Случайная двойня для босса (СИ)

Глава 23

Софья

На крыльцо медицинского центра мы с Покровским выходим вместе. У меня на руках все документы. Необходимые препараты, которые я должна пропить в течение ближайших трёх недель, тоже есть. Насколько я знаю, Покровский с невестой сейчас должны уехать, а вернуться, когда будет понятно, забеременела я или нет.

Мне нет необходимости разговаривать с мужчиной. Он сделал для моих детей всё, что обещал – оплатил обследование. Остальное… договор мы заключим позже. А рассказывать всю правду я буду, когда узнаю, что ношу ребёнка.

Но всё же медлю, стоя рядом с ним. И он тоже никуда не уходит.

– Софья, – начинает говорить первым, протягивает мне визитку, на обороте которой ручкой написаны цифры, – возьмите мой личный номер. Он есть только у… близких. Можете звонить или писать с любыми вопросами.

– Хорошо, Глеб Евгеньевич, – киваю, забирая картонный прямоугольник. – У меня визитки нет, но мой номер вы можете взять в гостинице, – усмехаюсь невесело, – он у меня один. Я... – поднимаю на него глаза, но не знаю толком, что сказать.

Покровский смотрит на меня как-то странно. Я не видела его несколько дней, последний раз – когда мы все столкнулись на стоянке. Слава богу, Олег, тот врач, не стал больше настаивать на свиданиях и уехал. Невесту Глеба я тоже с тех пор не видела. А теперь…

Всё у нас как-то не по-людски. Я так устала врать, притворяться, умалчивать… Если бы не тот факт, что мои дети болеют и все мысли у меня сейчас только о них, наверное, давно бы уже всё рассказала – и будь что будет. Но у меня не хватает моральных сил.

Я специально «назначила себе дату» – день, когда врач подтвердит, что беременность наступила. Иначе в последний момент опять захочу оттянуть сложный разговор.

А пока смотрю на мужчину, разглядываю его лицо, словно вижу в первый раз. У Машули его глаза. У Мишки – отцовский упрямый подбородок… Мне вдруг становится тяжело дышать.

Ох, Соня, пора тебе бежать отсюда! Подальше от него!

– До свиданья, Глеб Евгеньевич! – торопливо отхожу в сторону. – Я всё сделаю. Как только эмбрион будет подсажен, могу вам написать, если хотите. Ну, или врач вам сообщит.

– Я вызову вам такси, – начинает он.

– Нет, не надо! Вон подходит мой автобус. Я не люблю машины.

– Софья… – Покровский хочет что-то сказать, но я качаю головой.

– Извините, мне пора! Мы всё обсудим позже!

Разворачиваюсь и почти бегу в сторону автобусной остановки

Глеб

Часы складываются в дни, дни – в недели. Мы с Алиной возвращаемся в столицу, и я закапываюсь в работу по максимуму. Практически не провожу время с невестой. Что удивительно, она даже не обижается.

Хотя чему удивляться. Алина с самого начала была очень покладистой, не скандалила, не выносила мозги, принимала меня со всеми проблемами, недостатком времени, практически ничего не требовала… Ну, кроме каких-то очевидных вещей. А я?

Сначала были эмоции – когда понял, что натворил во время нашей первой ночи. И ведь помнил, что моментально сошёл от неё с ума, но… эти чувства быстро притупились.

Потом та её беременность. Выкидыш. Проблемы с зачатием. Но Алина всё равно оставалась милой и ласковой, была готова на всё, чтобы родить мне ребёнка. Она была во всех смыслах очень удобной .

Вопрос в том, что меня, кажется, перестало это устраивать.

И перед глазами все эти недели стоит Софья.

Такая похожая на Алину, но в то же время не такая. Сильная и слабая. В одиночку воспитывающая двоих детей и согласившаяся родить мне моего ребёнка.

Почему-то я даже не могу сказать нашего . Такое ощущение, что Алине это всё абсолютно безразлично. Хотя она всецело поддержала идею суррогатного материнства.

А ещё я… не сказал ей, кто именно будет сурмамой. Точнее, не то чтобы не сказал. Просто сообщил, что это проверенная женщина из соответствующего агентства. И ей этого оказалось достаточно.

Я запутался в собственных чувствах и эмоциях. Но, подумав, прихожу к выводу, что за время беременности – если она наступит – мы сможет отрегулировать все вопросы. Целых девять месяцев. Алина привыкнет к мысли, что она, пусть и не совсем привычным путём, станет мамой. Я получу желанного наследника и разберусь со странным притяжением, которое испытываю к Софье. Она родит и, думаю, уедет – я позабочусь о том, чтобы она и её дети ни в чём не нуждались.

И всё наладится! Жизнь войдёт в привычную колею!

Мне остаётся только ждать звонка. Или сообщения.

Софья не написала мне ни разу за это время.

И меня бесит, что я этого ждал!

Но нет. Всю информацию я получаю от врача.

Сегодня она должна прийти на приём к репродуктологу. Сама процедура состоялась несколько дней назад.

И я не могу ни на чём сосредоточиться.

Увидев на экране номер медицинского центра, сразу хватаю трубку.

– Слушаю!

– Глеб Евгеньевич, – раздаётся в динамике голос репродуктолога, – сможете ли вы приехать?