Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины

Глава 58.

С утра в Тихой Мельнице было так тихо, что даже пчелы, гудящие над цветами у забора, казались громкими. Я сидела на крыльце, грея ладони о кружку с травяным отваром, и смотрела на тропинку, что вилась к полям. Три дня назад Райланд умчался по ней на моей лошади.

И я немного переживала из-за этого. Однако Райланд своё слово сдержал: вечером того же дня лошадь привёл обратно на поводу Сэм — рыжий парень с веснушками, которого я видела на рынке в Галесе. Он передал поводья мне и тут же повернул вспять. Я только хмыкнула, погладила животное по морде и повела в сарай. А Райланду мысленно поставила плюсик. Молодец, не подвёл. Значит, и с солью была надежда…

Теперь я сидела, потягивая отвар, и наблюдала за Санной. Девочка возилась у грядок, пытаясь выдернуть сорняк. Делала она это так осторожно, будто боялась траву обидеть. Я вовсе не заставляла её — она сама себе занятье придумала, а я решила не отговаривать. В Доме Целлианы всех девочек обучали нехитрому уходу за растениями и огородом. В приюте имелся свой большой огород и сад, воспитанницы многое выращивали своими руками.

Я смотрела на худенькие плечи девочки, и сердце моё сжималось. Санна была как пуганный зверёк — молчаливая, настороженная, и я знала: давить на неё нельзя. Её побег из Дома Целлианы, страх перед жрицами, намёки на какой-то обман — всё это было как клубок ниток, который я пока не могла распутать. Но торопить не стала. В прошлой жизни я научилась ждать, когда дети раскроются. Оля, моя ученица, тоже сначала молчала, а потом стала роднее родной.

Скрипнула калитка, и я подняла глаза. Тейра, соседка, шагала ко мне с корзиной, полной моркови и тыквы. Её лицо, как всегда, сияло добродушной улыбкой.

— Зина, ты чего в облаках витаешь? — сказала она, ставя корзину на крыльцо. — Как там твои…

Соседка не договорила, уставившись на ребёнка. Санна тоже её заметила и тотчас отвернулась. Я быстро подошла к Тейре и как бы невзначай схватила её под локоть:

— Есть разговор.

Тейра тут же посерьёзнела и кивнула. Я отвела её за угол дома и кратко пересказала, как нашла Санну — оборванную, дрожащую, на работорговческом рынке в Галесе. Про Дом Целлианы умолчала, но сказала, что девочка сбежала и боится чужих.

— Не спрашивай её ни о чём, ладно? — попросила соседку. — Она и так еле держится. Пусть привыкнет, что здесь безопасно.

Тейра поджала губы, её глаза заблестели от жалости.

— Бедная кроха, — прошептала она. — Конечно, Зина, я молчок. Ты молодец, что забрала её. Не представляю, как эти малышам приходится…

— Лучше не представлять, — вдохнула я.

— Как твои соленья? — спросила Тейра, когда мы вышли снова к передней части дома.

Я улыбнулась. Мои огурцы и капуста, заквашенные с сималем, стояли в бочонках уже три дня. Я волновалась, вдруг сималь даст странный вкус, и сегодня как раз пора было пробовать.

— Вот сейчас и проверим, — сказала я.

Я посмотрела на Санну, всё ещё копавшуюся в грядках, и крикнула:

— Санна, милая, иди в дом! Обед готовить пора!

Девочка вздрогнула, но пошла к крыльцу, держа пучок сорняков, как трофей. Я улыбнулась. Маленькими шагами, но она уже начинала привыкать.

К обеду кухня наполнилась запахами. Я нарезала хлеб, который принесла Тейра, — тёплый, с хрустящей корочкой. На столе стояла миска с похлёбкой, но главное — бочонок с огурцами. Я осторожно сняла деревянный круг, придавленный камнем, и вдохнула аромат. Укроп, чеснок, хрен и что-то солоновато-пряное от сималя — пахло так, что слюнки текли. Я вытащила один огурец — зелёный, хрустящий, с мелкими пузырьками маринада на кожице.

— Ну, пробуйте, — сказала я, стараясь не выдать волнения.

Тейра схватила огурец, откусила и замерла. Её глаза округлились, а потом она зажмурилась от удовольствия.

— Зина! — выдохнула она, проглотив. — Это ж… это ж божественно! Клянусь пред Оком Целлианы!

Я рассмеялась, чувствуя, как гора с плеч падает. Санна смотрела настороженно, но тоже взяла огурец. Откусила маленький кусочек, пожевала и вдруг кивнула, будто соглашаясь с чем-то.

— Вкусно, — буркнула она, и я чуть не подпрыгнула от радости.

— Вот и славно, — сказала я, откусывая свой огурец. Хруст разнёсся по кухне, а вкус… Сималь дал лёгкую сладковатую нотку, смешанную с солью, а укроп и хрен добавили остроты. Не совсем как в прошлой жизни, но здорово. Даже лучше, чем я ожидала.

Тейра, доев огурец, вытерла руки о передник и посмотрела на меня с хитринкой.

— Зина, у меня идея, — сказала она. — Давай дело затеем. Я тебе овощи и фрукты с огорода поставлять буду, а ты их в такие вот соленья превращать. А потом — на рынок! У меня, кстати, бочонки есть, вот такие — как у тебя. В сарае валяются. Надо?

— Ещё как надо, — обрадовалась я и задумалась на секунду. А затем быстро кивнула: — Договорились. Надо бы ещё ягод для варенья набрать. Это такое… сладкое соленье.

Тейра оживилась:

— Ягоды? Так сейчас в горах сезон звёздницы! Растёт у ручьёв, в тени. Говорят, от неё силы прибавляются, если много съесть.

— Тогда завтра идём за звёздницей, — решила я. — Ты, я и Санна. Покажешь, где искать.

Санна подняла глаза, но ничего не сказала. Я заметила, как её пальцы напряглись, а брови нахмурились, и подумала: может, прогулка ей на пользу пойдёт.

Тейра кивнула, и мы принялись обсуждать детали. Она обещала принести ещё овощей, а я — поэкспериментировать с капустой и свёклой. Разговор тёк легко и я всё чаще ловила себя на мысли, что чувствую себя абсолютно на своём месте.

Ночь прошла спокойно. Санна спала в комнатке Ниры, я — в хозяйской спальне, где до этого ночевал Райланд, стараясь не думать о том, что подушка всё ещё хранила аромат его волос.

Утром я проснулась от пения птиц и запаха росы, что тянулся через открытое окно. Тейра зашла за нами с корзиной. Я взяла свою корзину, сунула в карман кухонный нож и позвала Санну. Девочка вышла, всё ещё сонная, но послушно пошла за нами.

Горы Тихой Мельницы были не такими уж высокими, но густо поросли лесом. Тропа вилась между соснами и елями, пахло хвоей и влажной землёй. Солнце пробивалось сквозь ветви, рисуя пятна света на мху. Тейра вела нас уверенно, рассказывая о звёзднице.

— Она любит тень и воду, — говорила она. — У ручья найдём целые заросли. Главное — не спутать с горьколистом, тот ядовитый. У звёздницы ягоды блестят, как жемчуг, и пахнут сладко.

Я слушала, вдыхая лесной воздух. Санна плелась сзади, но я заметила, как она иногда наклоняется, разглядывая цветы или камни. Это был добрый знак. Может, природа её немного растормошит.

Через час мы вышли к ручью. Вода журчала, перекатываясь по камням, а вдоль берега росли кусты с мелкими синими ягодами. Я пригляделась: ягоды и правда блестели, как жемчуг, с лёгким синим отливом. Я сорвала одну, понюхала — сладкий аромат, с ноткой мяты. Попробовала. Вкус был как у клубники, но с кислинкой и чем-то… искристым, будто язык покалывало.

— Это она, — подтвердила Тейра. — Собирайте, только не объедайтесь, а то сил столько будет, что спать не сможете.

Я улыбнулась и протянула ягоду Санне.

— Попробуй, милая, — сказала я.

Санна взяла ягоду, покатала в пальцах, потом сунула в рот. Её глаза чуть расширились, и она кивнула.

— Вкусно, — пробормотала она.

Мы принялись собирать. Ягоды были мелкие, но их было много. Я наполняла корзину, представляя, как сварю из них варенье. Тейра напевала что-то весёлое, а я подхватывала, хотя слов не знала. Санна молчала, но работала ловко, и я заметила, как её щёки порозовели. Лес, ягоды, ручей — всё это было как лекарство. Я чувствовала, как сама оживаю, а Санна… Санна, кажется, начинала доверять.

Мы собрали три полные корзины, когда Тейра предложила передохнуть. Мы сели на камни у ручья, я достала хлеб и сыр, что захватила из дома. Санна ела молча, но уже не отводила взгляд.

— Хорошо тут, правда? — сказала я.

Санна кивнула, глядя на воду. Я почувствовала, как между нами протянулась тонкая ниточка. Не дружба, не любовь — пока просто… неотторжение. И этого было достаточно.

Мы сидели, наслаждались трапезой. Я и Тейра беззаботно болтали, когда вдруг Санна вскрикнула, резко отшатнувшись. Я вскочила, сердце заколотилось.

— Что такое?! — переполошилась я.

Девочка держалась за ногу, её лицо побледнело.

— Змея… — прошептала она, указывая на траву.

Я посмотрела — чёрная тень мелькнула и скрылась в кустах. Тейра ахнула, бросившись к нам.

— Какая змея?! — запаниковала она. — Чёрная? С жёлтыми пятнами?

Санна кивнула, а с лица Тейры тут же отхлынула вся краска.

— Это жёлтая гадюка! — выдохнула она. — Яд у неё… Ох, Зина…

Я почувствовала, как кровь стынет в жилах.

Нет, только не это….

— Спокойно, — сказала я, борясь с паникой. — Тейра, помоги мне её поднять. Надо домой, быстро.

Я наклонилась к Санне. На её лодыжке были два маленьких прокола, кожа вокруг них уже покраснела. Девочка дрожала, её глаза наполнились слезами.

— Больно… — прошептала она.

— Держись, милая, — сказала я как можно уверенней. — Всё будет хорошо. Обещаю.

Тейра помогла поднять Санну, но я знала, что идти она не сможет. Я подхватила девочку на руки — она была лёгкой, как пёрышко. Тейра схватила корзины, и мы бросились назад по тропе.

Мои ноги сами несли меня, хотя сердце колотилось так, что казалось, сейчас разовёт грудную клетку. Я вспоминала всё, что знала о змеиных укусах. В прошлой жизни я читала об этом в книге по первой помощи — как учительница, я должна была быть готова ко всему. Но это был другой мир. Что, если яд здесь сильнее?..

— Тейра, что ты знаешь про эту гадюку? — спросила я на бегу.

— Яд убивает за день, если не лечить… — прошептала она. — В Галесе есть знахарь, но до него три часа…

Три часа. У нас не было трёх часов. Я стиснула зубы, прижимая Санну к себе. Её дыхание было частым, а кожа становилась холодной.

— Успеем, — сказала я, хотя сама не верила. — Сейчас что-нибудь придумаем.

Мы добежали до деревни за полчаса. Я ввалилась в дом, уложила Санну на кровать. Девочка уже не открывала глаза, только слабо стонала. Я сорвала с неё башмак и откинула подол платьишка. Укус покраснел, кожа вокруг опухла, а вены начали темнеть, как будто яд расползался по телу.

— Тейра, принеси нож, чистую ткань и кипяток! — крикнула я.

Тейра метнулась к кухне, а я опустилась на колени рядом с Санной. Мои руки дрожали, но я заставила себя сосредоточиться. Вспомнила: при укусе змеи нельзя отсасывать яд — это миф, можно только заразиться. Но нужно замедлить его распространение. Я схватила пояс от своего платья, туго перетянула ногу выше укуса, чтобы кровь текла медленнее. Санна вскрикнула, но я держала её крепко.

— Потерпи, милая, — шептала я. — Я с тобой.

Тейра принесла нож и ткань. Я обдала лезвие кипятком, чтобы обеззаразить, и сделала два неглубоких надреза крест-накрест на укусе. Кровь потекла, тёмная, почти чёрная. Я надавила на рану, выдавливая яд, и промыла её кипячёной водой. Санна дёрнулась, но я не останавливалась. Потом наложила чистую повязку, смоченную в отваре трав, которыми прежде обрабатывала раны на теле Райли, — может, помогут снять воспаление.

Но я знала: этого мало. Яд уже в крови. В прошлой жизни я бы вызвала скорую, но здесь… Здесь была только я. И мои знания.

— Мне нужно что-нибудь… — пробормотала я, экстренно сообраая. — Что-то такое… — и тут у меня возникла мысль, я вскинула голову и уставилась на соседку. — Тейра, нужна зола.

— Зола?.. — Тейра растерялась. — Какая зола?..

— Из очага. Тащи быстрее, пожалуйста.

Тейра метнулась в кухню и вскоре прибежала обратно, сжав в ладонях горсть золы. Я вспомнила, что активированный уголь может впитывать токсины. Зола — не уголь, но вдруг сработает? Смешала её с водой, сделала кашицу и намазала на укус, закрепив повязкой. Потом заставила Санну выпить воды — много, сколько сможет. Яд нужно вымывать из организма.

Время шло, а Санне не становилось лучше. Её дыхание было слабым, лицо покрылось потом. Я сидела рядом, держа её руку, и чувствовала, как страх сжимает сердце.

Ванюша… Мой сын… Я не сумела спасти его... Тогда я оказалась абсолютно бессильна. Но сейчас речь шла о жизни маленькой девочки. И я не имела никакого права допустить самое страшное.

— Санна, держись, — шептала я, гладя её по голове. — Ты сильная. Ты справишься.

Тейра стояла у двери, прижимая руки к груди. Её глаза были полны слёз.

— Зина, что ещё делать? — спросила она. — Она… она ведь…

— Нет! — оборвала я. — Она выживет. Она выживет…

Но в глубине души я боялась. Яд распространялся, а я не знала, достаточно ли сделала. Я держала Санну за руку, чувствуя, как её пальцы слабеют. Её дыхание становилось всё реже, а кожа — холоднее. Я прижалась лбом к её руке, и слёзы потекли по моим щекам.

— Пожалуйста, Санна… — прошептала я. — Не уходи… Только не уходи…