Свадьба с драконом прилагается, или Трон для попаданки (СИ)

11.6

Вот это прыть! — мысленно поразилась я. И какая смелость — открыто заявлять о таком наследному принцу! Признаться, даже мне захотелось огреть князя Далларина каким-нибудь «рёвом» поядрёнее, но если стражу мне ещё могли простить, то его уже вряд ли. Полагаю, здесь не принято швырять князей через колено или заставлять их кувыркаться через весь зал — так, чтобы он после не собрал костей.

А жаль.

— Возможно, в силу своего возраста вы видите в женщинах лишь кукол, я же способен разглядеть в них гораздо больше. И поверьте, если я решил, что Алита подходит мне в жёны, то уступать её другому мужчине, как какую-то вещь, не входит в мои планы, — тон Латара становился всё остранённее. Создавалось впечатление, что он тоже жалеет о невозможности приложить собеседника чем-то потяжелее. — И вам я не советовал бы оскорблять её, при всём уважении к вашему жизненному опыту и положению предводителя Княжеского собрания. Это чревато досрочным голосованием на ваше место. Уверен, среди князей найдётся тот, кто с радостью займёт его.

Вои и угрозы подвезли… На месте драака Далларина я бы задумалась о том, на какую острую грань он сейчас ступил.

— Что вы! Какие оскорбления, ваше высочество! Я лишь хотел оказать содействие в решении проблемы, — слегка обиделся драак. — Факт остаётся фактом — Сенеон поломал не одну лишь принцессу. Боюсь, как бы она вас не прирезала однажды ночью — говорят, тихая ненависть может вынашиваться годами, прежде чем выльется в какой-то ужасный поступок.

На этом моменте мне особенно остро захотелось подойти и вмешаться в разговор двух мужчин. Князь за очень короткий промежуток времени навесил на меня столько ярлыков, что скоро трудно будет дышать. И заявлял он об этом с такой уверенностью, что становилось боязно, как бы принц в конце концов не прислушался к его словам.

— А за себя вы в таком случае не боитесь?

— А чего мне бояться? — пожал плечами драак. — Я к фамилии Тирголинов не имею даже косвенного отношения, ей меня ненавидеть не за что.

— Всё, хватит! — внезапно не выдержал Латар. — Этот разговор не имеет совершенно никакого смысла. Я свой выбор сделал. И его подтвердит Сайнеш.

— Если выпустит её из пещеры, — хмыкнул князь. — Но вам виднее, ваше высочество. Я лишь предложил обойтись малой кровью.

— Я ценю вашу заботу, — довольно едко ответил принц.

И на этом они, казалось бы разошлись. Фуршет продолжался недолго: вскоре придворные, отведав закусок, вернулись в зал, беседуя между собой и не обращая на меня какого-то особенного внимания. Заиграла тихая, ненавязчивая музыка — лишь для фона, потому что танцев сегодня, к счастью, не предполагалось.

Я же, постоянно находясь рядом с Латаром, узнавала всё больше и больше имён, титулов и подробностей их сопровождающих, которые очень скоро забили мне голову так, что перестали восприниматься на слух.

Время от времени я оставалась одна — Латар отходил для важных мужских разговоров — и тогда на меня наконец устремлялись выжидающие взгляды: что я буду делать без его поддержки и присмотра? Виэсса Галла как будто оскорбилась отношением принца и больше даже не пыталась со мной заговаривать, я же от этого совсем не страдала: просто прохаживалась или садилась в кресло рядом с троном принца — и просто наблюдала.

— Его высочество просто исключительный, правда? — в какой-то миг раздалось у меня за спиной. Я тут же повернула голову, ровно настолько, чтобы боковым зрением увидеть одну из тех девушек, кто сегодня заседал в беседке. Мне её даже представили недавно, но имя я запомнила плохо — то ли Лирея, то ли Рианея…

— Я не привыкла судить о мужчинах всего по нескольким дням знакомства, — ответила я ледяным тоном. — Скажите, вас этому учат в каких-то особенных школах?

— Чему? — не поняла девушка и даже слегка растерялась.

— Подкрадываться исподтишка к особе более высокого статуса и устраивать провокации? — пояснила я спокойно.

На этот раз она довольно громко засопела, но длилось это всего пару секунд — видимо, выучка всё-таки давала о себе знать, и она быстро взяла себя в руки.

— Я не хотела как-то задеть вас этим, принцесса, — ответила она после короткой заминки. — Просто его высочество сегодня привлекает столько внимания… И я не удержалась. Мне кажется, стоит предупредить вас о том, что случится в очень скором времени.

С каждым словом её тон всё больше наполнялся ядом. Значит, всё-таки провокация… Хотят посмотреть, как я буду вести себя в невыгодном положении и как сильно меня можно пинать. Ну-ну, проверим.

— Вы прорицательница? — уточнила я с лёгкой издёвкой в голосе.

Но девица осталась непреклонна.

— Нет, но даже не имея дара прорицания можно точно сказать, что вы вернулись сюда зря, — она сочувственно вздохнула, будто ей и правда горько было об этом говорить. — Даже если его высочество всё-таки женится на вас и уладит напряжение с Гэзегэндом, он очень быстро отошлёт вас куда-нибудь подальше. Возможно даже к своей матушке. Неугодных женщин, которые бросают тень на фамилию Тирголинов, не держат при дворе долго. Вам стоит быть к этому готовой.

— И где же вас таких заботливых выращивают? — теперь я повернулась к девушке всем корпусом. — Каждый норовит подойти, дать совет, предупредить о том, какая нелёгкая и полная унижений жизнь меня ждёт. Но вам, наверное, невдомёк, что мне всё равно, что вы думаете об этом. И что с принцем мы все вопросы решим между собой, без вашего ценного мнения на этот счёт. Подумайте лучше о том, что неугодных женщин не держат при дворе долго — и вы можете оказаться в их числе, если не прикусите язык.

Пока я говорила, девица сначала покраснела, затем побледнела до состояния выстиранной тряпки, а а теперь, кажется, начала слегка зеленеть — злость, она ведь такая коварная, не знаешь, какую побочку даст. Я мило улыбнулась Рианее, вполне довольная тем, что мне удалось не повысить голос даже не какой-нибудь децибел — всё было сказано ровно и совершенно хладнокровно.

Это, похоже, и напугало дамочку больше всего.

— Я вовсе не хотела вас обидеть…

— Хотели. И не надо держать меня за дурочку.

С этими словами я просто отвернулась и ушла. Этот трудный день подходил к концу — и это меня очень радовало.