Та, что превращает время в пыль

Глава сорок седьмая

Все в этой жизни имеет свою цену.

Я не мог жить без Розали. Я не хотел без нее жить.

Даже помня о предупреждении Касикандриэры, я не мог сопротивляться соблазну использовать амулет. И, знаю, делал это непозволительно часто.

Предзнаменования смерти у каждого свои. Если у Розали таковым была метка с изображение песочных часов, оставленная на ее коже Стражем Времени, то мой символ грядущей погибели прятался в ночи, и только горящие алым глаза выдавали его присутствие.

Я по-прежнему оставался карателем — я знал, что мой дар Ангела Смерти важен для душ Пустыни Снов, которые, одержимые жаждой мести, преследовали своих убийц. Я верил, что очищаю этот мир, пусть и направлял меня не Бог, а дьявол.

Я пытался найти способ вернуть Розали, но, что бы я ни делал, все было тщетно. Никто из ныне живущих не был достоин такого дара.

Дни тянулись, проходили недели, месяцы, годы. Медленно, привычно и тоскливо. Я чувствовал — что-то надвигается. Все чаще просыпался среди ночи с ощущением, что меня душат, но комната была пуста. Все чаще ловил себя на мысли, что долгое время просто сижу, уставившись взглядом в пространство перед собой. Все чаще вглядывался в темноту за окном… Я знал — смерть шла за мной по пятам.

Однако отказаться от амулета — а значит, и возможности хотя бы иногда видеть Розали, я не мог. И в конце концов наступил час расплаты.

В очередной раз взяв в руки амулет, я позвал возлюбленную. Привычная серо-черная дымка заполонила пространство комнаты, но Розали в ней так и не появилась. Вместо этого из дымки начал формироваться силуэт, который преследовал меня и наяву, и во снах. Существо с красными глазами, протянувшее ко мне свои жадные руки.

Я понимал: это — смерть. И принял ее.

Я очнулся перед дверью «Лавандового приюта». Вот только вокруг него был не Ант-Лейк, а серо-чернильная даль.

Улыбнувшись, я постучался.