Судьба Лилиан Хорн

9

Когда Михаэль Штурм и Ева вернулись в воскресенье к вечеру с озера Бальденейзе, они нашли квартиру, где молодой судебно-медицинский эксперт жил со своей матерью, пустой.

«Раньше десяти не вернусь», – сообщала записка, которую пожилая женщина воткнула в прихожей за зеркало, – «еда в холодильнике».

Влюбленные не преминули воспользоваться неожиданной свободой, и отдались страсти. Затем Михаэль Штурм принял холодный душ, а Ева накрыла стол к ужину. После ужина они вместе все вымыли и убрали.

– Восхитительный уик-энд! – Ева по-детски наивными и сияющими глазами смотрела на своего возлюбленного.

Он чмокнул ее в кончик носа.

– Так прекрасно у нас могло бы быть всегда.

– Могло бы? – повторила она. – Это как?

– Если бы ты решилась выйти за меня замуж.

Ева энергично тряхнула темными кудрями.

– Нет, я этого не сделаю, пока у нас не будет собственной квартиры.

Михаэль Штурм вздохнул.

– Опять все та же заезженная тема. – Он убрал тарелки в буфет. – Как ты понимаешь, Ева, я не могу оставить мать.

– Да, да, я знаю, – нетерпеливо сказала Ева, – она все тебе отдала, мыкалась в жизни, оплачивала твою учебу и так далее и тому подобное. Но из-за этого она не может считать тебя своим рабом до конца жизни!

– Она этого и не делает, Ева. Будь справедлива. Она не будет возражать против моей женитьбы. Но не скажешь ли ты, как я буду содержать два дома?

Их разговор прервал звонок в прихожей. Михаэль Штурм открыл дверь и впустил Джо Кулике.

– Ты один? – спросил тот. – Слушай, я должен тебе сказать кое-что важное.

На пороге, снимая фартук, появилась Ева.

– Я как раз собираюсь уходить. Поскольку речь наверняка пойдет об одном из этих ваших ужасных дурацких трупов, меня совершенно не мучает любопытство. Михаэль Штурм не удерживал ее.

– Представь себе, – сказал Джо Кулике, когда они остались вдвоем, – какой-то незнакомец подошел ко мне и сказал, что готов заплатить пятьдесят тысяч марок – наличными и без вычетов, – если нам удастся в деле об убийстве Ирены Кайзер найти снимающие вину доказательства…

Михаэль Штурм вскинул брови.

– Снимающие вину доказательства? С кого?

– С некой Лилиан Хорн.

– Лилиан Хорн? – повторил Михаэль Штурм, задумчиво и нервно подергивая себя за бородку. – Кто это такая?

– Номер один среди подозреваемых Крамера, – пояснил Джо Кулике. – У нас в Институте на экспертизе ее одежда.

– Ну и? Есть что-нибудь?

Джо пожал плечами.

– Ни малейшего представления. Все у химиков.

– Ах, вот оно что. – Голубые глаза Михаэля Штурма потемнели. – Пятьдесят тысяч марок за ложное заключение. Кому-то очень нужно выгородить Лилиан Хорн.

– Посмотри лучше на дело с нашей колокольни! – Джо Кулике уселся на стол в кухне. – Пятьдесят тысяч марок неплохой куш для нас. Я даже не настаиваю на том, чтобы поделить его фифти-фифти… Я согласен и на меньшую долю – это справедливый дележ. – Так как Михаэль молчал, Джо, наседая на него, добавил: – В крайнем случае, я соглашусь и на десять тысяч. Ведь, в конце концов, именно тебе придется таскать каштаны из огня.

Михаэль открыл дверцу холодильника, достал две бутылки пива, сунул одну из них в руки своему коллеге и отпил из своей большой глоток. Он был противен сам себе и, тем не менее, не мог избавиться от мысли, что сорок тысяч марок немедленно разрешили бы все его проблемы. Можно было позволить себе собственную квартиру, которую так хотелось иметь Еве, и если бы мать сдала большую комнату, а Ева продолжала бы работать, ему хватило бы оставшейся суммы на какое-то время, чтобы расстаться с ролью ассистента, другими словами, мальчика на побегушках, и сделать самостоятельную карьеру в качестве шефа одного из Институтов судебной медицины.

Джо Кулике следил за ним краем глаза.

– Это стоящее дельце, а? Я предлагаю его тебе не только по дружбе. Я бы и один его провернул, если бы мог. Но ведь ты же главная рабочая сила в Институте. Через твои руки проходят все бумаги.

Михаэль Штурм поставил бутылку.

– Покорнейше благодарю!

– Но ведь это правда. Ты можешь написать что угодно, старик подмахнет, не глядя.

– До сих пор, – сказал Михаэль Штурм, – все заключения, подготовленные мною, были в полном порядке.

После душа он остался в одном халате. Сейчас его вдруг начало знобить, хотя в помещении было довольно тепло. Он затянул потуже пояс.

– Ты что, на самом деле ни разу не допустил ни одной ошибки? – попробовал поддеть его коллега. – Я что-то в это не верю. Просто никто не заметил. А сейчас тебе надо всего лишь немножко поманипулировать с фактами. Что же тут такого?

– Очень даже много чего. – Михаэль Штурм опустился на табуретку. – Мы давали клятву.

– Ну и что. Ошибиться можно и дав клятву.

Михаэль Штурм затряс головой, как неповоротливый медведь, стряхивающий с себя рой пчел. – Исключено, Джо, я не могу этого сделать.

– Ну, не передвигай сразу стрелки на «тупик». Наш доброжелатель железно убежден, что девушка не виновна.

– Это, – сказал Михаэль Штурм со слабой улыбкой, – он пытался внушить тебе. На самом же деле он не сомневается в ее виновности, иначе зачем ему покупать нас для подтасовки улик, ведь об этом и идет речь.

– Ну, ты опять все толкуешь не так, как надо! – запальчиво воскликнул Джо и спрыгнул со стола.

Его коротко остриженные рыжие волосы, казалось, встали от возмущения торчком.

– Напротив. Я вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Если мы пойдем на это и нас потом выведут на чистую воду, наша репутация будет испорчена навсегда.

Зеленые глаза Джо Кулике засверкали.

– Так вот, значит, что является подлинной причиной твоей так называемой порядочности!!! Ты просто трусишь. Если бы ты знал наверняка, что проскочишь с этим нашим маленьким обманом…

– И опять не так, Джо. Можешь думать обо мне что угодно. Но я на обман не пойду.

Джо Кулике закрыл глаза и притворился побежденным.

– Я – полный идиот! – сказал он, – я был твердо уверен, что дипломатично обработаю тебя. А ведь я знал, до чего ты упрямый. И вот теперь я все испортил.

– Еще не все. Ты можешь, например, назвать мне имя того, кто подходил к тебе.

– За кого ты меня принимаешь? Ты хочешь, чтобы я донес на человека только за то, что он сделал мне щедрое предложение?

– Он может быть сообщником.

– Ах, что за глупости! Это абсолютно уважаемый человек. И даже если он замешан в этом дерьме, что я полностью исключаю, так пусть полиция самостоятельно в этом и разбирается.

Джо Кулике закинул голову, приставил бутылку ко рту и залпом выпил пиво.

– Кто этот человек? – настойчиво спросил Михаэль Штурм.

Джо Кулике поставил пустую бутылку.

– Я скажу тебе, если ты пообещаешь быть по отношению к Лилиан Хорн, ну, скажем так, по меньшей мере, снисходительным. Я беру, конечно, только тот случай, если вообще выяснятся отягчающие ее вину обстоятельства.

– Нет.

– Мне очень жаль, но тогда я лучше промолчу. – Джо Кулике криво ухмыльнулся. – Подумай хорошенько. Утро вечера мудренее. Может, ты еще опомнишься и поймешь, что нельзя позволить себе пинать ногами такой редкий шанс.