тяжёлым. – Ты отличный сотрудник. И я к тебе очень хорошо отношусь. Но когда владелец отеля узнает о твоих больничных и отгулах, у него логичным образом возникнут вопросы. А тебя ещё и повысили совсем недавно. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю, Марк, – отвечаю негромко. – Я… постараюсь, чтобы это не повторялось.

– Хорошо. Потому что в противном случае нам придётся порекомендовать тебе найти другую работу.

Руки у меня леденеют. Как бы мягко Марк ни выражался, всё более чем прозрачно.

Только бы с детьми всё было в порядке! Единственное, что мне остаётся – это ждать результатов анализов и молиться, чтобы мои малыши поправились.

Глеб

– Как ты не понимаешь?! – рыдает Алина возле кабинета врача, где нам только что озвучили результаты обследований. – То есть тебе наплевать на меня, да?! Я растолстею, у меня будут перепады настроения, полетит к чёрту вся иммунная система, посыплются волосы, ногти… В уродину превращусь! И в результате совершенно не факт, что у нас выйдет зачать младенца, так?! И ты хочешь… – она утыкается в ладони, всхлипывая.

– Алина, действие гормонов не так разрушительно, как ты сейчас себе рисуешь, – стиснув зубы, пытаюсь успокоить невесту. – Врач говорил о возможных побочных эффектах, но совершенно не обязательно всё будет именно так!

Рыдания только усиливаются, и я понимаю, что говорить с ней сейчас бесполезно.

– Глеб Евгеньевич, давайте я отвезу Алину Романовну в отель, – тихо говорит подошедший к нам помощник.

– Хорошо, Павел, – киваю ему устало. – Будь так добр.

Мой личный секретарь только кивает. Идеальный исполнитель, поэтому и держу при себе. Прошу Алину успокоиться и отдохнуть, слежу, как они выходят из коридора, а сам, вздохнув, возвращаюсь в кабинет.

– Насколько я понимаю, Глеб Евгеньевич, Алина Романовна пока не слишком довольна перспективами? – осторожно уточняет у меня репродуктолог.

Главный врач посоветовал нам именно этого специалиста. Отрекомендовал его как великолепного профессионала. Но толку?.. Если Алина так негативно настроена, скорее всего, ничего и не выйдет. Всё-таки женщина должна по-настоящему хотеть, чтобы всё получилось. Психосоматика в этом процессе – не последнее дело.

– Не слишком довольна – это слабо сказано, – говорю хмуро.

– Тогда могу предложить вас только одно, – вздыхает врач. – Единственный доступный для вас выход – это суррогатное материнство. Правда, тут есть довольно сложный момент… Суррогатную мать нужно найти.

– А что, у вас нет каких-то баз данных или чего-то подобного? – спрашиваю у него.

– У нас есть, скажем так, потенциальные кандидатки… Но, видите ли, дело это довольно деликатное, – врач качает головой. – Тем более, что… яйцеклетка в вашем случае должна быть донорской. Не самой сурмамы, конечно, это запрещено законом – просто от другого донора. Качество яйцеклеток вашей невесты, к сожалению, не позволяет говорить о том, что можно будет зачать здорового ребёнка.

– Я понял, – качаю головой. – Честно сказать, я не имею ни малейшего представления, какой должна быть эта… сурмама.

– Ну, самые простые, базовые условия, – начинает перечислять врач, – это возраст от двадцати до тридцати пяти, наличие как минимум одного собственного ребёнка, гражданство страны. Дальше надо будет разбираться с медицинскими данными. Я посмотрю по нашим базам, но не дам гарантию, что кандидатка найдётся быстро.

– Ясно, – киваю и встаю. – Посмотрите. И мы… нам тоже нужно время, чтобы подумать.

– Конечно, – репродуктолог встаёт следом. – Такие решения второпях не принимаются. Думайте, обсудите с невестой и сообщите о своём решении, пожалуйста.

– Да, обязательно.

Прощаюсь с врачом, выхожу из медцентра и решаю прогуляться до отеля пешком, благо тут недалеко.

Вроде бы готовил себя к такому исходу дела… Но всё-таки чувство такое, словно почву из-под ног вышибли.

Оглядываюсь на крыльцо клиники и вдруг вспоминаю Софию с детьми. Интересно, прошли они обследование? Я её не видел в отеле последние два дня…

Ещё больше интересно, почему меня вообще это волнует!

Подумав, прибавляю шаг. Мне нужно поговорить с управляющим.

* * *

К вечеру я уже ненавижу слово «вариант».

Вариант лечения.

Вариант протокола.

Вариант, при котором у нас вообще будут дети.

В ресторане отеля тихо гремит посуда, в углу кто-то играет что-то фоновое на рояле. Слишком спокойная, слишком дорогая картинка для разговора, который нам предстоит.

Алина сидит напротив, идеально прямая, идеально накрашенная, с идеально пустым взглядом поверх моего плеча. Её отец тоже приехал, хотя я его не ждал – меня раздражает его панибратство и постоянное подчёркивание того, что мы «одна семья». Но пусть… Роман вертит в пальцах бокал, смотрит на свет, и от этой показушности хочется морщиться.

– Значит, врач считает, что… – отец моей невесты слегка наклоняется вперёд. – Суррогатная мать – единственный разумный выход?

– Он считает, что шанс с обычной стимуляцией слишком мал, – откидываюсь на спинку стула, чувствуя, как под кожей перекатывается раздражение. – И что организм Алины уже и так на пределе.

– То есть я сломана, – почти шепчет она, всё так же не глядя на меня.

– Не начинай, – сжимаю зубы. – Никто не говорил «сломана».

– Ты сам так думаешь, – отвечает, наконец поднимая глаза. Там – смесь обиды и холодной злости. – Иначе не соглашался бы на эту… – она будто спотыкается о слово, – услугу.

Роман вмешивается как всегда вовремя:

– Алина, хватит драматизировать, – смотрит на дочь строго, потом переводит взгляд на меня. – Глеб, ты молодец, что думаешь головой. Наследник тебе нужен, это очевидно. Компания растёт, а ты один. В этой ситуации суррогатная мать – современное, цивилизованное решение.

– Я хочу, чтобы ребёнок был моим, а не какой-то посторонней девицы, – выдыхает Алина.

– Ребёнок и будет твоим, – Роман улыбается так, что мне хочется отодвинуться. – По документам – только ваш с Глебом. Остальное – технические детали. Девушке заплатят, она выносит и исчезнет. Мы будем контролировать процесс.

Меня слегка передёргивает от этого «контролировать». Всплывает в памяти суровый взгляд репродуктолога и его аккуратные формулировки про права, закон и этику. На этом фоне слова будущего тестя «девица исчезнет» звучат… слишком по-деловому.

– Врач говорил о донорской яйцеклетке, – напоминаю жёстко. – По поводу «твоего» ребёнка… всё немного сложнее.

Алина зажмуривается, пальцы сжимаются на салфетке так, что костяшки белеют.

– Замолчи, – выдыхает со слезами в голосе. – Просто… замолчи.

Мы молчим минуту, две. Рояль продолжает играть, и мне даже смутно кажется, что я узнаю мелодию.

– Послушайте, – Роман аккуратно ставит бокал на стол. – Раз вы уже вложились в этот центр, грех не воспользоваться их возможностями. Тебе предлагают решение, Глеб. Тебе и Алине. У тебя есть ресурсы, у них – специалисты. Неужели ты хочешь всё перечеркнуть только из-за того, что тебе не нравится слово «суррогатная»?

Я смотрю на него и вдруг понимаю, откуда у управляющего отеля такая мерзкая манера давить.

Гены. Чистые, концентрированные.

– Я хочу, чтобы Алина этого хотела, – говорю наконец. – И чтобы никто не чувствовал себя вещью.

– Я хочу ребёнка, – отвечает Алина неожиданно твёрдо. – Любым способом. Только не через эти гормоны, от которых меня тошнит и колотит. Если суррогатная мать – единственный вариант… – она сглатывает, поднимает подбородок, – значит, так и будет.

Роман улыбается, довольный, словно только что удачно закрыл сделку.

А я ловлю себя на том, что хочу выйти на улицу и глотнуть холодного воздуха.

Потому что всё это, разумеется, похоже на контракт.

Только вот я ещё не понимаю, с кем мы собираемся договариваться – с женщиной или с собственной совестью.

Софья

– К сожалению, без дополнительного обследования поставить точный диагноз я не смогу, – добивает меня педиатр.

– Ясно, – голос у меня дрожит и срывается.

Всё-таки обследование. Всё-таки с моими малышами что-то не так…

– Я не могу утверждать наверняка, это покажут результаты исследования, – добавляет педиатр, – но у меня есть подозрения, что… скажем так, эта «поломка» – генетическая.

– Что это значит? – смотрю на своих малышей, потом поднимаю глаза на врача.

– Для каждого врождённого заболевания, – объясняет он, – есть свой период дебюта, то есть время и возраст, когда они проявляются. До этого бывает сложно что-то заподозрить. Поэтому сейчас нужно объёмное молекулярно-генетическое исследование. У вас наследственных заболеваний нет, неплохо бы выяснить, есть ли что-то со стороны отца.

– Это невозможно, это… – замираю, замолчав.

Но… Покровский ведь здесь.

– Я вам об этом говорю только потому, что если у нас будет больше данных, мы будем знать, что искать, – мягко говорит педиатр. – Это будет не только быстрее, но и… дешевле.

– Спасибо, я поняла, – киваю и встаю. – Я сообщу… если у меня появится информация. И по поводу анализов тоже.

– Звоните мне напрямую, – протягивает мне карточку врач. – И не тяните.

Легко сказать…

Выхожу на улицу с детьми и думаю, что же мне сейчас делать.

Но за меня решает телефонный звонок.

– София, я хотел бы, чтобы вы заехали сейчас в отель, – звучит голос управляющего.

– Хорошо... – отключаюсь и обращаюсь к своим малышам: – Мои хорошие, мы зайдём ненадолго к маме на работу, – стараюсь говорить бодро и весело.

Маруся с Мишей вроде бы не капризничают особенно эти дни, но всё равно какие-то… не такие. Или это мне кажется на нервной почве и из-за страха, что они больны?

Разворачиваю коляску, вспомнив вдруг, как легко с ней управлялся Покровский. В очередной, уже непонятно какой по счёту раз задумываюсь, может быть, всё-таки сказать ему? Мне не нужны от него деньги, да и на самого мужчину мы с малышами не претендуем, но, может, он хотя бы согласится рассказать, есть ли у него генетические заболевания? Или обследоваться, если не знает.

Вздохнув, с максимально возможной скоростью иду вместе с детьми к отелю. Очень надеюсь, что мне не влетит за то, что я их с собой привела. В конце концов, сегодня у меня ещё выходной.

Марк действительно нас не упрекает – я встречаю управляющего в холле гостиницы.

– Пойдём, – кивает мне. – Можешь взять детей, это ненадолго.

Торопливо киваю и быстрым шагом иду следом за мужчиной. Вот только его тон мне не нравится.

– Сонь, у меня не слишком хорошие новости, – в своём кабинете Марк подсовывает детям пару листов бумаги с карандашами, чтобы их отвлечь, а сам, присев на край стола, смотрит на меня.

– Что? – выговариваю помертвевшими губами.

– Я сегодня разговаривал с… владельцами отеля, – начинает управляющий.

– Почему с владельцами? – растерянно свожу брови. – Он же один…

– С бывшим и будущим, – вбивает гвоздь в крышку моего гроба Марк.

О, господи…

– Отель покупают, – подтверждает то, что я и так уже поняла, мужчина. – Владелец сменится, и ты сама знаешь, что за этим может последовать.

– Знаю, – еле шепчу.

Если по-простому – то, как известно, «каждая новая метла метёт по-своему». Проблема в том, что всех сотрудников в такой ситуации проверяют. А значит, новый владелец без труда заметит мои больничные, отгулы… Таких в гостиничном бизнесе не слишком жалуют.

– А… кто будет новым владельцем? – поднимаю глаза на Марка.

– Я, – слышу у себя за спиной и зажмуриваюсь.