Сводница без тормозов

Глава 42 — Отцы и дети

Воздух в кабинете отца был таким же, как и в прошлый раз — стерильным, охлаждённым и бездушным. Но на этот раз я чувствовал себя иначе. Не просителем. Не мальчишкой, пытающимся что-то доказать. Долг Воганову был погашен. Удавка с шеи снята. Я пришёл сюда поговорить. Расставить все точки.

Отец сидел за своим столом, медленно водил пальцами по тачпаду дорогого ноутбука. Он не сразу поднял на меня взгляд.

— Ну? — произнёс он наконец, откладывая папку. — Пришёл похвастаться? Справился без старого отца?

— Пришёл сообщить, что вопрос с Вогановым закрыт, — я сел в кресло напротив, чувствуя непривычную расслабленность в плечах.

— Похвально. Пожалуй и я поделюсь кое-какими новостями. Дело в том, что кое-кто, не станем показывать пальцем, передал информацию по отмыванию бюджетных средств Вогановым. Он конечно вывернулся, старый скользкий гад. Как запахло жареным, укатил в Эмираты. Даже не побрезговал подставить своего сына, Константина.

— Что грозит Косте? — Жаль парня, он нормальный человек, просто очень верен своей семье.

— Тюрьма. За мошенничество в особо крупных размерах.

— А Милана? Что будет с ней? — В горле застрял ком. Несмотря на то, как мы расстались, я не желал ей зла.

— Пойдет свидетелем. В конце концов — это была её идея. Мстящие женщины- страшные существа. Особенно, если их ломают.

Он кратко изложил суть: скандал последних дней, дошедший до правоохранительных органов, сказалось на репутации бывшего тестя стремительным падением, выставление Кости «козлом отпущения» лишь усилил эффект. Милана оказалась действительно беременна, но всплывающие подробности также кинули тень на её медийную личность. Отец при этом говорил спокойно, без злорадства. Это была просто констатация факта. Кармическое воздаяние, если верить в такие вещи.

Я слушал, не перебивая. Его лицо оставалось каменным, но я уловил лёгкое напряжение в уголках его губ.

— Легко отделались, — брезгливо бросил он, когда закончил. — В наше время за такое сажали надолго. Имущество конфисковывали. Слабые стали.

— Их семья распалась, — заметил я. — Костя в тюрьме, и его вера в «семейные узы», как я понимаю, сильно пошатнулась. Милана… в незавидном положении. Думаю, это похуже чем тюремный срок. Они уничтожили себя изнутри.

Он промолчал, и в тишине я решился сказать то, что носил в себе долгие годы.

— Знаешь, — начал я, глядя ему прямо в глаза. — Я бы гордился тобой. По-настоящему. Если бы ты построил всё это… — я сделал широкий жест, охватывающий весь кабинет, всю его империю, — не на страхе, манипуляциях и сделках в серой зоне. А на чём-то настоящем. На уважении. На качестве. На честном слове.

Он резко поднял на меня взгляд. В его глазах вспыхнули знакомые стальные искры гнева, но почти сразу же они погасли, сменившись чем-то другим. Не изумлением. Скорее… холодным, неохотным анализом. Он изучал меня, как изучал когда-то перспективный, но рискованный актив.

— Идеализм, — отрезал он, но в его голосе не было прежней презрительной насмешки. Был усталый цинизм. — Идеализм — роскошь для тех, у кого нет долгов и голодной семьи.

— Или сила для тех, кто хочет спать спокойно по ночам, — парировал я. — Я прошёл через кабалу. И я не хочу возвращаться в неё. Ни в твою, ни в чью-либо ещё. Я построю своё. Иначе.

Мы смотрели друг на друга через полированную столешницу — два разных мира, два разных понимания силы. Он — сила страха и контроля. Я… я только начинал понимать, что настоящая сила, возможно, в умении оставаться человеком, когда всё вокруг толкает тебя стать хищником.

Он первым опустил взгляд, медленно кивнув.

— Что ж. Строй. Посмотрим, что у тебя получится.

В этих словах не было одобрения. Не было отеческой гордости. Но в них было кое-что более ценное в наших сложных, запутанных отношениях — холодное, профессиональное признание. Признание меня как равного. Как человека, который выбрал свой путь и готов за него отвечать.

Я встал, чтобы уйти.

— Маме стало лучше. Забираю её из больницы на следующей неделе.

— Хорошо, — он снова уткнулся в монитор, отрезая разговор. — Передавай привет.

Я вышел из кабинета, оставив его в его мире блеска, власти и одиночества. И впервые за долгое время у меня не было чувства горечи или обиды. Только спокойное понимание. Мы с ним — разные. И, возможно, это и к лучшему. Его путь привёл его сюда, в этот золотой мир. Мой путь только начинался. И я был полон решимости пройти его, не растеряв по дороге себя.

----

Дорогие читатели, мы уже на финишной прямой. Совсем скоро мы узнаем, чем закончится данная история, и какая судьба ждет наших героев. Совсем скоро будет старт новинки. Не пропустите.