Свадьба с драконом прилагается, или Трон для попаданки (СИ)

12.2

— И что будет, если вы окажетесь правы? — поинтересовалась я уже из чистого любопытства, потому что ситуация выглядела настолько двусмысленной, что этому уже можно было не удивляться. — Привяжете меня к себе, пристегнёте цепью, чтобы всегда держать рядом?

Прозвучало, наверное, как странная фантазия, но внезапно принц хмыкнул, дёрнув уголком рта. Видимо, его мысли метнулись примерно в том же направлении и столкнулись с моими — трусливо рванувшими назад.

— Пристегну, если придётся, — проговорил он совершенно серьёзно. — Но надеюсь, вы не вынудите меня это сделать.

Моё воображение было слишком хорошо развитым. Я мгновенно представила себе, как это всё могло бы выглядеть — и по спине пробежала прохладная дрожь, которая, достигнув плеч, почему-то превратилась в горячую волну. Я закатила глаза, сделав вид, будто не поверила, что принц действительно способен так поступить, неспешно направилась к постели и, только когда принялась снимать халат, спустила его с плеч, осознала, что вообще-то принц никуда не делся и в этот самый момент смотрит на меня в упор.

— Может, отвернётесь? — предложила я, остановив раздевание.

— Вы серьёзно? — кажется, искренне изумился Латар. — Я видел вас, выходящую из озера в неглиже гораздо более откровенном, чем сейчас.

И что? Это повод таращиться на меня и дальше⁈

— О, так вы всё-таки рассматривали, — я вновь запахнула халат и повернулась к нему, плотно сцепив ворот на груди.

— Я мужчина, — ответил он так, будто об этом необходимо было напомнить такой наивной дурочке. — И меня привлекают женщины. Конечно, я рассматривал!

От такого заявления я даже слегка опешила: думала, в этом вопросе принц предпочтёт увильнуть и выразится более витиевато. А он… Солдафон, одним словом. У меня мгновенно вспыхнули щёки от воспоминания о том постыдном эпизоде, хотя один плюс в этом всё-таки был: моя нынешняя одежда на фоне того облика и правда выглядела весьма скромной и закрытой.

— И всё-таки…

Латар вздохнул, но, покачав головой, отвернулся и даже ушёл в ванную. Я же в это время быстро скинула халат и запрыгнула в постель. К счастью, она была достаточно большой, так что вероятность пересечься в ней была даже меньше, чем двум поездам на параллельных путях.

Этим я и успокоилась, накрылась одеялом, прикрыла глаза и попыталась настроиться на сон. Правда, несмотря на все усилия, успела застать, как его высочество вышел из ванной и улёгся на другом конце постели так, что вся она качнулась под его весом. Он немного поворочался, укладываясь удобнее, а мне же неловко было даже пошевелиться, чтобы не привлечь к себе его внимание.

— Ну, как, вам лучше, надеюсь? — спросила, когда погас магический огонёк и вся комната погрузилась во тьму, а принц наконец угомонился.

— Пока что да, — ответил он тихо.

И почему-то именно после этих слов я наконец смогла заснуть — причём очень быстро. Поначалу всё было просто прекрасно — ничто меня не беспокоило, тело вновь погрузилось в приятное расслабление, а голову не тревожили никакие посторонние мысли или образы. Я заметила только, что ненадолго проснулась — по ощущениям, кажется, перед самым рассветом — а когда вновь задремала, всё вокруг мгновенно изменилось.

Именно это чувство неправильности происходящего и заставило меня открыть глаза. Я внутренне вздрогнула от увиденного, но пошевелиться не смогла, будто меня приклеили к ложу. И оказалась я вовсе не в комнате Латара, а в огромном, похожем на ритуальное, помещении — это был то ли храм, то ли некий склеп. И пахло тут соответствующе: затхлостью и пылью.

Свет проникал сюда лишь через несколько узких окон, расположенных где-то очень высоко. Вокруг было так тихо, будто всё замерло в смоле. Да и я не могла сойти с места, хоть очень этого хотела — и правда, как муха, попавшая в вязкую каплю.

Некоторое время вообще ничего не происходило. Каменное ложе подо мной холодило спину, тело начало вздрагивать от озноба. Я медленно выдохнула, стараясь убедить себя в том, что это всего лишь сон и он сейчас закончится. Нужно только немного подождать.

Но секунды как будто превратились в часы — и безмолвие, неподвижность кругом постепенно начали меня нервировать. Ровно до того момента, как до слуха донёсся звук открывшейся где-то двери.