Грубые, как наждачная бумага, руки дёрнули Коринфию, заставив проснуться. От порыва боли она судорожно вдохнула. Желудок перевернулся, и какую-то секунду она была уверена, что её стошнит.
Коринфия распахнула глаза и увидела толстую свечу, помещенную в запачканный стеклянный фонарь, от которой струился мерцающий свет. Это позволило разглядеть на чем она лежала — на утоптанной куче грязной земли.
Самый крошечный человек, какого Коринфия когда-либо видела — ростом с младенца, если не меньше — склонился над ней, держа в руках что-то, похожее на пару крупных щипцов, и бормоча что-то себе под нос. Он потянулся к ней — рывок щипцами, и сразу же острая боль в руке. Она судорожно вздохнула и попыталась сесть, но её тело не послышалось. Нахлынула паника.
Почему она не могла двинуться?
Человечек продолжал бормотать что-то себе под нос. Он взял грязный стеклянный кувшин и бросил в него жало, при этом посмеиваясь. Когда он взглянул на неё, возбуждение сверкнуло в его глубоко сидящих глазах. — Яд шершня, — хихикнул он. — Маленькие дозы, они придают сил. Но…Избегайте большого количества укусов!
Он смеялся до хрипоты — скрежещущего, влажного звука, от которого у Коринфии скрутило живот. При этом у него обнажались почерневшие зубы, каждый из которых был основательно притупленным на конце. Девушка постаралась отогнать пришедший в голову образ того, как он откусывает от неё огромный кусок.
Гном. Должно быть. Коринфия видела подобных существ всего несколько раз, в мраморных камнях, которые были в её распоряжении. А гномы обитали в Лесу Кровавых Нимф, тоже — она забыла об этом. Они не были ни хорошими, ни плохими, просто очень своекорыстными. Они общались странными, извилистыми способами, которые было тяжело перенять. Переговоры с гномом требовали высокого мастерства.
— Где я? — настойчиво спросила она. Её голос, по крайней мере, был под её контролем — всё ещё уверенный. — И кто вы?
— Мой дом. Я — Битис, к вашим услугам. — Он поклонился, потом встал и краем жёсткого рукава вытер у себя под носом.
В округлой комнате, ширина которой лишь на несколько футов превышала длину ее тела, было темно и дымно. У её ног выстроились грубо сработанные полки, до потолка заставленные грязными бутылками. Слева лежала куча сухих трав, прутьев и листьев.
«Импровизированная кровать» — решила Коринфия. Потолком служили переплетенные меж собой корни. Но было, что-то… это мех застрял между ними?
Она моргнула, и зрение слегка прояснилось. Более дюжины тушек животных различной степени разложения висели над ней, вплетённые в корневища дерева. Кости, кожа, пустые глазницы.
Коринфия, скривившись, быстро отвернулась. Гном посмотрел на нее, затем вверх.
— Зверушки. Они хороши для опытов. Но не всегда удачно, — сказал он пожав плечами. — Кормлю дерево. Держу его счастливым. — Он потянулся и ласково похлопал по витому деревянному потолку. Коринфия только теперь поняла, что они находились в земляной норе, прямо под огромным пологом из корней деревьев. Она не могла точно определить, что за существа вплетены между корней — в Пираллисе таких не было. И в мире людей, если на то пошло. Гном продолжил свое занятие- удаление жал шершней из ее тела. Дюжины и дюжины их ещё оставались в её ногах. Коринфия не могла на это смотреть.
— Я всегда слушаю, где шершни. Они очень трудно искать. И очень трудно поймать, — он потёр руки. — Затем, я слушает их и — я находит Исполнителя! Как много вопросов, какой спросить первый?
Тревожный сигнал пронзил позвоночник. Он знал, что она Исполнитель. Она попыталась заставить пальцы двигаться, но команда потерялась где-то между мозгом и рукой.
— Ты везёт, Битис нашёл тебя вовремя.
Что-то снова укололо её в руку. Прежде чем она успела возразить, её кровь через тонкую трубку побежала в прозрачную стеклянную пробирку, которую гном быстро заполнил и закупорил. Он сунул ее в карман, протер зеленоватой жидкостью место, откуда брал кровь, проковылял на другую сторону комнаты и осторожно положил банку с этой жидкостью на полку, где выстроилась смесь разнообразных бутылок, банок, пробирок и коробок, на каждую из которых клейстером была прилеплена этикетка из листьев.
Затем он вытащил пузырек из кармана и сунул его в деревянную коробку, которую засунул обратно за несколько больших бутылок. Гном вернулся с прозрачной банкой, полной движущихся черных существ. Засунув руку в банку, он вытащил нечто, напоминающее пули. Мгновение он держал их между короткими пальцами, ухмыляясь тому, как ворочаются слизистые существа.
— Что это?
— Пиявки. Они хорошо для высасывать яды, — сказал Битис. — Не волнуйся, вещь хороший. Битис заботливый о тебе.
— Пожалуйста… — она уже ничего не могла с собой поделать. Ее голос дрожал. Перед глазами запрыгали звёздочки, и она почувствовала, что проваливается, погружается в бессознательное состояние. Девушка боролась, стараясь остаться в бодрствующем состоянии, быть начеку.
Битис осторожно положил пиявку поверх одного из рубцов, оставленных жалом. Ощущение слабого подёргивания, даже немного приятное, пошло оттуда, где существо присосалось к её коже. Она знала, что пиявки существовали также и в мире людей. Часто вещи были объединены взрывом на Перекрёстке и, таким образом, распространились между мирами — как мусор, как пыль, прилипшая к башмакам тех, кто путешествовал по бесконечным мирам Вселенной.
Он разместил существ по всей длине её обнажённых рук, покрытых безобразными синяками и рубцами, следствием нападения шершней. Что-то загорелось в её груди. Огонь стекал к рукам. Ее ноги. Она хотела закричать, но не смогла вдохнуть достаточно воздуха, чтобы сделать что-то большее, чем просто хныкать. Возможно, именно так чувствовала себя земля, когда она ткала её, впитывая её энергию.
Желудок Коринфии перевернулся. Комната опрокинулась и закачалась.
— Пожалуйста, — снова простонала она с заплетающимся от боли языком.
Тушки наверху задвигались, закачались, высвобождаясь из своих пут. Одна усмехнулась, повернув к ней наполовину сгнившую морду. Коринфия зажмурилась, но страшный образ не пропал, оставаясь светлым пятном под закрытыми веками.
Вскоре пожар внутри нее утих, и неистовый стук пульса нормализовался. Вращение комнаты прекратилось и дохлые животные перестали танцевать над её головой. Она снова попыталась двигаться. На этот раз рука повиновалась.
Спустя ещё несколько минут чувствительность волнами стала возвращаться в ее руки, стекая к ногам до самых мизинцев. Это работало. Одна за другой полные пиявки отваливались, падая на грязный пол и сворачиваясь в тугие черные шарики. Битис бережно подобрал их и вернул в банку.
— Хорошие подопытные, да? Полный яда. Возможно, они умирают. Возможно, нет. — Он снова заковылял к стеллажам и вернул банку на полку.
Коринфия медленно села, склонив голову, чтоб не задеть полусгнившие скелеты над ней. Теперь, когда она была в вертикальном положении, ее голова практически касалась потолка из корней.
Гроты гномов, как правило, небольшие и рассредоточенные: это, в буквальном смысле, норы в земле. Теперь, когда Коринфия заметила в одной из частей потолка дыру — едва заметный среди корней туннель. Это, должно быть, проход, которым пользуется гном и через который он затянул её сюда.
Ей пришло в голову, что его следовало бы поблагодарить.
— Спасибо, — сказала она. Пиявки оставили слабые синяки на коже, но, согнув пальцы, она удивленно отметила, что боль утихла и она снова может двигаться. — За то, что спасли мне жизнь.
Битис рассмеялся, пока смех не превратился в хрип:
— Спасибо, спасибо! — Повторил он радостно. — Я просто купить тебе время. Нет лечения для шершень жало. Ты по-прежнему умирает, просто не так скоро. Два дня, может быть… — Он посчитал, двигая своими толстыми, короткими пальцами. — Три, может быть, если тебе везёт.
Новая волна паники накрыла ее. Нет, она не может умереть. Ангелы Судеб не умирают.
Но она больше не была Ангелом Судеб.
Она была низвержена в мир людей в качестве Исполнителя. Или она жила там так долго, что стала походить на них? Конечное существование. Смертная. У неё уже шла кровь, как у них, она была ранена и чувствовала усталость. Ей стал необходим сон.
Осиный яд угнетал ее, вводя в бессознательное состояние. Что, если гном был прав?
Что будет с ней после смерти? Куда она отправится? Она знала, что остальные люди, смертные люди, верили во много разных исходов, но во что верить ей?
Она никогда прежде не задумывалась над этим.
Покровитель безнадежно проигравших… Вспомнила она вдруг слова Сильвии, директора колледжа.
Но если она сможет вовремя вернуться в Пираллис… если она будет восстановлена в качестве Ангела Судьбы прежде, чем подействует яд…
— Пожалуйста, — осторожно сказал Коринфия. — Я кое-кого ищу. Вы знаете, где я могу найти портал?
Губы гнома растянулись в улыбке, обнажая ужасные неровные зубы. — Нет достаточно время. Битис заботится, пока не умрешь. Никогда не было Исполнителя раньше.
Она уставилась на него: — Как же вам…
— Ага! Хахаха! Я прав, тогда, — он наклонился и понюхал, — я чувствую запах человека на тебе. Но нет человеческой крови. Нет. Другая кровь. — Его глаза, казалось, выкатились еще больше. Он взял бутылку зеленоватой жидкости. — Возможно, мы пробовать какое-то зелье. Это сделано из нектара цветка зеленого колокольчика. Очень редко. Может быть смертельно. Тебе всё равно умереть. — Он испустил хриплый смешок.
Коринфия приподнялась на корточки. Сейчас она чувствовала себя лучше:
— Вы не можете держать меня здесь, — сказала она. Голова ударилась о корни, и на нее обрушился душ из грязи.
— О да. Да. Могу. Я нашёл тебя. Теперь ты моя. — Он вытащил из-за спины грязный нож с длинным, запятнанным кровью лезвием, и направил на нее. — Ты оставаться.
Коринфия попыталась сглотнуть, но поняла, что не может. Кровь стучала в ушах. Пытаться бороться в этом крошечном пространстве без оружия, с ядом, переполнявшим её жилы, было бесполезно.
Это бы означало лишь более быструю смерть.
Ей нужно найти другой способ.
— Я отблагодарю тебя, — выпалила Коринфия.
Он замер. Она сказала волшебные слова. Гномы слыли заядлыми менялами.
Гном нахмурился, снова вытер нос рукавом, и опустил нож:
— Отблагодарить?
Она подняла руки, показывая, что не собирается бороться:
— Да. Я предлагаю сделку.
— А у тебя есть, чтобы мне нужно? — сердито посмотрел гном.
Единственное, что у неё было по-настоящему ценное — это медальон, с помощью которого она должна была найти свой путь домой. Если она не сможет добраться до Перекрестке, то никогда не исполнит судьбу Люка.
И останется здесь в ловушке, пока не умрёт.
Что-то еще. У неё должно быть что-то еще.
— Мои ботинки! — ей это пришло в голову, когда она смотрела, как гном ходит туда-сюда босиком. — Должно быть, ваши ноги все изрезаны. Хорошая пара обуви убережёт их.
Казалось, он размышляет над этим, качаясь с пятки на носок:
— И?
Коринфия облизнула запёкшиеся губы:
— Они из мира людей. И это не просто обычные ботинки. Они сделаны из толстой кожи волшебного земного животного. В них вы сможете бегать быстрее, чем когда-либо мечтали.
Глаза гнома жадно блеснули:- А что? Что еще больше?
— У меня больше ничего нет, — сказала она, начиная терять терпение. Как долго яд будет работать у нее в крови? Один день? Два? Коринфия представила смерть здесь, в подземной ловушке, от бегущего по венам яда. Если бы она смогла выполнить свою последнюю задачу в качестве Исполнителя, то смогла бы вернуться домой — и стоит ей вернуться в состояние бессмертного Ангела Судеб, все это перестанет иметь значение.
За исключением того, что Люк будет мёртв.
Битис хмыкнул и покачал головой:
— Больше.
Она была рада, что висевший на шее медальон оставался невидим, скрытый под рубашкой:
— Вы взяли мою кровь. Я считаю, что это уже честная сделка. Вы берёте мою обувь, и ведёте меня к порталу.
— Я могу подождать, пока ты умрешь. Тогда возьму обувь себе, — сказал он, ухмыляясь.
— Могли бы. Но ведь вам нужно иногда спать. И когда вы заснёте, я вас убью, — сказала она спокойным тоном, надеясь, что вес ее угрозе придаст то, что она является Исполнителем. Гном не мог знать, насколько она сейчас была слаба.
Гном сплюнул на грязный пол.
— Сделка, — сказал он, наконец. — Волшебные башмаки за Перекресток. Ты только что пообещала. Моё, моё, моё.
Коринфия быстро расшнуровала свои кожаные ботинки. Пол был влажный, и холод сразу же проник сквозь тонкие носки. Гном схватил обувь и тяжело сел. Засунув свои грязные ноги в ботинки, он потянул за шнурки и снова зарычал, пошевелив длинными узловатыми пальцами внутри.
Когда он встал, Коринфия чуть было не засмеялась. Башмаки приходились на всю длину его ног, сильно оттопыриваясь и, практически, спадая каждый раз, когда он пытался сделать шаг. Она помогла ему со шнурками, заслужив тем самым ворчливое одобрение.
— Итак. — Коринфия снова встала — насколько это было возможно сделать, не ударившись головой. — Где он?
Гном неуклюже заковылял в угол комнаты, его шаги издавали глухой звук по утрамбованной земле. Коринфия подняла взгляд к отверстию в потолке и задалась вопросом, как же он умудрился протащить её через него. Прежде чем она успела спросить, он отодвинул в сторону один из шкафов, открывая гораздо больший тоннель.
Она быстро заглянула внутрь, но было слишком темно, чтобы увидеть что-то кроме нескольких футов шедшей под откос земли. В тоннеле пахло затхлой, сырой землей.
— Я за вами, — сказала она. Всем известно, что гномам не следует полностью доверять, и она предположила, что туннель может вести в какую-нибудь ловушку.
Он взял с полки масляный фонарь и зажег фитиль; запах серы защекотал нос. Гном шел в проходе во весь рост, но Коринфии пришлось ползти на четвереньках. Время от времени Битис оборачивался, освещая её и побуждая двигаться быстрее. Через несколько футов, туннель начал подниматься вверх. Слабый свет фонаря не освещал ничего, кроме мерцающего силуэта гнома и клубка корней над их головами. Коринфия слышала тихий булькающий звук, почти как фонтан.
Потом она вспомнила, где была. Ее желудок скрутило. Это была кровь. Она слышала, как питаются деревья. В этом месте воздух был плотным. Тяжелым. Было трудно дышать. Туннель стал сужаться, и корни чесали своими пальцами по ее волосам, скребли ее голые руки. Она почувствовала какую-то перемену в окружающем пространстве, поднимающееся волнение, рябью проникающее сквозь землю. Стены туннеля дрогнули, и ей на голову посыпались грязь.
— Быстрее, — прохрипел Битис. — Они тебя найти. Деревья голодный. — Битис бросился вперед и вскоре пропал в темноте.
Её охватил страх. Грязь продолжала сыпаться ей на голову, а корни неотвратимо тянулись к ней, пытаясь схватить и поглотить её.
Девушке хотелось кричать от страха, но она с трудом могла едва дышать. Земля вокруг неё сужалась, зарывая её.
Звёзды вспыхнули на обратной стороне её глаз и, как ни странно, это заставило ее подумать о небе над заливом в Сан-Франциско. О том, каково это — стоять вместе с Лукасом. О жаре, взбудоражившим её кровь, когда он прикоснулся к ней.
Достаточно, сказала она себе. Где бы он ни был, она найдёт его и убьёт. Выбора не было, лишь судьба.
Её ноги полностью увязли в земле. Она больше не могла ползти. Свет Битиса исчез. Ещё больше земли обрушилось ей на плечи, преклонив её голову вниз, пока она не ухнула одной щекой на землю.
Пульсация Земли участилась. В отчаянии она протянула одну руку, стремясь получить ускользающую помощь. которой не было.
И тогда, именно когда она проклинала себя за то, что доверилась гному, она почувствовала прикосновение его грубой руки. Битис вытянул её из земляного гроба с удивительной силой.
Свежий воздух наполнил её лёгкие. Коринфия стряхнула с себя землю и, выпрямившись, стала на колени, бросилась в сторону света. Она прокатилась несколько футов вниз по небольшому склону, и приземлилась на спину, задыхаясь.
Деревья вокруг неё разочарованно зашипели. Ей было интересно, сколько у неё было времени до того, как они поднимут тревогу. Упустив её.
— Скорее, мы должны идти быстро, — сказал гном.
Он не стал проверять, последовала ли Коринфия за ним; он просто отправился вниз по тропе, пролегавшей меж деревьями. Она последовала за ним. Острые шипы впились ей в ноги. Деревья поредели, и вскоре они вышли из лесу.
В двадцати футах перед нею клубился туман, толстой стеной вздымаясь к небу. Казалось, будто лес просто прекращал существовать с этого места. Прохладные щупальца тумана змеились по земле.
— Где мы? — Спросила она, вытаскивая вонзившуюся в пятку колючку- неудивительно, что гном так быстро согласился на ботинки.
Битис стал кружиться на месте, повторяя нараспев:
— Левый или правый, правый или левый…
Затем она услышала это — пронзительный визг Кровавых Нимф.
Только не это!
От подступившей вновь паники по коже побежали мурашки. Позади нее послышалось хлопанье веток и звук, похожий на зубовный скрежет.
Гном сделал шаг назад:
— Сделка сделана. — Он усмехнулся. — Яд отравляет в твоей крови. Ест тебя до смерти. Я остаюсь победитель.
— Где? — Повторила она, рванувшись к нему. Он увернулся влево и Коринфию, уже одурманенную ядом, занесло мимо. Она развернулась и попыталась снова броситься на него, но споткнулась о корень и тяжело упала на четвереньки. Медальон выскользнул из-под рубашки и замочек открылся. Крышка поднялась и всё пространство наполнилось нежным металлическим перезвоном. Гном застыл на краю поляны. Нимфы успокоились. Они слушали. Коринфия затаила дыхание, наблюдая за балериной, которая медленно совершала свой пируэт.
В лихорадочном возбуждении гном наблюдал за балериной. Слюна стекала по его подбородку и капала на землю.
— Ты говоришь, что нет ничего ещё! — Заскулил он, делая шаг ближе.
Волна головокружения заставила ее несколько раз глубоко вздохнуть. Это, должно быть, яд снова заработал в ее крови. Может, гном ошибался? Что, если у нее не было двух или трёх дней?
Что, если у неё были только часы?
— Покажи Портал, — сказала она. Гном прыгнул за медальоном, но она вскочила, нетвёрдо встав на ноги. Затем сняла цепочку с шеи и подняла высоко над головой, крепко держа в руке:
— Скажи и я дам тебе это.
Битис нервно облизнул губы, его глаза забегали туда- сюда, между медальоном в руке и низким деревом, покрытым синими листьями, справа от неё. Коринфия сразу могла сказать, что дерево не было полно крови, как остальные.
Ее пульс ускорился. Вход в Портал был там. После того, как она войдёт, ей нужно будет в Перекрестке искать путь к Лукасу.
Коринфия повернулась и побежала.
— Мое! — Закричал Битис. Он выхватил из-за ремня на поясе нож и прыгнул в ворона девушки. Коринфия почувствовала резкий рывок, и прядь её волос осталась у гнома в руке.
Сердитый гул Нимф усилился до крика.
Коринфия щёлкнула медальоном, закрывая его, пока мчалась к Порталу, призывая каждую унцию своей силы в качестве Исполнителя. Она бросилась к дереву. Волна тошноты Накатила на нее.
— Битис найдет тебя! — Гном яростно колотил ножом по дереву, пока Коринфия карабкалась на него. — Ты умереть, и я получаю медальон. Битис забирать его у тебя, когда ты становишься мёртвой. Сделка! Это сделка!
Она продолжала взбираться вверх, не обращая внимания на поднявшийся ветер. Нарастающее гудение Нимф стихло. Она больше не слышала угроз Битиса. Её волосы колыхались вокруг головы. Голубые кусочки неба то появлялась, то ускользала от её взора меж листвы.
Ветер крепчал, переходя в ураган. Казалось, будто торнадо снизошло на неё сверху, намереваясь разорвать её на части, по клетке — за раз. Портал открылся, и Перекрёстный ветер ворвался в лес. Он ударил по её телу, ослабив её хватку, оторвав от ствола. На одно мгновение, она повисла в сером небытие.
Затем, она упала — вниз, или вверх, или в сторону, она не могла понять.
Ей говорили, что, как река струящаяся по бесконечной лужайке, Перекрёсток вился поперёк и сквозь всю Вселенную, постоянно меняя направление. Движение порождало яростный ветер, поток, который переносил его путешественников между мирами.
Агония пронзила грудь Коринфии, будучи в сто раз хуже укуса шершня. Она направила себя против течения, идя по следу Люка, чувствуя его присутствие во Вселенной.
Сконцентрируйся.
Ей удалось открыть медальон, и балерина закружилась.
Думай о том, чтобы найти парня.
Думай о его убийстве.
Тогда, ты сможешь вернуться домой.