Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 87.

Голос, прогремевший в коридоре, принадлежал Великому Митроилу — этот рокот невозможно было перепутать ни с чем. Он вышел из тени, его алая мантия колыхнулась, как пламя.

— Достопочтенный дракарий, — произнёс он спокойно, но с той непререкаемой силой, что заставляла всех вокруг замолкать. — Не желаю отвлекать вас от... государственных дел, но кое-какие моменты требуют вашего скорейшего внимания.

Тирам замер, всё ещё прижимая меня к стене, но его хватка ослабла. Я видела, как в его золотых глазах мелькнула ярость — чистая, как у ребёнка, которого оторвали от любимой игрушки. Но за яростью скрывался страх. О, да, он боялся Митроила, этого тёмного жреца, который держал в руках нити судьбы всего Торесфаля.

Тирам выпрямился, отпустил мою шаль и зарычал тихо, но злобно:

— Что, прямо сейчас?

— Увы, мой повелитель, — ответил Митроил, и в его голосе не было ни капли сожаления. Он просто поднял руку, жестом указывая Тираму подойти ближе.

Дракарий скрипнул зубами, весь кипя от злости — прервали его забаву, да ещё и так бесцеремонно! Он бросил мне через плечо, с обещанием в глазах:

— Скоро увидимся, Зина.

И пошёл к Митроилу, ступая тяжело, как будто каждый шаг давался с трудом.

Я стояла, и мне казалось, что служитель культа смотрит прямо на меня. Прямо в душу заглядывает, видит все мои секреты. Но на самом деле я не могла разглядеть его взгляд — капюшон скрывал всё, только тьма там клубилась. Единственный «глаз», который был виден, — это Око Дракона, амулет, висевший на шее Митроила. Он иногда проглядывал из-под мантии, поблёскивая драгуром и алацирсом, и казалось, что этот глаз живой, следит за мной сам по себе.

Тирам подошёл к жрецу, и тот наклонился к нему, что-то прошептал на ухо — слова утонули в воздухе, не долетев до меня. Затем Митроил увлёк дракария прочь, и они скрылись за углом коридора. Я с трудом перевела дыхание.

«Слава тебе Целлиана, пронесло... Вот только куда же теперь идти?..»

Что-то подсказывало мне, что правильней было бы пойти в противоположную сторону. Или вообще обратно в комнату, к Санне, и больше не искушать судьбу.

Однако ноги сами понесли меня следом. Не могла я просто так уйти — любопытство жгло, да и страх подгонял: нужно понять, что они затевают. Я кралась тихо, как мышка, прижимаясь к стенам, дошла до угла. Там, в нише, они остановились, и изо всех сил напрягла слух.

Тирам всё ещё негодовал, голос его дрожал от злости:

— ...и зачем нужно было меня отвелекать? Подумаешь, залётная морекндалька... Мне было просто интересно!

Митроил перебил его спокойно, но твёрдо:

— Правителю следует быть более терпеливым, мой повелитель. Новый ритуал Целлианы уже скоро, и вам снова будет дарована невеста...

Тирам фыркнул, как разъярённый дракон:

— Да надоели мне эти невесты! Курицы безмозглые! Если очередная будет такой же тупой, как и все остальные!..

— Тише, — осадил его Великий Митроил. — Стены имеют уши.

Я сама себе заткнула рот рукой, чтобы не ахнуть вслух.

«Все остальные»?!..

Значит, речь вряд ли о двух бывших жёнах... Очень вероятно, девушек было больше, намного больше...

Сколько же их было за прошедшие года? Сколько раз Тирам «женился», а потом избавлялся от «неугодных»? При самом страшном раскладе, бедных девушек могло бы аж до девяти — ритуал Целлианы проводился лишь раз в год, а предыдузий дракарий скончался как раз девять лет назад…

И что же в таком случае произошло с детьми? Неужели у всех дети умерли? Ни за что не поверю. Мои подозрения, что ребёнок жив, только усилились. Надо срочно найти няньку, Эллаю, и любой ценой добиться от неё правды. Она знает, она должна знать!

Я попыталась вспомнить что-то из воспоминаний Киоры — они иногда всплывали, как обрывки снов. Да, кажется, няня дракария живёт в другом крыле замка, в старых покоях, где слуги и прислуга. Если она ещё здесь, то наверняка просто не покидает своей территории — старая ведь, как и я в прошлой жизни. Я развернулась и пошла в ту сторону, стараясь держаться теней. Коридоры вились, как змеи, но я ориентировалась по памяти Киоры — вот лестница вниз, вот поворот направо...

По дороге я прошла мимо зала для пиршеств — двери были приоткрыты, и оттуда доносились голоса. Я заглянула осторожно, и то, что увидела, ударило под дых.

Райли сидел за столом, голова его клонилась набок — кажется, он перепил вина, глаза стеклянные, а рядом с ним ворковала Дардэлла. Она наклонилась к нему близко-близко, её рука на его плече, а губы...

Пред Оком Целлианы!..

Дардэлла склонялась так, что не осталось монений, чем можно заниматься в такой позе…

Ужас обжёг меня, как кипятком.

«Нет... Нет, Райли, ты же не...»

Я отскочила прочь, не в силах смотреть, и тут же врезалась в кого-то позади.

Твёрдого, как стена, и холодного, как лёд.

Развернулась, и сердце ушло в пятки. Великий Митроил. Я оказалась с ним прямо лицом к лицу — хотя теперь убедилась окончательно: у него нет лица.