Сволочь и Фенечка

Глава 13

– Привет, Натан.

– Привет, Сволочь, присаживайся.

Я сел напротив и сложил ладони на стол. Теплый. Утреннее солнце уже прогрело дерево, а ветер оживил блестящую поверхность тенями от трепещущих над головой листьев.

– Феню не привез, – заметил Натан с грустью. – Зря ты. Я не причиняю вреда ей… Да ты и сам знаешь.

– Не знаю.

– Знаешь. Чаю? – Он потянулся за термосом, разлил напиток по кружкам. – Что произошло? Ты выцвел с прошлого раза. Или всю ночь тут бегал волком и так устал?

– Феня ушла. – Я потянулся через стол за чашкой.

Как есть ведьмак. И меня выследил, что шарился тут вчера.

– Почему ушла? – обеспокоено взглянул он на меня. – Она не могла…

– Мы разные.

– Это очевидно. Она – ведьма, ты – оборотень.

– Эти ее руки…

– Руки заживут, – спокойно перебил он. – Даже если не увидимся с ней – мой дар ее уже лечит. Все будет хорошо.

Я поднял на него взгляд, Натан грустно улыбнулся мне.

– Да, это мой дар, – смущенно подтвердил он. – Я пробовал жить в глуши, но он гонит меня к людям. Я должен помогать, лечить, спасать. Не могу тебе объяснить.

– Ты же говорил, что не помнишь ничего.

– Я не помню ничего, что не относится к дару. Моя жизнь только ради других, ради себя я не живу. – Он отвел остекленевший взгляд в сторону. – Наверное, к кому-то привязываюсь, и… забываю. Я не знаю. А вот дом свой в глуши помню. Знаю, где он. Возвращаюсь туда иногда. Передохнуть, пока дар не выгонит оттуда снова.

– Ведьма Нина что-то сделала тебе? – Он вернул на меня тревожный взгляд, и я смутился. – Прости, привычка. Мы не на допросе, и тебе действительно лучше не отвечать.

– Она решила, что это я убил семью мужчины с собакой за то, что его пес загрыз моего Фенхеля, – тихо проговорил он. – Начала кричать, что сдаст меня, расскажет следователям… Я не хотел. Я никогда этого не хочу. Но… так случается с теми, кто… Я не знаю…

– Кто желает тебе зла, – закончил я.

– Да, – кивнул он и тут же испуганно сжался.

– Не бойся, – понизил я голос. – Я не при исполнении. И я не сдам тебя. И не потому, что боюсь твоего дара. Я благодарен ему и тебе за то, что у Фени появился шанс вернуть себе здоровые руки.

И тут все стало ясно мне самому. Я выбрал Феньку. Не работу и долг. А свою ведьму. Я все это время хотел выбрать ее по-настоящему, и мне это удалось. Да, дело этого ведьмака должно быть взято службой под контроль, потому что никто не должен гибнуть. А, с другой стороны, не мне это решать. Не сегодня. Не с этим ведьмаком.

– Сергей, она вернется, – вдруг тихо сказал Натан. – Она тебя очень любит. Просто она ведьма. А вам, чтобы быть вместе, нужно отыскать в себе больше человеческого. Но вы справитесь. Дайте себе время.

– Спасибо, Натан, – слабо улыбнулся я, поднимаясь. – Если Феня вдруг придет…

– Она не придет. Ты же ее просил. Она не нарушит твою просьбу.

Всё это было странно. Непривычно. Я развернулся и направился к машине, не зная, куда мне ехать. И поехал к Феньке…

Потянулись дни.

И, хоть за окном уже во всю разошлось лето, у меня в квартире по ощущениям царил ноябрь. Самое тяжелое – пережить утро, а потом вернуться домой вечером. Все же когда я обнаружил, что Фенька сбежала, впал в ступор. И так из него и не выпал.

Я выбрал Феньку в тот момент, когда она меня не выбрала.

Имела право?

Пожалуй. Наверное… Я не знаю.

Она не писала, не звонила, не звала и не давала надежд. Но я не мог без нее. До полудня я таращился в монитор ноутбука, занятый поиском новой работы и вариантов, которые были бы по душе. Потом я тащился к дому Фени узнать, как она сегодня. В четыре у нее была перевязка в клинике. Потом она шла в магазин, а вечером она брала с собой крыс, коробку с бисером, чай и печенье и выходила подышать воздухом на скамейку перед подъездом. И все плела фенечки. Меня успокаивало за ней смотреть. Я видел, что с ней все в порядке, и давал время.

Когда так прошли две недели, я стал забывать, какого черта торчу изо дня в день под её окном. Сначала думал подойти и поговорить. Потом – подойти и забрать себе назад вопреки всему. Но у меня не вышло. И я понял, что не могу подойти. И что выбрать кого-то мало. Нужно, чтобы этот кто-то также выбрал тебя…

Я обманывал себя.

Я не давал ей времени. Я ее отпускал. Медленно, болезненно… Единственный вопрос, который у меня остался – стоит ли винить Феню в том, что она не сделала шаг ко мне? Наверное, нет. Я же знал, что так будет. Что она предпочтет себя. Ведьмы всегда предпочитают себя, они не могут по-другому.

Феня уже зашла домой, и ветер развеял ее запах, а дождь смыл все следы присутствия. Только я все сидел на корточках за углом ее дома и курил, позволяя дождю осыпать меня своей щедростью.

Ее руки работали все лучше. И я радовался. Скоро она сможет снова жить прежней жизнью, наверное. Может, вернется в операционную, и… я ей стану больше не нужен. Сигарета зашипела и погасла, и я уже выпрямился на ногах, когда у меня вдруг зазвонил мобильный. Я глянул на экран, потом машинально перевел взгляд на дом Феньки.

– Сволочь, привет, – прозвучал ее голос в трубке. – Ты, может, зайдешь? А то промокнешь совсем…

Я хрипло усмехнулся:

– Зайду.

***

Я нервничала. Чувствовать его рядом каждый день стоило мне невероятных усилий. Потому что хотелось просто подойти, взять за руку, прижаться… Я выходила к нему каждый день, чтобы просто побыть рядом. Но сдаваться его заботе было рано. Мне нужно прийти в себя, подумать, что я смогу противопоставить и дать Сволочи взамен, чтобы зверь его не считал меня слабой особью, которой нужно командовать. Это как с инфекцией. Ее лечат радикально и решительно, иначе она вернется с новой силой.

Вчера утром, пока Сволочь еще не приехал, я помчалась к Роману в реабилитационный. Он был в шоке. Смотрел на мои руки и молчал. Долго. Потом спросил, что я сделала. Я сказала, что просто плела фенечки. Он, конечно, не поверил.

– Я знаю, что у ведьм иногда встречаются редкие одаренности, – заметил задумчиво. – Может, твоя – в собственной регенерации?

– Может. Я очень хочу снова оперировать.

– Думаю, такими темпами ты это точно сможешь, – улыбнулся он.

Видела – ему не верилось.

– Я бы хотела вернуться к той реабилитации, которую ты предлагал.

– Отлично, – просиял он. – Это правильное решение.

Мы расстались с ним, договорившись о следующей встрече, и я понеслась домой. Меня заполнило надеждой, появилось желание жить, а не просто как-то существовать. Я снова буду оперировать! Буду заниматься тем, что больше всего люблю! Не верилось… Конечно, это всё – Натан и его способности лечить других. Мне не нужно было с ним видеться – процесс излечения, запущенный тогда, не остановился. Но всё же очень хотелось увидеться со стариком и поблагодарить за его дар. Он ведь выбрал меня почему-то. Но сначала надо будет спросить у Сергея…

Когда в коридоре послышался стук двери, я замерла с чайником на кухне. Зашелестела куртка, стукнули ботинки…

– Тебе дать полотенце? – опомнилась я, отставила чайник и бросилась в коридор.

Сволочь уже стягивал мокрую футболку, когда я влетела в прихожую. Так мы и замерли в шаге друг от друга. Он отвел взгляд первым и, встряхнув футболку, бросил ее на угол двери ванной.

– Привет, – протянула я ему полотенце.

– Привет, – слабо улыбнулся он. – Давно меня засекла?

– Сразу же.

– Вот как…

– Рори смотрел в окно долго. Я выглянула и стала присматриваться, куда он так пялится. И увидела, как ты стоишь с торца противоположного дома под деревом. – Я заправила прядь за ухо, и Сволочь проводил этот мой жест взглядом. – Потом я правда прочитала, что крысы очень плохо видят, а такие как Рори – с красными глазами – еще хуже. Проходи!

Сволочь вел себя как-то настороженно, неслышно. Прошел на кухню, сел на стул…

– Сволочь, я… я хотела тебе сказать, что мне очень тяжело без тебя, – начала я осторожно. Его взгляд не понравился. Он смотрел так, будто я опоздала. – Ты же не думал, что я…

– Сначала нет, – нахмурился он. – А теперь…

– Мне нужно было время, – перебила я его, пока он не сказал что-то такое, что я не смогу пережить.

– Я знаю…

– Слушай, я же не могла по-другому, ты знаешь…

– Знаю.

– Ты бы не смог посвятить мне больной всю жизнь…

– Тебе стоило дать мне шанс. – Он вдруг глянул в окно, за которым пустился настоящий ливень, и показалось, что он давно выбрал его, а не меня. Что вот-вот обернется и уйдет в дождь.

– Не уходи.…

– Я просто вспоминал много всего, пока сидел под домом, – глухо начал он, сгорбившись. – Жизнь – она же всякая, по-разному может повернуться все. А для твоей любви всегда будут условия. И я не знаю, какое будет в следующий раз… – Он вернул на меня взгляд. – Да, я не остановился. И мне очень жаль. Прости. Я бы попробовал снова, но…

– Давай попробуем, – перебила я, задыхаясь. – Никто же не совершенен, Сволочь.

– Почему ты позвонила сейчас? – посмотрел он на меня в упор.

А я привычно растерялась и затараторила правду:

– Я была у Романа вчера, показывала ему руки. Сволочь, я, кажется, смогу оперировать! Буду ходить на реабилитацию. И… это же Натан, наверное, все, да? Мы не виделись больше, но я все равно иду на поправку.

– Да. Я виделся с ним. Он сказал, что твои руки все равно будут заживать, – кивнул он. Только взгляд его тускнел с каждым словом. И последние прозвучали совсем бесцветно. – Я очень рад за тебя.

А у меня вдруг не стало ни сил, ни слов. Сергей молча поднялся, подошел ко мне и поцеловал в лоб. Я прикрыла глаза, задержав вдох… а когда открыла – его уже не было рядом. И по близости – тоже. Он ушел.

Ноги задрожали, и я сползла на пол, глядя на стул, где он только что сидел.

– Я не то сказала, да? – прошептала я, когда мне на колени вскарабкался Рори и заглянул в лицо. – Мне нужно было сказать, что я позвонила, потому что он мне нужен… Но я же говорила, что мне тяжело без него. Но, да, это ведь не то же самое. Ну почему так?

Рори растерянно сгорбился, а вскоре к нам присоединился и Реми. Дождь все шел, лупил в стекло, срываясь на автоматные очереди по жестяному подоконнику снаружи, а мы все сидели втроем. Я – не в силах начать жить дальше, Рори с Реми – просто составляли компанию.

Наверное, время теперь нужно было Сволочи. Но я не дам ему уйти. Найду его и попробую подобрать правильные слова. Скажу, что чувствую. Это просто я радостью хотела с ним поделиться, не сдержалась – вырвалось. Но эмоции улягутся, и мы договоримся. Я уверена. А если он снова придет меня караулить, так еще лучше. Быстрее поговорим…

***

Только он не пришел больше.

Следующий день я провела у окна, но на улице лил дождь. «Правильно, – думала я, – не стоит мокнуть. А вдруг он простыл и заболел?» Только оборотни не простывают от летнего дождя. Но я все равно спросила Сволочь в смс, как он себя чувствует. Он ответил, что здоров, и поблагодарил за беспокойство. Тогда я поинтересовалась, не даст ли он мне шанса поговорить с ним снова, и Сволочь ответил, что ему нужно время. Я заверила, что буду ждать.

И потянулись дни.

– Рори, думаешь, Сволочь не приедет больше? – интересовалась я у крыса, облюбовавшего подоконник. Но тот только озадаченно чесался за ухом. – Ладно, дай знать, если увидишь его…

Но то ли Рори действительно ничего не видел дальше своих лапок, то ли Сволочь просто больше не приехал, а шанса на новый разговор у меня все не появлялось.

А потом началась моя реабилитация, и я ушла с головой в свою проблему – по полночи сидела с фенечками, а с утра ехала в реабилитационный центр. Роман был невероятно воодушевлен прогрессом. Через неделю занятий я смогла взяться за скальпель и тренировочные муляжи.

Только не все было гладко. Вернее – совсем не гладко. Тяжелее всего было работать большим пальцем. Он все не хотел сгибаться, и иногда мне казалось, что я не смогу его разработать вовсе. А еще через неделю пришла уверенность, что и правда не смогу. Я уже довольно шустро работала остальными четырьмя пальцами, а большие так и оставались неподвижными, не позволяя точно рассчитывать движения скальпелем. И работа с муляжами это только подтверждала.

– Фень, ты очень быстро прогрессируешь, – успокаивал Роман. – Дай время.

– Помнишь, на снимках ведь с большими пальцами было хуже всего, – заметила я отстраненно. Плохо было со всеми, но с большими – особенно. Раньше это не имело значения, но теперь казалось принципиальным. – Если он не восстановится сразу, шанса не будет. И ты это знаешь…

– Фень, все, что ты сейчас делаешь, невозможно в принципе, и ты это тоже знаешь, – возразил Роман, глядя на истерзанный муляж. – Как ты? У тебя что-то случилось?

– Я.… я делаю что-то не то, – вздохнула я.

– Все ты делаешь верно. – Он осторожно коснулся моего плеча. – Это требует времени, Фень, ты же знаешь. Все требует времени.

Я откинулась на спинку стула и уставилась в окно. Июнь подходил к концу. Листья набрали зелень и уже немного потускнели, растеряв беззаботную весеннюю яркость. А я будто застряла в ошибках, эмоциях, несбывшихся надеждах. Казалось, что я погналась за двумя крысами, и ни одну не поймала. Сволочь взял затянувшуюся паузу, и я понятия не имела, где он и что думает. И руками двигать я тоже так и не начала. Вернее, не так. Я получила возможность качественно жить и даже фенечки плести… Только этого было недостаточно.

– Я не смогу оперировать, – заключила вдруг уверенно, и губы дрогнули в грустной улыбке.

Рома шумно вздохнул.

– Ты не думала о другой специализации? – заглянул он в мое лицо с надеждой. – Может, увидишь себя в чём-то?

– Я не особо выдающийся врач, Рома, – усмехнулась я грустно. – Наверное, мне очень хотелось быть особенной, поэтому я и поехала работать в военном госпитале.

– Ты очень смелая, Феня.

– Нет, Рома, нет… Я так боялась остаться обычной, что даже опасности работы в госпитале меня не так пугали, как собственная заурядность.

– Ты незаурядна. Уж поверь мне.

– Я просто ведьма и рыжая. Тем и незаурядна.

– Ты еще умная, упорная, – улыбнулся он. – Не всем везет с одаренностями. Большинство трудятся. Это нормально.

– Да, – вздохнула я.

– А как у тебя… в отношениях? – вдруг вставил он будто невзначай. – Всё у вас получается?

– Ничего не получается, – вздохнула я.

– Понятно… Не расстраивайся, Фень. Все будет как должно…

Я хотела было огрызнуться, что это самое глупое, чем можно утешать, но прикусила язык и снова взялась за скальпель. Так я совсем в одиночестве останусь.

– Слушай, мне тебя оформить нужно. А для этого тебе придется пройти общее обследование – анализы сдать и врачей посетить по списку. Когда сможешь?

– Да как скажешь, – отозвалась я, не поднимая глаз от муляжа. – Я же совершенно свободна. Ром, а можно я инструменты домой возьму?

– Нет. – Его отказ прозвучал так неожиданно, что я всё же устремила на него взгляд. – Ты переусердствуешь. Фенечки плетешь, здесь занимаешься. Нужно давать себе отдых, иначе не будет прогресса. Переставай плести, по крайней мере пока здесь проходишь курс. Поняла?

И он кивнул на мое запястье. Я носила фенечки, которые удалось закончить, начиная с самой первой, которую обещала Натану. С каждой новой фенечкой рисунок получался все четче и ровнее, и это меня мотивировало.

– Ладно, – нехотя согласилась я.

Рома выдал список врачей и необходимого для подготовки к посещению. Читая список, я коротала время в общественном транспорте и пыталась вспомнить, куда дела свою карту и последние обследования. Терпеть не могла профосмотры. Особенно гинеколога. Настроение окончательно испортилось, и я убрала список и принялась рассеянно перебирать фенечки.

– Какие красивые! – послышался вдруг восторженный детский шепот.

Опустив голову, я встретилась взглядом с девочкой лет десяти. Она сидела со взрослой женщиной на сиденье, рядом с которым я стояла. Ребенок восторженно смотрел на мое запястье, открыв рот.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– А вы сами плетете?

– Да.

– Круто!

– Хочешь, подарю одну? – улыбнулась я.

– Да! Можно вот эту зеленую?

– Можно. – Я стянула фенечку яблочного цвета с крупными заговоренными бусинами. – Держи.

– Ух ты! – просияла девочка.

– Сонь, а «спасибо» сказать? – напомнила ей женщина.

– Спасибо!

Из автобуса я вышла в приподнятом настроении. Зашла в магазин, купила продуктов на ужин, прихватив крысам свежих фруктов и зелени. У дома привычно огляделась, нет ли Сергея сегодня поблизости. Я каждый раз его искала. И каждый раз ноги слабели, и я опускалась на лавочку у подъезда.

Я же сделала свой шаг…

На улице было тепло, свежо, немного пахло дождем и размокшим птичьим пометом. Домой не хотелось. После этого оглушающего открытия, что оперировать я все же не смогу, мне до воя захотелось к Сволочи на колени…

Но друзьями мы быть больше не сможем.

Кое-как заставив себя подняться в квартиру, я приготовила ужин… но не успела переложить еду в тарелку, как меня вдруг жутко затошнило.

«От голода», – решила я.

Только стоило немного поесть, я кинулась в туалет, где меня благополучно вывернуло. Дальнейший ужин, правда, прошел спокойно. И я не придала значения. Пока не села разбирать свою медицинскую папку. Файл с гинекологическими обследованиями оказался сверху.

Сначала я подумала, что, наконец мне не нужно будет смущаться, сообщая гинекологу, что я еще девственница. Потом я опомнилась, что надо бы посчитать длину последнего женского цикла, а то я постоянно с этим туплю…

И я высчитала.

Потом высчитала еще. Перепроверила… Шумно сглотнула, округлила глаза и подскочила на кровати.

– Рори, я скоро вернусь! – пискнула, на ходу вскакивая в обувь.

Только ноги подгибались. Я беременна? А если да?

Как я не свернула себе шею на лестнице – хороший вопрос. В ближайшую аптеку я неслась, будто за мной гнались черти.

А вот уже сидя на унитазе с тестом на беременность, оторопела.

Две яркие полоски.

Второй тест показал то же самое.

И только стук в двери заставил меня подскочить от неожиданности.

Кто это в такое время?

Я натянула штаны и прокралась к двери.

– Феодосия Игоревна, откройте. Это служба по противоправным действиям, старший сотрудник Илья Игнатьевич Блинов.

В глазок ткнулось удостоверение. И я нервно сглотнула.

– А что случилось? – вопросила я тихо через двери.

В коридоре послышался тяжелый вздох.

– Вы сегодня передали человеку артефакт без разрешения и постановки на учет.

Я хлопнула глазами и разблокировала замок. На меня уставились две пары мужских глаз. Илья Игнатьевич выглядел особенно непривычно – взрослый мужчина в форме оперативника с дубинкой и кобурой смущенно мнется на пороге и не знает, куда деть глаза.

– Феня, мне вас нужно задержать, – глухо сообщил он. – Приказ начальника восьмого участка. Но я позвонил уже капитану Сволчеву, вы не волнуйтесь. Соберите, пожалуйста, все, что может понадобиться. Документы, теплую одежду….

– Насколько все серьезно? – тихо поинтересовалась я.

– Я думаю, решится быстро, – постарался обнадежить он. – Но поймите меня правильно, я вынужден выполнить приказ.

– Хорошо, спасибо.

Он кивнул. А я собралась как во сне – взяла документы, кофту. И уже на пороге опомнилась:

– Простите, я крыс покормлю…

Рори провожал меня тревожным взглядом и энергично шевелил усами, следуя за мной по краю стола.

– Не переживай, говорят, что все решится, – прошептала я ему. – И Сволочи уже позвонили. Но корм экономь.

Подумав, я налила несколько мисок воды и расставила их в доступе. Потом поправила полотенца, по которым Рори карабкался на стол и окно, и вышла из кухни.