Сволочь и Фенечка

Глава 7

Я думала, что стала инвалидом, который больше не сможет быть хирургом. Но теперь я поняла, что не смогу гораздо больше. И это большее очень важно. Я не могу схватиться руками за простынь, когда так хочется удержаться хоть за что-то. Не смогу запустить пальцы в волосы Сергею или сплести с его пальцами. Я не могу его касаться и дарить нежность в ответ. Не могу исследовать его тело, чтобы начать привыкать к тому, что мне теперь можно его касаться. Он ведь мой сейчас… А я лишь берегу перебинтованные ладони, и они в благодарность отзываются болью на каждую мою попытку хоть немного почувствовать…

Сергей оказался идеальным – таким, о котором любая девушка бы мечтала. Ну, если бы он не был волком во второй ипостаси, конечно. Но для меня это было совсем неважно. Почти.… Ну точно не так, как если бы он выбрал обычную женщину. А это ведь для него очень важно…. Об этом я успела подумать, пока он вытирал меня полотенцем.

Когда он вынес меня из ванной и выключил свет в комнате, я едва не дала деру. Но Сволочь дал понять, что никуда не отпустит. Не сегодня. И будто бы вообще никогда. Потому что я бы не позволила кому-то вот это все. Я же вообще не люблю, когда трогают, прижимаются, нарушают границы… И запах чужой не люблю.

А Сволочь – он особенный. Мне все в нем нравится. И как трогает, и как пахнет. Всегда нравилось. Потому что я знала, что его касание – это забота, спасение, защита. Так было всегда. И сейчас – тоже. Пусть и не только…

Ох! Совсем не только!..

– Фень, вернись, – усмехнулся он в темноте и потянул меня за ноги к себе.

Его тихий поцелуй чуть выше колена должен был успокоить, но я только задрожала сильней, облизала пересохшие губы и зажмурилась от смущения, когда он вернулся к тому, на чем я дала деру. Нет, я же все знала… В теории… Я же хирург… Ох!

– Фень, расслабь ножки, пожалуйста…

– Сволочь, я…

Сергей напряженно вздохнул.

– Фенечек, если я тебя не расслаблю, может быть больнее, – принялся объяснять он серьезно, щекоча щетиной кожу внутренних бедер.

Я задергалась, хихикая.

– Хорошо-хорошо, давай на счет три…

– Раз, – соблазнительно протянул Сволочь, горячо выдыхая мне между ног. – Два…

– Ой! А три? – И я снова зажмурилась и закусила губы, выгибаясь. – М-м-м…

А потом мы сбились со счета. Потому что такую хроническую недотрогу, как я, оказалось совсем немного нужно потрогать, чтобы расслабить. Я вроде бы вот только что позволила Сергею всё, а он уже позволял мне всё в ответ – дрожать, хныкать, сжимать ноги и черт его знает, что еще, потому что мне стало плевать. Кажется, я даже пыталась схватиться за его плечи… В голове шумело, перед глазами копошились золотистые мушки, но передышек не намечалось вовсе. И правильно. Потому что в передышках я начинаю думать и нести всякую ахинею.

Наверное, я бы испугалась сейчас рычания, от которого задрожала моя собственная грудная клетка, но Сволочь и на этом не дал мне сосредоточиться. Он перестал меня уговаривать. Показалось, что и собой немного перестал быть.

И меня захватило в какую-то стихию. Дикую, необузданную и голодную. А со стихией бороться бесполезно. И хоть по коже и пробежала волна холодных мурашек, но внутри меня уже всё горело, не давая страху шанса. Сволочь был прав. Это все – правильно. Очень правильно. И очень хорошо. Пусть и очень больно…

– Фень, метку? – прорычал он хрипло мне в шею. – Будет не так больно…

– Да… – выдохнула я дрожа и пытаясь расслабиться, чтобы у него все же получилось в меня… – Ай!

Я взвизгнула, когда Сергей укусил в шею и рывком насадил меня на себя до упора. Кажется, я еще и крепко сматерилась. И продолжала материться, пока боль не ушла. А потом ещё и попыталась за это извиниться. Черт, ну какой же стыд…

– Фень, извиняться я тебя потом научу по-другому, – усмехнулся напряженно Сергей, – тоже ртом, но чтобы без разговоров.

И он осторожно двинулся во мне, а я схватилась за его плечи, наплевав на боль под повязками. Ну как же хорошо… Как же нравится принадлежать ему! И дышать часто нравится, и как кружится голова – тоже…

– Фень, очень больно? – прохрипел Сволочь, укладывая меня снова на спину.

– Да… Но очень хорошо, – улыбнулась я и сжала его бёдра ногами.

***

Не спалось.

Я лежал лицом к окну, Феня в руках, и смотрел на город, время от времени стягивая улыбку. Мне казалось, что стоит забрать Феньку, и столько всего решится… А теперь только и думал о том, сколько всего за этим следует. Если я и останусь работать в отделе, то там же вообще ненормированный график, а у меня теперь семья. И её я хочу определенно больше работы. А это всё же повод подумать о частной практике. И зарплата больше, и свободного времени – тоже. А оно мне очень нужно, потому что Феню надо поддерживать и реабилитировать, насколько возможно. Я хочу быть рядом.

– Иди уже спать, а? – прошептал я светлому пятну, торчавшему в проходе спальни с того момента, как мы разошлись с кухни.

То ли у крыса была претензия за поздний ужин, хотя это вряд ли – морды у обоих крыс после пиццы были очень довольные. То ли он просто стоял на стреме, решив, что мы с Фенькой очень уязвимы сейчас…

Что у него в голове?

А, может, он расстался с идеей поспать, потому что мы очень долго не давали им покоя? То секс, то ужин, то походы в ванную туда-сюда. Я долго уговаривал Феньку дать мне посмотреть, что там у неё печёт после меня. Она очень тревожила меня своей… не девственной походкой. Но Феня напомнила, что она вообще-то врач, и сказала, что ничего мне рассматривать не даст, и что я вообще-то для нее довольно большой, поэтому имеем то, что поимели.

Но главный мой прокол по-настоящему не давал покоя. В самый ответственный момент я не нашел презервативов. Точно помнил, что были. Правда, настолько давно не освежал в памяти их местоположение, что отыскать не удалось. Пришлось разыгрывать перед Фенькой самоуверенного самца, который готов ко всем последствиям. И надо будет поговорить об этом утром. Оправдывало меня только то, что я ей метку сразу поставил, но на душе было погано. Обещал же, что со всем справимся. А детей я хотел, конечно. Но я не знал, хочет ли Феня…

В темноте раздался раздраженный зубовный скрежет, и я тихо выругался.

– Ну что тебе нужно? – прорычал шепотом.

От снаряда из скомканной футболки крысу спасло то, что мне захотелось в туалет. Я кое-как выполз из кровати, не потревожив Фенька, и направился в кухню. Крыс вроде бы сбежал, но когда я вышел из туалета, вдруг оказался на моем пути.

Я вздохнул, наклонился и подставил ладонь. Крыс будто порадовался моей сообразительности и с готовностью на меня залез. Включив свет, я перевел взгляд на стол, но тут же сузил глаза на смутно знакомой упаковке, лежавшей в клетке.

– Это что? – хмуро потребовал я у крыса.

Тот засуетился у меня на ладони, вцепившись в пальцы. Я усадил его на стол и направился к клетке:

– Вы где это взяли?

Подельник его серый шмыгнул в домик при моем приближении, а я протянул руку и извлек пачку презервативов. Даже не погрызли. А ведь могли бы. Я обернулся и сузил глаза на парламентере. Это он, получается, сидел там полночи в ожидании, когда я выйду на переговоры?

– Ты мне объясни, – направился я к столу, – ты хотел выкуп стребовать?

И тут крыс встал на задние лапы, взъерошил шерсть и как заорет!

– Цыц ты! – махнул я ладонью, но грызун только отпрыгнул к краю стола и недовольно напыжился. – Что, ты не на обмен притащил? Хочешь сказать, что помогал искать?

Крыс высокомерно встряхнулся и уставился на меня глазками-бусинками. Ну да. Флешку Северы они же припрятали, а презервативы выложили мне сразу. Неужели и правда крыс решил исправиться?

– Ладно, – поднял я медленно руки, капитулируя, – прости, виноват. Ты, наверное, награду хочешь.

Крыс хотел. Он заинтересованно вытянул морду и красноречиво пошевелил усами, проследив мое шествие к холодильнику. Выбирал он долго. Я предлагал сыр, яблоко, колбасу, банан… пока не понял, что от меня требуют всего и сразу.

– Ладно, – проворчал, доставая продукты на разделочный стол.

Пока я нарезал ассорти, крыс уже спустился на пол по полотенцу, которое оставила для него Феня и направился к клетке.

– Ты в следующий раз только подожди до утра с находками, ладно? – устало попросил я, насыпая еду в миску поверх корма. – Не обессудьте, отдельной тарелки нет. Надо будет завести миску для подношений…

Мы закончили натуральный обмен, я сгреб со стола пачку резинок и вернулся к Фене в спальню. Свет из окна окутывал комнату мутной пеленой. Прохладно, тихо и бесцветно, и будто бы как и всегда.

Но как всегда не было.

Я больше не один.

У меня есть Фенька.

И две крысы.

Утром меня разбудил звонок мобильного. Я разлепил глаза и потянулся к джинсам на стуле. Звонили с рабочего. Феня завозилась под боком и сладко зевнула, прикрыв рот забинтованной ладошкой. Я отбил звонок и обнял ее:

– Ты как?

– Хорошо, – сонно промурлыкала она. – Тебе звонят…

Звонок повторился.

– Да ну его, – проворчал я. – Потом…

– А ты в отпуске уже? Или тебе его дали, но еще не отпустили?

– Хороший, конечно, вопрос…

– Почему?

– Ты просто не хочешь говорить со мной о вчерашней ночи, – усмехнулся я и сгреб Феню в объятья.

– А ты – про какие-то проблемы на работе, – упрямо вставила она.

Я вздохнул в её шею. Мда, мы о многом не поговорили еще.

– Фень, я нашел презервативы. Вернее, крыс их нашел.

– Рори принес их тебе? – удивленно выдохнула она.

– Нет, повел меня в кухню обменивать их на еду.

Феня прыснула, и я рассмеялся следом. И таким теплом это вдруг наполнило, что стало плевать – кто там и что от меня хотел этим утром. Все, что мне нужно, у меня уже есть. Фенька смеялась так заливисто и заразительно, что невозможно было не любоваться. Давно мы так не веселились с ней…

Но серьезные темы все же пришлось обсудить.

– Фень, мы потом разберемся, какие у нас планы на будущее, но вчерашнее я бы хотел оставить таким, как есть.

– Ты же не кончил в меня, – выдала она серьезно.

– Я – оборотень, – хрипло возразил я. – А мы же когда хотим, случается всякое. А я хотел. И метку я тебе поставил не просто так.

– Слушай, ты был идеальным джентельменом, – Феня уселась и деловито на меня посмотрела. – Понятно, что всякое может быть, но всё же вероятность очень мала. Ты не переживай…

– Фень, я хотел, – хмуро перебил я, понимая, что у моей ведьмы снова включился режим адаптации. – Тебя всю. А не просто переспать с тобой. Ты же понимаешь меня?

– Да, – закивала моя хроническая отличница.

– Хорошо. Если залетишь, будешь рожать. Поняла?

Фенька округлила глаза, тяжело сглатывая.

– Серый, руки же…

– Что руки?

Она сгорбилась и будто выцвела.

– А как я его на руки буду брать…

Я думал, что слишком спешу для нее. Оказалось, что не просто спешу, а еще и довольно эгоистично себя веду.

– Фень, – начал я, но не нашел ничего лучше, чем просто притянуть её к себе.

– Серег, прости, я все как лысый о расческе, – прошептала она. – Вообще не к месту…

– Фень, всё к месту. Все просто очень быстро, наверное. Хотя, мы с тобой все же тормозы…

– Быстрые тормозы, – хихикнула она.

– Точно, – улыбнулся я.

– Давай решать проблемы по мере поступления, да?

– Да.

Вот это утро было отличным, не в пример прошлому. В этом я унес Фенька в душ, согрел, вымыл ей волосы и ее всю и вообще не понимал, как без этого можно прожить теперь. В кухне ждали сонные крысы. На наше явление они только носы высунули из гамака и засунули обратно. Я было хотел пошутить, что могли бы уже и кофе приготовить, но прикусил язык. А то с них станется действительно попытаться это сделать за ассорти из холодильника.

– Так а что там с отпуском твоим? – вспомнила Феня, когда мы сели пить кофе. Вернее, сидела она – уютная, замотанная в большое пушистое полотенце и вкусно пахнувшая чем-то новым, свежим и туманящим рассудок. Я стоял у столешницы, будто это мизерное расстояние могло удержать моего зверя от голодных порывов.

– Мне его вроде бы и дали, но вроде и нет, – нехотя выдавил я, понимая, что начинать новую жизнь с ней с вранья не вариант. И я по-идиотски решил попробовать недоговорить. – Один начальник отпустил, а второй – поставил условие…

– Какое?

– Недопустимое для меня, – помрачнел я.

– Не хочешь говорить? – осторожно подняла она на меня взгляд.

И я сдался.

– Фень, помнишь, я говорил про начальницу?

– Угу.

– Ты еще сказала, что она на меня запала.

– Ага.

– Она и правда запала, но перешла уже все границы. Совсем.

– Она не пускает тебя в отпуск, – догадалась Феня.

– Ставит условия, да…

– Какие? – осторожно спросила она.

Я замялся, хмурясь.

– Мне друг посоветовал, чтобы быстрее дали отпуск и побольше сроком, сказать, что я иду в медовый месяц. Мол, никто не откажет…

– И ты соврал? – усмехнулась она, и отчего-то выглядела при этом очень довольно.

– Да, – медленно кивнул я, пытаясь понять, что она думает. – Иначе у меня не было бы и шанса побыть с тобой…

– Но начальница твоя очарованная заартачилась.

– Да. И потребовала доказательств.

– А ты?

– А я написал заявление на увольнение.

– Хм, всё же написал.…

– Да.

– И что она?

– Стоит на своем. Говорит, что пока не покажу тебя в отделе кадров, мне отпуск не дадут.

– Ну так пошли покажем меня? – оживилась Феня. – Я приведу себя в порядок, конечно, чтобы ничего не подумали…

– Что не подумали? – не понял я.

– Ну, чтобы поверили, – затараторила она, – что такой, как ты, мог выбрать такую, как я.

И Фенька медленно вжала голову в плечи.

– Фень, ты иногда как скажешь… – поморщился я. – Ты – самая красивая женщина из всех, что я когда-либо видел. – Она замерла, округлив свои и без того большие глаза, а щеки ее приобрели мои любимые аппетитные оттенки персикового. – И нет, никуда я тебя не поведу и никому показывать не буду.

– Серег, ну, может, не стоит позволять этой женщине лишать тебя выбора?

– Какого выбора?

– Ну, если ты не выполнишь условия, а просто уволишься, выбора работы у тебя не будет. И начальница испортит тебе карьеру. Наверное, довольной останется.

Я задумчиво нахмурился.

– Ну, я уже не вышел на работу, – пожал я плечами и усмехнулся. – Медовый месяц – не игрушка. Непредсказуемо может все пойти.

Оказалось, что поддерживать на щеках Фенька румянец совсем несложно.

– Все же подумай, – трогательно состроила она бровки домиком. – И начальницу твою уделаем. И сможешь спокойно выбрать, увольняться тебе или оставаться на старом месте.

Я вздохнул, крепко задумавшись, и так и не спустил с Феньки взгляда. Может, она права? Зверь внутри недовольно заворчал – еще не хватало показывать своё добро, кому не следовало! Но он у меня со старым системным обеспечением – мыслит, как мамонт. Его послушать, так мне Феню в пору в берлогу спрятать и мхом законопатить щели, чтобы запах никто не учуял. Нет, так дело не пойдет. Мы не в каменном веке, а Феня – ведьма умная, красивая и талантливая. Прятать ее не получится. Да и что уж там говорить – такой действительно хочется хвастать и гордиться. И, кажется, ей это тоже пойдет на пользу. А то мысли у неё… своеобразные…

Притушить эту горячку, которую организовала мне Инна, конечно, хотелось. Сомнения у меня были, но не из-за себя. Хотя, и мое будущее тоже беспокоило, потому что оно теперь связано с будущим Фени. Оно у нас общее. И я уже не мог решать все один. Оставалось надеяться, что я не для оправдания собственной одержимости профессией все это сейчас придумал.

– Может, ты и права…

– Правда? – осторожно переспросила Феня.

– Да. – Я поглядел на нее задумчиво. – Фень, тебя, может к женскому врачу нужно свозить? Все же ты жаловалась…

– Я не жаловалась, Сволочь. Это ты решил, что мне больно…

– Ты бы себя видела…

– Мне же сегодня к Роману Павловичу на прием нужно, – спохватилась она. – В реабилитационный.

Из горла вырвалось рычание, и Феня вопросительно вздернула брови.

– Звонил? – деловито уточнил я и отвернулся к раковине, украдкой глядя в стеклянную дверку, не горят ли у меня глаза.

Потеря контроля мне в новинку. Нет, я слышал, что такое бывает и что это нормально в медовый месяц. Я же не придумал себе, что этот Фенькин доктор слюни на нее брызгал. Но теперь это, конечно, уже неважно.

– Написал, что сегодня будет там к обеду, – тихо сообщила Феня. – Можем собраться, съездить на смотрины…

– Куда? – обернулся я.

– Ну, показать меня, кто там хотел посмотреть. А потом к Роману. – Подумав, она добавила. – Могу там же и к гинекологу зайти.

– Зайди, – согласился я. – И я бы зашел. Потому что если ты каждый раз будешь так ходить после секса…

– Сволочь, ну перестань, – усмехнулась Феня, поднялась со стула и прошлась по кухне туда-сюда. – Я уже нормально хожу! Видишь?

– Вижу, – хрипло рыкнул я, поспешно сглатывая слюну.

Ходила она действительно так, что вся моя доисторическая операционка скрежетала предупреждениями об опасности. Зверю не хотелось не то, что куда-то ее везти, но вообще выходить. Еда у нас есть, ванная, теплая постель – тоже. И даже две крысы. Что еще нужно?

– Ну что? Что ты решил? – вопросила Феня, обернувшись.

Сморгнуть пелену с глаз стоило трудов.

– Да, ты права. Поехали.

А почему нет? Пусть Инна насмотрится. Ей же этого хочется? Подумалось, что, может, она просто оставит меня в покое, когда поймет, что я по-настоящему занят? Зверь разочарованно уполз в нутро – ни Инну ему не дали загрызть, ни Феню в постель утащить.

– Серег, а ты меня же оденешь? – донеслось до меня из спальни.

Как я не застонал, сам не знаю. Зверь, который вроде бы уже скрылся в тенях души, отчетливо насторожился – а, может, все же?..

– Нет, – тихо проворчал я. А Фене сообщил, что уже иду.

***

Я думала, что первым утром своей уже далеко не невинной жизни я буду занята тем, что буду искать смелость посмотреть Сволочи в глаза и вообще как-то продолжить дышать в его присутствии. Но все оказалось так легко!.. Может, мы правда тупили столько лет, в то время как давно уже вросли друг в друга и были готовы к отношениям? А, может, это из-за дружбы? Мы же знаем друг друга всю жизнь. Я знаю, что он любит, а чего терпеть не может. Он обо мне вообще все знает. Даже то, что другу знать не положено…

Как бы то ни было, я не то, что не задушилась от смущения, как планировала, – я даже почувствовала себя лучше. Ушла эта сковывающая неловкость между нами, будто сустав встал на место, и стало проще. Нет, конечно, любовницей высшего класса я себя не возомнила, и, потребуй Сволочь утреннего секса, я бы, наверное, изобразила анемон на отливе… Оборотни же, когда голодные, одним разом не удовлетворяются – им полноценный марафон подавай. Но я об этом старалась не думать. Хотя, захочет Сволочь марафон – будет ему и марафон. У меня же только руки не работают, а вся я вполне себе для марафона сгожусь…

– Черт, ну какой же бред у меня в голове! – прошептала я сдавленно и зажмурилась, пялясь в шкаф.

Правильно Сволочь говорит – я как скажу что-нибудь! А ведь он не знает, что я весь это бред еще и думаю…

– Фень, что такое? – выглянул Сергей из-за дверки шкафа.

– Думаю, что надеть, – вжала я голову в плечи.

– Что-нибудь удобное? – И он открыл свою часть шкафа. – Джинсы, футболку?

– Точно, – закивала я.

– Но, если ты хочешь довести мою начальницу до удушения от зависти, можно платье…

– А давай не будем мелочиться. Вот это персиковое вытянешь?

Сволочь довольно усмехнулся и выполнил просьбу. Также озаботился изменчивостью весенней погоды, и приготовил мне вязанную кофту. Идеально.

– Серег, а ты меня накрасишь? – ляпнула я и застыла, задержав дыхание.

– Я, конечно, могу попробовать… – неуверенно отозвался он, натягивая джинсы.

Я осторожно вздохнула и ободряюще улыбнулась.

Наверное, мало что может так вывести оборотня-оперативника из равновесия утром, как необходимость накрасить женщину с замотанными руками.

– Фень, я боюсь этой щеточки. – Сволочь хмурился так, будто я ему предложила взять в руки скальпель и сделать его первый в жизни надрез на живом экземпляре. – Вдруг в глаз попаду?..

Я поспешила развидеть картинку, где я не только ничего не могу делать, но еще и ничего не вижу больше, и сосредоточилась на позитиве.

Нет, мне не то, чтобы очень не хватало черных ресниц, но просто драматические глаза делали меня хоть сколько-то взрослее. Я всегда пользовалась этим приемом, когда нужно было провести какие-то сложные переговоры с пациентами или что-то доказать руководству. Думаю, что в таком деле, как дать понять какой-то самоуверенной руководительнице, что Сволочь – не её, это точно необходимо.

Я кое-как растушевала темные тени вокруг контура глаз и расчесала брови, а вот большую кисть для пудры пришлось уже брать Сергею. Его это воодушевило. На что я, собственно, и рассчитывала. Потом он преуспел с блеском для губ и окончательно расслабился. Но тушь выбила его из колеи. Я пробовала сама, но пальцы начинали сильно дрожать.

– Серег, тени уже есть, без туши никак, – вздохнула я.

– Черт, я думал, что ко всему готов. Но это… – сосредоточенно нахмурился он и выкрутил колпачок. – У меня чувство, будто мне тебя нужно прооперировать, а я только стрелять умею…

– Ты справишься.

– Смотри прямо.

Я честно попыталась, но тут боковое зрение выцепило какое-то подозрительное движение, и я скосила глаза вбок. Сволочь рыкнул. Я вздрогнула.

– Феня, блин, – прошипел он.

– Рори пришел, – прошептала я.

И не только Рори. Сонная крысиная парочка выползла на подлокотник кресла и, меланхолично почесываясь, наблюдала за нашим со Сволочью развлечением.

– Не шевелись, – шикнул Сергей. – Смотри прямо. Теперь вниз опусти взгляд. Так, кстати, удобнее…

Когда мы накрасили мне глаза, губы нужно было перекрашивать, потому что от нервов я их съела подчистую. Но руки у Сволочи приобретали твердость с каждым движением.

– Серег, и волосы расчешешь?

Когда я была готова, Сергею пришлось переодеваться, потому что его футболка взмокла.

– Я так не потел со времен стрелковых учений, – усмехнулся он изумленно, довольно на меня поглядывая. – Никогда бы не подумал, что красить ресницы девушке может подарить столько острых ощущений. И с парашютом прыгать не нужно…

– А возьмем мою коробку? – опомнилась я у выхода, когда он уже завязывал шнурки на моих кедах. – Хотела её показать Роману Павловичу. У меня вчера получилось взять иголку в пальцы.

Сволочь поднял на меня взгляд:

– Фень, ты молодец. А я даже не спросил…

– Ты спросил, – напомнила я. – Я просто не сказала.

– Ты говори в следующий раз, ладно?

– Ладно.

– Ты очень красиво выглядишь, – вдруг понизил он голос и улыбнулся.

И я улыбнулась в ответ, вдруг почувствовав себя такой счастливой, что даже и солнца не было нужно на небе. Мир вокруг расцвел и зазвучал совсем иначе, нежели обычно. Чувство тоски отступило, безысходность канула следом, и показалось, что мои забинтованные руки вовсе не проблема. Конечно, все – иллюзия, но до чего же прекрасная!

Сергей осторожно взял мою руку в свою большую ладонь, а другой рукой – под локоть, и повел к машине. Ветер взялся трепать платье, шурша подолом, а я захлебывалась незнакомым мне чувством, когда можно быть просто девочкой, а не обязательно кем-то грозным, типа страшной ведьмы, которая всегда даст отпор обидчикам, или серьезного хирурга, который и без маски выглядит взросло и солидно. Я впервые была просто той, которая выглядит красиво, и этого достаточно, чтобы существование было наполнено смыслом.

Правда, когда участок, в котором работал Сволочь, показался в конце квартала, я занервничала.

– Фень…

– Нормально все. Уделаем твою Генгему и кофе выпьем где-нибудь, да?

– Хорошо, – улыбнулся он. – Ты не переживай так. Тебе ничего не нужно говорить.

– Ну как я могу ничего не сказать?

Сволочь обворожительно улыбнулся и заглушил двигатель:

– Готова?

– Да.

Он снова взял меня под руку, осторожно уложив мою ладонь в свою, и повел ко входу.

Отделение оперативной службы располагалось в каком-то старинном здании с массивными дверьми, уходившими вверх метра на три. Судя по всему, они уже давно не закрывались, поэтому за ними располагались вполне себе функциональные современные двери. Но атмосфера в целом казалась мне угнетающей.

Высокие потолки, мрачные коридоры с серыми стенами и тусклое освещение устрашали. И только ощущение Сволочи рядом давало чувство защищенности. Попади я сюда в одиночестве, вряд ли могла рассчитывать на героическое противостояние с начальницей этого мрачного подземелья.

Сволочь тем временем уверенно провел меня через проходную и увлек вглубь коридора, здороваясь с встреченными сотрудниками. А в один кабинет мы вдруг свернули так стремительно, что я не успела испугаться. В нем оказалось пристанище всякого разного криминального хлама и очень приятных ответственных за этот бардак сослуживцев.

– О, Серег! – поприветствовала Сволочь ведьма с восточной внешностью и перевела на меня любопытный взгляд.

– Севера, это Феня, моя девушка, – представил нас Сволочь.

– Ух ты, – улыбнулась Севера. – Очень приятно!

– И мне.

Изумление ее, тем не менее, говорило чуточку больше, а именно «Вау! Она же ведьма!» Но нужно привыкать. Обычная реакция на необычную пару.

– Как там мои подопечные? – вдруг спросила Севера с улыбкой. – Не бедокурят?

Я удивленно зависла, но Сволочь не стушевался:

– Нормально, – кивнул он уверенно и перевел взгляд на меня: – Фень, Севера имеет ввиду наших крыс. Они проходили уликами по делу и жили в участке какое-то время, поэтому Севера о них и печется.

– А, – улыбнулась я, понимающе кивая, – крысы – чудо. Мы решили их оставить себе.

– Это отлично, – как-то натянуть порадовалась Севера, косясь на Сергея, но тот невозмутимо распрощался и вытянул меня в коридор.

– Фень, – повел меня не спеша вдоль стенки, – нехорошо вышло, но я тебе наврал про то, что крысы – погорельцы из квартиры ведьмы. Я их у Северы взял для тебя. – Мы остановились и посмотрели друг на друга. – Прости. Я хотел, чтобы ты отвлеклась и… не думала о том, чтобы сбежать куда-то от меня.

Я тихо рассмеялась.

– Сволочь, ты – чудо, – покачала я головой.

– … Юдо, – буркнул он расстроено.

– Как скажешь. Все в порядке. Это – не страшная ложь. Ты хотел мне помочь. И ты был прав.

Сволочь только и успел, что нерешительно мне улыбнуться, как в коридоре раздалось громкое:

– Сволчев, зайди ко мне!

Я выпрямилась и повернула голову на голос. Из дальней двери коридора на нас смотрела недовольная брюнетка в деловом костюме. Увидев меня, она заправила короткую гладкую прядь за ухо, нахмурилась сильней и скрылась в кабинете.

– Она же человек, – тихо заметила я, не сводя взгляда с открытых дверей.

– Да. Идём.