Старший брат моего парня

Глава 41. Точки соприкосновения

— Самое смешное, что только Фло будет на нашей стороне, — заметил Логан. — И не только из — за небольшой уловки. Её приводят в восторг любые нарушения правил.

— Она как — то сказала, вы дали друг другу слово не претендовать на то, что принадлежит одному из вас. Эти слова не выходят у меня из головы. Я волнуюсь и сомневаюсь.

— Почему? — искренне улыбнулся Марк. — Эти слова не имеют никакого отношения к тебе.

— Я думала, как раз наоборот.

— Нисколечко! Радость моя, тётушка говорила не о девушках, а о деньгах и прочих материальных ценностях. Сюда, опять же, относится и разговор о наследстве. Мы договорились, что не будем спорить и в случае раздела имущества или бизнеса уступим друг другу то, что важно для другого. Джентльменское соглашение. Нам нечего делить. Мы братья. Не только по крови, но и по духу.

— Не знаю, она сказала таким образом, что показалось ровным счётом наоборот.

Марк рассмеялся и прижал меня к себе ещё крепче. Быстро поцеловал в щёку, пока наш строгий надзиратель не зацокал языком и не напомнил о договорённости довести дело до конца и лишь затем распускать руки.

— Она могла сгустить краски.

— И тем не менее… Мне сложно. Я не понимаю, как так получилось, что мы… Марк, ты ведь ужасный собственник. Да ты лучшему другу не позволял меня за руку взять! Я… Ты ведь не это планировал, не так ли?

Подбодрить себя оказалось не так — то просто. Секс втроём — это настолько крышесносно, что ты не сомневаешься, не смущаешься, лишь наслаждаешься процессом. Но разговоры на скользкие темы мне не даются совсем. Барби права, я действительно не очень современная девушка. Стиль решения проблем — страус мордой в асфальт.

— Не планировал, — признал Марк. — Но и не мог не заметить то, как вас тянуло друг к другу. Химия секса и любви порой беспощадна. Я знал, что вы оба слетите с тормозов с тех самых пор, как увидел вас рядом. Фло, думаю, тоже сразу заподозрила неладное.

— Я пыталась… правда пыталась, Марк. Это безумие, что — то не поддающееся логике и контролю. В присутствии Логана я сама не своя. Я никак не ожидала, что со мной может такое случиться. Ты же знаешь, я всегда была холодноватой и слишком сдержанной. А здесь… цунами. И это не только физиология.

Щёки и уши наполнились жаром. Наверное, выгляжу как варёный омар. Ужасно. Просто ужасно признаваться в собственной порочности под взглядом двух мужчин, важных, дорогих сердцу, любимых. Но мы договорились говорить правду, ведь иначе ничего не выйдет.

Любимый подозрительно молчал и спустя несколько бесконечно длинных минут я подняла на него взгляд.

И увидела, что он смущён.

Мой Марк смущён!

Да это почти такая же редкость, как тактичная Флоранс Бекендорф!

— Кэти, помнишь, как в начале лета на вечеринке у Родди вы с Даной рассуждали о сексе втроём?

— Мы? Я? — О боже! Он слышал этот пьяный бред?! — Ну, допустим. Но Родди тогда добавил в пунш секретный ингредиент и все были, мягко говоря, нетрезвые.

— Знаешь ведь пословицу: только маленькие дети и пьяные всегда сообщают правду. Вот я и решил исполнить твоё тайное желание и снизить градус напряжения между тобой и Логаном. Я… Кэти, я был не прав!

— Да! — И не собираюсь спорить!

— Мне нужно было обставить всё по — другому, поговорить с тобой. Но эта мысль… исполнить твое тайное желание, заставить тебя кричать от восторга и страсти, от своего первого оргазма, она меня буквально сжигала последние месяцы, даже снилась. А здесь… мне показалось, ты готова и сама хочешь. Всё на то указывало. Вы стояли рядом и воздух искрил, я ощущал это дикое электричество кожей. Заводился. И когда ты смотрела на него, краснела, дышала бурно, шумно, выглядела настолько обольстительной и сексуальной, у меня крышу срывало напрочь и уносило в открытое море.

Меня ветром сдуло с его коленей. Не в открытое море, конечно, но через долю секунды я стояла в паре метров от возлюбленного, который…

— Ты разрешил Логану меня соблазнить, да?

Марк молчал, но его молчание было красноречивее слов.

— Не думай, что ему легко далось это решение, Котя, — подал голос из своего кресла Логан. — Сперва он повздорил с отцом, следом я сообщил ему об инциденте на кухне. У Марка был непростой день.

— У меня тоже!

Я пребывала в глубоком шоке. Выходит, пока я сходила с ума от собственной порочности, бессовестный Логан с позволения Марка развлекался на всю катушку! И ведь это всё объясняет! Вот почему он был беспардонно настойчив и самоуверен. Его — то не смущали нормы морали и ответственность перед братом.

И Марк довольно хреново разыгрывал невнимательного, погружённого в свои переживания музыканта. Зараза бессовестная!

Да я просто в шоке!

Они стоят своей тётушки!

Марк отдал меня Логану. Сам.

Разрешил. Позволил. И не думал препятствовать.

Как, блин, так?

В голове не укладывается.

Сколько раз мне нужно повторить это про себя, чтобы осознать до конца? Принять? Смириться?

Я посмотрела на двух мужчин, которые делали меня то самой счастливой на свете, то несчастной и растерянной.

Нереально красивые мужчины. Страстные. Опытные. По уши в меня влюблённые. Стоит ли сейчас забивать себе голову прошлым, когда перед нами будущее?

И Марк. В его глазах столько слепого обожания, я ведь для него и любимая девушка, и муза, и друг, и любовница. И он никогда, ни разу ничего от меня не требовал, ни к чему не принуждал, лишь старался угодить, порадовать, заставить хохотать или кричать от страсти во всё горло.

Может, с его стороны случившееся — своего рода защита. Кому приятно узнать, что твоя девушка перепихнулась на кухне с твоим старшем братом? Никому. Его прошлый опыт и случайно услышанный разговор о сексе с двумя мужчинами подсказали решить проблему вот таким образом.

И он прав. Полностью прав. Между нами искрило так, что даже человек с завязанными глазами что — нибудь почувствовал бы.

Ситуация с самого начала пахла жареным. Мы все ошибались. Все потеряли контроль над ситуацией и собственными чувствами. Случилось то, что случилось.

Но жалею ли я? Нет, уже не жалею.

Можно врать кому угодно, только не себе.

К Логану я прикипела сразу. И телом и душой. Он поработил моё сознание, подчинил его. И сердце, глупое, не умеющее рассуждать и анализировать сердце, распахнулось ему навстречу.

По сути, мы с ним даже не были знакомы. Не знали привычек друг друга, особенностей характера, заморочек. Но почувствовали невероятное притяжение и всё это стало неважным.

Не знаем — узнаем.

Если я позволю себе быть смелой.

Но как их простить?

— А знаешь, что Марк сказал про наш случайный секс в кухне? — По лицу старшего Бекендорфа нельзя было прочитать ровным счётом ничего. Я же отреагировала ярко, и томить с ответом мужчина не стал. — Он ужаснулся. Спросил, сильно ли ты испугалась и не был ли я с тобой груб. Попросил не обижать тебя, не докучать и не подкалывать. Этого было достаточно, чтобы я понял — братец влюбился во уши и нам с тобой придётся искать точки соприкосновения. Только остаться равнодушным оказалось невозможно. Ты особенная. Уникальная. Созданная для меня. Для нас. Порочная чистота. Ледяная страсть. Ожившая мечта.

Ба! Да мы умеем быть романтичными!

Лично я бы назвала себя другими словами: «Особенная дура, угодившая в силки двух извращенцев», но это я со зла — не успела угомонить своих демонов.

Я сделала шаг назад, затем второй, третий — пока не упёрлась спиной в стену. Как удивительно поворачивается жизнь. Стена сейчас кажется куда надёжнее, чем два заговорщика, по воле которых я разнообразила свою интимную жизнь так, как и не мечтала.

Не мечтала, я говорю!

Подумаешь, выпили с Даной немного лишнего и сболтнула ерунду. И вовсе я не хотела ничего такого. Просто именно в тот день вернулась из — за границы ещё одна наша подруга и рассказала, как переспала с двумя горячими испанцами. Мы были под впечатлением. Собственно, если бы не та история, мы бы с Даной ни за что не завели подобный разговор.

И надо же было так совпасть, что именно его услышал Марк. Затем фантазировал и ждал, когда я дозрею и сама намекну о «тайных желаниях».

«Шикарно намекнула! Секс с его братом — намёк семидесятого уровня!»

С другой стороны, расстаться с ними ещё раз — не вариант, я этого совершенно точно не хочу, хоть сейчас и немного разочарована. И выходит, если они сговорились за моей спиной…

— То есть я могу сложить всю вину, которую испытываю, на ваши широкие плечи? — сообразила я спустя минуту напряжённой тишины.

— Да, давай! — Марк махнул рукой и стянул футболку с накачанного торса. Он здорово подсушился за это время и выглядел как настоящий спортсмен. Идеально очерченные мышцы так и притягивали взгляд. — Мои плечи в твоём полном распоряжении. Кэти, ну правда, прекрати себя терзать. Ситуация непростая, но мы ведь нашли выход. Не грузись!

Надо же, как интересно получилось. Я ужасно сознательная и скучная, склонная к самоанализу или, скорее, самовыносу мозга, Марк — живой огонь. Хотя нет. Степной пожар! Хорошо, у нас есть Логан, не склонный терзаться сомнениями или принимать необдуманные решения. Фраза про две половинки одного целого звучит романтично, но нас трое. И втроём мы гармоничны.

Но всё — таки.

— И как будет выглядеть наша жизнь? Я не ваша тётя Флоранс, я не умею и не хочу эпатировать публику. Может, она бы с гордостью и радостью ходила с двумя мужчинами под ручку, ещё и хвасталась всем, каких красавцев отхватила, но я буду стесняться, смущаться. А что скажут ваши родители? У вашей мамы больное сердце. Как она перенесёт новость? А бабушка? Она настоящая леди и вряд ли сможет принять такой союз. И это я молчу про своих родителей. Бабулю можно не считать, она только посмеётся и скажет, что страшно мне завидует. Вот уж жаль, что я не в неё.

— Кэти, это наша жизнь и решение принимать только нам.

— Главное — ты не против, — добавил Логан.

— Я хочу быть с вами. Очень хочу. Но как при этом смотреть людям в глаза?

Мужчины переглянулись.

— Дерзко и уверенно, — усмехнулся Логан.

— Ты ещё плохо знаешь Кэти, брат. Если она что — то вбила в голову, пройдёт немало времени, прежде чем она пересмотрит принятое решение. В любом случае лично я особой проблемы не вижу. Мы можем официально остаться парой, но жить так, как нам нравится. Втроём. Семье, разумеется, скажем правду.

— Да, от своих скрывать бесполезно.

— А как же сердце Патриции? — Я волновалась не без оснований. Мадам Бекендорф консервативна до крайности.

Поняла, что до сих пор сжимаю свой бокал. Отнесла на столик, вернулась к дивану. Села рядом с Марком. Толку жаться к стенам? Всё равно бежать некуда. От себя не убежишь.

— Мама в некоторых моментах совершенно непробиваема. Если на людях всё будет прилично, она и глазом не моргнёт. — Марк нежно поцеловал меня в шею и потёрся щекой, царапая тонкую кожу щетиной. — Ты не думай, что в высшем свете сплошь порядочные люди. Все со своими скелетами в шкафу. Если какие неожиданно вылезают на свет, публика радостно перешёптывается, но продолжает дружно лицемерить и делать вид, что ничего не произошло. Это здорово бережёт нервы, к слову.

— А бабушка? — настаивала я.

— Бабуля — стойкий оловянный солдатик, Кэти, и опытная женщина. Она наблюдательна и наверняка сделала правильные выводы. Если мы не станем трубить, что живём втроём, она закроет глаза. Да и вообще, бабуля — это святое, моя радость. Ей главное, чтобы внуки были счастливы. Кроме того, есть и плюсы. Например, мы гарантированно не развалим состояние семьи. Логан сознательный и хваткий, ты ответственная, я, ну, я буду вас тормошить и заставлять отдыхать. Сплошные плюсы!

Марк, конечно, очарователен. Его ничем не пронять. Что ни скажи, на всё есть аргументы, и до конца не ясно, то ли я на самом деле преувеличиваю масштаб проблемы, то ли он сильно преуменьшает.

— А ваш отец?

— Котя, у нашего отца два сына с таким же сложным, как и у него, характером.

— Не пугай её. У нас замечательные характеры! — Зашикал на брата Марк, вызвав дружный смех. — Особенно у меня! — добавил он спустя время. — Ну честно! Я же классный.

Не удержалась, обняла его и поцеловала. Хотела просто коснуться губ. Быстро и не очень нежно. В сердцах. Но мой любимый паршивец приоткрыл губы и превратил поцелуй в бешеный танец языков, в слияние тел, душ.

Он целовал меня так, как никогда прежде. Из — за расставания чувства обострились и сейчас я каждой клеткой безумно соскучившегося по нему тела ощущала настоящее блаженство. Растекалась патокой. Обнимала его, обволакивала.

За спиной тихонько скрипнул диван, я почувствовала руки Логана на талии.

Одежда испаряется. Исчезают сомнения и страхи. Здесь и сейчас лишь смешанное, разделённое на троих дыхание.

Язык Марка уверенно скользит по линии обнажённого плеча. Руки Логана сжимают грудь. Я в плену ощущений и чувств. Тону в них. Растворяюсь.

Мужчины не переговариваются, не подают друг другу условных знаков, но действуют так, словно мы вместе уже тысячу лет и каждый день из этой тысячи проводим неразлучно.

Они никогда не были столь нежными. Безупречно, безукоризненно ласковыми. Заботливыми. Тонко чувствующими.

Каждый миллиметр моего тела блаженствует. Я словно парю в их руках, улетаю в космос.

Музыкальные пальцы Марка вырисовывают на коже живота узоры, я покрываюсь мурашками, мурлычу довольной кошкой, выгибаю спину. Но он продолжает нежить и ласкать, бережно, сладко, очень осторожно.

— Соскучился, — признаётся на выдохе. — Не представляешь, как я соскучился, котёночек. Ты вся такая хрупкая, волшебная. Моя фея. Сладкая моя девочка.

Логан хмыкает и я, лежащая на его широченной груди, дёргаюсь в сторону Марка. Совсем немного. Едва — едва. Но этого достаточно, чтобы у двух любителей растянуть удовольствие отказали тормоза.

Марк утыкается носом в мой живот, целует его, щекочет языком, постепенно сползая вниз. Логан сжимает шею, придушивая по своему обыкновению до чёрных мушек перед глазами.

Его зубы сжимают мочку моего уха, тянут в сторону, заставляя постанывать от непристойной и жестокой ласки. В низ живота бьёт кровь, жаркая, бурлящая. Я свожу бёдра в попытке утолить неистовую пульсацию, но Марк не медлит, кладёт руки на подрагивающие колени и уверенно разводит их в стороны, приникая к средоточию моих ощущений.

Влажные скользящие движения. Круговые. Ударяющие. Мучительно — медленные, быстрые и частые. Он уверенно доводит меня до оргазма, но не торопится войти.

— Ма — а — арк, — мой протяжный стон полон мольбы. Я хочу почувствовать его в себе. Безумно хочу.

— Не так быстро, моя сладкая. Нам некуда торопиться, у нас вся жизнь впереди, — довольно шепчет бесстыжий гад и вновь касается клитора кончиком языка, вызывая череду судорожных вздохов.

— Если ты сейчас не войдёшь, я тебя придушу!

— Ой, боюсь — боюсь, — смеётся Марк, и я чувствую, как его великолепный, идеальной формы член наполняет моё тело. — Желание женщины — закон.

— Заткнись и двигайся! Я соскучилась по тебе вся!

— А по мне? — бархатным голосом вопрошает Логан.

— А! А! Ох, чёрт возьми, да! — только и могу произнести, взрываясь второй раз подряд.

— Такое ощущение, что она даже не слышала вопроса, — ехидничает старший братец Марка и, подхватывает меня на руки.

— Не умеем мы нормально беседовать, — хмыкает Марк. — Скатываемся в банальный секс.

— Банальный? — Мой голос звенит от возмущения, хотя я всё ещё в состоянии растаявшего желе.

— Ну — у — у-не — е — е-зна — а — а-ю, — тянет Мистер Вредность. — Ни тебе воздушного шара с офигевшим пилотом, ни толпы студентов, подглядывающих из окон…

— Логан, а давай запрёмся в спальне вдвоём и будем предаваться там банальному сексу без зрителей до самого утра? — предложила я заговорщическим тоном. — Жаль разочаровывать Марка унылой повседневностью. Там ведь ничего, кроме кровати и душа нет. Пусть лучше фантазирует. Фантазия у него богатая.

— Я же пошутил! — воскликнул мой ненаглядный юморист.

Я скорчила вредную мордаху и выглянула из — за Логана, но увидев шальную улыбку Марка, передумала шутить.

Чёрт! Как же я его люблю! Даже дышать тяжело.

Он — мой свет. Моё счастье. Мой якорь в безбрежном океане из проблем и трудностей.

— Люблю тебя, — произнесла, не отрывая взгляда от невозможно счастливых карих глаз.

— И я тебя люблю, моё солнце.

Логан уложил меня на кровать и навис сверху, заслоняя от всего мира и Марка в придачу.

— А меня любишь? — спросил напряжённо.

— Всем сердцем. Люблю. Очень.

— Я не сторонник вести задушевные беседы, поэтому скажу один раз и на всю жизнь так, как это полагается и как ты хочешь услышать: Я тебя люблю, Котёнок. Безумно люблю. Это не пустые слова, не формальность. Они от сердца. Навсегда.

Я смотрела в холодные серые глаза и видела в них целый океан чувств. Бушующих. Сильных. Глубоких. Сдержанный и немногословный Логан мастерски научился их скрывать, но мне доверил заглянуть за фасад, и это было самым прекрасным, что происходило между нами с момента знакомства. Акт безусловного доверия. Принятие.

— Спасибо, — прошептала я растроганно.

— За что ты его благодаришь? Он ведь больше ни слова любви не произнесёт, вот увидишь. Придётся мне отдуваться за двоих.

Марк упал рядом с нами и тут же потянулся к моей обнажённой груди, погладил её.

— Из тебя комплименты сыпятся в таком количестве, что молчание с моей стороны — акт гуманности, — с улыбкой заявил Логан Бекендорф.

— Комплиментов много не бывает. Как и слов любви. Так что мы тебя ещё перевоспитаем. Да, Кэти?

— Попробуем.

— Не — не — не-не — не! Говори уверенно. Куда он от нас денется?

Я посмотрела на весёлого Марка, перевела взгляд на прищурившегося Логана, глаза которого в кои — то веки смеялись и уверенно заявила: «А никуда! Попался!»