Сувенир любви

8

Когда Мелани пришла в себя, первое, что она услышала, был напряженный голос Мартина. Он на кого-то кричал, и от этого крика Мелани невольно поёжилась. Еще ни разу она не слышала, как он повышает голос. И это были не самые приятные звуки.

Как здорово, что Мартин приехал за мной! Вот только зачем он кричит на этих ребят? Они же вовсе ни при чем, они просто выполняли свою работу, они же полицейские!

Мелани вздрогнула. Что-то ускользало от нее, какое-то очень важное воспоминание.

Теперь, когда Мартин рядом, все будет хорошо! – отогнала она тяжелые мысли. И все равно что-то не давало ей покою.

Мелани попробовала приоткрыть глаза, но лишь скривилась от боли. Ощущение было такое, словно она долго билась головой о каменную стену. Осторожно притронувшись пальцами к вискам, Мелани убедилась, что они целы, но голова болела нестерпимо.

Я что-то должна вспомнить… – рассеянно думала она, пытаясь устроиться удобнее в жестком кресле. Так, я помню, как Очкарик достал удостоверение и пистолет. Джек бросился ко мне и угрожал убить меня… Мелани поёжилась. До сих пор у нее болела спина в том месте, куда Джек вдавливал ствол пистолета. Кажется, там образовалась приличных размеров гематома. Зато Мелани поняла, почему она никак не может устроиться в кресле.

Дальше Очкарик сделал вид, что принял условия Джека, и позволил ему выйти. Потом были выстрелы, я упала и, кажется, ободрала коленку. Помню кровь Джека на своей руке. Отвратительное ощущение! Помню, как меня усадили в машину и помогли вытереть руки. Интересно, почему же я потеряла сознание?

Мелани поморщилась от очередного приступа головной боли. Судя по всему, при падении она не только ободрала колено, но и сильно ударилась головой.

Надо будет обратиться к врачу! – решила Мелани. Что же мне сказали? Кажется, это относилось к Мартину… Да что же эти полицейские так громко кричат!

Она раздраженно дернулась и вдруг вспомнила.

Они сказали, что Мартин работает с ними! Но как же так? Ведь он говорил мне, что работает маклером! Получается… Мартин мне лгал?

Удивление было столь велико, что Мелани даже смогла открыть глаза. Ее взгляду предстала не слишком приятная сцена. Мартин, одетый в полицейскую форму, кричал на покрасневшего словно вареный омар Очкарика. Мелани постаралась сосредоточиться на их разговоре.

– Черт возьми! – разорялся Мартин. – Неужели нельзя было провести операцию как положено?! Какого черта вам понадобилось размахивать своим удостоверением, когда этот тип находился возле мисс Гефес?!

– Но мы же должны были взять его с поличным, Хэмсфилд! Если бы я попытался взять его до того, как он купил этот чертов горшок, его пришлось бы отпустить. Ты же сам это прекрасно понимаешь!

– Неужели нельзя было взять его на выходе?!

– Тогда мисс Гефес могла бы скрыться.

– Соутвери, я тебе тысячу раз повторял: она невиновна. Не-ви-но-вна! – по слогам повторил Мартин.

– Это еще не доказано, – обиженным тоном заметил Соутвери. – То, что ты умудрился влюбиться в одну из подозреваемых, твоя личная проблема, Хэмсфилд. Я вообще удивляюсь, что Бакстер не отстранил тебя от этого дела.

– Потому что он понимает, что я в отличие от некоторых профессионал. И я твердо знаю, что не влюблен в мисс Гефес. Просто я уверен в ее невиновности и не хотел бы, чтобы из-за вас, болванов, ей причинили вред!

– Да жива она, жива, только сильно ударилась головой и поцарапала коленку! – оправдывался Соутвери.

– Конечно! И вы притащили ее в участок вместо того, чтобы отвезти в больницу.

– Да она сейчас придет в себя! Между прочим, она лишилась чувств, когда узнала, что ты полицейский!

– Черт! Вы умудрились и это растрепать! Соутвери, я тебя готов убить!

– Но кто-то же должен был сказать ей правду! Она о тебе очень беспокоилась.

Действительно! Я о нем волновалась, а, оказывается, он все это время знал, что мне грозит опасность, и даже и не подумал предупредить меня! Да еще и эта ложь про работу… Зачем все это было нужно? Мелани почувствовала, как ее затапливает волна возмущения. Надо же! Узнать, что Мартин на самом деле агент полиции под прикрытием, понять, что тебя в чем-то обвиняют, да еще и выяснить, что все эти признания были лишь способом добиться какой-то важной для него информации!

– Мартин Хэмсфилд, вы должны объясниться! – потребовала Мелани, вставая с кресла.

– Вот видишь, ей уже лучше! – обиженно заметил Соутвери.

– Мелани, как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, особенно после всего, что здесь услышала! Ты должен мне все объяснить!

– Не сейчас, – бросил Мартин. – Позже, когда мы сможем поговорить одни.

Соутвери усмехнулся.

– И даже не смей мне ничего говорить! – повернулся к нему Мартин. – Я сам допрошу мисс Гефес. Думаю, вам, идиотам, нельзя это доверить!

– Черт побери, Хэмсфилд, выбирай выражения! – Кажется, на этот раз Соутвери серьезно обиделся.

– Прости, сегодня был сумасшедший день, – после долгого молчания выдавил Мартин. Он понимал, что Соутвери ни в чем не виноват и провел операцию безупречно. Но ведь Мелани могла пострадать!

– Ладно, пятый кабинет свободен. Но ты же помнишь, что ведется запись? Не давай адвокатам повод указать на твою заинтересованность!

Мартин кивнул и, осторожно взяв Мелани под руку, повел ее куда-то в глубь помещения. Она бросала на Мартина сердитые взгляды и пару раз пыталась вырваться.

– Мелани, прошу тебя, – прошептал Мартин, – давай не будем сейчас выяснять отношения! Мне нужно допросить тебя по всей форме, чтобы я мог отпустить тебя домой. Так что будь хорошей девочкой и веди себя прилично.

Подобное обращение вызвало у Мелани бурю негодования. Но пальцы Мартина крепко сжали ее предплечье, и Мелани поняла, что лучше сейчас подчиниться.

Мы еще с тобой поговорим, Мартин Хэмсфилд! – сердито подумала она. Поговорим на моих условиях.

Мартин открыл дверь небольшого, просто обставленного кабинета и указал Мелани рукой на стул. Сам присел напротив. Их теперь разделяла пластиковая поверхность стола. На стене висело зеркало, и Мелани с интересом посмотрела на него, вспоминая виденные фильмы о полиции.

– Там нет потайной комнаты, – усмехнувшись, сказал Мартин, проследив за ее взглядом. – Начнем, пожалуй. Допрос свидетеля Мелани Гефес… – Мартин перечислил все данные Мелани, начиная с года рождения и заканчивая ее нынешним местом жительства. – Мелани Гефес, вы имеете право не отвечать на мои вопросы, так как вы все еще остаетесь подозреваемой. Вы должны знать, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы также имеете право не давать показания, если они направлены против вас. Вопрос первый: что вам известно о миссии святого Петра в Африке?

– Они помогают местному населению, распространяя в странах Европы предметы их народного творчества, – устало сказала Мелани.

– Как давно вы с ними сотрудничаете?

– Несколько лет.

– Точнее?

– Это можно посмотреть в документах. Я не помню точно!

– Постарайтесь. Больше двух лет?

Мелани задумалась и покачала головой.

– Точно не больше четырех. Четыре года назад дядя еще был жив. Кажется, около трех с половиной лет.

– Замечательно. Как вы с ними связались?

– Я с ними не связывалась. Они сами нашли меня. Однажды пришли ко мне в магазин, показали свои документы и образцы. Мне они понравились, к тому же это дело было довольно выгодным. Я согласилась.

– Вы проверяли эту документацию?

Мелани удивленно посмотрела на Мартина. Зачем спрашивать о том, что он и так знает?

– Конечно! Я не только проверила, зарегистрирована ли такая организация, но и через Интернет постаралась найти отзывы о их деятельности. Все отзывы были положительные.

– Кто поддерживал с вами контакт?

– Отец Франциск.

– Можете назвать его имя в миру?

– Да, я видела его документы. Эрик Тескберн.

– Это очень ценная информация, мисс Гефес.

– Я рада! – ядовито сказала Мелани.

Мартин предпочел пропустить ее иронию мимо ушей. Сейчас было важно доказать всем и каждому, что Мелани невиновна. Ему очень не хотелось, чтобы она оказалась в тюрьме. Это испытание не для нее.

– Как вы познакомились с Джеком?

– Он пришел ко мне вскоре после смерти дяди Стенли и спросил о горшках.

– Вас это не насторожило?

– Почему это должно было меня насторожить? К тому же Джек – владелец дисконтной карты нашего магазина. Он сказал, что давно знал моего дядю и очень сожалеет о его кончине. Джек упомянул некоторые детали, которые мог знать только довольно близкий дяде человек.

– Например?

– Например, то, что дядя терпеть не мог сигареты и курил можжевеловую трубку. Мне только показалось странным, что дядя никогда не упоминал об этом Джеке. А он ведь весьма колоритная фигура.

– И все же откуда он мог узнать о том, что вы начнете торговать этими горшками?

– Откуда мне знать! Может быть, у него есть связи с миссией!

– Вы ничего об этом не слышали?

– Нет, – твердо сказала Мелани.

– Хорошо. Как часто Джек появлялся у вас?

– В тот же день, когда привозили горшки. Да что с ними такое, в конце-то концов?!

– Скажите, мисс Гефес, вам никогда не приходилось разбивать эти горшки?

– Нет. Я очень аккуратна.

– Хорошо. Мы вас не будем задерживать, но вы не имеете права покидать Лондон.

– А если мне нужно будет срочно съездить к родителям?

– Тогда вы обратитесь в Скотленд-Ярд, и вашу просьбу рассмотрят.

– Я так и не поняла: вы меня в чем-то обвиняете?

– Лично я считаю, что вы оказались просто пешкой, но не все разделяют мою точку зрения.

– И в чем же меня обвиняют?

– В контрабанде крупных партий алмазов.

– Что? – Мелани поперхнулась воздухом.

– Вы что-нибудь знаете об этом?

Она покачала головой.

– Нет, я ничего не знаю, – прошептала подавленная новостью Мелани. – Я даже из Великобритании не выезжала уже много лет!

– Через ваш магазин проходили эти партии. То есть вы подозреваетесь в пособничестве.

– Как же так? – растерянно спросила она.

– Алмазы запекались в горшки. Вы же понимаете, что температура, при которой обжигается глина, для алмазов – ничто. Эти горшки раскрашивались танцующими фигурками со специфическими головными уборами. И Джек, хотя мы уверены, что его зовут иначе, скупал их у вас.

– Боже мой! Ведь груз миссии не проверялся на границе!

– Да, поэтому она могла ввозить эти алмазы. Мы много лет пытались выйти на след преступников, и вот теперь у нас в руках один из основных фигурантов. Остальных взять будет довольно просто. Сейчас вы, мисс Гефес, можете идти домой. Только сначала напишете расписку. Надеюсь, мы причинили вам не слишком много неудобств?

– Ну что вы… – протянула Мелани. – Не считая того, что мой магазин развален, меня саму чуть не убили, под одной крышей со мной жил мужчина, который нагло использовал меня, больше ничего особенного и не случилось! Я сейчас поеду домой и спокойно сяду смотреть телевизор. Ведь вы не причинили мне ни малейших неудобств!

– Мы поговорим об этом позже, мисс Гефес.

– Нет, мистер Хэмсфилд. Я дала вам показания, больше мне не о чем с вами разговаривать! Куда мне сейчас идти?

– Я провожу вас.

– О нет, спасибо, в этом вовсе нет необходимости!

Мартин молча встал. Мелани последовала его примеру. Так же молча, он вывел ее в коридор и здесь, оглядевшись предварительно по сторонам, прижал ее к стене и прошептал на ухо:

– Ты можешь не устраивать сцены здесь? Я вечером приду к тебе и все объясню.

– Что ты мне объяснишь? – тоже шепотом поинтересовалась Мелани. Вот только ее шепот был уж слишком похож на шипение рассерженной змеи.

– Почему мне пришлось это сделать.

– О! Это и так понятно! Ты выполнял свой долг перед отечеством и обществом! Отпусти меня!

– Нет, я тебя не отпущу, пока ты не выслушаешь меня.

– Я не хочу тебя слушать, не хочу! – Мелани попыталась вырваться из кольца его рук, но Мартин держал крепко.

– Мелани, ты же говорила, что любишь меня! Неужели ты окажешься выслушать меня только потому, что мне пришлось обманывать тебя?!

– А разве этого мало?

– Черт, Мелани, я так и думал, что ты будешь рвать и метать! Поверь мне, если бы я мог, я бы сразу же все тебе рассказал!

– Можешь прямо сейчас мне все рассказать!

– Кому-то нужно было проникнуть в сердце организации, чтобы выяснить хоть несколько имен. Мы думали, что ты в курсе происходящего. Разработали план, по которому я должен был встретиться с тобой и разговорить тебя. Я должен был покрутиться в магазине, чтобы узнать, кто покупает эти горшки.

– Ясно. Если бы на моем месте была другая женщина, ты переспал бы и с ней!

– Нет, Мелани! Что ты говоришь! Хоть я и знал, что нельзя этого делать, но полюбил тебя с первого взгляда. Я понял, что ты моя звезда, смысл моей жизни. Если бы ты знала, как мне было тяжело все это время! Я каждый день думал о том, что будет, когда ты все узнаешь…

– Я не верю тебе, Мартин. Мне бы очень хотелось тебе поверить, но ты уже один раз солгал мне… Я все еще люблю тебя, но уже не верю!

В глазах Мелани стояли слезы. Мартин всматривался в них, надеясь найти там хоть каплю понимания, но видел лишь презрение и разочарование. Руки его опустились, и Мелани выскользнула словно рыбка. Она бросилась бежать по коридору, ни разу не оглянувшись на Мартина.

Он прижался лбом к холодной металлической двери. Только одна мысль крутилась у него в голове: я знал, что так будет!