Судьба Лилиан Хорн

16

Михаэль Штурм ужинал со своей матерью на балконе. Перед ними открывался вид, ничем не радующий глаз, – унылые стены бесконечного ряда блочных коробок, этих шедевров безликой архитектуры, да еще двор с мусорными контейнерами, бельевыми веревками и пустынной детской площадкой. Однако воздух здесь был свежее, чем в квартире, где никакой сквозняк не справлялся с духотой летнего дня.

Фрау Штурм нарезала целую миску овощного салата и украсила его крутыми яйцами. Сейчас она наблюдала, как ее сын жевал его без всякого аппетита, не глядя, отправляя в рот.

– Не вкусно? – спросила она.

– Нет, почему же. Салат очень хороший… Только… просто я не голоден.

Он не заметил, что она при его словах улыбнулась.

– Я бы не отказался от пива, – сказал Михаэль.

– Так в чем же дело? Пойди возьми. В холодильнике стоит, кажется, бутылок пять. – Прежде чем он успел подняться, она сказала: – Сиди, я принесу. – И встала, изящная, очень ухоженная, в домашнем брючном костюме из розового шелка, с тщательно подкрашенными волосами – женщина, которой никак нельзя было дать ее пятидесяти двух.

Когда она вернулась, он взял у нее из рук бутылку и налил себе.

– Спасибо. Что сегодня вечером по телевизору?

Вместо ответа она сказала:

– В последнее время ты почти безвылазно сидишь дома.

– Я думал, тебя это будет радовать.

– Нет, если ты остаешься дома только из-за того, что поссорился с Евой.

Первым его побуждением было все отрицать, но потом он передумал.

– Ты не ошиблась, мама. Мы опять повздорили.

– Значит, надо срочно помириться.

Он молча покачал головой.

– Даже, если ты считаешь, что виновата она, сделай первый шаг, – продолжала мать, – ведь ситуация довольно безрадостна для нее. Ничего удивительного, что время от времени у Евы сдают нервы.

– Я не люблю, когда другие свое плохое настроение вымещают на мне.

Фрау Штурм взяла сигарету, и сын поторопился поднести ей зажигалку.

– Знаешь, – сказала она задумчиво, – я довольно долго думала…

– О нас? Но тебе вовсе не нужно этого делать, мама!

– …и, кажется, нашла очень хорошее решение. Что ты скажешь, если я начну подыскивать себе место? Дай мне, пожалуйста, договорить, хорошо? Место компаньонки или экономки у какой-нибудь одинокой богатой дамы. Тогда ты будешь избавлен от меня в финансовом отношении, и, кроме того, у вас будет квартира.

– Что за мысли, мама! – воскликнул он, искренне возмущенный. – Надо же такое выдумать! Я никогда этого не допущу!

– Подожди, выслушай меня! – Она невесело улыбнулась, глядя на него. – Рано или поздно ты все равно оставишь меня одну, и поэтому я считаю разумным своевременно позаботиться о себе, чтобы не остаться в одиночестве.

– Поступай, как знаешь, если считаешь, что так тебе будет лучше. Но я не потерплю, чтобы ты работала у чужих людей. Когда я отсюда уеду, ты сможешь взять к себе свою подругу или сдать одну из комнат. Это совсем другой разговор.

– Но все же самым лучшим выходом для всех нас, возможно, было бы…

– Нет, не было бы. Чепуха это все. Ты будешь работать, а Ева разыгрывать из себя молодую хозяйку? Нет, это ни в какие ворота не лезет. Больше возвращаться к этому разговору не будем. – Он встал. – Я схожу за телевизионной программой. – Протискиваясь мимо нее по узкому балкону, он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.

– Фу, твоя борода колется! – отмахнулась она, смеясь. – Неужели сегодняшним девушкам нравится такое?

Стоя у двери в кухню, он обернулся.

– Больше никогда не начинай этого дурацкого разговора, договорились, мама, и особенно, сделай такую милость, никогда не говори об этом с Евой. Она и так достаточно меня донимает. Нет надобности подбрасывать в ее костер сухих дровишек.

Как и большинство матерей, фрау Штурм была убеждена, что на свете нет девушки, достойной ее сына, и уж меньше всего ею была та, которую он сам себе нашел. Но поскольку она стремилась выглядеть объективной, она старалась вести себя так, чтобы ее неприязнь к Еве не была заметна.

– Мой бедный мальчик, – сказала она насмешливо, – прикажешь пожалеть тебя? Нет, этого я не сделаю. Я убеждена, что и ты порой бываешь с ней далеко не ангелом.

Однако ее взгляд выражал при этом полную материнского восхищения любовь, которую она постаралась скрыть за этими словами.

Михаэль Штурм страдал от ссоры со своей невестой и не раз испытывал искушение позвонить ей или заехать за ней на работу. Он с трудом удерживал себя – ему не хотелось, чтобы она почувствовала свое превосходство в их отношениях. Он очень надеялся, что именно она первой сделает шаг к примирению.

Прошла уже целая неделя с их последней встречи. И вот однажды, под вечер, Ева стояла на тротуаре перед Институтом судебной медицины и ждала своего жениха. Она не могла больше выдержать без него.

Но в самый последний момент она вдруг вновь заколебалась и не могла решить, правильно ли она сделала, что пришла сюда. Ева не знала, что скажет ему, и боялась, что ее броская юбка с яркими цветами на черном фоне, которую она надела специально для него, не понравится ему.

Все еще сомневаясь, стоит ли ей уйти или остаться, она напряженно вглядывалась в людей, выходящих из Института.

Первым из тех, кого она знала, вышел Джо Кулике в зеленоватом костюме, еще больше подчеркивавшем рыжий цвет его волос. Он так сильно загорел, что не были заметны веснушки, а его зеленые глаза так и искрились жаждой приключений.

Она хотела избежать встречи с ним, но он уже узнал ее и тут же подошел.

– Привет, Ева, – сказал он и взял ее руки в свои, – ты отлично выглядишь! – Он ухмыльнулся. – Правда, комплимент из уст судебно-медицинского эксперта не многого стоит. В сравнении с нашими клиентками любая женщина покажется красавицей.

– Ты опять выкаблучиваешься, – она попыталась высвободить свои руки.

Но он не отпускал их.

– Ты пришла, чтобы встретить меня, а?

– Тебя?

– А кого же? Ведь с Михаэлем вы, к счастью, разбежались. С чем, к слову, и поздравляю тебя задним числом. Радуйся, что избавилась от этого старого брюзги.

– С тобой, во всяком случае, он еще может потягаться.

Джо Кулике ничуть не обиделся.

– Я бы на твоем месте не стал торопиться. Об этом ты сможешь судить только после того, как мы оба попробуем друг друга.

– Нахал! – Она залилась краской.

– А, может, прямо сейчас и приступим, не упуская момента? Случай, скажем, более чем благоприятный. Если я тебя разочарую; ты всегда успеешь вернуться к своему старому козлу.

– Нет, спасибо, – сказала она, – ты обратился с предложением не по адресу. – Она с силой наступила ему каблучком на ногу.

– Ой! – вскрикнул он и выпустил ее руки.

Она засмеялась и показала ему язык.

– Поделом тебе! Награда за твою наглость!

В тот же миг она увидела Михаэля Штурма, спускавшегося по ступенькам.

– Михаэль! – крикнула она. – О! Михи!

Его глаза так и вспыхнули при виде ее. Они кинулись друг к другу и без слов крепко обнялись, да так и стояли посреди улицы, мешая прохожим.

Прошло какое-то время, прежде чем улеглась первая бурная радость от встречи. Джо Кулике тем временем и след простыл.

– Как хорошо, что ты пришла, – сказал Михаэль Штурм, – я бы дольше без тебя не выдержал.

Она засмеялась, глядя на него.

– Если бы я только знала, можно ли этому верить. Ведь с твоим упрямством так могло продолжаться полгода.

– Не думаю.

– Зато я так думаю.

Взявшись за руки, они направились к стоянке.

– Ты бы спокойно дал мне уехать в отпуск одной, – стояла она на своем, – ну, сознайся! И это тогда, когда мы еще год назад планировали провести его вместе!

Он запустил руку в ее темные волосы и с нежностью растрепал их. – Я не забыл. И именно поэтому думал, что волей-неволей мы скоро увидимся в самолете, летящем на Майорку.

– Волей-неволей! – воскликнула она. – Ну и понятия у тебя! Сказать тебе что-то… – Она замолчала на полуслове.

– Да?

– Лучше не надо. Еще обидишься. А я не хочу больше с тобой ссориться. Больше никогда. И уж тем белее сейчас, перед нашим отпуском. Ничто не должно ему помешать. Я так рада.

Он обнял ее и поцеловал, и у него было такое чувство, будто он никогда еще так не любил ее.