Судьбы (ЛП)

Глава 11

Рука протянулась из ниоткуда.

Как он её увидел, как ему удалось ухватиться за неё, Люк не знал. Но неожиданно, тьма отступила, и он всплыл на поверхность океана, судорожно глотая воздух.

При этом что-то грубо поцарапало его щеку, затем грудь. Его втащило на плот. Рука отпустила его и Люк перевернулся на спину.

В небе по-прежнему полыхали нестерпимым жаром два солнца, сильно слепя глаза, особенно это было чувствительно после долгого погружения в тёмную воду.

Нет, не в воду. Она не наполнила его лёгкие и не намочила его вещи.

Даже его волосы остались сухими.

Люк медленно приподнялся, затем прислонился к большой деревянной конструкции, которая выглядела как своего рода двигатель или старинное рулевое устройство, оснащенное различными рычагами и шестернями, прикрученными в центре плота. Или лодки. Или чего то другого, чем бы это ни было.

Спасший его человек схватил и потянул один из рычагов. После нескольких оборотов двигатель кашлянул и закряхтел, конструкция под ногами Люка завибрировала. Весла с обеих сторон плота стали описывать круги, поднимаясь по большой дуге над чёрной поверхностью океана и беззвучно погружаясь в него снова. С каждым взмахом весел это плавательное устройство продвигалась на несколько футов вперед, двигаясь вдоль береговой линии. Треугольный, сшитый из лоскутов, парус хлопнул и раздулся над головой.

Человек, который спас Люка, казалось, совершенно не обращал на него внимания. Он имел выдающийся подбородок, жесткие скулы и торчащие под разными углами растрепанные волосы. Лицо прикрывал что-то наподобие авиационных очков, но кусок их отвалился, поэтому их хватило только на один глаз. Другой, неприкрытый, глаз был облачно-белым. На незнакомце была темная куртка до колен, но он, казалось, даже не ощущал жары.

Ко всему прочему, на его плече сидела огромная черная птица! Ее сверкающие черные глаза не отрываясь глядели на Люка. Человек склонил к ней голову и что-то прошептал. Птица ответила глубоким горловым карканьем.

— Вижу, легко отделался, — сказал мужчина. На секунду Люку показалось, что этот комментарий был адресован птице. Голос у мужчины был хриплый с акцентом, которого Люк никогда прежде не слышал. Но мужчина повернулся и сильно хромая направился к Люку, держа в руке кружку. Люк молился, чтобы это была вода. — Мы наблюдали за тобой. Видели, как ты упал.

— Спасибо, — прохрипел Люк. По горлу словно прошлась наждачная бумага.

Когда мужчина отвернул полу своей куртки, Люк увидел ряды мелких флаконов, рассованных по карманам, грубо пришитым к изнанке. Пальцы в полуперчатке ловко пробежали вверх и вниз по выглядевшим пыльными бутылочкам, затем он вынул одну из кармашка и быстро выплеснул молочноподобное содержимое флакона в воду.

Несмотря на сильную жажду, Люк заколебался. Рука потянулась к ножу, который оставался заткнутым за пояс.

— Мальчик, если бы я хотел тебе навредить, то оставил бы в тенях. И мне бы не было дела до твоей смерти. Давай. Пей, пока жара не расплавила тебе мозги. Ты слишком долго был под солнцами. — Человек с глухим стуком поставил чашку. Прежде чем жадно выпить, Люк подождал, пока он скроется в яркой лоскутное палатке, покрывавшей половину палубы.

Жидкость была прохладной и чистой на вкус, и почти сразу же он почувствовал, как прояснилось его сознание.

Люк осторожно встал и огляделся. Он увидел перед собой простирающийся до самого горизонта бесконечный черный океан. В зеркале которого отражались два сверкающих солнца.

И вдруг то, что беспокоило его с самого момента прибытия в это странное место — его беспокойства и сомнения — обострились и кристаллизовались.

Несмотря на два солнца над головой, ничего здесь не отбрасывало теней. Даже тени Люка каким-то образом исчезли.

Как такое вообще возможно?

Люк очертил рукой большой круг. Ничего. Его пробрал холодок, хотя температура была, наверное, больше 100 градусов по фаренгейту.

Что за чертовщина? Сначала было две, а теперь ни одной?

Плот качался. Он спотыкаясь побрёл к палатке. Может, у напитка, который ему дал мужчина, был какой-то странный побочный эффект. Но нет. Он обнаружил это ещё раньше, на пляже, что-то было очень, очень неправильно. Он это почувствовал.

Люк поднял клапан палатки и нырнул внутрь, а затем замер, не веря глазам.

Он ожидал увидеть незамысловатую обстановку, может быть грубую койку или что-то в этом роде. Вместо этого, ему показалось, что он ступил в гостиную какой-нибудь предсказательницы. Мужчина сидел в огромном, инкрустированном декоративной резьбой, деревянном кресле. Почти как трон. Яркий персидский ковер покрывал грубые доски пола, на блестящем столе красовался серебряный чайный набор.

Свисающая из центра палатки, где соединялись шесты, люстра ярко сияла. Отверстие прямо над ней пропускало достаточно солнечного света, чтобы отражаться от сотен каплевидных кристаллов, которые рассеивали крошечные пятна света по всему помещению.

Все пространство было не больше спальни Люка, но оно было настолько плотно заставлено, что ощущалось огромным.

— Что это за место? — Спросил Люк. — Кто ты?

Человек встал и с шумом направился к небольшому деревянному сундуку в углу. Он начал набивать трубку. Птица с пронзительным сердитым криком снялась с места полетела к жердочке.

— Имя Рис, — сказал он, не глядя на Люка. — А эта прекрасная, негодующая леди наверху — моя Мэгс. Теперь ваша очередь.

— Люк. — Люк наблюдал, как человек раскуривает трубку. Что бы он ни курил, оно имело чистый, цветочный запах. Определенно не табак. — Я из Сан-Франциско.

Рис вернулся в свое кресло:

— Не знаю такого. Вообще, мало знаю о Хумане.

— Хумане?

— О мире людей. Я чувствую на тебе его запах. — Усмехнулся Рис.

Мир людей. Сердце Люка сжалось в груди.

— Где я? — Спросил он.

Рис сдвинул на макушку очки, и теперь Люк мог видеть оба глаза. Они были не просто мутные, они были полностью белые от края до края.

Он был слепой?

Люк быстро провел рукой перед лицом Риса. Тот нахмурился.

— Я не в состоянии увидеть, что ты делаешь, мальчик, но я это чувствую. Я очень чувствую запах.

Жаром обдало лицо и шею.

— П-простите, — пробормотал он.

Рис пренебрежительно махнул трубкой и жестом указал Люку садиться. То был ярко-красный диван, также втиснутый в это пространство — он напомнил Люку тот, что стоял у родителей Карен в одной из комнат для приёмов. Карен. Иисус. Возможно ли, что только вчера вечером он был на вечеринке Карен?

Когда он проснётся от этого кошмара?

Люк вдруг почувствовал слабость в ногах, тяжело сел.

— Ответ на твой первый вопрос, — Рис повернулся в сторону Люка. — А я предполагаю, что у тебя более чем один вопрос, верно?

Люк кивнул, потом вспомнил, что Рис его не видит и откашлявшись ответил:

— Да.

Рис продолжил без запинки:

— Это называется просто — Мир Двух Солнц. Не страшно оригинально, но что поделать, ведь Фигуры, как известно, не слишком сообразительны.

— Фигуры?

— Это твой следующий вопрос, так?

— Думаю да.

— Фигуры, — сказал Рис, — это то, что мы называем…

Магс вдруг пронзительно вскрикнула, да так громко, что Люк вскочил, сердце подпрыгнуло к горлу. Рис склонил голову, будто прислушиваясь, как это у его птицы получилось. — А, у нас есть пациент, которому нужно уделить внимание. Давай. — Он опустил очки и насколько это было возможно, быстро проскользнул мимо Люка, придержав тент палатки открытым, чтобы Магс смогла вылететь. Через несколько секунд, вибрация двигателя прекратилась, и плот остановился, перестав покачиваться. Как только Люк оказался снаружи, голова вновь заболела.

Рис перегнулся через борт и с кем-то разговаривал, но Люк не мог разобрать, что он говорит.

Тогда он подвинулся ближе к краю лодки. Все, что он увидел, была тьма.

Через некоторое время из воды протянулась иллюзорная, полупрозрачная, черная рука. Люк попятился, а Магс закудахтала.

Рис вытащил из кармана куртки флакончик и открыл пробку. Теперь лицо — это было лицо? Люк смог разглядеть только затененные контуры лица. Рот — пятно, ещё более тёмное на фоне остальной формы — открылся, и Рис вылил в него содержимое флакона. Когда флакон опустел, Рис засунул его обратно в карман, и существо снова исчезло в темной пучине.

Сердце Люка колотилось. Вопросы роились в голове, но он не мог достаточно здраво оценить увиденное, чтобы сформулировать связный вопрос.

— На чём я остановился? — Рис поднялся на ноги, вытирая руки о заднюю поверхность штанов, будто не произошло ничего особенного.

— Что, что это было? — наконец пробормотал Люк.

Рис склонил голову, став похожим на встревоженную птицу, сидящую у него на плече:

— Что? Это был Образ, мальчик.

— Что? — Люка утомили попытки расшифровать так много незнакомых слов. Кровавые Нимфы. Образы. Голова болела.

— Много лет назад всё и вся имело две тени, по количеству солнц. — Рис прошёл к гребному механизму и сделал пару регулировок. Вибрация в полу возобновилась, весла снова стали подниматься и опускаться в воду. Плот качнулся вперед.

— Фигуры и Образы отлично уживались вместе. Но однажды солнца изменили орбиту и Образы стали больше, сильнее. Фигуры занервничали и повели против них войну. — У Риса был странный акцент, тягучий как густой мед. — В конце концов, Фигуры загнали Образы сюда, в Океан Теней. Темнота держит их в заключении, но они желают выбраться. Естественно.

— Образы, — медленно сказал Люк. — Вы имеете в виду, как, тени?

Рис пожал плечами и сплюнул:

— Они по-разному называются.

Люк вспомнил ощущение на себе тысяч рук, тянувших за одежду, касающихся кожи. Он думал, что это были галлюцинации, но на самом деле он чувствовал прикосновение тысяч Образов.

Он перегнулся через край плотаи стал внимательнотвнимательно всматриваться в толщу океана. Его голова казалась лёгкой, словно череп медленно заполнялся гелием. Это не реально, говорил он себе. Но это было так. Тысячи теней плелись вглубине, а тьма под ним простиралась до горизонта. Он видел, что тени цеплялись за вёсла каждый раз, когда они опускались вниз. Образы растягивались как резина до тех пор, пока не были готовы порваться, прежде чем вновь отступить во тьму. Ему стало интересно, где были его собственные тени, и были ли они в безопасности. И имело ли это значение.

— Они когда-нибудь высвободятся? — спросил он Риса.

— Думаю, да. В любом случае, только когда они вспомнят. — Его голос внезапно изменился. Он стал тише, наполнился тоской. Он украдкой взглянул на берег, и Люк мог поклясться, что — несмотря на его слепоту — он всматривался в даль.

— Вспомнят что? — спросил Люк.

Губы Риса изогнулись в небольшой улыбке. — Ты не знаешь, да? Не важно, когда-нибудь, мы все там будем. Не смотри на меня. Я не скажу тебе — я всего лишь Целитель. Здесь, взаперти, тени начинают слабеть. Они тускнеют. Забывают, кто они, чем были. Я усовершенствовал раствор, который поможет им вспомнить, когда придёт время. Это — баланс вселенной, мальчик, свет и тьма, суша и море.

Люк не знал, что пытался сказать Рис, но он также и не хотел вытягивать это из него. Всё больше тайн. А тайны не помогут ему найти Жас.

— Есть ли здесь неподалёку Кровавый Лес? — спросил он, а затем почувствовал, как его щеки горят. Его вопрос…Это было сумасшествием.

Рис медленно покачал головой. — Не думаю, что я когда-либо о нём слышал. Зачем он тебе?

— Я ищу сестру. — Люк тяжело вздохнул, после чего выпалил, — Я повстречал женщину на пляже. Она сказала — она предупредила меня, что у моей сестры неприятности.

Рис отвернулся от Люка и снова сплюнул. Затем, он развернулся и резко пихнул Люка пальцем в грудь. — Оно покажет тебе путь истинный. — Затем, указал на лоб Люка. — А это откроет твой разум, что не всегда бывает лучшим выходом, если ты знаешь, о чём я.

Люк не знал, что Рис имел ввиду. Мэгс издала звук, похожий на фырканье. Гнев и беспомощность вспыхнули в груди Люка, будто в ней кипело горячее масло. Он знал не больше, чем когда его только затащили на плот. Судя по тому, как солнца сместились по небу — оба, нависли прямо над головой, бок о бок — время шло быстро. Вытирая пот со лба, он смахнул густые чёрные волосы, что упали ему на глаза. Боже! Они были горячими.

— Вселенная — сложное место, — сказал Рис, очевидно чувствуя нарастающее отчаяние Люка. — Пути не всегда ведут туда, куда должны. Но у меня должна быть карта, которая может помочь тебе найти дорогу к Порталу.

— Порталу?

— Вход в Распутье. Мальчик, не смотри на меня так, будто я — сумасшедший. — Люк снова удивился, как слепой мужчина мог увидеть, что он делал. Он молча ждал, ожидая, когда Рис продолжит. — Полагаю, ты уже встречал и проходил сквозь Распутье, значит тебе понадобиться найти вход. Но карта осталась на берегу, так что пойдём туда…

Люк удивился; он предполагал, что слепой мужчина и Мэгс жили прямо на плоту. Паруса заскрипели, наполнившись при с лёгким ветром, и Рис крутанул руль так, чтобы плот направился к берегу. Они двигались по затененному океану, и Люку не оставалось ничего, кроме как наблюдать за Образами, колебавшимися за бортом. Теперь, когда он знал, чем они были, он смотрел на море по-другому. Оно казалось загадочным, и обременённым чем-то, похожим на грусть.

Пожалуйста, пожалуйста. Пусть, это будет сон. Проснись!

Его тревоги уйдут и он проснётся, чтобы обнаружить Жас, сидящую в гостиной, в безопасности. Она посмеётся над его дурным сном, особенно над частью, где она была заложницей в кровавом лесу, после чего они направятся в Миссию, возьмут несколько такито на завтрак и кофе в кофейне Филц. Сливки и сахар.

Громкое карканье Мэгс прервало его мечту. Всё ещё здесь. Всё ещё в этом ужасном месте, при невыносимом жаре, и ощущении песка под ногтями.

Они были всего в пяти футах от берега. Прежний пляж, те же скалы, простирались столь далеко, насколько он мог разглядеть. Вдали, его взор поймал некое движение. Люк прикрыл глаза и прищурился. Фигура брела вперёд, падая на колени каждые несколько шагов, прежде чем снова подняться на ноги. Белокурые волосы мерцали на солнце, как маячок над водой.

— Коринфия ответственна за твою сестру.

Раздались эхом слова в его голове. Кровь глухо застучала в его ушах.

— Мне нужно добраться до берега, — небрежно сказал Люк. Он не мог позволить ей уйти. Он даже намеревался прыгнуть в Образы и поплыть.

Рис должно быть ощутил его намерение. — Не пытайся, — предупредил он. — Возможно они не потопят тебя, но они и не выпустят тебя тоже. Мы причалим через минуту.

Люк вышагивал туда сюда, нетерпеливо следя за тем, как Коринфия прокладывала себе путь к скалам. Рис ловко справлялся с управлением, должно быть, с помощью регулярных выкриков Мэгс — мужчина и птица казалось изобрели какой-то способ общения. Спустя несколько минут, судно тяжело стукнулось о песчаное дно.

Люк выпрыгнул и приземлился на красный песок.

— Что насчёт карты? — окликнул Рис.

Люк замешкал. Но Коринфия уже взбиралась. Он не мог позволить ей ускользнуть; она знала, где была Жас. Это было то, что сказала ему женщина.

— Иди, догони её. — Казалось, Рис ухмылялся. — Я поищу её. Просто крикни, когда ты покончишь с чем бы то ни было. Мэгс услышит тебя.

— Спасибо, — сказал Люк и побежал.

К тому времени, как он добрался до подножья гор, Коринфия уже наполовину добралась до вершины. На фоне высокой горной гряды она казалась столь крошечной, такой хрупкой, и он почувствовал внезапный приступ жалости.

Люк тяжело вздохнул и схватился за выступ скалы перед собой. Его израненные руки всё ещё болели после прежнего неудавшегося подъема, но у него была новая цель. Коринфия что-то сделала Жас. Она определённо была сумасшедшей. Он мог поравняться с ней и выбить из неё правду, не важно каким способом.

Как только он приступил к подъему, девушка повернулась и заметила его.

Даже на таком расстоянии Люк мог услышать её короткий крик удивления. Он едва успел отреагировать, как камень, размером с его голову, покатился в его сторону. Он быстро отскочил в сторону, а камень ухнул на песок у его ног.

Ещё несколько булыжников посыпалось вниз, один больше другого.

Крошечная и хрупкая. Верно. Люк не имел права повторить свою ошибку и попасть впросак из-за жалости.

Отойдя на несколько футов в сторону, он вновь начал подниматься. Быстро, немного в стороне, на безопасном расстоянии от линии камнепада, который вновь Коринфия могла устроить.

Благодаря напитку, который ему дал Рис, он чувствовал себя сильным, даже не смотря на то, что боль всё ещё пульсировала в его голове. Он карабкался быстро, уверенно, поспешно приближаясь к Коринфии. Она достигла верхушки всего несколькими минутами раньше него, и он бросился за ней сразу же, как только стал на ноги, прежде чем она смогла напасть на него.

Люк пытался игнорировать ужасные рубцы на её руках. Пытался не обращать внимания на порезы на её ладонях, которые были открыты и кровоточили. На то, что её ноги были босы и покрыты грязью, а её джинсы и футболка были порваны. Она выглядела тонкой, и бледной, и напуганной.

Что, чёрт возьми, с ней произошло?

Его решимость немного уменьшилась.

И в то мгновение, Коринфия накинулась на него, оскалившись, как дикое животное. Он с лёгкостью уклонился от её удара, и она пролетела мимо него, упав на руки и колени, тихо плача. Она перевернулась и попыталась встать, но её руки ослабли и она приземлилась на спину.

На этот раз, Люк не стал дожидаться, когда она вновь соберётся с силами. Девушка она или нет, ранена или нет, она всё ещё пыталась убить его. Он, в одно мгновение, оказался на ней, сжимая её талию, быстро вытащив нож из ремня и прижав его у её горлу. Её нож. Никто не двинулся. Оба тяжело дышали, уставившись друг на друга.

— Где моя сестра? — выпалил он.

Она пристально посмотрела на него.

— Отпусти меня.

Он немного наклонился к ней.

Скажи мне, где моя сестра или я убью тебя, — сказал он.

— Тогда убей меня, — бросила она. Не смотря на её слабость, в её глазах пылал огонь.

— Не думай, что я не сделаю этого, — сказал он. Но он знал, что она видела это: он не был убийцей.

Коринфия схватила его руку, с приставленным ножом яремной вене на её шее, где дико бился пульс. Её глаза искрились при свете солнц, приобретая яркий оттенок пурпурного. Она выгнулась навстречу, отважно приподняв подбородок так, оказавшись еще ближе к Люку.

Она выглядела одинокой, и потерянной, дикой, и прекрасной.

Защити её.

Сумасшедшая мысль появилась из неоткуда.

— Давай, — сказала она. — Потому что, если ты этого не сделаешь, как только я стану сильней, я убью тебя.

Его рука тряслась, заставляя нож дрожать. Он порезал её кожу и крошечная капля крови стекла вниз по её подбородку. Он наблюдал, как она катится по её шее в копну волос. Его живот сильно скрутило и он отбросил нож в сторону.

Он не мог этого сделать.

— Просто скажи мне, где моя сестра, — сказал он, — и я клянусь, что отпущу тебя.

Взгляд боли — или разочарования? — проявился на лице Коринфии. Её тело напряглось на один миг под ним; она раскрыла рот.

А затем, её прекрасные глаза закатились, её тело ослабло, и она потеряла сознание.

— Ну, прямо ссора влюблённых, не так ли?

Люк повернулся. Рис широко улыбался. Мэгс каркнула один раз, словно в подтверждение.