Случайная двойня для босса (СИ)

Глава 38

И мы справляемся!

Больше всех достаётся, конечно, самому Глебу. Он больше месяца живёт, переходя из одного отделения клиники в другое. Меня выписывают через три с лишним недели, раньше всех. Глеб перевозит меня в отель, в котором я ещё совсем недавно работала. Но сидеть всё время в номере или на летней веранде гостиничного ресторана я не могу, хоть он и просит меня поберечься.

В итоге всё равно я настаиваю на том, чтобы приходить в больницу, и провожу время поровну с Машей и Мишей и с малышами, которых ношу на руках по очереди, привыкая к тому, какие они лёгонькие. Странно, но мне даже в голову не приходит, что по крови они родные только Глебу. Нет, я их выносила, родила – они самые настоящие мои дети !

С именами мы мучаемся долго. В конце концов называем дочку Катей, а сына – Костей. Пусть уж будут тоже на одну букву! Младшие растут, набирают нормальный вес и к исходу месяца их готовят к выписке.

Курс лечения старших двойняшек тоже заканчивается, и мы, убедив врачей, подгадываем так, чтобы забрать наше большое семейство из больницы в один день.

Счастье, что Глеб может организовать всё без суеты. Потому что двум старшим надо беречь здоровье, а двое младших пока ещё слишком маленькие. И всё же провожать нас выходит чуть не весь персонал сразу двух отделений клиники.

– О чём ты говорил с репродуктологом? – спрашиваю у Глеба с любопытством, когда все наши отпрыски размещены по детским креслам и автолюлькам и мы наконец трогаемся с места с машиной охраны, которая следует за нами. – У вас были такие заговорщические лица.

– Я тебе дома расскажу, моя хорошая, – Глеб улыбается, подносит мою руку к губам, но тут же отпускает, сосредотачиваясь на дороге. – Не переживай, всё прекрасно.

Дома нас встречают аж целых две няни. Помимо той, которая раньше присматривала за двойняшками, Глеб нанял ещё и патронажную медсестру мне в помощь на ближайшее время. А ещё раздал задания всем своим помощникам, и в доме за прошедшее время ухитрились сделать ремонт, оформив две детских и одну огромную игровую.

А заодно обновили спальню, которая давно уже стала нашей общей.

Суматоха, вызванная нашим приездом, утихает, одни дети ложатся на дневной сон, другие ещё не проснулись после кормления, и Глеб утягивает меня за собой на веранду.

– Иди сюда, – сажает к себе на колени, прижимает покрепче, утыкаясь носом мне в макушку. – Я так тебя люблю.

– Я тебя тоже, – улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы видеть его лицо. – И что ты собирался мне рассказать?

– Кое-что интересное, – мужчина улыбается. – Ты же помнишь наш разговор с репродуктологом насчёт того врача… Олега.

– Да-а, – вспоминаю вдруг ещё кое-что, и глаза у меня расширяются. – Глеб, я же совсем забыла… Я ведь встретила его в тот день! В день родов! До того, как поехала в квартиру. Он тогда ещё сказал что-то непонятное… Хотел меня задеть, видимо, но мне было не до того.

– Что он сказал? – с интересом спрашивает Глеб.

– Что-то о том, что мне придётся продать больше, чем я рассчитывала… – отвожу глаза. – Он имел в виду, что я сурмамой стала…

– Вот козёл, – Глеб усмехается, но как-то весело. – Ну и хрен с ним! Видишь ли, он действительно кое-что имел в виду. Вот только малость не рассчитал. Хорошая моя, а почему ты не рассказала мне, что сдавала донорские яйцеклетки?

– Откуда ты?!.. – прячу лицо у него на груди. – Я… так вышло. Маме срочно нужно было дополнительное лечение, денег не хватало… Я… мне пришлось. Это был единственный способ получить нужную сумму сразу. Но как ты узнал?

– Я бы не узнал, если б не наш общий знакомый, тот самый Олег Алексеевич, – хмыкает Глеб. – Его почему-то крайне задел твой отказ. А ещё он решил, что ты выбрала меня, и, в общем-то, правильно решил, – целует меня в нос и улыбается. – И захотел отомстить. Точнее, в его понимании это была месть. Он же не мог знать, что у нас с тобой всё шиворот-навыворот.

– Я окончательно запуталась, – растерянно качаю головой.

– Олег использовал для оплодотворения твои яйцеклетки, – произносит Глеб. – У него был доступ к внутренней базе данных. Он решил, что сможет причинить тебе боль, рассказав потом, после родов, когда ты отдашь детей – что это твои родные дети.

– Что? – смотрю непонимающе, не в силах охватить мозгом то, что он сказал.

– Катюша и Костя – не только мои, – Глеб ласково гладит меня по плечам, – они и твои дети тоже, Сонечка. Твои родные дети.

– Нет, – трясу головой, недоверчиво глядя на мужчину, – да нет… не может такого…

– Вот, – Глеб вытаскивает из кармана и протягивает мне лист бумаги. – Это тест ДНК. Твой!

Впиваюсь глазами в бумагу.

Вероятность… 99,9%...

Буквы и цифры расплываются перед глазами.

– Не плачь, не плачь, ну не плачь, милая моя, хорошая…

Я рыдаю и не могу остановиться, хотя Глеб, не останавливаясь, целует моё лицо, губы, мокрые солёные щёки. С трудом прихожу в себя, продолжая всхлипывать, когда мужчина пересаживает меня на диван, а сам встаёт передо мной на колени.

– Соня, счастье моё, я люблю тебя! – Глеб улыбается, глядя мне в глаза. – Я уже спрашивал тебя… Но теперь спрашиваю ещё раз. Ты выйдешь за меня замуж? Я хочу, чтобы ты была моей женой, а не только мамой наших четверых детей!

Протягивает мне кольцо, и я, снова чуть не расплакавшись, киваю.

– Я люблю тебя! – шепчу ему в губы, потянувшись вперёд.