Стихийница (СИ)

Глава 16ч2

Дверь каюты захлопнулась, оставляя лорда в бессилии кусать губы. Огневик не оставил ему выхода. Если Ансель отдаст камень заказчику, его казнят. Если не отдаст — казнят все равно. Император не простит ему того, что он помогал похитителям его любимой принцессы.

И что остается?

Если выкинуть? — мелькнула трусливая мысль, и лорд с ненавистью покосился на камень. Тот ответил мрачным мерцание алого огонька внутри.

Корабль в этот момент вздрогнул. С палубы послышались команды. Топот ног. Они отчаливали и, значит, огневик не соврал. Его действительно отпускали. Но в том, что императору будет обо всем доложено, лорд не сомневался.

Нет, от камня избавляться нельзя. Он только ухудшит свое положение… Пока камень у него, и он имеет выход на фаттарцев — его не тронут. А потом?

Лорд зарычал от бессилия. Гнев стиснул горло, перехватывая дыхание, и он захрипел, уткнулся лицом в пол, застучал кулаками о доски. Пусть сейчас он желал сдохнуть всем огневикам в мире, но иного выхода, кроме как упасть в ноги императору и просить о милости, не видел.

Ансель застонал, ощущая, как холод камеры ложится на кожу. Падать в ноги не хотелось. Хотелось в Фаттару. Только кто туда его возьмет? Ему сразу намекнули, что подобную честь можно заслужить лишь за большие заслуги… Он и пытался. Выслуживался, как мог. Но теперь о Фаттаре благоразумнее будет забыть. Это если жив останется.

Лорд откинулся на кровать, прикрыл глаза, размышляя о том, кого просить заступиться, когда окажется в застенках. А в том, что он там окажется, Ансель не сомневался.

Тарьяр вышел вслед за всеми в коридор, оставляя ассару у постели дочери. Поискал взглядом, кого толкового — подежурить у палаты. Мало ли что… Яд такое дело… Непредсказуемое. Нашел. Поманил к себе. Отдал указание, а сам подошел к Четвертому.

— Ваше высочество, — указал глазами на Шестого, и принц понятливо отправил брата руководить курсантами, организовывать осмотр и отправлять всех по комнатам — отдыхать. Возражать никто не стал. Народ отчаянно зевал, некоторые еле на ногах стояли после бессонной ночи.

— Слушаю вас, — напряженно отозвался Четвертый, и Тарьяр мысленно ему посочувствовал. Такое пережить… И ничего… Держится. Только лицо бледное, да морщины прорезались.

— А идемте ко мне, — предложил внезапно целитель, вспомнив, что у него как раз настойка в кабинете осталась. Самое то нервы подлечить.

Первую — чуть желтоватую, отдающую травяным ароматом, стопку они, не сговариваясь, выпили залпом.

Тарьяр покопался в столе, нашел засахаренные фрукты, отобранные от больного, которому по лечению полагалась строжайшая диета. Выложил на стол. Принц покосился, но брать не стал. А вот лорд закинул в рот кисло-сладкий кругляш. Рассосал с наслаждением, ощущая, как отступает напряжение, а тело приобретает приятную вялость.

— Сегодня мы с вами по краю прошли, ваше высочество, — признался он, наливая по второй. — Надо уже заканчивать с бесконтрольным перемещением по межмировым порталам. Осмотр вводить. Диагностирующие заклинания подобрать такие, чтоб любую заразу… — и он сжал кулак, показывая, где у него все эти заразы должны быть.

— А сильно вы за нас испугались, — усмехнулся вдруг Четвертый. — Я, признаюсь, больше за дочь переживал, хотя должен был за страну…

— Вы-то понятно, — согласился Тарьяр, — а у меня перед глазами столько всего пронеслось… А ведь даже стандарта по барьерам у нас нет. Каждый лепит что горазд с разной проницаемостью. Мы все надеемся на милость Девятиликого и на то, что любую заразу огонь выжжет. А если нет? Если гости принесут что-то такое, с чем мы не справимся только потому, что никогда не имели с этим дело? Что тогда делать будем?

Четвертый задумчиво кивнул, признавая, что никакого плана на подобный случай у них нет.

— Мы думали о том, чтобы организовать министерство здравоохранения. А то Совет целителей давно себя изжил.

Тарьяр оживился. Опрокинул в себя стопку. Оценивающе посмотрел сквозь нее на высочество и признал:

— Отличный план. Давно пора. Тем более, что у нас сейчас много выпускниц с целительского. Можно их к теоретической работе привлечь. И артефакторов туда же. Пусть совместно стандарты разрабатывают проверки гостей, протоколы пишут. Но поговорить я хотел не об этом, — спохватился Тарьяр. Задумался — а стоит ли? Может, он не в свое дело лезет? Но потом решительно тряхнул головой и продолжил: — Ваша дочь… Вы знаете, что у нее нестандартный дар. И стихии в ней равноценны. Были.

— Что значит «были»? — нахмурился Фильярг.

— Сам не знаю, — честно признался лорд. Покрутил в руках стопку. Наполнил настойкой. Потер лоб — голова после бессонной ночи гудела и плохо соображала. — Нужны дополнительные тесты. Замеры дара. Я чувствую в ней отклик стихии, но выделить тип не могу. Это очень и очень странно. Еще и истощение… Такое чувство, что не в яде дело. Опять же ментальное повреждение… Тут пусть Кайлес смотрит. Он специалист у нас по нестандарту. Но мой предварительный диагноз: память ей блокировали. Снятие вызвало сильный упадок сил, и яд подействовал сильнее, чем должен был быть. Но, кроме этого, что-то воздействовало на стихии. И результат этого воздействия я не могу объяснить.

— Понятно, — помрачнел Четвертый и попросил: — Жене пока не говорите. С Кайлесом я сам обсужу. Он скоро объявится, как только до него дойдут новости об Оле. Но чтобы ни случилось с дочерью, главное — она вернулась. С остальным мы разберемся. Найдем выход. Единственное, к кому у меня остались вопросы это к фаттарцам, — и он кровожадно оскалился, опрокинул в себя стопку. Поморщился, однако закусывать не стал, и взгляд у него при этом остался совершенно трезв.