Сволочь и Фенечка

Глава 6

Когда я вернулся в участок, Дан встретил меня решительным взглядом от своего стола.

– Подготовил отчет по делу, – кивнул он на мой стол. – Глянь, подпиши…

– Меня просили не увольняться и обещали дать отпуск, – сообщил я, едва закрыв двери.

– Вот как? – недоуменно моргнул Дан. – Странно… А кто вызывал-то?

– Сарматов.

– Ничего себе! – усмехнулся он обескураженно, откидываясь на спинку кресла. – Серег, ну, это же круто! Сам Сарматов…

– Мда, – вздохнул я, опускаясь за свой стол.

– Что такое? – насторожился Дан.

– Отпуск по факту медового месяца, – нехотя констатировал я и опустил взгляд на отчет.

– Ну, почему нет?

– Потому что это вранье.

– Слушай, что у тебя происходит? – улыбнулся вдруг Дан, склонив голову на бок и пытливо щурясь. – Ты же хотел в отпуск любой ценой. Теперь паришься, что отпустили в медовый…

– Не знаю я, – прорычал, запуская пальцы в волосы. – Ни черта не понимаю, что у меня происходит!

– Так, – медленно поднялся Дан и подошел к моему столу. – Серег, кажется, у тебя реальный медовый месяц.

Я нервно усмехнулся и протер лицо.

– Да, только Феня об этом не знает.

– Она не хочет?

– Она же ведьма…

– И что это объясняет? Ведьмы – не люди, что ли?

– Не время шутить, – ощерился я нервно.

– Налицо просто все симптомы, – покачал головой Дан.

– Мы – друзья, – выдавил я, чувствуя, как упирается все внутри на это возражение. – Я боюсь потерять ее, если предложу стать моей.

– А ты предложи, и посмотришь, – пожал плечами Дан, усаживаясь на край моего стола.

– После такого предложения ничего уже не будет, как раньше. Фенька будет знать, что я допускал эту мысль… – В горле пересохло, и я поднялся и направился к кулеру.

– Просто ты дошел до той точки кипения, когда уже нельзя сдать назад.

– Но можно остановиться и замереть, чтобы не наделать глупостей. Я – не маленький мальчик, чтобы не суметь удержать себя в зубах. А Феньке нужна моя поддержка, а не… медовый месяц со мной. Со всеми вытекающими.

– У ведьм с оборотнями, слышал, ведьмы рождаются, – улыбнулся Дан мечтательно. – А я бы хотел дочку.

Я напряженно вздохнул и дернул стопку пластиковых стаканчиков, намереваясь добыть один, но на пол посыпались все.

– Да мать же вашу! – вызверился, прихлопнув десяток тяжелым ботинком.

Дан философски взирал на мою бессильную злость.

– И отпуск тебе очень нужен, – заключил спокойно, дождавшись, когда я угомонюсь. – Даже и не медовый. Хотя медовый было бы еще лучше…

– А дело? – обернулся я.

Стоит подумать о работе, и личное привычно ушло на второй план, переставая бесить и вообще тревожить. Дерьмово. Но дело мне нравилось. Как и вообще все, чем я занимался.

– Слушай, дела не кончатся, ты же знаешь. Я сегодня был готов все сдать и уйти вслед за тобой. А дела найдутся и в другом месте.

Мудро, конечно. Но меня грызло изнутри, что я будто сдаюсь, а какая-то ведьма, которая убила стольких невинных, останется ждать какого-то другого следователя. Пока тот примет дело, пока ему передадут улики….

– Инна просила, чтобы ты зашел к ней, как вернешься, – тихо сообщил Дан. – Так что ты решишь?

– Я попросил отпуск и время на подумать. Сарматов уговаривал не уходить и обещал, что с Инной проблем у меня не будет.

И это бесило. Все бесило. Я будто вообще ничего решить не в состоянии последнее время. Инна мной крутит, Сарматов обещает содействие, и этот перец еще рыжий Фенькин! Пока я буду с работой разгребаться, этот точно подкатит свои извилистые полушария к моей ведьме, и я ее упущу.

– Я боюсь её убить, – уставился я на дверь.

– Кого? – насторожился Дан.

– Инну.

– У тебя уже официально медовый месяц, сам Сарматов благословил! – улыбнулся друг. – Отмажем.

Я усмехнулся, но следом сжал зубы и направился к Инне в кабинет. Нет, убить не убью. Не сегодня, по крайней мере. Но вот обещание Сарматову, что подумаю, могу не сдержать.

Инна взглянула на меня непривычно по-деловому из-под очков. Взгляд у нее при этом был какой-то неуверенный и даже непривычно нервный. В кабинете отчетливо пахло дорогим крепким алкоголем, хоть этот запах и пытались перебить ароматом свежесваренного кофе.

Начальница надменно вздернула подбородок и сложила руки на груди:

– Садись.

Я повиновался.

– Подпишу твой отпуск по факту медового месяца, – сообщила она, чеканя слова. – Но отметить свою невесту тебе все же придется, в кадровом отделе подтвердили.

Я напряженно вздохнул, глядя на неё в упор:

– Подписывай увольнение. Не выбросила еще заявление?

Инна зло усмехнулась:

– Ты что, облезешь? Или такая ненаглядная?

– Сарматов гарантировал, что ни на какие проверки я не обязан являться. Мне уже все равно, Инна. Сама ему объяснишь всё.

И я поднялся с кресла, намереваясь покинуть кабинет.

– Такие как ты, Сволчев, жизни без этого отдела не видят, – бросила мне Инна в спину. – Это сейчас ты побесишься месяцок, а потом взвоешь, потому что тебе просто жизненно необходимо преследовать своих жертв и допытываться до правды. Ты – один из лучших в моем отделе. Ты вообще один из лучших, поэтому Сарматов тебя и позвал. Хотел бы, уже бы был в его личной свите. Но ты вообще не тщеславный, и это мне в тебе нравится. Никакая женщина не стоит того, чтобы изменять себе настолько, Сергей. Поэтому если хочешь – звони Сарматову и жалуйся на меня. А хочешь работать дальше – предъяви свою избранную в кадровом отделе.

Сука.

Я медленно обернулся и прожег Инну таким взглядом, от которого её собственный дрогнул. К ноге меня дергает, как пса. И ведь знает, за что именно стоит дергать. Плевать ей на мою избранную, она хочет заставить меня выполнить команду и чтобы зарубил себе на носу, чей я служивый зверь. Только она не знает, что волки – не псы. И что умеют не просто откусывать руку с поводком, но и горло выгрызать…

Я сморгнул кровавую пелену с глаз.

– Зря ты загоняешь меня в угол, – понизил я голос.

– Ты не представляешь, насколько это восхитительное зрелище, – прошептала она, кривя губы в усмешке.

– Ну, полюбуйся…

Я вышел в коридор, чувствуя, как медленно зверею. Потому что Инна добилась своего, хоть и стоило это ей всей храбрости, судя по запахам в кабинете. Я ведь не был уверен, что готов уйти. Потому что бросить сейчас то, что привык делать каждый день – это выпустить своих демонов, которых обычно удавалось закормить адреналином до состояния комы. Я ведь не просто так почти не нуждался в отпуске. Никакая частная практика мне такой работы не предоставит. А рано или поздно отсутствие будоражащих расследований вынудит меня посмотреть своим демонам в глаза. Что там? Я боялся узнать. Все, что я о себе знаю – что родословную мне не выдали, а она чертовски бы пригодилась. Ибо я какой-то слишком дикий экземпляр. У тех, кто вставал на пути, была только одна возможность в этом убедиться. Последняя. Фенькины приютские обидчицы не стали исключением. У них даже могилы нет. Как же хорошо было надолго забыть об этом и поверить, что я могу быть обычным. Но черт бы подрал эту Инну…

– Серый…

Я моргнул, с трудом приходя в себя. Оказалось, что стою в туалете и пялюсь на свои руки в раковине, зачем-то открыв кран с водой. За спиной стоял Дан.

– Поеду домой. – Я набрал в ладони холодной воды и плеснул в лицо.

– Сергей, может, лучше сообщить Сарматову? Что тебе сказала Инна?

– Что подпишет распоряжение на отпуск. – Я схватил кусок бумажного полотенца и вытер лицо. – Не переживай. Я в норме.

– Мы с тобой оба знаем, что ты врешь. Поехали, выпьем, поговорим.

– Фенька дома одна.

– Сергей, быть не железным временами – нормально. Главное вовремя в этом себе признаться. Позвони Фене и скажи, что немного задержишься.

– Не стоит, спасибо. – Я хлопнул Данияра по плечу и направился к выходу.

Пока проеду все пробки, продумаю детали дела о найденном тотеме – и всё отпустит. Это всегда работало. Пробки и мысли. Или наоборот. Всё равно. Мне хотелось потушить в себе ворчание внутреннего монстра, которого Инна сегодня вынудила поднять голову. Он уже сузил на ней глаза – я это чувствовал. Дальше будет только хуже…

***

Входная дверь хлопнула, и я подскочила на кресле. Крысы, спавшие тут же на подушке, подорвались следом за мной. Время – половина шестого. Рано для Сволочи. Но это оказался он. Я услышала, как Сергей бросил куртку в коридоре и прошел в ванную. Стало тревожно.

Я не знала, что делать – лезть с расспросами или пересидеть, не попадаясь на глаза. Так и замерла на кресле в растерянности и ожидании.

А, может, стоило ему ужин накрыть? Да он сам быстрее справится…

Когда вода в ванной стихла, наступила тишина. И я не выдержала, поднялась и направилась в коридор. Двери в ванную были приоткрыты, и я увидела, как Сергей стоит над раковиной, уперевшись руками в ее края, и не шевелится. Я постояла несколько секунд, покусала нерешительно губы… и направилась к нему.

– Сволочь, – позвала тихо. – Что случилось?

Он глубоко вздохнул и обернулся. Наши взгляды встретились, и в его я прочла столько всего непонятного, что сначала растерялась. Никогда не видела Сволочь таким… незнакомым, что ли.

– Мне отпуск дали, – выдавил он хрипло, отворачиваясь. – Я просто что-то устал. Давай поедим?

Он протер руки и вышел.

– Как день прошел?

– Да так… – Я направилась за ним на кухню. – Пыталась дать ума коробке, бисеру и иголкам…

– О, молодец какая, – похвалил он рассеяно, глядя на стол.

Это он поспешил, конечно. Ни леску, ни проволоку я так и не смогла вдеть в иглу.

– …Вещи вроде как сложила, – неуклюже докладывала я.

Сергей полез в холодильник, но я видела – погружен в свои мысли. И правды мне даже близко не говорит. Но кто я, чтобы лезть ему в душу?

– Слушай, может, ты один хочешь побыть? – осторожно спросила я.

Сволочь выглянул из холодильника и уставился на меня недоуменно.

– Нет, я не хочу быть один, – ответил спокойно. – Я хочу быть с тобой. Даже слишком хочу. – Я выпрямилась на стуле, широко раскрывая глаза. Это что он сейчас имел в виду? Но он не дал подсказок – снова скрылся за дверкой холодильника. – Фень, а давай закажем что-нибудь? У меня что-то не стоит на это все…

– Да, можно, – тихо согласилась я. – Что ты хочешь?

– Не знаю. Вернее, я хочу выпить. Ты не будешь против?

– Нет, конечно.

– Точно? – прищурился он, закрывая холодильник. – Зря я, наверное…

Он шумно втянул воздух и выхватил мобильный из заднего кармана.

– Я абсолютно не возражаю, – совсем растерялась я, вскидывая руки. Будто эти замотанные крысиные лапки могли добавить веса моим словам. – Ты можешь делать то, что посчитаешь нужным.

– Я не хочу больше делать то, что считаю нужным ОДИН, – неожиданно вспылил Сволочь и сжал мобильник в руках.

– Что с тобой происходит? Сергей, я вчера что-то не то сказала? Или, может, сделала?

– Фень, ну откуда такие мысли? – Он шагнул ко мне и присел возле моего стула. – Я немного схожу с ума, но это из-за работы и начальницы.

И так при этом посмотрел мне в глаза, что я совсем растерялась. А я жутко ненавидела этот свой ступор. В моменты, когда нужно быстро соображать и приводить аргументы, я терялась и превращалась в лосося, вынутого из воды.

– Слушай, ты же привык быть один, а теперь вынужден тут со мной согласовывать свои желания, – упрямо начала я. – А это неудобно. Я вот матом не могу ругаться, потому что ты не любишь этого. И эта ванная еще, Сволочь… Это же полный провал! Мы с тобой поэтому и нервные такие оба!

Он усмехнулся.

– Да, ванная, это… Я не думал, что… Вернее, я думаю последние дни не о том, о чем следовало бы. Но меня это, как оказалось, устраивает. – Он прикрыл глаза и протер лицо. – Фень, я всё чаще думаю, что мы с тобой ошиблись где-то. Нет, что я ошибся.

– Знаешь, я тоже об этом думаю, – решительно поддержала его я. – Мы переоценили свои силы, да? Мне не стоило соглашаться жить у тебя…

– Вот как ты это делаешь? – посмотрел он на меня недовольно. – Ты меня не слышишь в той части, когда я тебе пытаюсь сказать, что мне это как раз таки очень нравится.

– Я слышу, – выпрямилась я.

– Тогда почему я должен это повторять? Фень, я плохо говорю, ты же знаешь. И это реальная катастрофа. Потому что ты еще и не слушаешь.

– Я слушаю.

– Точно?

– Да.

– Я хочу быть с тобой.

– Жить?

Сволочь скрипнул зубами.

– Быть, – процедил. – Спать, есть, решать проблемы и не обсуждать это все бесконечно, выслушивая, как тебе неудобно меня стеснять. Я не могу это больше слушать! И мыть тебя в одежде я тоже больше не могу!

Я снова сгорбилась, пытаясь сжаться на стуле.

– Ты… тебе неудобно мыть меня в одежде… – повторила я с трудом. – Но… но я же без…

Но Сволочь, видимо, уже знал, что я сморожу эту тупость. Взгляд его остыл, а губы ожили в усмешке.

– Фень, прости, но я буду говорить по взрослому, иначе ты будешь и дальше вот это все мне отвечать. Я тебя хочу. Раздеть тебя в ванной, раздеться самому, вымыть и заняться с тобой любовью. Так понятней?

– А… – Я прокашлялась. – Ну…

– И если ты вдруг решишь, что тебе это всё не подходит, мы останемся друзьями. И никуда ты не сбежишь. Поняла? Потому что я не мог тебе не предложить. Я считаю, что нам давно уже нужно было перейти к более близким отношениям. У меня нет кого-то, кого бы я так хотел себе… Для себя. Всерьёз. – Он помолчал, будто раздумывая, но всё же добавил: – И мне не стоило тебя отпускать на войну. Если бы я раньше решился тебя забрать себе, ты бы была сейчас цела…

– Серег, – просипела я, обхватывая его лицо ладонями, – ты не виноват. Я же сама решила.

– Я знаю, но всё же. Решай снова.

А вот тут меня заклинило. Я растерянно хлопала глазами, пытаясь прокрутить его слова еще раз в голове, но мозг упрямо впадал в ступор… Сволочь что, хочет меня? Но… а…

– Хорошо, – кивнула я, лихорадочно рассудив, что я ничего путного сейчас не соображу, а Сволочь просто всегда прав, и мне нужно ему довериться.

Он пытливо сощурился на моем лице, но вдруг подался вперед, запустил мне пальцы в волосы и притянул к себе.

– Хорошо, – выдохнул в губы и осторожно коснулся их своими. Я прикрыла глаза, чувствуя, как по телу проходит дрожь, а за ней лицо обдает жаркой волной, и сердце разгоняется в груди. Сволочь отстранился: – Ты главное не молчи, если что-то будет не так, хорошо?

Я кивнула, чувствуя, как кружится голова. Когда схлынул жар, в груди медленно завибрировало от какого-то восторга. Я. Сволочь. Наверное, это все мыло и ванная его доконали. Но бежать от такого поворота событий не хотелось. Наоборот. Хотелось остаться. И я только сейчас понимала, насколько.

Сволочь что-то сказал про ужин и вино. Кажется, что закажет что-то, и предложил выбрать, но я только глупо кивала, соглашаясь на все, и он улыбался этому.

– Ты как хочешь – сначала в ванную, а потом ужин, или наоборот?

– А? – пришла я в себя. – Ванную?

– Кстати, да, можно набрать ванную. Так я тебя точно никуда не уроню больше… Да?

– Да, – снова согласилась я.

Только тут Сволочь глянул куда-то мне за спину и усмехнулся:

– Кто проснулся…

Я обернулась. В коридоре сидели оба крыса и с интересом наблюдали за нами. Наверное, рады, прохвосты – глупая ведьма точно никуда не сбежит от холодильника.

– Тогда я наберу ванную, – поднялся Сволочь. – А этих товарищей покупать не надо?

– Их не купают, – поднялась я и направилась за ним следом. Проследила, как он включил воду и разбавил струю, придирчиво оценив температуру. Вел себя при этом так спокойно и естественно, будто мало того, что ничего особенного не произошло, но даже то, что его расстроило, уже забылось. Я же не могла расслабиться. Ведь он сказал, что… что… – А, может, налить чего-то в ванную?

– У меня нет ничего, – пожал он широкими плечами.

И выпрямился, стягивая футболку.

А у меня снова зашумело в ушах. Как же вкусно он пах! Для меня этот его запах всегда был связан с силой, спокойствием и уверенностью. И с одиночеством. Потому что Сволочь с этим своим запахом никогда не был моим, а после встреч с ним какое-то время приходилось входить в колею обыденной жизни. Я почему-то только теперь поняла, как было несладко. Даже горько. И тяжело. И как мне на самом деле хотелось к нему за пазуху. Наверное, умей я выражать чувства, я бы скулила ночами и плакала в подушку. Особенно в военном госпитале. Но у меня с этим проблема. Мне Роман об этом говорил. А зачем я вообще сейчас думаю о Романе?

Я моргнула и тяжело сглотнула.

Потому что думать о Сволочи без футболки я боялась даже начинать.

– Идешь? – поинтересовался он, кивая мне на ванную.

Нет, поверить в это все же сложно. Но как же хорошо… А это правда хорошо? А, может, нет? Может, это только проблем нам добавит?

– Феня, переставай думать. – Безошибочно раскусил меня Сергей и подтянул к себе, не разрывая зрительного контакта. – Поднимай руки.

Моя-его футболка полетела на корзину, и Сволочь оставил меня в майке и трусах. Подумалось, что даже неплохо, что мы тут репетировали все эти дни – позволить ему себя раздеть стало больше необходимостью, чем прелюдией. Но это никак не помогло. Потому что Сергей сделал все, чтобы я ощутила разницу. Он смотрел мне в глаза, а сам стягивал с меня трусы, и при этом его руки так нежно касались кожи, что ноги дрожали все больше. Но даже когда трусов на мне не осталось, он не позволил сбежать, прикрыться, отвернуться… Он обхватил мои щиколотки ладонями и скользнул руками обратно к бедрам, вынуждая меня задыхаться с каждым ударом сердца все больше. И, конечно, я не нашла лучшего времени, чтобы довести до его сведения главное:

– Сволочь, а… а я еще ни с кем…

***

Мои руки замерли чуть выше её колен, а сам я впал в ступор. Но лишь на пару вздохов.

– Разберемся, – пообещал Фене хрипло, только сжал её бедра совсем иначе, собственнически.

Зверюга внутри ликовала. Ведьма моя оказалась совсем ничьей. Но я понимал, что радоваться нечему. Фенек у меня одичалый, и нужно как-то ее не испугать сейчас, иначе даст заднюю, и тогда я её вообще больше не загоню к себе в лапы. Только кожа уже горела от жажды прикосновений, а во рту пересохло в предвкушении утоления этой жажды.

«Черт, она же мелкая еще такая, а у меня опыта в таких делах нет вовсе…»

Тяжелого напряжения во вздохе сдержать не удалось, и Фенька сразу же это уловила. Блин, будто усы у нее были!

– Серег.… ты… ты что думаешь?

– Фень, я думаю, мы с тобой справимся, – заверил её спокойно, притянул к себе, уложив лапы на ее нежные ягодицы, и вжался губами в её живот. Еще чуть-чуть, и покупаться у нас в ванной не выйдет. А надо было. Мне хотелось смыть с себя запахи дорогого алкоголя, затхлых коридоров угро, сигарет и жасмина. Я выпрямился, разделся под тяжелое дыхание Фенька и подхватил её на руки. Но тут же напрягся – еще не испугал? Вроде нет. Правда, вжалась в меня так, будто я ее собирался в ледяную прорубь опускать. Ну, она хоть и девственница, но женщина все же взрослая, да еще и врач. Нормально всё будет. А легкая какая… особенно когда не нужно думать, куда я там угодил пальцами в этот раз и одергивать руки.

Я усадил её на себя и улыбнулся тому, как она заерзала на моих бедрах, расцветая розовым на щеках и груди… Феня не знала, куда деваться – хваталась то за бортики ванной, то складывала ладони на плечах, закрываясь, то начинала собирать и закручивать волосы на макушке, открывая мне снова вожделенную грудь… Я не мешал. Откинулся затылком на бортик, погрузившись в воду, и смотрел на нее.

– Сволочь, ты только не смейся, – прошептала Феня, съежившись. – Я знаю, что сейчас выгляжу очень нелепо. Суечусь, как белка…

– Я не смеюсь…

– Мы же просто друзьями были…

– Мы ими и останемся. Просто наши отношения перешли на другую стадию. К ней прилагаются все достижения прежних лет.

– Ты такой спокойный, – глянула она на меня, тяжело дыша.

– Потому что все это правильно. И это успокаивает, да.

– Ты даже не стесняешься…

– Чего мне стесняться?

Она опустила взгляд к моему животу и тому, на чем ерзала всё это время.

– Ну да, такого уж точно стесняться не стоит, – подтвердила хрипло. – Таким гордиться нужно. И угрожать таким девственницам, как я…

Я притянул Феньку к себе за ягодицы, улыбаясь, и потянулся за мочалкой.

– Давай мыться.

– Сволочь, а мы выпьем, а?

– Выпьем. Я заказал вина…

– Супер, – напряженно вздохнула она.

О, да! Вот так её мыть стало очень удобно! Одной лапой я держал ее за обе ягодицы, второй осторожно намыливал грудь… Идеально. Если бы Фенька ещё не кусала так остервенело свои губы и не сопела с таким напряжением, вообще было бы отлично.

– Фень, через неделю-две ты все равно отдашься в мои руки и привыкнешь. Почему не смириться с этим быстрее? Мочалка не жесткая?

– Нет. В смысле, не жесткая… ай!

Реакция на мои попытки запустить руки ей между ног оказалась бурной. Фенька дернулась, попытавшись снова выскользнуть, прикинувшись вчерашним куском мыла, но я не позволил – усадил ее обратно на себя:

– Фень, я же ничего еще не делаю.

– Я.… я знаю… Сволочь, а можно… можно сначала вина?

– Нельзя. – И я вжался губами в ее шею, осторожно прикусывая.

Не был уверен, что веду себя правильно, но не попробуешь – не узнаешь. Ну неужели я без алкоголя не могу расслабить девушку? Только вкус ее кожи вынуждал дышать все тяжелее, а пальцы – становиться жестче и едва не выпускать когти. Я позволил себе прикрыть глаза и окунуться в свою жажду с головой. Предвкушение власти над своей ведьмой разливало по телу ядовитое напряжение, антидотом к которому было лишь присвоение. Животное во мне давало понять, что этот выбор – не только мой. Но и отвечать за него мы будем вместе.

– Фень, мы не успеем выпить вина, – хрипло прошептал я и притянул ее лицо к своему, целуя в этот раз совсем иначе. Долго, жадно, возбуждающе… Феня прикрыла глаза и застонала, позабыв о моих руках и где они находятся. А я и был рад дать им волю.

«Вот так, отлично, сдавайся уже…»

И она сдалась. Стала послушной, доверчивой и согласной на все.

Я вынес Феню из ванной, закутанную в полотенце, погасил свет и отнес в кровать. Мне не хотелось, чтобы она смотрела. Мне нужно было, чтобы чувствовала. А мне темнота не была помехой, хоть и я насмотрелся достаточно. Теперь же погрузился в наше с ней согласие, дышал им и наслаждался отзывчивым стоном своей женщины, пусть и вперемешку с её напряженным дыханием. Как же мне на самом деле хотелось эту ведьму…

Почему мы не могли признаться друг другу в этом раньше?

А если бы не эта её трагедия?

Но черт с ним.

Феня раскрыла глаза, а её рваный всхлип дернул по внутренностям когтями, когда уложил её на спину… Страшно не было. Была лишь уверенность, что я не дам ей никуда сбежать больше. И именно это я собирался ей объяснить. Что найду ее по запаху, дыханию, любому слабому следу, который она обязательно оставит… и объясню всё заново, чтобы точно поняла.

Желание целовать переплавилось в необходимость покрывать ее кожу мелкими укусами, и Феня задышала чаще. Я уже не жалел её. Комната наполнилась нашим запахом и звуками рваного дыхания. От моего рычания Фенек замерла и задержала вдох, но ни одного возражения или попытки улизнуть не предприняла.

Наверное, стоило ее предупредить, что я слишком её хотел и что очень голоден. Но было поздновато для этого. Тут бы голову не потерять, а задача становилась всё труднее. Наверное, стоило бы продержаться на невинных прелюдиях подольше, но я уже не мог разыгрывать из себя идеального первого мужчину. Идеальный наверняка сначала бы устроил романтический ужин при свечах и точно бы налил даме вина, чтобы расслабилась, а потом искупал её в ванной с пеной…

А я…

Я просто развел ее ноги и вцепился в дрожащие бедра, чтобы тут же погрузиться в неё языком…