Совершенный флотер

Глава 3. Перчинка в сахаре

Кошмар наяву продолжался. Зря она не послушала Маккина и Гучу. Зря так резко осмелела. Нужно было притвориться отшельником, забаррикадироваться в комнате и тихохонько предаваться дзену. А она что натворила?

От сумбурных мыслей паника лишь нарастала. Обеими руками Аркаша отчаянно цеплялась за левую голень Грегори. Иной опоры рядом попросту не было. К несчастью, староста Сириуса не предугадал, что будет с самого утра удерживать на весу вяло барахтающуюся девицу, и поэтому легкомысленно нацепил длинные шорты, многое оставив незащищенным. И сейчас мог полностью насладиться собственной недальновидностью: Аркаша в попытке сохранить равновесие практически впивалась пальцами в его оголенную кожу, а уж сколько она оставила царапин на его ноге — жуть. Если бы Грегори вздумалось уронить ее и добавить авансом пару пинков, Аркаша бы полностью согласилась со справедливостью возмездия. Однако юноша крепко держал ее и, отступая, даже умудрялся вести осмысленную беседу с Момо.

— И что ты собираешься учудить на этот раз? — Сдержанность Грегори была выше всяких похвал. И не скажешь, что он только что пережил осознание того, что в подвальном помещении, наполненном полуголыми парнями, находится несовершеннолетняя девчонка. — Нет, лучше сразу скажи, куда ты тянешь свои культяпки?

Возмущение старосты ни на йоту не уменьшило настойчивость демона. Рука Момо продолжала тянуться вперед.

— Это не очевидно?

— Нет, не очевидно. С моей стороны кажется, что ты собираешься ухватиться за зад первогодки.

— Правильно кажется.

Аркаша сильнее вцепилась в Грегори. И сделала это очень вовремя, потому что тот неожиданно повернулся, мотнув ее тело в сторону. Маневр удался. Момо промахнулся, и Аркаша осталась необщупанной.

— Эй, — прозвучало скорее лениво, чем с возмущением. Демонское наступление возобновилось.

— Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе бродить здесь и трогать всех за задницы.

— Меня не интересуют другие задницы. Только эта.

— Тьфу, Шарора, не мог бы ты выражаться деликатнее? А то у меня от тебя мороз по коже! И прекрати пугать первогодку. Его от тебя прямо трясет.

На самом деле трясло Грегори, а вместе с ним и его ношу, но, конечно же, Аркаша не стала никого отвлекать подобными уточняющими мелочами.

— Тогда не мешай мне, Кэп. Дай разобраться.

— Стоять.

Аркашу снова мотнуло, а Грегори едва успел перехватить почти достигшую цели руку демона.

— Отпусти, — вкрадчиво попросил Момо. Персиковый аромат стал чувствоваться острее.

— Обойдемся без глупых игрищ, Шарора. — Грегори, прикрывая Аркашу своим телом, ударил Момо плечом в грудь, заставив того отшатнуться. — Линси, тут Шарора просто жаждет твоей водички!

— Правда?!! — Такой радостно-торжествующий вопль наверняка мог издать ребенок, которому разрешили схомячить целый фургончик с мороженым вместе с мороженщиком. Но издал его вовсе не розовощекий карапуз, а здоровый блондинистый парень с кошачьими ушками. Вооруженный поливальным шлангом. А теперь еще и мотивированный на новые подвиги.

Момо только и успел, что повернуть голову на шум, а затем его снесла десятикратно усиленная магией струя воды. (Что тут скажешь, ребенку-переростку сказали, что кто-то готов с ним поиграть, вот он и слетел с катушек. И перестарался).

Смахнув с лица брызги, Грегори поставил Аркашу на место, быстро подправил съехавший с ее лица край ткани и, схватив за руку, поволок сквозь толпу.

В это время опьяненный восторгом Роксан внезапно осознал что натворил.

— Кэ-э-э-э-эп!!! — взвизгнул он вдогонку Грегори, в панике следя за тем, как с пола поднимается Момо — мокрый и до безумия злой. — Ты обманул меня!! Рошик не мог такого сказать!! А-а-а!

— Прости! — крикнул Грегори и ускорился, таща за собой девушку.

Аркаша побоялась оглядываться. Судя по звукам, кого-то лупили. А потом топили. Остальные парни присоединились к сваре, поддерживая улюлюканьем сразу обоих — и карающего, и караемого.

Грегори проигнорировал основной выход и повел Аркашу в совершенно другом направлении.

— Оденьтесь, — прямо на ходу мрачно кидал он парням. — Прикройтесь. Трусы куда?!.. нет, натяни обратно! Потом их постираешь!

Они добрались до другого конца зала. Здесь была еще одна дверь. Грегори пришлось повозиться с замком, его била крупная дрожь. Один раз он даже уронил ключи. Сказать, что Аркаше было стыдно, значит и вовсе смолчать.

Ребята оказались на небольшом пятачке, выложенным каменными плитами. Вокруг тоже был камень. От края площадки вверх вели покрытые глубокими трещинами ступени.

— Там раздевалка, — ледяным тоном пояснил Грегори и первым пересек площадку.

Аркаша, изнывая от стыда, двинулась следом за ним. Но не прошла и метра. Плиты были подобны кускам отшлифованного льда. Босые ноги мгновенно промерзли. Это вам не в теплой водичке с ули-улями плескаться.

Грегори остановился, оглянулся и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Он тоже был босой и начинал замерзать, но его выдержка была на порядок выше. Не говоря уже о холодном тоне, от которого Аркаша совсем упала духом. Лед под ногами. Лед в словах. Ей хотелось зарыдать, и она даже хлюпнула носом.

Прыжок юноши был очень красив. Махом перескочил сразу через шесть ступеней и кинулся к Аркаше.

— Ой... — Она вздрогнула, когда Грегори присел на корточки подле нее и прижал ладони к пальцам ее ног.

— Совсем заледенела. — Он выпрямился. — Давай сюда.

Аркаша попыталась воспротивиться, но Грегори и слушать не стал. Быстрый рывок, и она уже на его руках, а он несется вверх по ступеням.

В голове прочно засела мысль, что надо устроиться как-то поизящнее, ведь транспортировкой ее никудышной персоны занимается не абы кто, а сам староста Сириуса. Но если ты нацепил на себя кучу безразмерной одежки и от этого чувствуешь себя малость поистрепавшимся кочаном капусты, о грации стоит забыть.

Ступени привели их в просторное помещение, уставленное длинными рядами шкафчиков. Дверцы некоторых были распахнуты, других — висели на одной петле. На каждом шкафчике красовались гербовая форма Сириуса — белая злобно скалящаяся маска. В раздевалке было довольно светло за счет большого окна. В падающих на пол полосках естественного света порхали крупинки пыли, а в воздухе чувствовалась застарелая тяжесть, от которой стягивало кожу и пересыхали губы.

Пол здесь источал тепло, и босым ногам сразу стало очень уютно. Жаль только, что это состояние не могло передаться всему телу. Аркашу била мелкая дрожь, когда она, оказавшись на ногах, попятилась и прижалась спиной к ближайшему шкафчику.

Кошмар! Такого давления она не ощущала даже в кабинете директора в окружении Великой Верхушки. Понятное дело, что большей частью она себя попросту накручивала, но все же.

Грегори мрачно смотрел на нее. Смотрел и снова смотрел. Это был непрерывный процесс. Возможно, он решил, что если будет глядеть на нее и не моргать, то она исчезнет. Например, сольется со шкафчиком. Или упорхнет в пылевом облаке. А, может, вкрутится в пол как гигантский шуруп. Любой вариант хорош, если обеспечит ее полное исчезновение с глаз долой. Как говорится, нет тела — нет проблем, тем более что от живого тела гораздо больше проблем, чем от мертвого. Живое еще миллион раз успеет влипнуть прежде, чем дойдет до кондиции мертвого.

Аркаша была бы и рада осчастливить Грегори своим внезапным исчезновением, но как тут теперь по-тихому сойти со сцены? «Звиняй, Кэп, у меня к тебе деловое предложение. Очи свои ясные не прикроешь, пока я буду в шкафчик прятаться? Никого нет, никто ничего не видел…»

— Теньковская…

О, пытки каленым железом начались.

— ...ты знаешь, где сейчас находишься?

Что бы там ни повторял про себя Грегори или ни представлял в мыслях в момент вопроса, это действовало безупречно: он был спокоен как палач после удачно отработанного дня.

— В общаге?

Ответ в форме вопроса подразумевал продолжение диалога, а значит, и отсрочку неминуемой взбучки. По крайней мере, Аркаша очень на это надеялась.

— В чьей общаге? — Казалось бы спокойнее быть уже некуда, но Грегори как-то удавалось.

— Ну с учетом того, как здесь много парней...

— Теньковская, считаешь уместно сейчас кормить меня шуточками? — Грегори осмотрелся по сторонам, словно удостоверяясь в адекватности собственного восприятия. Вдруг повезет, и это плохой сон? Отвратительный кошмар. Вспомнив о чем-то, юноша принялся поспешно запахиваться в кофту — спортивка у него была накинута прямо на голое тело. Видимо, режим старосты на мгновение отключился, и наружу выбралось запоздалое юношеское смущение. — У меня просто не хватает воображения. Как ты тут очутилась?

— Говорят, местные ули-ули лучше всего справляются с пятнами. А у меня таки-и-ие пятнищи на коленях.

«Он точно выгонит меня из команды», — обреченно подумала Аркаша.

— Я поставлю тебя в пару с Кюнехелмом на тренировке. Будешь блокировать его проходы до кольца, пока не остановишь, не выбьешь мяч или не упадешь замертво. И отрабатывать будешь без поддержки Луми Фасцу.

Вот это угроза так угроза. Джадин против нее. Бульдозер наезжает на игрушечный трактор. И плющит его. Мрак.

Но одно усвоилось совершенно четко: Грегори не собирается вытуривать ее из секции.

— Я здесь живу. — Признавшись, Аркаша почувствовала себя лучше. Еще бы, свалила со своих плеч на чужие целую глыбу проблем.

На невозмутимом лице Грегори наконец-то проявились эмоции.

— Здесь.

— В общежитии.

— Ага. Оно мужское. Если, конечно, ты вдруг не хочешь ошарашить меня новостью, что ты на самом деле парень. — Грегори издал смешок, больше похожий на нервное покашливание.

— Прости!

— Бог мой, ты парень?!

— Что? Нет.

«Хотя всем от этого было бы легче».

Пришлось все рассказать. Правда, с малюсеньким упущением деталей. Например, о славном соседстве с не менее славным парнем.

— Поверить не могу. — Грегори двинулся в одну, потом дернулся в другую сторону, в конечном итоге, просто прокрутившись на месте. — Никто даже не заикнулся об этом. Разве староста не должен знать о таких перестановках? Хоть бы намекнули! Записку бы прислали! Морзянкой бы отстучали!

— А ты бы разрешил мне жить здесь? — робко спросила Аркаша.

— Конечно же, я был бы против!

— Вот видишь.

— Скальный мог бы и больше озаботится этой проблемой. — Грегори, похоже, решил восполнить сразу всю дозу волнения, которая не досталась ей прежде.

— Мой опекун позаботится обо мне. И Шаркюль присмотрит.

«Или наоборот».

— У тебя ведь есть сосед? — Обреченный вид Грегори подтверждал, что он уже готов к худшему. — Кто он?

А вот сейчас будет хуже худшего.

Но Аркаше не пришлось отвечать на вопрос. Раздался грохот, и рама окна, сдвинувшись с места, соскользнула на пол. Грегори ринулся вперед, чтобы встать между девушкой и предполагаемой опасностью.

В проеме окна появилась улыбающаяся Лакрисса.

— Грегори! Мне срочно нужно обсудить одну вещь! Вечеринка! Народ требует танцы и хочет насвинячиться!

На свету поднявшееся пылевое облако создало вокруг Лакриссы подобие золотистого тумана. Ее можно было принять за ангела. Если, конечно, забыть о том, что это «ангельское создание» только что протаранило окно.

Покряхтев, Лакрисса оперлась локтями на поверхность, где еще совсем недавно крепилась оконная рама, и водрузила подбородок на ладонь. На виду были только ее голова и руки. Остальное тело оставалось снаружи. С учетом времени, которое занял у Грегори подъем по лестнице, и количества преодоленных пролетов раздевалка находилась примерно на уровне второго этажа. Как сюда забралась первый помощник старосты и каким образом удерживалась на такой высоте, оставалось для Аркаши загадкой.

— Бли-и-ин, — с чувством протянул Грегори, хотя видно было, что ему хочется выругаться. И очень смачненько. — Напугала до чертиков! И окно... вынесла напрочь!

— Я не виновата! Я его даже не задела! Всего-то дыхнула слегка на стекло.

— Ты что, дракон?! Как... как вообще. — Грегори потряс головой, будто это могло собрать воедино скачущие мысли. — Как ты сюда вообще залезла?!

— А я очень одаренная, — похвасталась Лакрисса, картинно меняя одну ладонь-опору на другую, и хитро подмигнула юноше.

— Ну-ну. — Грегори прищурился и, поразмыслив пару секунд, крикнул: — Эй, Данил, даже если вы с ней друзья детства, это не повод потакать всем ее прихотям.

Лакрисса скорчила рожицу, а откуда-то снаружи донеслось:

— Я ничего не мог поделать! Мне угрожали депилятором!

— Ой-ой, какие мы неженки. — Лакрисса, хмыкнув, всплеснула руками. — Не депиляцией же воском. А я ведь могу. Помнишь, какое у меня забористое любовное зелье вышло, а, Данилка? Ты потом еще пару часов порывался помяукать серенады и слюнные сердечки по Котейке пускал. Так вот, могу и сонное зелье намутить. А потом опоить и обрить.

Прячущаяся за спиной Грегори Аркаша, не удержавшись, прыснула и, испугавшись, вцепилась в спортивную кофту юноши.

— Высокие отношения, — иронично оценил Грегори.

— А то! — Лакрисса так и лучилась довольством. — Мы с Данилкой с детства вместе! Один горшок, одна миска, ползунки пополам. Он мне как самый лучший родной раб.

— Ты хотела сказать «брат»? — уточнил Грегори.

— Судя по создаваемому мироощущению, — задумчиво вмешался Данил, — все-таки раб.

Лакрисса хихикнула.

— Слезь с его плеч, — со вздохом попросил Грегори.

— Ну нетушки, — заканючила девушка, вытягивая руки и намертво впиваясь пальцами в шершавый край подоконника. — Тогда я не смогу видеть тебя! Такого взъерошенного и полуодетого. И твои неприкрытые кофточкой сосочки. Очень эротичненько, кстати.

Покраснев, Грегори стремительно запахнул спортивку и на этот раз закрыл ее на замок. Так усердствовал, что едва не защемил себе подбородок.

Аркаша тоже отчего-то смутилась.

— Народ, если у вас приват намечается, то я отчаливаю, — предупредил Данил и, видимо, и вправду предпринял попытку уйти, потому что верхняя половина Лакриссы переместилась на целый метр вправо.

— А ну стопорни! — То ли она сильнее сжала его голову коленями, то ли придумала что похлеще, но ее живой буксир остановился и болезненно заойкал. — Привата не получится. У Грегори тоже здесь своя компания.

«Засекли!» — Аркаша, уступая атакующим волнам паники, сгребла в кулачки ткань спортивки на спине Грегори. И как только в порыве чувств кожу не зацепила?

— Крутышку за своей спиной тоже на вечеринку бери, — распорядилась Лакрисса, устраиваясь поудобнее на чужих плечах. — Сириусу срочно нужно отжечь. Смешанным команда отдыхать!

«Фух, не узнала. — Нахлынувшая расслабленность подкосила ноги, и Аркаша, подавшись вперед, боднула лбом Грегори в спину. — Ой».

Тот даже не шелохнулся.

— Откуда такая уверенность? Насчет вечеринки? — Грегори мнительно перепроверил доступность вида своих телес для взоров окружающих. Провел пальцами по молнии спортивки, удостоверяясь в ее целостности. А то времена нынче были смутные да опасные: дикие дамы частенько выбивали дух из зазевавшихся кавалеров и утаскивали их в свои будуары. Так что дразнить лишний раз представительниц нежного пола своей мужественной грудинкой было чревато.

— Что вечеринка состоится? — Лакрисса приняла серьезный вид. Ненадолго. На крошечную миллисекундочку. — Ха! Потому что я уже всех пригласила. И организую ее тоже я!

— В твоей креативности сложно усомниться. — Грегори сфокусировался на лежащей на полу оконной раме. Удивительно, но на стекле не появилось ни одной трещинки. Лакрисса умудрилась раздолбать казенное имущество технично, но без последствий. Можно было даже попробовать вернуть раму в проем. — Однако спешу напомнить, что для любого полномасштабного мероприятия с массовым сбором идио... идеалистически настроенных личностей требуется: место — раз, —для пущей важности Грегори загнул палец, — разрешение руководящих структур — два. К тому же если большинство собирается привести себя в состояние крайнего ухрюкивания, то это потребует денежных вложений. А наш стабильный жор-бюджет не начнет формироваться до тех пор, пока студентам не позволят выходить в город. В том числе на подработку. А это случится не раньше чем через неделю.

— Ты эти бюрократические замашки брось. — Лакрисса фыркнула и изобразила, как она скомкивает нечто невидимое и перебрасывает через плечо. — Вот прямо вниз.

— Э, не роняйте ничего на меня, — опасливо попросил Данил.

Грегори не удержался от тяжелого вздоха. Атланты ушли на перекур и оставили ему удерживать небо. Но, похоже, даже держать небо было бы в сотню раз легче, чем переубедить фонтанирующую энтузиазмом Лакриссу.

— И с каких пор мы просим разрешения? — Первый помощник старосты продолжала переманивать главного идеалиста Сириуса на темную сторону. — Такие делишки проворачиваются тайно! Ну не мне же тебя учить!

— У нас нет места. — Сопротивление Грегори было крайне вялым. С таким же успехом можно было отправить котенка тормозить лбом бронепоезд.

— У нас есть место! — Лакриссу переполняла гордость. — Переговоры, умный переговорщик и вуаля! Лэйкин обещал предоставить нам спортивный зал Сириуса.

— Тренер?! — Грегори аж дернулся, теперь уже сам налетев спиной на Аркашин лоб. — Тренер позволит очернить святая святых?

— Эй-эй, легче! Мы же не жертвоприношение собираемся устраивать. И уж точно не станем разносить по кирпичикам ваш любименький чарбольный зальчик. И да, Лэйкин разрешил. Но при условии, что мы потом вылижем весь пол. А еще не станем вялить мясцо с боков Плюх Плюхича или использовать зомби-пальцы как закусь.

— А...

— Бодренькое и жиденькое обещала подогнать Ангелина Семеновна. А и еще ваш общажный гномик Шаркюль предлагал притащить что-то забористое.

— Не знаю, что меня напрягает больше: то, что ты собираешься устроить анархию под носом у Великой Верхушки, или то, что ты втянула в это преподавателей и нашего коменданта.

— Я твой помощник, солнце! — Широкая улыбка Лакриссы вполне могла бы затмить сияние любой звезды. — В мои обязанности входит и устранение всех препятствий для тебя.

— Отсутствие препятствий тоже в некотором роде напрягает. Чую подвох.

— Зануда.

— Да, этим и спасаюсь. Скажи-ка, когда тебя посетила эта светлая идея?

— Сегодня с утреца. Ну, пожалуй, даже ночью. Рассвет встретила в размышлениях и в философствованиях.

— И к чему пришла в своих философских размышлениях?

— Стопарики не катят, возьмем пивные кружки!

— Да-а-а… глубокая мысль. А пригласить всех когда успела?

— Моих девиц будила прям ночью. Они от восторга все свои бигудишки растеряли. Твоих пацанов — пару минут назад. И спешу отрапортовать, прошлогоднее указание выполнено. До подвала с объявлением бегал Данилка, а я на ваши постирушки — аля пенные вечеринки больше ни ногой, раз ты запретил. Хотя вроде женщина и стирка — это ж любой бурундук в ассоциативный ряд рядышком поставит. А ты: «не суйся сюда, тут люди в одних трусах». А мне ж любопытно было!

— Слушай, должна же быть у парней своя обитель спокойствия. Нам как бы тоже требуется уединение.

Резонно. При этих словах Аркаша почувствовала себя последним гадом. Взяла и ворвалась в чужую «обитель спокойствия». Стыдно, стыдно, стыдно.

— Под твою ответственность. — Бурчание Грегори определило окончательного победителя в этой неравной борьбе.

— Есть, капитан! Сделаем в лучшем в виде! — Лакрисса качнулась и пару раз подпрыгнула, словно пришпоривая коня. — Вперед, мой верный ослик!

— По-моему, я иду на понижение, — ворчливо отозвался Данил, утаскивая девушку прочь. — Раб, а теперь уже вьючное животина. Что дальше? Напольный коврик?

Убедившись, что шумная публика удалилась на приличное расстояние, Аркаша покинула свое укромное убежище.

— Чего? — От ее пытливого взгляда Грегори напрягся. — Удивлена, что я позволяю устраивать беспределы с вечеринками?

— Ну-у-у... — Аркаша неопределенно пожала плечами.

— Это хитрость. Пусть лучше на виду беснуются, чем втихаря по углам будут ныкаться. Я должен знать, за что получу выговор. Сюрпризы не по мне.

Предусмотрительно. А с такой предусмотрительностью Аркаша пока не была готова иметь дело. Девушка отступила к лестнице. А затем ринулась вниз.

— Это было очень, очень, очень необдуманно, — отчитывал ее Гуча.

— Он бы снова начал расспрашивать про моего соседа, — оправдывалась Аркаша, волнуясь и нарезая круги по комнате. — Я не подготовилась морально. Хотя чего уж юлить. Я вообще не собиралась попадаться. Это вышло случайно.

— Нет, я не про твой побег от старосты. А про ситуацию в целом. Тебе изначально не следовало так открыто прогуливаться по общежитию.

— Чума. Что там тебе Шаркюль подсунул? — недовольно пробормотала Аркаша. — Твоя головная боль прошла, но в тебе проснулся зануда.

— Я просто пытаюсь проанализировать ситуацию и ожидаемые последствия. Как взрослый и разумный скунс.

Кстати, «взрослого и разумного скунса» во время этого диалога тщательно отпаивали «антихмелином» — прозрачной жидкостью с запахом пихтовых, притащенной Шаркюлем из своих «скромных, но редчайших запасов». Выглядело это примерно так: по-хозяйски разлегшийся на Аркашиной кровати Гуча любезно позволял Маккину капать жидкость себе в пасть из пипетки с периодичностью в пятнадцать секунд.

«Как нормально общаться, так «душегуб и креветка», а как в качестве дешевой рабочей силы использовать — это пожалуйста», — размышляла Аркаша, искренне недоумевая, почему Макки все еще не взбунтовался против такого обращения.

Любопытную мысль подкинул Шаркюль.

— Самец подлизывается. — Гоблин любовно поглаживал черный носок в белую крапинку, намотанный на длинные пальцы. Им его наградила Аркаша в благодарность за «антихмелин». Хотя, честно говоря, ей больше хотелось не подарками одаривать, а хлопнуть коменданта кроссовком прямо промеж глаз. Ведь именно он довел папаню до такого состояния.

— Подлизывается? — Аркаша не уловила связи.

— С папкой твоим хорошие отношения налаживает.

— Чтобы?.. — Интонацией она предложила гоблину закончить мысль.

— Чтобы приступить к стадии размножения, — бодро закончил комендант и выжидательно уставился на собеседницу, видимо, всерьез веря, что за подобный вывод ему перепадет и второй носок.

— Не то чтобы я считаю себя экспертом, но перед этой... стадией есть куча других. Например, стадия свиданий. Понимаешь?

— Понимаю. — У гоблина действительно был весьма понимающий вид. — Всем нужна пара. — С этими словами под нос девушке был подсунут презентованный носок. — И ему тоже. Ему одиноко одному. Понимаешь?

— Хорош клянчить. — Аркаша фыркнула. — Второй не заслужил.

Комендант заметно сник. А Аркаша покосилась на Маккина. Тот старательно вливал в Гучу одну каплю живительной смеси за другой.

Утром он удивил ее. Что значили его нежные касания? Может, это было обычное проявление симпатии? Но разве проявлять ее нужно тайно? Или так принято у русалов? И слишком уж все это было интимно. Что это? Ухаживания? Навряд ли. Маккин — роскошный парень, а она несовершеннолетняя соплячка. У него и мысли не возникнет позвать ее на свидание.

«Каждому нужна пара. Не глупость ли? — Аркаша все больше удивлялась собственным мыслям. Дурацкий период взросления. — Пара... пара. Допустим, я носок. И такая: «Будь моим вторым носком, Момо».

Аркаша встрепенулась.

«Чего? Чего? МОМО?! С какого угла он тут объявился?! Никакой он не второй носок! Фу-фу, уйди!»

Она сжала кулаки и принялась боксировать с воздухом. Из этой битвы воображаемый Момо вышел в синяках и с подбитым глазом.

В это время Маккин удостоился благосклонного кивка от Гучи и был отпущен на волю. Юноша сразу же приблизился к Аркаше и Шаркюлю.

— Что будем делать? — В красивых зеленоватых глазах плескалось беспокойство. — Староста Сириуса так просто все не оставит.

— Конечно. — Аркаша, нервничая, пихнула бедром край стола. — На сто процентов уверена, что сейчас он вычисляет комнату, где проживает одна трусливая рыжая курица и ее засекреченный сосед.

— Какой у нас шанс на то, что он будет настроен миролюбиво?

— Практически нулевой.

О чем только она думала, давая деру от Грегори? А он ведь не собирался выдавать ее. А после всего наверняка уже на пути к директору и готовит пламенную речь о необходимости ее выселения... Или даже исключения.

«Мне конец».

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Маккин. — Побледнела вся. А до этого ты как будто била по воображаемой боксерской груше.

— Почти.

Уточнение о том, что грушу следовало заменить головой с малиновыми патлами, явно было бы лишним.

— Выбор не велик, детишки. — Гуча подполз к краю кровати и примерился к полу. Но так и не решился спрыгнуть. — Можно прекратить мучения и добровольно сдаться.

Сдаться?

Зародившееся внутри пламя всколыхнуло каждую клеточку. Аркаша устремилась к двери.

— Сдаться, говорите? Может быть. Но раз сегодня выходной, я собираюсь использовать его по полной. — Аркаша схватилась за ручку двери. — И скрываться от Грегори как можно дольше. К концу дня у меня точно созреет что-нибудь убедительное, и тогда я сама его найду. — Она открыла дверь.

На пороге стоял Грегори. Его рука была поднята, но постучать он так и не успел. Глаза за стеклами очков недобро сузились.

— А-а! — после секундного замешательства выдала Аркаша. Это был не то взвизг, не то вопль. Нечто тонюсенькое, переросшее в оглушающий отзвук. А потом она захлопнула дверь. Прямо перед носом Грегори.

— Да, это было умно, — скептически заметил Гуча.

— Это от неожиданности, — пролепетала Аркаша, подпирая спиной дверь и вжимая ладони в косяк, словно боясь, что староста будет силой пробивать себе проход.

В дверь постучали. Очень настойчиво.

— Аркаш, по-моему, мы уже спалились по всем направлениям, — примирительно сказал Маккин.

— Я знаю, что делаю только хуже. — Девушка сильнее вжалась в дверь.

В голове отчаянно билась мысль, что Грегори, как капитан чарбольной команды Сириуса, вернет назад свое согласие на принятие ее в секцию. Оказанное доверие чаще бывает хрупким. Трусливые прятки не улучшат ситуацию, но Аркаша таким способом пыталась справиться со страхом. Все, чего она добилась за эти пару дней, могло полететь в тартарары.

— Тебя не пугает так называемая Великая Верхушка, но страшит встреча лицом к лицу со старостой факультета? — удивленно отметил Гуча.

Переварить эту мысль оказалось нелегко. Но толика правды в этом имелась. Аркаша жалостливо скуксилась.

— Дай я разберусь. — Шаркюль, пробираясь ближе к двери, деловито потянул ее за край футболки.

— Только не геройствуй, — ехидно поддел его Гуча.

Гоблин что-то пробулькал в ответ. А потом распахнул дверную створку.

На той стороне градус кипения почти достиг апогея. Грегори был зол. С чего бы, спрашивается?

Пару секунд Шаркюль смотрел на сердитое лицо старосты, а потом был эпик.

— А-а! — идеальная имитация Аркашиного вопля и столь же эффектное захлопывание двери.

Челюсть Аркаши ухнула вниз. Маккин отреагировал сходным образом.

— Поднимите мне лапы, чтобы я мог поаплодировать этому герою, — усмехнулся Гуча. — Вот только кажется, я где-то похожее уже видел.

В дверь уже не просто стучались, а долбились. И вполне возможно, что ногой.

— Предлагаю отстреливаться пирожками. — Частично избавившийся от похмелья Гуча был на удивление добр.

— Да, а потом облить компотом, чтобы не всухомятку шло. — Аркаша закатила глаза и побрела к двери. — Ладно, хватит дурью маяться. Пора принимать заслуженную кару.

Она успела лишь слегка приоткрыть дверь, а Грегори уже протиснулся в образовавшуюся щель. Видимо, двух раз хватило.

— Вам, видать, ваше бренное существование наскучило? — прорычал он, вцепляясь в Аркашино плечо. Та мгновенно съежилась. — Так. — Он провел рукой по лбу, собираясь с мыслями. — Во-первых, Теньковская, твой бег — это что-то с чем-то. Только попробуй на площадке такое не выдавать! А, во-вторых. — За этим последовало быстрое сканирование комнаты. И результат, похоже, превзошел все ожидания. — Ох, ты ж…

— Доброе утро. — Маккин, натянув на лицо вежливую улыбку, направился к старосте для рукопожатия.

Зря.

— Стоять!! — Грегори пихнул Аркашу за спину и вытянул руку, предупреждая нежелательное приближение русала. — Больше ни шагу!

«Ну почему это должно происходить именно так?» — Аркаша попыталась обойти старосту, чтобы присоединиться к Маккину. Но Грегори перехватил ее за локоть и закинул обратно — в пространство за своей спиной.

— И когда ты собиралась мне рассказать? — Он цедил слова, как капли горьковатого лекарства.

— Прямо сейчас.

— Неправда. Ты собиралась молчать до конца.

— Извините. — Маккин искренне пытался помочь. — Я...

— Ни слова, — приказал Грегори, едва ли не искрясь от злости. — Шаркюль, как ты мог это допустить?!

— Веление начальства. — Гоблин невозмутимо ткнул пальцем в потолок. Подумав, чуть наклонил палец в сторону — по предполагаемому расположению административного здания Блэк-джека. — Веления четырехглазого командира мне не указ, а рекомендации.

— Вовремя иерархию власти вспомнил?! — Грегори бухнул кулаком по стене. Аркаша аж присела. — Мог бы и удосужиться сообщить мне такую неважную мелочь.

Со стороны Аркашиной кровати донеслись стоны. Видимо, голова Гучи еще не была готова переносить шумы.

Грегори удивленно уставился на скунса.

— Домашнее животное?

— Домашний папаня, — сварливо отозвался Гуча. — Красавица за твоей спиной — мой детеныш.

Пауза затянулась.

— Это мой опекун, — прошипела Аркаша, радуясь вступлению Гучи в беседу.

— Королевский скунс? — Грегори тоже перешел на шепот.

— Ага, — прозвучало с искренней гордостью.

— О…

Но Грегори не был бы собой, если бы позволил себе надолго растеряться. Откашлявшись, он с ноткой официоза в голосе обратился к Гуче:

— Вы знали, что сосед вашей опекаемой — русал с севера?

— Да, — вынужден был признаться Гуча.

— И вас это не обеспокоило?

— Эта мысль не давала мне спать по ночам, — уверил его скунс.

Аркаша начала волноваться. Если Гуча встанет на сторону Грегори, Маккину несдобровать.

— Но, юноша... — Зверек сменил позу, приняв прямо-таки величественный вид: мордочку к потолку, хвост пушистым веером и лапка на лапке. — Волноваться не о чем. Я все контролирую.

«Папаня, ты супер!»

Маккин тоже глянул на скунса с уважением. А вот Грегори убедить так и не удалось.

— Как твой капитан, Теньковская, я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности. На тебе такая же ответственность перед командой, как и у других игроков перед тобой.

— «Капитан»? — Остаток похмелья мгновенно выветрился из Гучи. — «Команда»? Что еще за ответственность?

«Блин, я же не сказала ему про чарбольную секцию!»

Грегори сложил руки перед собой и прищурился.

— Теньковская вошла в состав чарбольной команды Сириуса. Буквально вчера прошла отбор.

— Чего?!! А мне сообщить не надо было? — возмутился Гуча, мигом теряя прежнее самообладание.

— Значит, все контролируете? — мрачно поинтересовался Грегори. — Как видите, эту девчонку сложно контролировать.

— У нас все нормально! — Аркаша обежала старосту и встала прямо перед ним.

— Сомневаюсь. — Тот угрожающе глянул на Маккина. — Я поставлю вопрос ребром. И сразу перед директором. Принимать в университет русала с севера изначально было очень плохой затеей.

— Да разве тебе судить?! — Аркаша ощутила, что ее сейчас понесет.

— Я все сказал, — жестко отрезал Грегори и направился к двери. — Тебя переселят. А его… отправят куда надо.

Жар охватил макушку. Казалось, волосы воспламенились и принялись сжирать кислород вокруг. Аркаша начала задыхаться.

— Аркаш! — Маккин попытался схватить ее за руку, но не успел.

Ее кулак врезался Грегори между лопаток.

— Если ты что-то предпримешь, то я уйду из команды, — выпалила она. Выдержав паузу, надрывно добавила: — И Луми тоже.

Это все что у нее было. Все, чем она могла воспользоваться против Грегори. Оставалось узнать, насколько тот готов поверить ее словам.

Взгляд, который юноша бросил через плечо, был полон изумления. А еще в нем точно промелькнуло беспокойство.

Надо же. Грегори и правда поверил, что Аркаша настолько близка с Луми, что тот без раздумий покинет команду вслед за ней.

— Уверена, если это случится, тренер Лэйкин расстроится. — Как же ей было стыдно бить по больному, но следовало закрепить угрозу чем-то основательным. — И Сириус может снова проиграть. Всем факультетам. — Она сглотнула, понимая, что сейчас скажет что-то очень плохое. — Проиграть Александру Цельному.

Судя по рассказу Брунгильды, Александр уверен, что Грегори вернется в Мимозу. Возможно, все это было связано с их соперничеством и будущим турниром. А значит, предстоящие игры важны для Грегори. Лишить старосту поддержки сейчас — настоящая жестокость.

Аркаша впилась зубами во внутреннюю часть щек. В последнее время она слишком часто это делала. Стало по-настоящему больно, во рту появился вкус металла.

«Прости, Грегори. Но, пожалуйста, будь справедлив ко всем».

Ноздри старосты раздулись. Губы скривились.

— Тренировка через два часа, — медленно и вкрадчиво произнес он. — Встречаемся у зала Сириуса.

Как только дверь за ним захлопнулась, Аркаша рухнула на колени. Перенапряжение не иначе.

— Мне крышка, — обреченно изрекла она.

— Каждой крышке нужна открывашка, — бодро откликнулся Шаркюль и ловко запрятал в карман второй черный носок в крапинку.