Старший брат моего парня

Глава 15. О тонкостях игры на бильярдном столе

Я думала, в таком большом доме будет специально выделенная под бильярд комната, но оказалось, это что — то вроде зоны отдыха, где и бильярд, и настольный теннис, и огромный телевизор с уютными диванами и креслами, и стол с шахматами, и целая стена для соревнований по дартсу — все тридцать три удовольствия для большой активной компании.

— Я получил заказ, — произнёс Логан, подходя к специальной стойке и выбирая ничем с виду не примечательный кий. — Палисандр, как ты любишь. Всего — то полгода ожидания. Мастер, конечно, с заморочками, но профессионал, этого не отнять.

— Оу, — оживился Марк, выпуская меня из объятий и направляясь к брату. — Отдашь или он будет жить у тебя?

— Да как хочешь. Я заказал десять, пришли первые два. — Логан пожал плечами и взял один, словно взвешивая в руке. — Каталина, держи.

— Один заберу, один останется здесь, но пусть его никто не трогает, — ревниво потребовал собственник Марк.

Как раз в этот момент я тянула из рук Логана свой кий и он, вместо того, чтобы разжать пальцы, внезапно сжал их крепче, заставив меня немного дёрнуться. Мы так и застыли, обнимая гладкую прохладную деревянную поверхность, только Логан смотрел на брата, а я — на него.

До чего он огромный вблизи. Мощная шея, плавно переходящая в раскачанные плечи, рельефные, красивые руки, с чётким рисунком вен, сильные пальцы… И вся эта совершенная громадная махина пышет жаром, заставляя хватать ртом воздух.

— Даже Кэти? — спрашивает Логан, и я отмираю. Перевожу взгляд на Марка.

— Ей можно, — милостиво кивает любитель коллекционировать эксклюзивные вещи. — Но только ей! Убери в сейф, когда я уеду. Знаю я твоих дружков, сломают мою прелесть, даже не оценив её по — достоинству.

— А мне? — возмущённо спрашивает Логан, но я вижу — в обычно стальных глазах пляшут бесенята. Он разжимает пальцы и я, наконец, могу выдохнуть, сделать шаг назад, почувствовать тяжесть эксклюзивного кия ручной работы.

Или они все ручной работы? Лучше не спрашивать, не то заведутся и начнут читать лекции! У богатых свои причуды и простому смертному вроде меня их не понять.

— Ну тебе — то по умолчанию всё можно, ты мой брат, — отмахивается Марк. — Кэти, солнышко, тебе нереально повезло. Если уж чему — то и учиться, то у профессионалов и на профессиональном оборудовании. У тебя это всё есть.

Он вновь обнимает меня за талию, поглаживая большим пальцем чуточку щекотно, но приятно, ведёт к столу, заглядывает в лицо. Его глаза сверкают от удовольствия и предвкушения, и я хочу ответить ему чем — то дерзким или соблазнительно промурлыкать комплимент, но остро ощущаю присутствие внимательного зрителя и молчу.

Не вижу, но точно знаю — Логан расселся в огромном кресле у стены и смотрит на нас. На меня. Иначе чем ещё объяснить этот зуд между лопаток и растекающийся по бёдрам жидкий огонь?

Уверена, он следит за каждым моим движением, наблюдает, анализирует. Словно хищник в засаде.

Марк отпускает меня, чтобы натереть кии мелом, и я словно оказываюсь без защиты перед раздевающим взглядом его брата.

То, что происходит между нами с самого начала отдаёт безумием. Какая — то дикая, первобытная страсть. Помешательство. Я думаю о нём всё больше и больше, теряя контакт с реальностью. И боюсь. На бессознательном уровне, где — то глубоко — глубоко чувствую — меня затягивает в омут, из которого нет выхода, нет спасения. Я тону.

— Может, показать тебе сперва мастер — класс, а потом научить? — вырывает меня из размышлений голос Марка.

— Да, да, конечно, — бормочу, отдавая ему кий и не смея поднять глаза.

Он не замечает моей реакции — разглядывает кий работы известного мастера, о котором мне все уши прожужжал с месяц назад, когда пытался затащить в бильярдную вместо библиотеки. И это очень кстати.

Вокруг множество удобных стульев, кресел и диванчиков, но я зачем — то иду туда, где сидит Логан. Он закрывает деревянную шкатулку с сигарами и поднимается из кресла, не отрывая от меня взгляда, делает два шага навстречу и лишь после того, как я в ступоре останавливаюсь, хмыкает, наклоняется и дует на мою разгорячённую, окрашенную стыдом и возбуждением щёку, словно гасит огонь.

На самом деле раздувая его!

Ноги подкашиваются, и я едва не падаю в нагретое им кожаное кресло. И остро ощущаю запах его тела. Или он мне уже мерещится? Я точно схожу с ума!

А дальше я наблюдаю цивилизованную битву двух хищников, красивых, грациозных, уверенных в себе. Они сосредоточены и напряжены во время удара, но расслаблены и вальяжны в перерывах. И оба то и дело поглядывают в мою сторону. Марк — с многообещающей улыбкой, Логан — с загадочным выражением на суровом лице.

И я то обмираю от страха, дрожу, пугаюсь. То смущаюсь и отвожу глаза.

Попеременно они оказываются спиной ко мне, наклоняются, позволяя любоваться чертовски соблазнительными видами.

Хочется спрятать лицо в руках, чтобы не видеть, не чувствовать, не сходить с ума. Не дуреть от их присутствия и своих же чёртовых, непристойных желаний.

Я словно опоена какой — то наркотической дрянью и не могу вырваться из оков порочной страсти. Не хочу. Мне бы хоть малюсенькую помощь со стороны. Хоть каплю здравого смысла.

В дальнем углу вижу холодильник с пивом и напитками. Холодное — то, что нужно. Мне нужно смыть с рецепторов запах Логана, уничтожить его, избавиться от отравляющего разум дурмана.

Дефилирую мимо мужчин, стараясь не вертеть попой. Я ведь хорошая девочка. Правильная. Нужно почаще себе об этом напоминать, может, смогу себя убедить.

Полки заставлены пивом нескольких марок, а вот воды совсем мало и она вся внизу. Стук костяных шаров стихает. Пялятся, гады! Воздух в огромном помещении едва ли не искрит от напряжения.

Ждите — ждите, что я эротично нагнусь. Размечтались! С моей стороны не будет никаких провокаций. Достаточно того, что Марк сегодня на взводе, но тянет время, соблазняет, хочет, чтобы мозги отказали мне напрочь, дразнит, а Логан… У того свои планы, и я боюсь даже представить, какие.

В любом случае, у него ничего не выйдет!

Присаживаюсь и достаю сразу три бутылки. Из вежливости стоило бы спросить у мужчин, может, они хотят пива, но собственному голосу не доверяю, он может подвести.

Прижимаю добычу к груди, чувствуя, как приятная прохлада освежает тело и совсем немного — мысли. Работает, конечно, не так эффективно, как погружение с головой в бассейн, но лучше, чем ничего.

Я справилась. Обманула организм с танцующими танго гормонами.

Молодец, Кэти. Продолжай в том же духе. Осталось продержаться всего несколько часов, вернутся родственники, мы пойдём праздновать и можно будет расслабиться. Надеюсь.

Отдаю воду Марку, он нежно целует, мимолётно касаясь языком приоткрытых губ, возвращается к игре, обходит стол, рассматривая варианты следующего хода, прицеливается. Он сосредоточен и красиво хмурит брови, прикусывает губу. Длинные музыкальные пальцы скользят по древесине кия вверх, вниз, вверх, вниз.

Мысли улетают в горизонтальную плоскость и я, чтобы встряхнуться и прийти в себя, оборачиваюсь к Логану, протягиваю воду. И замечаю, что чёртов конденсат на бутылках сделал своё грязное дело. По тонкой ткани платья расходятся тёмные круги, прилипая, подчёркивая контуры лифа от купальника, словно нарочно выделяя, обтягивая мои напряжённые соски.

Клянусь, до взгляда Логана на острые вершинки они были в приличном состоянии и не торчали столь вызывающе! Следующий купальник возьму с сантиметровым поролоном!

— Спасибо, — произносит мужчина с сексуальной хрипотцой в голосе, и соски сжимаются ещё сильнее, превращаясь в сверхчувствительные антенны, направленные строго на источник порочных радиоволн.

Хочу поскорее сбежать на своё место или в комнату, а ещё лучше — в общежитие университета, но Логан передаёт мне кий.

— Сделай его, детка. Уверен, против тебя у него ни единого шанса.

Он подмигивает, с хрустом распечатывает воду и делает глоток. Кадык ходит ходуном, и я вновь обмираю от эротичности зрелища. Эта его нарочитая грубость, жадные глотки, испарина на коже, которую так и хочется слизнуть языком…

«Каталина, твою мать!» — орёт совесть где — то там вдалеке, словно и не мне вовсе.

Логан возвращается к креслу, слышу, как хлопает деревянная крышка шкатулки, щёлканье металла о металл, характерное постукивание спичек в коробке.

В фильмах прикуривают сигары от газовых зажигалок, но Логан и здесь не торопится, получает удовольствие от классического процесса.

Представляю, как он прикрывает глаза, делая первый вдох ароматного дыма и сама едва не дымлюсь.

Щёки обжигает огнём, я обмахиваюсь ладошкой и делаю маленький глоток холодной воды, безуспешно пытаясь вытащить себя из затягивающей в свою глубину трясины под названием «Одержимое влечение».

Мы находимся здесь от силы минут десять — пятнадцать, а ощущение, будто прошли часы, сутки. Я вся — один напряжённо пульсирующий нерв, чуткий, тревожный. Невероятно отзывчивый, реагирующий одинаково сильно на оба «раздражителя».

— Бильярд — одновременно простая и сложная игра, — начинает Марк процесс обучения, мягко и неспешно подбираясь ко мне. — Давай попробуем разбить пирамиду. Я тебе помогу. — Его рука ложится на мою спину, давит, заставляя склониться к столу, проводит сверху вниз по позвоночнику, ползёт ниже, мягко сжимает ягодицу и не отпускает. — Целишься в центр шара и бьёшь резким, точно выверенным движением. С силой, чтобы хватило на все шары сразу.

— Ты уверен, что это поможет? — шепчу, поглядывая в сторону Логана. Тот раскуривает сигару и сидит в облаке сизого дыма, как какой — нибудь гангстер из фильмов и, кажется, не видит действий Марка. Не смотрит. А ведь мы находимся в каких — то трёх метрах от него, только чуть поверни голову вправо — всё увидишь.

— Обязательно. Это станет нашей личной маленькой традицией, — отвечает любимый, помогая занять правильную позу, выставляя левую руку и укладывая на неё кий.

Его гибкое накачанное тело накрывает меня сверху, я оказываюсь в кольце его заботливых, опытных рук. Он раздаёт указания, советы, касаясь горячими губами моего уха, и, разумеется, у меня ничего не получается. Кий дрожит в руках, ведь я и сама вся дрожу.

Кожа горит огнём, в ушах шумит, я не разбираю часть слов, догадываюсь по смыслу, моргаю, пытаясь хоть что — то соображать. Но он дразнит меня так долго, так сладко, что даже присутствие наблюдателя горячит кровь, а не смущает.

Что делает Логан? Смотрит на меня? Видит ли, как его брат ведёт горячей ладонью по моему бедру, задирая платье? Или крестообразные ножки супернавороченного стола «The Predator» с нереально агрессивным и так подходящим хозяину дома дизайном лишают его просмотра онлайн?

Марк внезапно наклоняется сильнее, заставляя прижаться отяжелевшей от возбуждения грудью к чёрному сукну.

— Посмотри на шары. Твой должен лежать точно в центре.

— Я…

Не могу признаться, что ни черта не соображаю и хочу только одного — чтобы его пальцы прекратили рисовать узоры на моей коже и переместились выше. Глубже.

Это я только что подумала? Какой кошмар!

Стыдливость поднимает голову, проясняя сознание, возвращая привычную мне сознательную, правильную, умную Каталину вместо этой распутной нахалки, что едва не призналась в ужасном, страшном, жутко непристойном!

— У тебя всё получится, — воркует Марк, тогда как его чуткие, музыкальные пальцы перебираются на внутреннюю поверхность бедра.

— Марк, — выдыхаю сдавленно. Хватаю ртом воздух.

Он помогает отвести правую руку назад и сделать удар. Удивительно точный, учитывая нашу позу и моё состояние. Шарики разлетаются по столу, с приятным звуком ударяясь друг о друга и стеклянно — металлические бортики стола, разгоняя сизый туман дыма, и я на мгновение любуюсь разноцветным танцем, а вот Марк не мешкает. Бессовестно пробирается под влажную тёплую ткань именно туда, куда я хотела, куда мечтала.

Ахаю, прогибаясь в пояснице. Представляю как выгляжу со стороны — хоть картину рисуй. Сексуальная, возбуждённая, разгорячённая. В крепком захвате красивого мужчины, одна рука которого бесстыдно блуждает под юбкой. Ноздри щекочет шоколадно — пряный дым сигар…

Сигар!

Логан! Он всё видит! И понимает!

Мамочки!

Мысль пронзает отравленной стрелой. Открываю глаза, смотрю испуганно. И обмякаю радостно в руках Марка, потому что его брат вовсе не интересуется моими спортивными успехами, преспокойно уткнувшись в телефон, скрывшись за дымовой завесой, особо плотной вокруг него и разреженной вокруг нас.

В глубине души даже себе боюсь признаться, разочарована его невнимательностью или обрадована. Чувства неоднозначные. Но тело ноет и вспыхивает сильнее от одной мысли, что он может увидеть.

Марк целует моё плечо, прикусывает, зализывает следы на коже, смотрит сумасшедшим взглядом. И я отвечаю ему с таким же безумием, ведь его пальцы ни на секунду не останавливаются, гладят, дразнят клитор, проникают на мгновение внутрь и вновь продолжают активное скольжение снаружи. А Логан в трёх метрах от нас. И он ничего не подозревает! Пялится в свой экран, когда в реальной жизни происходит такое!

Мысль горячит кровь настолько, что я веду бёдрами навстречу опытным пальцам. Ближе. Ещё ближе. Вращаю бёдрами, помогая, ускоряя…

Марк понимающе улыбается, прижимает меня к столу, прикрывая от возможного внимания брата своим телом насколько возможно. Целует в губы, мягко, нежно, никуда не торопясь, позволяя раствориться в обжигающе прекрасных касаниях, расслабиться, позабыть обо всём на свете.

Он точно знает, как довести меня до беспомощного и беззащитного состояния, превратить в послушную его пальцам глину.

Собственное тело берёт меня в заложницы окончательно и бесповоротно. Я извиваюсь, трусь о любимого мужчину, безмолвно умоляя о спасении. Или о пожизненном продлении восхитительно сладкого заключения.

Он целует мою шею влажно и скользко, прикусывает тонкую кожу, легонько тянет на себя. Колени моментально подкашиваются, я уплываю, растворяюсь в ощущениях, и Марк вынужден переместиться, прижать собой к столу, ухватить за ягодицы, удержать на весу.

Смотрит, как я непонимающе моргаю, пытаясь сообразить, что произошло, а затем глаза его вспыхивают тёмным, торжествующим победу пламенем.

Следующий поцелуй нокдауном возвращает в бессознательно — послушное состояние. Платье на талии, я — на столе, обнажённой кожи касаются прохладные металл и стекло, совершенно не отрезвляя, напротив, окуная с головой в океан страсти.

И я сама льну к Марку. Сама тянусь за поцелуем. Обхватываю за талию ногами. Прижимаю шею к его губам. Стягиваю бретели платья, выгибаюсь, подставляясь под его ласки.

Я словно в тумане. Есть только мы. Он и я. Наша страсть. Наша любовь. Мир вокруг взорвался. Его не существует.

Мне безумно хорошо, правильно, так, как нужно.

Дыхание к дыханию.

Кожа к коже.

Марк захватывает в плен отяжелевшую грудь, посасывает, прикусывает соски, заставляя стонать и извиваться, тереться о его бёдра бесстыже и жадно.

— Сладкая девочка, — шепчет он, проделывая дорожку горячих поцелуев от одной груди к другой. — Моя сладкая девочка.

— Марк, — хнычу жалобно. — Марк! — призываю к справедливости. — Марк! — требую, чёрт возьми, внимания ко всем возбуждённым участкам тела.

— Ненасытная, — довольно выдыхает он уже в мои губы. Врезается в них требовательно, жадно, прижимая мою голову так близко, что, кажется, ещё мгновение и мы сольёмся в единое целое.

Целую его неистово, дёргаю одежду, стремясь поскорее добраться до моего любимого, самого восхитительного в мире члена, красивого, идеально ровного, как с картинки, крепкого, горячего.

— Плохая девочка, — довольно приговаривает Марк, вонзаясь в моё тело, заставляя выгнуться дугой. — Моя развратная, сладкая… о…

Я улетаю почти сразу. Рассыпаюсь на атомы. Взрываюсь, кричу, хриплю, цепляюсь за что — то чёрт знает, зачем. Но Марк и не думает останавливаться. Продолжает одуряюще жарко двигаться во мне, подхватывает, прижимает к себе, удерживая за плечи.

— Смотри мне в глаза. На меня, Кэти! — командует непреклонно. И я подчиняюсь, обнимаю его за шею, не понимая, откуда в руке взялся красный бильярдный шар. Но это не важно. Мне так хорошо, что хочется плакать.

На висках Марка переливаются бисеринки пота и я не сопротивляюсь своему желанию, медленно провожу по ним языком.

— Солёная пряность, — мурлычу ему на ухо, прикусываю хрящик, сжимаю мышцы, обхватывая член сильнее, повожу бёдрами.

Острый спазм прошивает неожиданно, и я в неверии смотрю на любимого. Неужели можно ещё раз? Вот прямо так, почти сразу? Ведь было так хорошо, что в голове до сих пор звенит пустота.

— Ты кончишь ещё. Сейчас, — произносит Марк уверенно и жестко, и это так непривычно, так волнующе.

Эта его властность, попахивающая деспотизмом, воспламеняет кровь, будоражит рецепторы. Я дёргаюсь от очередного сладкого спазма, и Марк обнимает меня за шею, фиксируя лицо большими пальцами.

— Смотри на меня, Кэти, только на меня. Ты хочешь ещё, — соблазняет он, будто я против. Я только за! — И любишь адреналин, моя кошечка. Сладкая, развратная девочка. А ещё ты любишь, когда на тебя смотрят. Раздевают, ласкают, имеют взглядами.

Он двигается во мне неспешно, позволяя осознать, что произошло. Что происходит. И когда мои глаза превращаются в плошки, ускоряется.

Дёргаюсь — бесполезно.

Пытаюсь посмотреть на Логана, понять, что, чёрт возьми, происходит, но мне не дают. Лицо в капкане обычно нежных рук любимого. И он ликует.

— Тебя ведь это заводит, милая. Признайся.

Марк притягивает к себе, начиная дико, одуряюще сильно вдалбливаться в моё тело. И я не в состоянии произнести ни слова. Ни единого, мать его, членораздельного слова, потому что сейчас он прав. Я хочу, чтобы Логан видел. Не знаю, не хочу знать, почему. Но хочу. А на остальных — плевать.