Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 7.

Несколько секунд я просто глядела в эти жестокие бездушные глазищи. Но уже ничего не видела перед собой.

Мой сын умер…

Пускай малыш и был ребёнком Киоры, это она, а не я, страдала и сносила все тяжести материнского бремени, а вдобавок безразличие мужа, неприкаянность и совершенное одиночество в таком громадном и абсолютно чужом ей замке. Но сейчас я была в её теле, испытывала её физическую боль, а чувства её роднились с моими не только из памяти, не только из одного сострадания. Мне слишком хорошо была знакома именно эта боль.

Сейчас она воскресла заново. Вернулась и обрушилась без всякой жалости. Что угодно, что угодно пережить проще, чем такое… Любая смерть ужасна и разбивает вдребезги тех, кто вынужден её принимать и смиряться. Но для матери её дети — часть её души и тела, огромная часть. Это не просто потеря, это то неизбывное горе, которому нет ни конца ни края. Нет и не будет…

Слёзы застили мне глаза. Хотелось кричать и выть. Наверное, лишь стальное лицо Тирама не дало мне этого сделать. Только назло ему я проглотила свою первую реакцию и почти сдержалась.

— Где он? — голос мой прозвучал хрипло и надломлено. — Я хочу видеть его.

— Кого? — дракарий брезгливо поджал губы.

— Моего сына.

— Киора, я уже сказал тебе…

— Я слышала, что ты мне сказал, — перебила на полуслове.

Выражение лица драконокровного правители вмиг переменилось. Теперь он глядел с тем недоумением, как иной раз люди смотрят на какую-то невидаль. Ещё бы — в присутствии Тирама прежняя Киора не смела очей поднять, а всё общение с мужем для неё ограничивалось короткими утвердительными фразами. Вот только товарищ Влассфор, который мне совсем не товарищ, понятия не имел, кто перед ним отныне.

— Я хочу видеть своего сына, — повторила твёрдо, хотя голос так и норовил снова сорваться. — Покажи мне его.

— Тебе нравится любоваться трупами? — усмехнулся дракарий. — От него давно избавились.

— Как?

— Мне без разницы, Киора! — выпалил гад. — В отличие от тебя, меня не интересует такая гадость!

— Как ты можешь так говорить о собственном ребёнке? — у меня просто в голове не укладывалось, насколько же бессердечной тварью нужно быть, чтобы заявлять подобное.

— Мой ребёнок должен быть жив! А ты его убила! — заорал Тирам, отчего перед моими глазами снова потемнело. Дракарий отвернулся, будто ему надоело смотреть на меня, и заговорил вновь уже спокойнее: — Ты нездорова, это ясно. Полагаю, ты уже пребывала у невозвратной черты, но зачем-то решила удержаться за свою жалкую жизнь. Мудрость — явно не твоя сильная сторона, Киора. Теперь даже не знаю, что с тобой делать…

— Не утруждайся, Тирам, — прозвучало откуда-то справа.

Я оглянулась. В пылу ссоры и не заметила, что в спальне появился третий человек — женщина. Высокая, худая, с лицом надменным и беспристрастным. Её платье цвета аметиста переливалось в игре света на гранях драгоценностей на тощей шее, хилых запястьях и над высоким лбом. Если прежде Тирам смотрел на меня скорее с недовольством и брезгливостью, то эта мадам взирала с неприкрытой враждой.

Я узнала её. Точнее — узнала память Киоры. Дардэлла Влассфор — мать Тирама и нынешняя правительница-регент при дракарии, который не мог полноправно возглавить государство, покуда не женится и не явит Торесфалю драконокровного наследника. В текущих событиях ожидался не просто наследник мужского пола, носящий драконью метку, а сильнейший дракон, способный принимать и человеческую, и драконью ипостась.

Так уж получилось, что не все носители метки обладали подобным даром. У Тирама метка имелась, но магии он был лишён. Почему так происходило бедняжка-Киора не знала. В Доме детей Целлианы, то есть, по-нашему выражаясь — в приюте, где девочка росла с младенчества, ей объясняли, что, мол, на всё воля богини.

Однако Великий Митроил предсказал, что у Тирама Влассфора IV непременно должен родиться дракон. Собственно, потому Киору и выбрали — во время ритуала богиня указала на неё: волосы девушки засветились фиолетовым сиянием, что и стало единственной причиной, почему Киора оказалась в этом месте среди всего окружающего ужаса.

Юное создание радовалось отчаянно — о, это же такая честь! Многие знатные мужи Торесфаля являлись на ритуал, дабы найти себе спутницу, что подарит стране дракона-защитника — гордость всей торесфальской земли. Но Киору выбрал не какой-нибудь мало-мальски небедствующий торгаш (ведь за подобное «удовольствие» приходилось платить немалые деньги), а сам драконокровный Тирам Влассфор! Её ждёт прекрасная судьба!

Бедная-несчастная девочка… Пусть хоть такая радость промелькнула в её жизни. Хотя эту радость тут же втоптали в грязь. Заперли в четырёх стенах, обращались хуже, чем с мебелью. Она не роптала, наивно надеясь, что скоро всё изменится, обязательно. И всё изменилось. Увы, в худшую для Киоры сторону.

— Тирам, прошу тебя, не трать силы на это ничтожество, — процедила Дардэлла, едва ли взглянув в мою сторону, но по её интонациям стало ясно, кого она имеет в виду. — Побереги себя на для более важных дел. Империя нуждается в тебе, и не стоит отвлекаться на подобные мелкие неприятности.

— Конечно, мама, — драконокровный правитель тотчас сделался из грозного всемогущего повелителя маменькиным сыночком.

Киора не понимала, что за отношения между Дардэллой и Тирамом. Воспринимала всё как должное, не находя ничего удивительного в том, что дракарий Торесфаля всюду и всегда соглашается с матерью, следует её указке и никогда не перечит. Для Киоры само наличие мамы уже было непостижимым знанием и драгоценностью, которых она была лишена. Сколько себя помнила, Киора жила в Доме детей Целлианы при Храме с сотней таких же девочек. Лишь великая богиня была ей матерью, ей Киора посвящала свои бесконечные молитвы, сидя взаперти в этой опостылевшей спальне и дожидаясь появления на свет сына. Ничего удивительного, что в конце концов даже всесильная богиня сжалилась над девочкой и хотя бы так помогла ей.

Тирам подошёл к матери. Та поцеловала его в лоб и произнесла ласково:

— Я со всем разберусь, мой милый. А ты отдыхай. Тебе ведь завтра отправляться на Северный Аванпост. Солдаты ждут своего дракария. Думай об этом. Наша победа уже за Мятежными Горами. А здесь позволь разобраться мне.

— Конечно, мама, — как попугай, повторил Тирам, целуя руку Дардэлле. — Я действительно слишком устал. Все эти родильные хлопоты… — он поморщился.

Дардэлла похлопала его щеке:

— Не утруждайся. Ступай.

Кажется, великий правитель Торесфаля был только рад сбагрить свои «проблемы» на мамочку. Не попрощавшись, дракарий просто ушёл. Так и хочется добавить — поджав хвост. Хотя такой чести этот земеёныш ведь не удостоился.

—————————————

Дорогие читатели!

Большое спасибо, что вы со мной! Я безумно рад, что книга вам нравится, и, конечно, это только самое начало истории. Многие спрашивали — а когда же контрабанда? Всё впереди, друзья мои. А пока давайте все вместе сделаем одно оооочень важное дело для меня, для бабы Зины (а нынче — Киоры) и для всей книги — ПОСТАВИМ ЗВЁЗДОЧКУ!!!

Пожалуйста, непременно сделайте это. Вам бесплатно, а нам с бабой Зиной — приятно и полезно!