Сводница без тормозов

Глава 16 — Поводок

Когда я возвращался от Арины, была уже глубокая ночь. Я не шёл — я летел, окрылённый любовью. Моя. Только моя Ариша! Всегда была моей. Несмотря на десять лет разлуки, ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю её.

Наша близость стала глотком свежего воздуха в этом душном, загазованном мире. Ощущение, будто я наконец проснулся от долгого кошмара, а настоящая жизнь — там, рядом с ней. В её объятиях, таких нежных и искренних.

Так не хотелось уходить, но нужно было забрать вещи из съёмной квартиры, где мы остановились с Миланой. " Надеюсь, она на тусовке или уже спит..."

Осторожно поворачиваю ключ в замке — и сразу понимаю: меня ждут. Может оно и лучшему.

Запах подгоревшей выпечки ударил в нос. Воздух был густой, дышать тяжело.

"Мы же разговаривали. Почему она не уехала?"

Милана стояла посреди кухни в фартуке, взъерошенная, в муке. Она ждала меня всё это время?

— Ты пришёл! — её голос прозвучал надрывно. — Боже, я так боялась, что ты не вернёшься! — Она судорожно поправила волосы. — Я хочу поговорить... Как раньше. — Срывает фартук, небрежно бросив его на пол.

Жестом пригласила сесть за стол. Квартира с улучшенной планировкой выглядела как картинка из Pinterest — всё для "красивой жизни". Лоск, комфорт, претензия на идеал. "Совсем не то, что мне нужно..." Мысленно сравниваю с уютной квартирой Арины — простой, тёплой, настоящей.

— О чём ты хочешь поговорить? — сажусь на стул, чувствуя тяжесть в теле.

— О нас. О тебе, мне, нашем ребёнке.

— Нас больше нет. Ребёнок не мой. Разговора не будет, если не скажешь прямо — что тебе нужно?

— Женя! Я хочу всё наладить, чтобы было как раньше...

"Как раньше?" Да мы и тогда не были счастливы. Не было и тени тех чувств, что я испытываю к Арине.

— Милана... Эти пять лет... — мне трудно подбирать слова. — Нам было хорошо. Недолго. Но наши пути разошлись. — От воспоминаний накатывает волна стыда и отвращения.

— Ну что ты такое говоришь... — она мурлыкает, как кошка, и вдруг протягивает руки к моей груди. — Мы сейчас перекусим, займёмся классным сексом. Я сделаю для тебя всё, что захочешь! — Её пальцы скользят по бедру, ладонь ложится на пах.

Не могу терпеть — резко вскакиваю.

— Нет. Прости. Всё кончено.

Милана медленно поднялась, и ее движения были плавными, как у змеи. Ее пальцы развязали шелковый пояс халата без единого лишнего движения. Шёлк распахивается — передо мной её фигура в откровенном белье. Красивая грудь, идеальные формы... "Любой бы мужчина потерял голову. Но мне нужно не тело — мне нужно содержание."

— Пять лет, Женя, — ее голос был тихим и обволакивающим. — Я изучила каждый твой вздох, каждое желание. Я знаю, что тебе нравится. — Халат бесшумно соскользнул на пол, открывая тело, которое было произведением искусства — дорогого, холодного как металлический скальпель и безупречного. — Ты действительно хочешь променять это на сомнительные воспоминания о какой-то провинциальной девчонке?

Она подошла ко мне, но не касалась. Ее пальцы замерли в сантиметре от моей груди. "Фальш. Сплошная манипуляция."

Она подошла так близко, что я почувствовал запах ее духов — терпких и дорогих. — Помнишь, как мы начинали? Ты ничего не имел, а я верила в тебя больше, чем ты сам. Я сделала тебя тем, кто ты есть. И теперь ты просто отдашь это ей? — ее голос сорвался на последнем слове, выдав сдавленную, настоящую хрипоту. Но тут же она взяла себя в руки. — Я не позволю этому случиться. Я не позволю тебе все разрушить».

Её язык скользнул по мочке моего уха. От этого прикосновения меня передёргивает — но не от желания, а от омерзения. Сжимаю кулаки, считаю про себя, чтобы не сорваться.

— Нет.

— Ты ведь любишь минет... — она опускается на колени. — Я готова отсосать тебе, можешь кончить на меня...

— СТОП! — отталкиваю её. — Хватит! Я ухожу! Ты понимаешь? Я! Ухожу!

— Это не просто тело, Женя. Это твой статус. Твое будущее. Я — твой билет в тот мир, к которому ты всегда стремился. Она же... она предложит тебе лишь скучную обыденность. Ты действительно хочешь потерять все это?

Ее слова были точнее любого прикосновения. Она била не по чувствам, а по амбициям. Она предлагала не секс, а сделку.

— Это не моя жизнь! И это не мой ребенок, Милана. — выдохнул я, отступая. — Ты построила красивую клетку. Но я не хочу в ней жить.

И вот тогда маска спала. Не сразу. Сначала в ее глазах мелькнуло неподдельное изумление — она действительно не могла в это поверить. Милана смотрела на меня, и по ее идеальному макияжу скатилась единственная, предательская слеза. Она смахивала ее с яростью, словно это была не слеза, а проявление слабости, которое она сама в себе презирала.

Я молчал. Мое молчание стало для нее ответом.

Боль и уязвимость были сметены волной холодной, всепоглощающей паники. А потом его сменила такая голая, бездонная ярость, что по коже побежали мурашки.

— Хорошо, — прошипела она, и ее голос стал низким и чужим. — Ты сделал свой выбор. Но запомни: я не та, кого бросают. Я та, кто рушит карьеры и стирает в порошок назойливых мух. Ты лишишься инвестиций отца. Твой проект умрет, не успев родиться. А твоя новоиспеченная пассия пожалеет, что вообще родилась на свет.

Она произносила это с ледяной, неоспоримой уверенностью, как приговор.

— Не смей её трогать! Это между нами!

Блядь. Как я мог забыть про этот поводок? Основа моего стартапа держался на её связях, вернее на связях и финансах её отца.

Пока я быстро метался по комнате, собирая основные вещи, планшет, документы. Милана стояла в оцепенении. Её ноздри дрожали, руки тряслись. Это выглядело так, будто она в шоке. Мне захотелось подойти, сказать что-то доброе, извиняющееся. Но стоило протянуть руку к её плечу, как она резко отдернулась.

— Не смей меня трогать! — Милана хватает хрустальную вазу с журнального столика и метает в меня.

Я успеваю уклониться — хрусталь разбивается о стену. Я замер перед входной дверью с зеркалом и смотрел на бывшую невесту, которая была для меня незнакомкой. Моему взору предстала картина: Милана, словно стекая, рухнула коленями на мол, закрыла лицо руками. Я ждал слез, рыданий, истерики, но не было ничего кроме тихой фразы, произнесенной шепотом.

— Ты пожалеешь. Я не позволю тебе все разрушить. Я не позволю ей победить.

Это была клятва. Клятва загнанного в угол животного, которое будет драться насмерть. Дверь захлопывается за мной. Я не смог уйти сразу, стоял прислонившись лбом к металлической дверной коробке.

Ну чтож, теперь проблем прибавится.