Стихийница (СИ)

Глава 15ч2

Лорд Тарьяр потерял самообладание лишь на первые несколько секунд. В голове пронеслись страшные картины вымирающей страны, потом голод, бунт и ко всему прочему приход ко власти нового, совершенно неопытного короля. Вот он, кстати, стоит в палате, а рядом мнется еще с десяток курсантов. Дружно так. В одном помещении с кроватью, где лежит больная! Еще и помощник с потерянным видом хватается то за один бутылек, то за другой, будто те чем-то могли помочь! От чумы! Причем именно этой — проклял их кто-то что ли?

При виде лорда помощник ожил, приободрился, из глаз исчезла обреченность.

— Лорд Тарьяр, — бросился он к нему с надеждой, словно у Тарьяра в кармане уже лекарство было приготовлено. Разве что успокоительное… Надо было прихватить.

— У нас тут вот… — помощник указал на кровать, где лежала девочка. Принцессу главный целитель академии узнал сразу, несмотря на измененный цвет волос и короткую стрижку.

Но больная позже, главное сейчас другое.

— Вон! Все вон из комнаты! — прохрипел Тарьяр, глядя на Шестого и отчетливо осознавая, что судьба короны в его руках. По протоколу нужно закрыть принца в целительской, как и остальных, кто контактировал с больной. Но если наследный принц еще не заболел? Риск подцепить чуму кратно возрастет.

Еще и сын Четвертого здесь, — мысленно простонал Тарьяр, представляя, что скажет король. Двое из королевской семьи под угрозой заражения… А третья — сама угроза.

Кровавая чума была страшным гостем, и пусть Асмас никогда с ней не сталкивался, но рассказов предков об ужасной болезни было достаточно, чтобы начать паниковать.

— Лорд Тарьяр, мы все с ней контактировали — примирительно произнес наследный принц, заставив целителя в полной мере осознать хрупкость мира. И ведь ничто не предвещало беды. Разве что с утра ожидались страждущие от похмелья. И тут прям пеплом на голову… Не просто болезнь — катастрофа. Причем катастрофа неизученная. Теоретически огонь должен был выжечь эту заразу. А если нет? Мало данных. Мало записей. Мало выживших, чтоб эти самые исследования провести.

Тарьяр выдохнул, беря себя в руки.

— Корпус закрыть на карантин. Никого не выпускать. Даже целителей, — посыпались команды. — Ставим барьер. Каждого в отдельную комнату на изоляцию. Все обработать.

— А как же охрана? — и помощник кинул испуганный взгляд в коридор.

— Всем снять маскировку, — разнеслось приказным ором по коридорам целительской. — Безоговорочно выполнять распоряжения целителей. С этого момента вы переходите под мою ответственность.

Может, он сейчас и перестраховывается, но лучше так, чем потом смотреть на горящие в огне трупы.

Кажется, до курсантов начала доходить серьезность ситуации. Побледнели. Кто-то нервный отшатнулся от кровати, а Илья, наоборот, придвинулся ближе. Глупец! Они все здесь в одном огне.

Тарьяр вышел в коридор. Посмотрел на выстроившуюся вдоль стен охрану. Дети что? Рявкнул — послушались, а с этими договариваться придется. Они так же несут ответственности за подопечных, как он за больных. Хорошо еще, что Майры здесь нет. Ее лорд Кайлес после полуночи увел с собой на какие-то посиделки менталистов.

— Это что за дрянь, целитель? — спросил старший, косясь на палату.

— Это пока неустановленная дрянь, — криво усмехнулся Тарьяр, — но предварительно, мы можем получить вспышку кровавой чумы.

Кто-то сдавленно выругался.

— Она же заразна, как жыргхва, — поменялся в лице старший. — А девчонка, то есть принцесса Оля всю ночь во дворце провела. Еще и на построении была.

Тарьяр ощутил, как ноги подкашиваются, а сердце пропускает удар.

На построении были все, — с отчаянием подумалось ему. Высочества, величество, курсанты, весь преподавательский состав. Интересно, какой заразный период у этой дряни?

— Дворец тоже на карантин, — процедил Тарьяр, — но сначала мне нужна полная картина. Так что не мешайте, господа, работать. Разойдитесь по палатам. Освободите проход. И попрошу без глупостей. Никаких прорывов на свободу. Не заставляйте меня докладывать королю о нарушении протокола.

— Мы-то разойдемся, — с ленцой согласился старшой, и во взгляде мелькнула насмешка, — почему бы на койке не поваляться, а вот с карантином у вас вряд ли получится, — и он многозначительно посмотрел на входную дверь.

Тарьяр проследил за его взглядом, выругался и помчался наводить порядок, да укреплять оборону целительской: стращать дежурного, давать ему в помощь парочку целителей покрепче и поустойчивей. Остальные занялись устройством внезапно свалившихся пациентов. В палате у больной спешно выстраивали барьер. Оттуда доносились возмущенные крики — его высочество отказывался покидать сестру. В конце концов послышался звук удара, и Шестой вышел в коридор, неся младшего брата на плече. За ним, точно за вожаком, послушно выползли перепуганные курсанты. Следом расползалось синим облаком дезинфицирующее заклинание.

Не понятно — подействует ли, — подумалось Тарьяру, — но с ним однозначно спокойнее.

Охрана с курсантами послушно занимали палаты. Коридор успокаивающе пустел. Лишь целители носились по нему с озабоченными лицами, больше наводя суету, чем делая что-то полезное.

Тарьяр вошел в комнату к больной. Отметил неровное дыхание, бледность покровов, жар, слабое сердцебиение и, конечно же, черную сетку, расползавшуюся по коже. Первый признак чумы. Потом начнутся кровотечения: из глаз, ушей, из пор кожи. Собственно, потому заболевание и прозвали кровавым. Ну а чумой нарекли — из-за заразности.

— Что теперь будет? — испуганно спросил помощник, нервно сжимая и разжимая в руках полотенце. — Мы же никогда… У нас и методик-то нет. Чем лечить?

Сейчас, когда вокруг не было посторонних ушей, можно было и поистерить.

— Выжигать попробуем, что еще? — нервно буркнул Тарьяр, прикидывая, у кого можно было запросить помощи. Шакринарцы? Но то, что поможет воднику, не факт, что вылечит огневика. Чума каким-то образом воздействовала на связь со стихией. Именно поэтому ее лечение и было затруднено.

— А выдержит ли? С водным даром-то? — помощник озабоченно посмотрел на девочку.

Тарьяр и сам не знал — выдержит или нет, но других идей не было.

— Начнем с анализов. Хочу точно убедиться, что это именно чума, — распорядился Тарьяр, засучивая рукава. Пусть он и хватается за соломинку — видно же, что это чума, но лечить без анализов не хотелось. Наверное, это слабость. Желание оттянуть неизбежное, когда придется рисковать, кладя на одни весы жизнь и смерть пациента.

Они уже закончили брать кровь и слюну, упаковали все в специальный ящик, когда от входа донесся истошный крик дежурного целителя:

— Запрещено! Карантин!

— Началось, — страдальчески скривился Тарьяр, выскакивая в коридор. Он еще успел крикнуть помощнику, чтобы тот мчался в лабораторию, как ему в лицо пахнуло нестерпимым жаром. Раздался треск. Заорал что-то возмущенное дежурный и, перекрывая его вопли, донеслось громогласное:

— Где моя дочь?

Так грязно Тарьяр еще не ругался. Он вообще редко когда ругался, считая, что в лечении важна любая помощь и лучше лишний раз упомянуть Девятиликого, чем темную сущность этого мира.

— Ваше высочество! — голос от возмущения пробился фальцетом.

— Где? — рявкнул Фильярг в лицо главному целителю. Тарьяру с огромным трудом удалось не отшатнуться.

— Извините нас, — донеслось из-за спины принца, и на локоть мужчины, удерживая, легла женская рука, — мы просто хотели увидеть дочь.

Четвертый, ассара, — мысленно считал новых пациентов Тарьяр, уже понимая, что палат на всех не хватит! И надо было начинать с другого…

— Поднимайте ректора. Закрываем академию на карантин. И пусть останавливают подъемник, — отдал Тарьяр распоряжение самому любопытному из целителей, так удачно подвернувшемуся под руку. Девушка стремительно побледнела, поджала губы, кивнула и активировала браслет.

Эта и ректора поднимет, и всю академию, — уверился Тарьяр, глядя на решительное лицо студентки.

— Эй, кто-нибудь, осмотрите дежурного и смените его на посту. И дверь закройте уже! — бросил он в коридор. Храбро взглянул в потемневшее от гнева лицо Четвертого, приглашающе махнул рукой: — Прошу за мной.

Они молча стояли у барьера, пристально вглядываясь в лицо дочери. Стояли, обнявшись. Поддерживая друг друга в горе. Ассара не выдержала первой, всхлипнула.

— Волосы ей покрасили, — прорыдала, утыкаясь в плечо мужа.

— Главное, жива, — утешающе погладил тот ее по спине. — Она сильная. Справится. Наша девочка. А того урода уже задержали, Харт им занимается. Обещал скоро быть здесь.

— Ему нельзя сюда, — прошептала Юля, и Тарьяр был с ней целиком согласен. Палат, итак, не хватает. Парни потеснятся — не привыкать, а вот высочество в общую палату… Нехорошо будет.

— Мой помощник сейчас проверяет кровь, — проговорил целитель, зная, что это будет слабым утешением. Чума — не та вещь, с которой можно ошибиться… Никакая больше болезнь не имеет столь характерной отметки.

— Но вы сами понимаете — затягивать с лечением нельзя. А я признаюсь честно, — тут Тарьяр не выдержал, глубоко вздохнул, ощущая, как от беспомощности перехватывает горло, а чувство ответственности становится беспредельным.

Откашлялся, прогоняя вставший в горле ком.

— У нас нет апробированного метода лечения, — признался честно и с испугом посмотрел на принца, ожидая огненной вспышки гнева. Воплей о том, что он никудышный целитель. Ни на что не годный.

— Сколько у нее времени? — мертвым голосом уточнил Четвертый, и Тарьяр глянул на него с уважением. Ассара, не сдерживаясь, зарыдала. И Фильярг, успокаивая, нежно поцеловал ее в макушку.

— Сделаем все возможное, — заверил Тарьяр.

— Мы бы хотели расположиться здесь, если вы не против, — попросил принц, и целитель поспешно пододвинул одну из кроватей ближе.

Они сели на нее, прижавшись друг к другу. Разом сникшие, постаревшие, придавленные горем.

— Вы делайте то, что считаете нужным, — сквозь слезы попросила ассара, и Тарьяр поспешно вышел, понимая, что немного — и сам не выдержит. А целитель должен бороться до последнего, даже самом безнадежного конца.

— Есть результат? — спросил он у помощника, входя в лабораторию. Получил в ответ грустное покачивание головы и оперся о дверь, давая передышку ослабевшим ногам. Последняя надежда…

— Кое-что, конечно, странное есть, — задумчиво протянул помощник, — но нам не с чем сравнить. Последняя вспышка чумы была почти тысячу лет назад. Тогда на материке целое поселение сожгли. Записей почти не осталось, кроме общих описаний течения болезни. Да и тогда исследования крови не проводились еще.

Тарьяр болезненно поморщился, понимая, как велика будет цена его ошибки. Придется работать вслепую.

— Готовимся, — распорядился он. — Мне нужны артефакты. И все свободные целители. Будут поддерживать. Она слишком слаба, а лечение…

Он замолчал, помощник понял и без слов. Выжигание — та процедура, которую и не каждый взрослый может перенести.

Выпроводить родителей не удалось, но хоть оттеснили их в угол.

Тарьяр сам пошел за полог, хотя помощник храбро предлагал свою кандидатуру.

— Если что — целительская на тебе, — хлопнул он помощника по плечу и шагнул к кровати. Наклонился над больной, проверяя температуру, дыхание, сердцебиение. Ухудшения не было, и это было странным. Чума должна развиваться стремительно…

Тарьяр призвал пламя — и тут дверь в палату распахнулась.

— Не опоздал? — осведомился Харт. Дышал он тяжело, выглядел всклокоченно, а еще так, словно его на буксире за судном в воде протащили.

Прошел в палату, оставляя за собой мокрые следы и игнорируя возмущенное перешептывание целителей.

Ничуть не сомневаясь, шагнул за полог, потеснив окаменевшего от такой наглости целителя.

— Кажется, не опоздал, — улыбнулся он с облегчением, вглядываясь в лицо девочки.

— Что вы себе позволяете⁈ — отмер Тарьяр, от негодования забыв, с кем именно он разговаривает и позволив себе повысить голос.

— Это яд, — коротко пояснил Третий, протягивая ему белую пилюлю, — а это противоядие. Пришлось повозиться, — он брезгливо оглядел себя, — чтобы добыть.

Тарьяр поспешно отвел взгляд от капелек крови, россыпью украсивших манжет рубашки.

— Вы уверены? — спросил он, дрогнувшим голосом.

Третий на мгновенье задумался и кивнул:

— Вполне. Он был искренен. В конце. Да и учитывая то, что он должен был вывезти девочку обратно, это логичный ход.

Тарьяр ничего не понял, но поверил.

Аккуратно взял пилюлю, приподнял голову девочки, ввел лекарство, проведя его магическим импульсом до желудка. Запустил сканирование. И не он один.

— Работает! — первым обрадованно выдохнул помощник. Тарьяр и сам видел, как начал бледнеть темный узор на коже. Яд? Так это был яд⁈ И он отбросил малейшую жалость к тому, кто создал подобный обман.

— С остальным, думаю, вы и сами справитесь, — устало кивнул Третий, и Тарьяр поспешно опустился на колени: убрать лихорадку, влить энергию. Последствия яда все равно будут какое-то время ощущаться. Но это не главное… Главное… И он поспешно стер плечом набежавшие от облегчения слезы. Это не чума. Асмас будет жить.